Саирабаз

      Дориан вскоре уснул, а приснился ему Адаар. Они вместе стояли на вершине высокой горы в снежном Убежище и самозабвенно целовались. Причем дело было ночью — снег красиво искрился под светом яркой луны, а еще было ужасно холодно (даже во сне). Но зато поцелуй был таким родным и горячим, что Дориан начал постанывать от удовольствия и занежился во сне. Он чувствовал все: и крепкие объятья, и теплые губы, и близость любимого существа и даже дыхание Адаара — возбужденное, страстное. Дориан млел в его сильных руках, полностью отдаваясь наслаждению, но поцелуй вдруг закончился. Адаар отстранился, приласкал возлюбленного в последний раз и, с извиняющейся улыбкой попрощавшись с ним, почему-то отошел в сторону и шагнул в пропасть.       Дориан вздрогнул, когда увидел это. Он кинулся к краю обрыва, глянул вниз, но ничего, кроме черной бездны, не обнаружил. Душу сковал липкий, противный страх, стало отчаянно больно, и маг начал кричать во весь голос. Но крик почему-то не получался — только рот раскрывался в жалких, беззвучных попытках, и от этого накатило такое тяжкое чувство безысходности, что Дориан упал лицом в снег и зарыдал.       Но вдруг кто-то бросил в него снежок. Маг подскочил и обернулся, и увидел Духа Любви — того самого мальчишку, что преследовал его в видениях в последние дни — худенького, длинноволосого, с удивительно красивым лицом и сияющей, шелковистой кожей. Но сейчас он стоял и плакал. «Что с тобой? — Дориану почему-то стало еще страшнее. — Что случилось, милый?..» — а мальчик вдруг подбежал к краю пропасти и стал пальцем указывать вниз. Жестами он давал понять, что им надо бы спрыгнуть туда вместе, и протянул Дориану руку, взглядом спросив его, доверяет ли тот ему.       Дориану стало не по себе. Сон был настолько явственным, что он понял одно: если сейчас спрыгнет, то может разбиться насмерть, причем на полном серьезе. Тогда он попятился назад, а мальчишка, увидев это, схватился за голову, упал на колени и начал кричать, да так пронзительно, что Дориан заткнул уши. Но это не помогло — крик звучал в голове, и заглушить его было совершенно невозможно. «Хватит!» — маг попытался остановить этот кошмар. — Прекрати! Замолчи!» — но ничего не помогало, и тогда Дориан подбежал к парню, схватил его за плечи и почему-то попытался скинуть со скалы. Но Дух вцепился в него, проявив недюжинную силу, резко рванул на себя, и оба они сверзнулись в пропасть.       Скорость была безумной. Дориан задыхался от этого страшного полета, но даже крикнуть не мог, а только дергался и издавал какие-то сдавленные, нечленораздельные звуки, и все хватался за парня, будто это его спасет. Но земля стремительно приближалась, и маг, наконец, вскрикнул и зажмурил глаза, и тут же сильно ударился спиной о каменистый берег. Причем упал на мальчишку, хотя показалось, что на огромный, мягкий матрас, — Дух будто специально подставил ему свое тело, поэтому Дориан не пострадал, но сознанье все-таки потерял. Просто от страха.       Но вскоре очнулся, и обнаружил себя среди темной, дождливой ночи, на берегу какого-то широкого, волнующегося водоема. Маг вскочил на ноги — удивительно легко после такого ужасающего падения, ощупал себя, осмотрел, но оказалось, что он полностью цел — ни царапинки, ни даже ушибов. Тогда он огляделся по сторонам и увидел неподалеку разбитое тело мальчика. Дориана страшно перепугался: «Нет! Нет, нет!» — он бросился к бездыханному телу парня, а обняв его, запричитал сквозь слезы: «Не умирай. Ну не умирай, пожалуйста!..» — и Дух начал дышать. Слабо, хрипло, но все же дышал, и тогда Дориан поцеловал его. А потом еще и еще, да с такой глубокой любовью, которую, наверное, никогда еще в жизни не испытывал. И мальчик стал оживать — все быстрее и быстрее, и в итоге открыл глаза, но тут же испуганно ахнул, вывернулся, вскочил на ноги, схватил Дориана за руку, и они вместе помчались по какой-то мокрой дороге.       А кругом была темная ночь. Дождь лил стеной, безжалостно хлестая по телу, и Дориан вымок насквозь, но они все равно бежали, и маг почему-то понимал, что это было очень важно. В итоге они добрались до указателя, потом свернули в сторону, добежали до какой-то деревни, которая, казалось, вся вымерла, потом промчались дальше, спустились с горы, а на очередном перекрестке Дориан поскользнулся и упал. Вставая, он ухватился за столб, и увидел на нем покосившуюся табличку «Старый Крествуд». Буквы на ней были такие корявые и зловещие, что маг шарахнулся и перевел испуганный взгляд на парня, но тот лишь замотал головой и с плачущей гримасой снова стал показывать знаками, что пора идти и нельзя задерживаться. Но вдруг ему в плечо вонзилась стрела. Он дернулся и упал, а Дориан зажег магический свет и огляделся вокруг. Мертвецы! Со всех сторон к ним приближались ходячие, полуразложившиеся трупы, да еще с луками и стрелами. И даже умели стрелять.       