Солнечный зайчик

      Стефан загремел в больницу. Причём, загремел в буквальном смысле слова : упал в душе и сильно ушиб спину и плечо. Я в это время была на кухне - готовила завтрак, одновременно пытаясь уследить, чтобы Армин, который недавно начал ходить, не залез куда не надо. Обычно мы мылись вместе, но у Андреса именно в этот день был выходной, поэтому Стеф остался в ванной комнате один - наедине со специальными приспособлениями в душевой кабине, установленными сразу после нашего переезда.       Я ничего не заметила - шум воды и шипение блинов на сковороде заглушали все звуки - и спохватилась только когда поняла, что Стефана слишком долго нет. - Стеф, ты где? Сейчас всё остынет, - нет ответа; я взяла сына на руки. - Пойдём-ка посмотрим, где наш папа.       Папа нашёлся на полу - лежал на боку под струями воды и тихо плакал от боли. Я заметалась, не зная куда девать Армина. Выключила воду и, опустившись на колени рядом со Стефаном, осторожно ощупала его. - Где болит? - Спина. И плечо.       Правая рука вывернулась под неестественным углом, но, кажется, сломана не была. Я хотела перевернуть его на спину, но в последний момент вспомнила, что при травмах позвоночника больного трогать нельзя. - Потерпи, сейчас скорая приедет.       Звонок в скорую и поиски обезболивающего заняли пару минут, но за это время Армин успел лечь в лужу рядом со Стефаном, прямо в одежде. Семейная сцена получилась довольно милая : мелкий внимательно смотрел на плачущего отца, временами тыча пальцем ему в лицо, а Стеф обнимал его здоровой рукой. Я, матюгнувшись, попыталась вытереть их обоих полотенцем, потом плюнула и села рядом. Ожидание тянулось бесконечно.       Больница, в которой лежал Стефан, была несравнимо лучше той, на которую три года назад расщедрились его родители. Отдельная палата с собственным санузлом и душевой, телевизором и простеньким, но качественным ремонтом, вполне могла сойти за номер в трёхзвёздочном отеле - если бы не специальная медицинская кровать и какие-то приборы в изголовье.       За год, прошедший с тех пор, как Стефан начал пользоваться дедушкиными деньгами и обратился к хорошим врачам, его здоровье заметно улучшилось. Пиелонефрит, так мучивший его больше десяти лет, удалось вылечить за полгода. Кузен никак это не прокомментировал, а меня злость брала при мысли, что дядюшки могли уладить эту проблему, просто один раз раскошелившись на курс лечения. Вообще, после выкидыша, случившегося три года назад, Стефан ни разу серьёзно не болел. Поэтому полученная им травма, не очень тяжёлая, но требующая длительной госпитализации, выбила его из колеи.       Из больницы, куда мы приехали все вместе на скорой, меня выставили, велев не приходить раньше завтрашнего утра. Потом я отпросилась с работы на два дня. Ещё пара часов ушло на решение проблемы - что делать с Армином? Я работала, а Андрес мог сидеть с ним только днём; больше мне в Вене не к кому было обратиться. В итоге я, покидав в сумку самое необходимое, отвезла сына в Куфштайн, к бабушкам. Четырёхчасовая поездка на поезде с годовалым ребёнком была настоящим кошмаром - мелкий почти всю дорогу хныкал и мне никак не удавалось его успокоить. Зато на вокзале, едва попав на руки к бабушке и прабабушке, он сразу заткнулся, а я в очередной раз получила клеймо рукожопой мамаши, которая ничего не умеет. Ну и ладно, плевать.       Стефан пробыл в больнице почти два месяца. Оказалось, что у него в позвоночнике стояла какая-то металлическая конструкция - ещё со времён первой операции, одинадцать лет назад - которая при падении сломалась. Её удалили и заменили специальным корсетом, который Стефу предстояло носить минимум шесть месяцев, пока спина не заживёт. Три недели после операции ему нельзя было сидеть и самому поворачиваться на бок. Ещё он плохо перенёс наркоз и не мог из-за гипса двигать правой рукой, которая всё-таки оказалась сломана. Всё это повергло его в пучину безудержной тоски и самоедства, из которой он с таким трудом выбрался всего год назад, после рождения Армина.       