Живая

      Сегодняшний день, 1 августа, для Вивьен Феир грозился стать тяжелым, требовалось посетить Диагон Аллею и совершить множество покупок. Это был своеобразный обычай, дающий возможность столкнуться с будущими школьниками в неформальной обстановке, вне приемов, до школы. Считалось правильным позволить детям пообщаться самим, без присутствия взрослых. Использовались разнообразные «весомые» причины: подбор родителем палочек своему чаду самостоятельно, интерес к домашними любимцам и, конечно, резко возросшая любовь к спиртному и мороженому. Даже самые юные маги понимали надуманность фраз, но воспринимали как ещё одну фразу вежливости, из которых и состоит любой этикет. Это не относилось только к маггловоспитанным, они воспринимали все слишком буквально не зная различий двух миров.       Конечно, из-за стагнации неких предметов из школьной программы учебники по ним в библиотеке были, но снова традиции: в этот раз обеспечивающие доход типографий, что позволяет им развиваться и производить более серьезную литературу, которая как раз и нужна аристократии. Но даже если предыдущими причинами пренебречь, не все предметы из списка можно было найти в доме: главный инструмент чародея, волшебную палочку, продавали лишь после наступления полных одиннадцати лет и получения приглашения в школу. Этот порядок установило семейство Олливандер, боясь, что нестабильная магия детей уничтожит их драгоценные творения.       Спокойно вышедшая из камина в баре «Дырявый котёл» девочка не сильно удивила завсегдатаев. Каминная сеть, как и другие магические способы перемещения, были неудобны только первые дцать раз, затем любой волей-неволей приспосабливался. А уже опытные пользователи перемещались не запачкав мантии золой. Одежда юной чародейки была чистой. Изящная чёрная мантия с серебряным орнаментом, не менее темная юбка до колен, белоснежная блузка и не менее светлые перчатки завершали образ чистокровной ведьмы в энном поколении. Вежливо кивнув посетителям трактира, будущая ученица Хогвартса подошла к стойке бармена мысленно надеялась, что её отношение к нечистоплотности хозяина этого грязного притона, как будто не знавшего Эванеско, не отражается у неё на лице. Не давая начать обмен любезностями, зная, что лгать не стоит, даже если это простая вежливость, а грубить в любом случае не стоит, она попросила открыть вход на магическую аллею. В душе надеясь, что сегодня купит палочку и сможет покидать этот бар гораздо быстрее, больше не утруждая себя диалогом с кем-либо из этого заведения. Если бы Вивьен видела ситуацию со стороны, то не узнала бы себя: буквально железные глаза, безэмоциональное лицо и холодные слова звучащие как приказ человека имеющего право повелевать. Разительная перемена в ребёнке вывели из равновесия всех тех, кто это видел, к счастью она стояла спиной к залу. Том решил не провоцировать девушку в плохом настроении, и быстрым шагом отправился к стене с секретом. Палочка замелькала и проход открылся. Пропустив волшебницу внутрь он не увидел и тени предыдущей эмоции на ее лице. Сам успокоившись бармен вернулся в здание выполнять спустя рукава давно наскучившую работу.       Феир оказавшись на Диагон Аллее на миг остолбенела, она не в первый раз посещала эту торговую улицу, но раньше на ней не было стольких людей! Привыкнув к одиночеству у себя дома; к элите на различных мероприятиях, которой никогда не было много; к личному пространству наконец, волшебница растерялась… Шок постепенно прошёл и прекратив опираться на здание, которое видимо специально было построено для таких ситуаций (очень уж характерный изгиб) последняя из рода отправилась туда, где скопление людей минимально — к гоблинам. Банк основанный коротышками возвышался надо всем и всеми, белое прямое строение показывало превосходство этой расы хотя бы в стиле. Сравнение с покошенными, хоть и функциональными постройками (характерный изгиб!) с архитектурным шедевром явно было не в пользу первых.       