Дориан мигом сотворил волшебный щит, защитив раненого, и ему пришлось отбиваться. Без посоха, который во сне почему-то не прилагался, драться было намного сложнее, но он все-таки справился, спалив всю эту гнилую армию огнем и молниями, и даже поучаствовал в рукопашной, а избавившись от врагов, подбежал в мальчишке, склонился над и приподнял его на руки. Тот, конечно, снова ослаб и, едва приоткрыв глаза, указал на стрелу, торчащую из его тела. Он предложил Дориану вырвать ее.       Причинять боль такому хрупкому, трепетному существу совсем не хотелось, но пришлось, и маг сделал, как он просил. Он вырвал жало, и мальчик стерпел, лишь выгнувшись от боли и бесшумно раскрыв рот, но не издал ни звука. Может он был немым или не умел разговаривать, но Дориан не успел об этом подумать, потому что мальчишка вдруг ахнул от боли, уткнулся в него, убрал мокрые волосы с лица и подставил Дориану губы, показав на них пальцем. Видимо, он опять просил поцелуй, хотя в нынешних условиях это и выглядело несколько странно, но маг все равно прижал парня к себе и зацеловал его со всей любовью, на которую только был способен. И Дух опять пришел в себя — видимо этими поцелуями он и лечился — а потом, неромантично высвободившись из рук своего спасителя, вновь подскочил и помчался вперед, увлекая Дориана за собой.       Теперь они бежали между домами — полуразрушенными, разбитыми, покореженными и почему-то обросшими водорослями. Между ними и в их пустых, мертвых окнах повсюду шныряли призраки, камни фундаментов — мокрые и склизкие — были покрыты тиной, всё это мокло под проливным дождем, лишь изредка озаряясь блеклым светом луны и вспышками молний, а еще кое-где виднелись раковины и наросты кораллов, и это был уже совершенно подводный антураж. Почему он оказался здесь — на земле — Дориан так и не понял, но и не успел об этом подумать, потому что они с Духом уже подбежали ко входу в какую-то пещеру. Видимо, это и была основная цель их пути. Мальчишка, совсем разволновавшись, по инерции попытался отпереть тяжелую дверь, но силенок у него не хватило. Тогда Дориан отстранил его и открыл проход сам, и они оказались в вонючем, склизком гроте, но, как ни странно, снабженном горящими факелами. Интересно, кто их зажег?       Но размышлять опять было некогда, потому что мальчик-Дух мигом сиганул по скользким походам к деревянным мосткам, которые вели куда-то вглубь и вниз, и Дориан помчался за ним, и вскоре они оказались в самых настоящих гномьих катакомбах. Но и тут оглядываться было недосуг — парень мчался вперед так быстро, что маг еле поспевал за ним, и казалось, что он сейчас умрет от волнения, правда Дориан пока не понимал, что его так тревожило, но все равно бежал вперед, пока они, наконец, не влетели в какую-то огромную, полутемную залу, пол которой был почти полностью залит водой. И лишь небольшая, квадратная платформа с высокими колоннами выступала над ней. Она освещалась тусклым магическим сиянием. И вот в этом сиянии Дориан и увидел страшную картину.       Он сразу узнал Быка, который сидел на коленях, а на руках держал чье-то бездыханное тело. Громила раскачивался из стороны в сторону, закрыв глаза, запрокинув голову и горестно подвывал с такой болью, что у Дориана оборвалось сердце. Рядом с телом умирающего был виден Солас. Как раз в тот момент, когда Дориан их заметил, он щупал у раненого пульс и обреченно качал головой. Тут же был и Варрик, который, увидев реакцию эльфа, с горечью поджал губы и отвернулся. И только сейчас Дориан понял, что на руках у Быка Адаар. Раненый. Или погибший!       От этой мысли стало так страшно, что Дориан, забыв про все, ринулся к своему возлюбленному прямо через воду, даже не замечая ее, упал рядом с ним на колени, выхватил его из рук Быка и прижал к своему сердцу. Бык вздрогнул, уставившись на него, у Соласа вытянулось лицо, а Варрик ахнул и отпрянул, и в этот момент в зале вспыхнул яркий, ослепляющий свет…