Я поселилась в больнице. В палату поставили раскладушку, на которой я спала, забегая домой только чтобы переодеться. Пару раз в неделю заходил дядя Якоб - мне пришлось рассказать ему о болезни сына, когда я в последний момент вспомнила, что у нас "родительский день", который пришлось отменить. Я нормально отношусь к детям Стефа, но нянчится с ними в одиночку у меня не было никакого желания.       В первую неделю Стефан почти всё время спал, а потом немного оклемался и начал задавать вопросы.       Я переоделась в пижаму и, опустив боковой поручень, легла на край широкой медицинской кровати, рядом с мужем. Сейчас, когда Стефан был прикован к постели, мы вернулись к тем отношениям, которые у нас были три года назад, в самом начале знакомства. И мне это нравилось. Стеф снова стал ласковым и послушным, почти утратив обретённые после переезда на свою квартиру уверенность в себе и самостоятельность. Он медленно, но верно превращался в себя прежнего - несчастного мальчика, нуждающегося в моей заботе, одобрении и поддержке - в чём я ему активно помогала. Не поймите меня неправильно : я действительно люблю своего мужа, хоть и женилась на нём по расчёту - одно другому не мешает. И я правда хочу, чтобы он был счастлив - но не настолько, чтобы перестать нуждаться во мне. Не стоит забывать, кто хозяин, вернее хозяйка в нашей семье.       Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Стеф повернул ко мне голову - ему можно было лежать только на спине, а я осторожно просунув одну руку ему под шею, другой гладила его плечи и лицо. - С кем Армин? - С бабушкой. Не волнуйся, она за ним присмотрит. - А если... - Не "если". Стеф, она вырастила троих детей и шесть внуков. Справится как-нибудь и с правнуком. - "Как-нибудь"? - он с упрёком посмотрел на меня. - Лиз, извини, но мне иногда кажется, что тебе на Армина наплевать. Ты к Эдди и Паулю относишься лучше, чем к родному сыну. - Мне не наплевать. Просто...ну, он ещё слишком маленький. Я его не понимаю. С твоими детьми можно нормально общаться, а что делать с младенцем я не знаю. К тому же ты нравишься ему гораздо больше, чем я. - Зато Армин всё понимает. Он чувствует, что ты не хотела его рожать. - Что за бред? - Это не бред. Посмотри на Гордона : я его не хотел, всю беременность злился на Грегора, за то, что он сделал мне ребёнка. И теперь мой сын меня ненавидит. - Твой сын тебя ненавидит, потому что его так воспитали. Ты сам говорил, что он до четырёх лет не знал о твоём существовании. Кстати, сомневаюсь, что ты очень хотел Эдди и Пауля - но они относятся к тебе хорошо. - Всё равно ты не права. Ты виделась с детьми? Как они? - Нет, не виделась. Я же днём работаю, а по выходным здесь, с тобой. - Скажи Якобу, пусть приведёт их ко мне. Я соскучился. - Ты не видел их чуть больше недели. - Всего? Мне кажется, с тех пор вечность прошла. - Стеф, извини, но я тебе сто раз говорила, чтобы ты не мылся в душе без меня. Больше я тебя там одного не оставлю. - Да, ты была права...наверное. Не знаю, как я мог поскользнуться. Я же десять лет так делал и ни разу не упал. - Тебе просто везло, - я поцеловала его в губы. - Больше никакой самостоятельности. - Какое сегодня число? - Второе июня. - Чёрт. У Армина же день рождения через четыре дня. А я в больнице, - я непонимающе смотрела на мужа. - Лиза, это его первый день рождения. - И что? - А мы не сможем его нормально отпразновать. - Стеф, извини, но я сильно сомневаюсь, что Армин понимает всю важность празднования дня рождения. И вообще, это тебе без него плохо. А у него всё в порядке. - У меня были такие планы...