Войдя в хранилище всех средств магической Британии девочка огляделась и нашла знакомое лицо. Спокойно подойдя к банкиру Глава рода Феир достала маленький золотой ключик и положила на стойку рядом с особо крупным рубином. Гоблин оторвался от оценки, посмотрел на ключ своими маленькими черными глазками сквозь огромные стекла, почему-то вздрогнул, взял ключ, спустился с высокого стула и отправился к тележкам. Ведьма спокойно прореагировала на подобное игнорирование со стороны представителя иной расы и села в тележку. «Русские горки!» — с восторгом подумала Вивьен катясь по рельсам. «Почему эта сумасшедшая опять выбрала меня?» — с грустью подумал гоблин слушая радостные крики волшебницы, руки с удовольствием зажали бы его очень чувствительные уши, что бы хоть чуть-чуть приглушить звук, но он управлял тележкой. «Как она всегда подгадывает в мою смену?» — ещё грустнее мыслил Тихнюх проезжая водопад «Гибель воров», он слышал не менее громкий смех. «Как она находит меня среди других гоблинов? Я маскировался! Я прятался! Я стоял в страже! Я…» — с паникой во внутреннем голосе размышлял самый несчастный сотрудник Гринготтса, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки визжащего демонадевочки, летя сквозь пропасть на глубокие уровни. «Сотня!» — в отчаянии покричал его внутренний голос — «Ну вот, у меня теперь и внутренний голос есть» — со смирением осознал банкир — «всего сотня галеонов!» — снова завопил его новый сожитель — «она взяла жалкие сто галеонов!» — в третий раз громко поскандалила шизофрения — «может сами ей сами несколько тысяч подарим?» — молил Тихнюх-второй — «она ещё несколько десятков лет не появится!» — в его голосе звучала такая надежда, что гоблин стал подумывать о согласии… «Нет я Тихнюх, часть гордого народа гоблинов, я никогда не предам принципы своего народа: „золото и честь“, и именно в таком порядке». Юная мозговыносительница тем временем закрыла хранилище и мысленно усмехнулась — «На полгода-год хватит». Им предстоял ещё долгий путь наверх…       Вернувшись на поверхность чародейка отправилась за главной покупкой всей её жизни: концентратором магической энергии, к главному артефактору всея Англии, а то и половины мира — Гарику Олливандеру. Данный представитель вида Homo Sapiens Magic обитал в скромном, неприметном двухэтажном здании, и оно в отличии от входа в Магический мир не вызывало у девочки брезгливости. Возможно на это влияло понимание занятости владельца, возможно гениальность, но главным была его уникальность в своём деле, за которую ему прощали все практически всё. Вивьен вошла в лавку, надеясь, что эксцентричность местного жильца обойдёт её стороной. Увы. Из-за шкафа неожиданно вышел мастер Олливандер, и если бы не ожидаемость внезапного появления, то посетительница сильно бы испугалась.       — «Не ожидал увидеть вас здесь, леди Феир» — у Гарика был тихий, кажущийся старческим голос, серые волосы и морщинки в уголках глаз. Единственного представителя главной ветви древнейшего семейства несведущий назвал бы пожилым и удивился скромной цифре сорок, особенно у магов традиционно живущих дольше. Но он как и его предшественники отдавали всего себя мастерству, в свои поделки они вкладывали души, и лишь сумасшедшие — то есть все изготовители волшебных палочек поголовно, продавали свою душу за деньги.       — «Почему мой визит неожидан?» — удивленно спросила Вивьен, пытаясь найти причину столь необычного приветствия в своей памяти, — «Вы похожи на свою мать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд» — проигнорировав вопрос девочки волшебник пристально глядя своими мутными серыми глазами на ребёнка, — «Я помню все палочки, которые продавал, как будто их владельцы только-что покинули мою обитель: Каролину Крауч выбрала палочка из орешника — одиннадцать дюймов с сердцевиной из гривы единорога, а вашего второго родителя Александра — двенадцати дюймовая красавица из кедра, с начинкой из хвоста гиппогрифа» — маг не обращая внимания на линейку проводящую измерения, иногда пролетавшую прямо перед его носом, внимательно смотрел на клиентку фирменным взглядом, — «Ваш отец хвастался, ой простите оговорился, сообщал факт, что достал данный ингредиент самостоятельно из бегущего на полной скорости магического зверя» — линейки самостоятельно удалились и мастер начал доставать палочки и протягивать их прямому потомку столь ловкой личности: некоторые палочки проигнорировали волшебницу; одна даже испарились от одного прикосновения; остальное множество наносило мелкий и существенный ущерб мебели, включая разнос магическим инструментом шкафа с другими палочками. Казалось, хозяина лавки не беспокоила порча тех же артефактов, не чинящихся простым Репаро, он самозабвенно искал подходящую спутницу всей жизни для этого мага, и шёл к своей цели не взирая на препятствия.       — «Попробуйте эту!» — несколько настойчиво предложил Олливандер. Палочка не сильно выделялась от предшественниц, но девочка никак внешне не реагировала на кажущимся долгим подбор, помня, что рекорд нахождения в лавке был два полных дня. Простая оранжевая деревяшка легла в руку и в ней возникло ощущение тепла. Почти сразу это температура повысилась во всем теле, и на нем не остановилось. По появившемуся шару из белой энергии окружавшего мага, время от времени мелькали ослепительные искры, повторяя отблески в глазах. — «Лимонное дерево, сердцевина из волоса единорога, короткая — всего девять дюймов, надежная, идеально подходит для целительства и белой магии, неплоха для чар, и категорически не переносит боевую магию и её вариаций. Палочка предпочтет вашу безмятежность — эмоциям, а мир — войне. Помните, юная мисс, не волшебник выбирает палочку, но палочка выбирает волшебника» — от только что закончившего речь старика, во время последней фразы повеяло чем-то потусторонним, и постояв в полной тишине минуту он продолжил нормальным голосом — «С вас десять галеонов, и надеюсь мне не придётся продавать вам новую» — последняя фраза мастера звучала немного печально. Отсчитав деньги девочка медленным шагом вышла из мастерской и побрела за остальными покупками.       Следующим по важности, для ученицы Хогвартса, в списке находился чемодан. Ведь в отличии от малогабаритной палочки, остальные предметы имеют немалый размер и массу, а следовательно в руках носить их будет неудобно. В отличии от лавки Олливандера, магазин сумок не был уникальным строением, и поэтому их координаты и адрес не узнавался волшебницей специально. Но поплутав сквозь толпу, время от времени спрашивая у взрослых магов дорогу, она нашла требуемое — это была дверь, одинокая дверь без стен и табличкой «Расширенный карман» сверху. Удивившись неожиданному антуражу волшебница открыла дверь.       — «Внутри она больше чем снаружи!» — мысленно констатировала Вивьен, непроизвольно скопировав реакцию на одну телефонную будку, и вошла внутрь лавки. Магазин в форме полусферы изнутри был плотно заставлен различными сумками, чемоданами, дипломатами и просто мешками. Заглядевшись леди оступилась, задев изящной тонкой ножкой стоявшей рядом саквояж. Юная ведьма ощутила себя частью гордого народа гоблинов, слыша звонкий лай собаки в исполнении артефакта с встроенной сигнализацией. Отстранившись от шума чародейка громко попросила продавца дать ей стандартный сундук, и немного смутившись добавила — для девочек.       Через несколько минут она уже везла выглядящий совершенно по маггловоски чемодан на колесиках вырвиглазистого желто-оранжевого цвета, по улице. Стоило это чудо пятьдесят золотых, и вмещало в себя объём в четыре раза больше стандартного, а вес вообще не менялся вне зависимости от загруженности артефакта.       Накупив пишущих принадлежностей на полгода вперёд в магазине напротив и сгрузив их в сундук любительница ярких цветов отправилась дальше. Видимо она оказалась на улице магазины которой специализируются на обслуживании школьников. Рядом оказались: лавки старьевщиков, зелий, котлов, астрономии и книжный магазин. Посещение этих покосившихся зданий ограничивалось фразой — «Хогвартс, первый курс» — буркнутой голосом юной волшебницы. Ей часто вторили другие скучающие дети аристократии, таскавшие за собой иногда странноватые сундуки: один — имел восемь паучьих лапок, другой — летал на белых тряпочных крыльях, третий — дергался, как будто изнутри кто-то пытался вырваться… Были и более обычные варианты, их хозяева смотрели на владельцев оригинальных с завистью. Все перечисленные обязательно начинали знакомство с жалоб на взрослых, взваливших на бедных них ненужные покупки. В «Флориш и Блоттс», знаменитом книжном, Вивьен познакомилась с такой же будущей школьницей, как и она сама. Школьница носила волнистые, пушистые, распущенные волосы цвета каштана, имела слегка крупные резцы, и отзывалась на имя Гермиона Грейнджер.       