- Стефан всхлипнул и попытался вытереть слёзы здоровой рукой. Я достала из-под подушки носовой платок. - Отпразнуем потом, когда тебя выпишут. - Принеси его сюда, хоть ненадолго. - Как я его принесу? Он же с моей бабушкой. - И?... - Стеф, ты меня слушаешь? Армин с бабушкой, в Куфштайне. - Что??? - он резко дёрнулся, попытавшись повернуться на бок и, вскрикнув от боли, упал обратно на подушку. - С ума сошёл? Лежи спокойно! - Зачем ты отвезла его в Куфштайн? - А что мне было делать? С кем я его оставлю, пока ты в больнице? - С Андресом. - Андрес работает только днём. К тому же у него тоже есть выходные. А больше в Вене нет никого, кого Армин знает настолько хорошо, чтобы с ним остаться. Не могу же я сама сидеть с ребёнком. - Почему не можешь? - Потому что я работаю. А ночью мне надо спать. - А как по-твоему справляются родители, у которых нет дедушек и денег на няню? - Понятия не имею. Стеф, что ты так переживаешь? - Как тебе вообще пришло в голову отвезти его в Куфштайн? А что, если твоя мама не захочет его нам отдать? - Господи, что за бред ты придумал? - Это не бред! Крис отобрал у меня четверых детей - моих, которых я сам родил. А Армина я даже не рожал; и, если Агнесса захочет...Она всегда меня ненавидела...-- он расплакался, размазывая слёзы по щекам. - Солнышко, ну что ты, не плачь. Никто не отнимет у тебя Армина : по закону он твой сын, в его свидетельстве о рождении записано твоё имя, забыл? - Лиза, если я потеряю Армина, если твоя мама у меня его отберёт, я...я никогда тебя не прощу. - Хорошо, у меня послезавтра выходной, я съезжу в Куфштайн и привезу Армина в Вену. Понятия не имею, что я буду с ним делать, пока ты в больнице, но что-нибудь придумаю. - Попроси Дерека, он поможет. Армин знаком с няней Лиона и... - Нет. Дерека я ни о чём просить не буду, забудь об этом, - с Дереком у меня были свои, особые отношения, о которых Стефан ничего не знал и, даст бог, никогда не узнает.       Вот так и получилось, что я поехала на историческую родину второй раз за две недели.       Как назло, именно в этот день у дяди Криса разболелся зуб. Он пошёл к дантисту, где и застрял на целый день. Я узнала об этом в последний момент : за полтора часа до поезда позвонил Якоб и попросил посидеть с Паулем. Сначала я хотела отказаться : папаша Стефа приложил столько усилий, чтобы лишить его родительских прав, вот пускай теперь и выкручивается сам. Я не виновата, что у Хартов нет проверенной няни именно на случай таких форс-мажоров. Но потом до меня дошло, что мой отказ могут использовать против Стефана в органах опеки - как доказательство его неспособности заботиться о собственных детях. К тому же, мы стояли на учёте в ювенальной полиции - после того раза, когда два года назад Рэй избил Алекса. Поскольку мы со Стефом поженились официально, под наблюдение автоматически попали и мы с Армином. Это означало, что я должна быть очень осторожна во всём, что можно было истолковать как "пренебрежение родительскими обязанностями".       Пауль нравился мне меньше, чем Эдди, но у него было одно достоинство - абсолютная самодостаточность. Я взяла в дорогу пару игрушек - его любимую машинку и тетрис, а на вокзале купила блокнот и коробку фломастеров. Все четыре часа пути племянник спокойно сидел за столом, занимаясь своими делами. Если его аутизм всегда будет проявляться именно так - лично я только "за".       Бабушка встретила меня на вокзале - я позвонила ей ещё вчера, объяснив ситуацию. Дорога до дома заняла меньше получаса, но за это время случилось то, что так бесило меня, когда я жила в Куфштайне - я встретила толпу знакомых. Мы шли, держа Пауля за руки, а прохожие пялились на нас. Моей бабушке принадлежал большой супермаркет, в котором закупался весь городишко и все знали её в лицо. А обо мне ходило множество слухов начиная с той истории с Бартом и заканчивая свадьбой с двоюродным братом (спасибо, тётя Анна).       Самое противное случилось, когда мы почти пришли домой. На большой детской площадке гуляли мои бывшие одноклассники-омеги со своими детьми. Увидев меня, они замолчали, внимательно рассматривая Пауля, который, как и Эдди, был на меня похож. Я усмехнулась при виде их удивлённых физиономий - все знали, что я уехала три года назад, а "моему" ребёнку было пять лет. - Здравствуйте, госпожа Ридель. Лиза, привет, - Клаус Рихтер в школе считался главным красавчиком класса. Мы с ним переспали один раз, о чём он предпочитал не вспоминать. Я с удовлетворением отметила, что он пополнел и больше не выглядел как фарфоровая статуэтка. - Всем привет, - я неохотно выпустила руку Пауля, который сразу убежал на качели.       К нам подошли остальные. По имени я помнила только одну - бету Катю Волошину. Её семья переехала в Куфштайн из России, когда Катя была совсем маленькая, но она до сих пор говорила со смешным акцентом. Два года назад Катя вышла замуж за моего двоюродного брата, сына дяди Ганса и тёти Альберты. Со мной она принципиально не разговаривала со старшей школы - после той истории с Бартом. - Это твой сын? - незнакомый омега окинул фамильярным взглядом мою фигуру. - Нет, это младший сын моего мужа. - А это правда, что ты замужем за двоюродным братом? - Правда. - Странная история. Я всегда думал, что ты выйдешь замуж за Джека Хоффмайера. У тебя же от него ребёнок. - Не понимаю, что тебя так удивляет, Генрих, - я наконец-то вспомнила, как его зовут. - У тебя трое детей от трёх разных альф, но ты же ни за кого из них замуж не вышел.       Омежка покраснел и прикусил язык, а я взяла Пауля на руки и пошла к дому. После рождения Армина я постоянно сталкивалась с этим : знакомые омеги считали, что теперь я одна из них и разговаривали со мной с неподобающей фамильярностью - как будто у нас есть что-то общее и мы можем подружиться (ещё чего не хватало).       Дома меня ждала ещё одна неприятная встреча : папа Джека сидел в гостинной с Армином на коленях. Когда я вошла, он смерил меня неприязненным взглядом и поджал губы. Вообще, после того, как я вышла замуж за Стефана, семья Джека меня невзлюбила - они считали, что я поступила с их сыном непорядочно. Я никак это не комментировала - до сегодняшнего дня. Но сейчас я была навзводе и если папаша Хоффмайер скажет мне хоть слово...       Мама, как и предсказывал Стефан, не хотела отпускать Армина. - Ты не говорила, что заберёшь его через неделю. Твоего ненаглядного муженька уже выписали из больницы? - Нет, ещё не выписали, - я не собиралась обсуждать здоровье мужа при посторонних. - У Армина скоро день рождения. Оставь его хотя бы до этого времени, чтобы мы могли отпразновать. - Мам, если ты хочешь отпразновать - поехали с нами в Вену. - Я, вообще-то, работаю. - Возьми отгул. Сколько стоит твой рабочий день? Я верну тебе деньги. - Дело не в деньгах. - А в чём? - Дело в том, что Армин и наш внук тоже, - папашу Хоффмайера прорвало. - А мы его совершенно не видим. Я уже не говорю, что у него твоя фамилия - это при живом-то отце. - Вы ошибаетесь. У Армина фамилия отца - Харт. - Не смеши меня. Я не видел твоего мужа, но, судя по рассказам твоей матери, этот инвалидик штаны без посторонней помощи снять не может. Представляю, какой из него отец.       Несколько секунд я молчала, слушая как от ярости шумит кровь в ушах. Мама, напуганная выражением моего лица, быстро забрала у Хоффмайера Армина - она что, думает, что я собираюсь бить этого придурка? - Вы ошибаетесь. Стефан прекрасный отец и отлично со всем справляется. Никакого другого отца у моего сына нет и не будет. - Твоё отношение к Джеку возмутительно. Вы столько лет были вместе, а потом ты его просто выбросила из своей жизни.       