Феир были правильными чистокровными. Они создавали ячейки общества только с людьми прошедшими такую же многовековую селекцию, как и они сами, увеличивая влияние и заключая союзы. Этим же они создали репутацию людей заботившихся о своём Даре и магии. Вливание крови древнейших семейств не только улучшало генотип, но и расширяло библиотеку их знаниями.       Стабильные магические способности; равная одаренность практически во всем; Дар Истины, позволяющий понимать правду или ложь говорит разумный; практически абсолютная память, — все это делало семейство весьма устойчивым образованием конкурирующим с теми же Малфоями, Краучами и другими дипломатическими семьями. С ними же чаще всего и заключали брачные контракты. Плата была довольно скромной: Дар Истины имел обратную сторону не позволяющий прямо лгать; отсутствие сквибов выливалось в практически полное отсутствие великих магов в роду, а общая одаренность во изрядном количестве направлений означало отсутствие таланта в одном: воинской стезе.       Де-юре и де-факто светлый род активно лезущий в политику, и считающийся абсолютно честными и неподкупными. Ведь любой прямой вопрос выдаст тебя если не ответом, то красноречивым молчанием. Как же тогда выжили такие политики? Ответ простой — менталистика. Никакой леглименции, одна защита, а главное контроль и изменение собственного сознания. Она позволяла маневрировать, отдалять компрометирующие воспоминания, выпячивать нужное и в правильном ракурсе, позволяя говорить правду и только правду легко и приятно. Конечно оклюменция не работала с такими сильными зельями, как сыворотка правды, но зачем тратить драгоценный ресурс на человека не способного лгать? Правильно, не зачем. И абсолютно точно это не было панацеей, менять свою личность было опасно, а глобальная ложь радикально меняла психику.       Феир не были фанатиками чистоты крови, изначально будучи сами среди угнетенного класса этой идеи, а затем сохраняя верность сформировавшимся за поколения принципам. Это никак не влияло на истинность предыдущих рассуждений говорящих, что создавать пару следует с сильным партнером обладающим ценными знаниями, коими были чистокровные. Но они не протестовали против магглорожденных вообще, не считали их третьим сортом после них самих и полукровок. Да семейство ограничивало их в развитии и должностях, заботясь о потомках, и старалась не допустить браков, лелея репутацию среди родов с кем это действие одобрялось. Но общение не ограничивало. Обычно, особенно раньше общих тем для разговоров у простолюдинов и аристократов не было, хотя если и находили то родня не выражала одобрения, что в любых семьях говорит о многом.       Как тогда начали общаться Вивьен Феир, леди Феир воспитанная в их же духе, и Гермиона Грейнджер, маглорожденная? Стандартный утиный тест* не дал бы перепутать юную магглокровку ни с кем другим. Распущенные волосы, позволяющие наложить десяток только светлых проклятий; маггловская одежда: джинсы, балетки и футболка с коротким рукавом доступные любой трансфигурации, отсутствие мантии, даже самой простой, закрывающей от сглазов, и перчаток защищающие руки от зелий при касании. Поведение было не лучше: Гермиона вываливала ворох ненужной, лишней и просто общеизвестной информации всем кто слушал со скоростью пулемета, старалась поставить себя старше и одновременно навязать дружбу. Но Вивьен слушала, запоминала и возвращала уже подругу с небес на землю, и терпела. Она просто с детства была любопытной. Люди способные прожить хорошо без волшебных палочек, и как они это сделали, были интересны. Но сама она в другую часть мира не сбегала, проявляя не типичное для её возраста благоразумие, общаться с редкими полукровками и магглорожденными приведёнными в общество было на эту тему неуместно, а выходы за пределы мэноров были строго регламентированны и не подразумевали общения свыше этикета. Тем более, что разговор незамужней маленькой леди с обладающим сомнительным статусом взрослым обесчестит не только ее, но весь род. А дети, какая жалость, вне летних каникул на Диагон аллее не появлялись, и летом тоже, исключая поход за покупками, конечно. И дорвавшись до источника знаний, девушка игнорировала бы не только неподобающее поведение и одежку. Разговор с ребёнком, вне зависимости от его статуса крови, не порицались, если конечно ты не Малфой, имидж которых оказался бы порушен, но Феиры — нейтралы, им можно и даже для репутации с народом полезно.       