Я никогда никому не говорила об этом, но Джек меня бросил. То есть, если бы я ему позвонила сама - он бы с удовольствием со мной встретился. Но за шестнадцать месяцев - с тех пор, как стало известно о моей беременности - он ни разу не вышел на связь со мной. Я точно знала, что он знает об Армине, но всё, чего я дождалась - это абсолютное молчание. Не то, чтобы мне это было нужно, но осадок остался неприятный. Последние полторы недели я жила в постоянном напряжении и сейчас у меня будет хороший повод выплеснуть накопившуюся злость. - Рада, что вы об этом заговорили. Сейчас я вам объясню, в чём разница между моим мужем и вашим сыном. Стефан Харт - инвалид, омега и не-мужчина, как вы все его называете - сделал мне предложение в тот же день, когда узнал, что я жду ребёнка. Он любит нас с Армином и заботится о нас. А Иоганн Хоффмайер - альфа-супермачо - за почти полтора года ни разу не поинтересовался, как у меня дела. Вы заметили разницу? Или вам объяснить более подробно? - Да, я согласен, в этом ты права. Но ты сама могла бы... - Что именно я могла бы? Бегать за мужчиной, которому я нахрен не нужна - вернее, которому нужна была только чтобы пихать в меня свой хрен? Нет уж, спасибо, унижаться перед вашим сыном я не собираюсь. А теперь, если вы здесь закончили, идите домой. Я хочу побыть со своей семьёй.       В тот же день я вернулась в Вену. Вместе со мной приехала бабушка - помогать с Армином, пока Стеф не вернётся из больницы. Мама, напуганная скандалом, который я устроила папаше Хоффмайеру, осталась дома.       Сначала мы заехали к Хартам - вернули Пауля. Когда я вышла из такси, Армин расплакался и мне пришлось взять его на руки. Дядя Крис, впервые увидевший моего сына, с любопытством уставился на нас.       Я не видела Криса почти год и совершенно по нему не скучала. За то время, что мы не виделись, дядя сильно изменился, общение с фон Нейманами явно пошло ему на пользу. Он сильно похудел; стройным и худым он не стал, но его живот больше не вызывал мыслей о беременности. А ещё он стал по другому одеваться : затёртые до блеска домашние штаны и мешковатый свитер сменили аккуратные брюки и рубашка. Волосы были чисто вымыты и зачёсаны назад. Стефан единственный из братьев был похож не на Якоба, а на Криса. Однажды мама сказала, что к пятидесяти годам мой муж станет копией своего папаши. Я оценивающе рассмотрела своего свёкра и подумала, что ничего против не имею. Дядюшка казался мне почти красивым - пока я не вспомнила недавний рассказ Стефа о том, как старый козёл пытался нас поссорить.       Пару минут мы стояли, молча глядя друг на друга. Крис не выдержал первый. - Твой сын? - Наш со Стефаном. Альфа, послезавтра исполнится год. - Да, я в курсе, Алекс и Эдди мне рассказывали.       Дядя не смог удержать гаденькую усмешку. Я почувствовала сильное желание стереть её пощёчиной, а потом вспомнила, что у меня тоже есть повод посмеяться над ним. Ведь именно мне, в конце концов, достались деньги Стефана - наследство, полученное им от дедушки Харта. Те самые, о которых так мечтал Крис и которые он никогда не получит.       Потом мы поехали в больницу к Стефу. Я положила уснувшего Армина под бок отцу - так, чтобы он мог обнимать его здоровой рукой. Потом бабушка выгнала меня из палаты и я поехала домой - подготовить бабуле гостевую комнату и взять чистую одежду, чтобы завтра из больницы сразу поехать на работу. Неприятный осадок, оставшийся после ссоры с папой Джека, полностью исчез, как только я увидела Стефана.       Всё-таки мне повезло, что я его встретила. И дело совсем не в деньгах.