Увидев профессора Макгонагалл снаружи книжного и указав на этот факт магглорожденной, Вивьен с облегчением вздохнула, глядя на удаляющуюся спину с кудрявой гривой на плечах. Узнав за жалкие пятнадцать минут слишком многое, и удерживая в руках свою разболевшуюся голову, она жалела о своём любопытстве. Оплатив покупки и покинув магазин леди зашагала в последний на сегодня пункт назначения: магазин одежды. «Твилфитт и Таттинг» был прибежищем богатых клиентов, и комплект формы оттуда стоил пяти от Малкин, и отличался чарами и рунами вышитыми на ткани и обеспечивающими терморегуляцию, очистку и защиту. Зная о климате и порядках в школе Шотландии, переплата казалось оправданной. Выбор одежды затянулся на час, девочка обсудила буквально весь свой будуший гардероб: и «шляпа не та, хочу другой формы»; и «рукава слишком широки, будут пачкаться»; и «длинна юбки не соответствует канонам даже XIX веков»; и «а цвет блузки не жемчужный, и не молочный, и не восковай, а только серебристый»; «кто вообше придумал сделать мантии антроцитово-черными, я хочу багрянцево»… Наряд для вне учебного времени выбирался отдельно и не менее тщательно. Закончив с закатом, уставшая, но довольная юная модница отправилась в обратный путь.       Выйдя из камина в своём особняке окончательно умаявшись, Вивьен плотно поужинала, совершила вечерний моцион и собиралась отходить ко сну. Решив, что уже слишком взрослая для сна с мягкими игрушками, Глава рода убрала всех в шкаф, и долго смотрела на любимицу, с которой не расставалась после смерти родителей: мантикора в ответ глядела желтыми, через чур живыми глазами, с затаенной грустью в глубине зрачка. Не в силах оторвать взгляд она захлопнула дверцу ящика.       Волшебница беспокойно ворочалась в постели, пока не погрузилась в тяжкое сновидение. Девочка запомнила сон урывками: она маггла, носящая имя Ева**, и почему-то знает о существовании магии, точнее в это верит… Из-за Поттера и Грейнджер! по описанию очень напоминающая её недавнюю знакомую, главных героя и героиню произведения написанного некой Роулинг, которые магла зачитывала до дыр. Помимо сюжета, в память врезалось воспоминание о собственной гибели: она умерла с ножом в животе видя как кровь, как будто вода, вытекает из слабеющего тела. Последней осмысленной фразой, промелькнувшей в голове была цитата Дамблдора: «Смерть для высокоорганизованного разума — лишь начало очередного приключения», она вызывала иррациональную, глупую, безумную и бессмысленную надежду. Или не совсем?.. Правда Ева, или лучше звать тебя Вивьен?

***

      В это же время Гермиона Греинджер также укладывалась спать. Ее мать, Джин Грейнджер, поправила одеяло, поцеловала свое самое сокровенное сокровище в лоб, вышла из комнаты, выключила свет и закрыла дверь. Родители маленького чуда не сильно удивились визиту Минервы Макгонагалл, когда время от времени летают вещи, бьется посуда и случаются другие паранормальные вещи, визит кого-либо также обладающего даром не выглядит необычным. И хотя отпускать дочку не хотелось, после демонстрации колдовства и настороженных вопросов и ответов выяснилось, что отказа не подразумевается. После осторожного согласия девочку увезли за покупками, но к счастью вернули. И сейчас взрослым предстояла бессонная ночь: нужно выяснить, что именно ждет их чадо в «лучшей школе чародейства и волшебства Хогвартс» и, раз отказаться не получиться, подготовить к учебе ребёнка.       Гермиона же думала. Мир волшебства оказался настоящей сказкой: там были гоблины, и колдуны и ведьмы, они раскрылись перед ней, пригласили ее обучаться волшебству. Скоро она сама сможет менять форму и содержание предметов, сама за несколько минут шить себе вещи и совершать другие чудеса (превращать воду в вино и стоять на воде), только надо тщательно учиться, и для начала выучить все книги. Но все эти мысли затмевала одна — «у меня появился друг» — и только это делало магический мир лучше, ведь в маггловском у нее их не было. И даже хорошо, что она коренная жительница мира, Вивьен наверняка знает больше, она сама говорила… Размышляя мисс Грейнджер и уснула: во сне она гуляла со своей новой подругой, и была искренне счастлива, как бывают только дети, еще не зная, что ее судьба изменилась…