***

      И Дориан проснулся. Он вскрикнул и подскочил на кровати, обливаясь холодным потом и ошарашенно оглядываясь по сторонам.       — Андрасте… — прошептал он, судорожно дыша. — Что это было?..       А от камина послышался тихий голос Коула:       — Все обошлось… — сказал он. — Теперь он выживет…       — Что? — Дориан уставился на него. — Кто выживет?.. Ты это о ком?..       — Об Инквизиторе, — Коул повернулся к нему. — Вы с Духом успели вовремя и вновь спасли его жизнь. Но теперь Любовь останется там — он будет защищать Адаара в боях. Инквизитор слишком молод и лезет в самое пекло, совсем не жалеет себя. Надо за ним приглядывать. Любовь решил, что будет рядом — так безопасней… — и он вздохнул, снова повернувшись к огню. — А я буду скучать. Как и ты. Теперь мы не скоро увидим своих любимых…       Дориан слез с кровати, все еще пребывая в некотором оцепенении, поэтому проигнорировал последние слова.       — То есть… ты хочешь сказать, что это всё был не сон?       — Нет… — Коул подбросил углей в огонь. — Инквизитор был тяжко ранен и едва не погиб. Пришлось его выручать. Но попасть к нему можно было только через твою душу. Поэтому Любовь повел тебя к нему через Тень. Хоть это было и опасно.       — Опасно? — переспросил маг.       — Да… Ты мог не вернуться живым.       — Ч-то?.. — Дориан растерянно заморгал. — То есть, как это?       — А так, — спокойно ответил Коул. — Не проснулся бы. Но к счастью, этого не произошло.       Бедный маг так и застыл с открытым ртом. Он и не знал, что сказать, но кажется, тесная дружба с двумя Духами начинала выходить ему боком. Эта мысль сразу привела его в чувства.       — Ах, вот оно что… — саркастично усмехнулся он, рассчитывая вспылить. — Ну что ж, чудесно. Раз я своей жизнью больше не распоряжаюсь… — но Коул быстро вскочил на ноги и повернулся к нему.       — А что, ты разве не согласился бы? — спросил он. — Ведь от этого зависела жизнь твоего друга…       — Но… — Дориан не нашелся, что ответить.       — Вот видишь… — мальчишка кивнул. — И мы так подумали, что ты рискнул бы. Поэтому…       — Мы?.. — Дориан сразу переменился в лице. — То есть, это был заговор? И ты ухаживал за мной вчера, чтоб усыпить мою бдительность?       — Нет, что ты! — Коул даже перепугался. — Я и не знал ничего. Любовь заявился сюда среди ночи. Ты уже спал, а он сказал, что ему срочно надо попасть в твой сон. Но чтобы взять твое согласие, тебя надо было разбудить, потом спросить, потом опять усыпить. А времени не было. Любовь и так выбрал слишком короткий путь через Тень, чтобы успеть. Он едва не погиб,ты же помнишь… Ведь он такой же молодой, как Инквизитор, и не всегда думает, прежде чем делать. Хорошо, что ты был рядом, и что он тебе нравится. Твоя любовь его и спасла. Иначе бы…       Дориан сразу отвернулся и даже слегка покраснел.       — С чего это ты взял, что он мне нравится? Мальчик как мальчик…       Коул улыбнулся.       — Но это же видно… — ласково произнес он. — К тому же, Любовь не может не нравиться. Такая у него суть, — он всех привлекает.       Маг нервно потер лоб и раздраженно выдохнул через ноздри.       — Это не твое дело вообще-то, — сказал он. — А теперь иди. Я устал от этой истории.       Но Коул не двинулся с места.       — А можно я тут останусь? — снова попросил он. — Я могу тебе помогать. Достану душистое мыло — оно есть у госпожи Жозефины. Она поделится, если я очень попрошу. А еще я знаю, где достать виноград, и хорошее вино. Я помогу тебе принимать ванну, потру спину. Я очень заботливый.       Дориан сразу начал оттаивать. Соблазн, конечно, был велик, тем более он не забыл вчерашние угли и грелку, и еще эти мягкие носки, которые до сих пор грели сердце, да и находиться рядом с Коулом было очень даже комфортно. Вот например сейчас Дориан стоял перед ним — в пижаме, непричесанный и ничуть не стеснялся. Так можно было чувствовать себя только рядом с хорошим слугой. Но Коул ведь... не был человеком — вот в чем проблема, и это немного смущало.       — А зачем тебе это? — спросил его маг. — У тебя что, нет других дел?       — Есть… — парень кивнул. — Но ты нуждаешься в заботе, а я люблю заботиться. И потом, ты связан с Любовью. С тобой рядом можно о нем поговорить. Мне не будет так одиноко, и тебе тоже. А еще я могу рассказывать тебе об Инквизиторе. Когда я рядом с тобой, то иногда слышу Любовь через Тень, и знаю, что он видит. Вот сейчас, например, он видит, как Инквизитор лежит в каком-то доме, на чистой постели, уже пришел в себя, рядом с ним Солас. И он думает о тебе.       — Кто? Солас? — удивился Дориан.       — Да нет. Инквизитор. Он думает о тебе. И тоскует.       — Что?.. — Дориан сразу прислушался. — Да неужели?.. Правда?.. — он взволнованно прошелся по комнате. Слова эти были приятны, и маг с удовольствием в них поверил. Да и вообще, Коул, похоже, был единственным в лагере, с кем можно было поговорить по душам, и не надо кривить душой. — Послушай, а знаешь что… — Дориан повернулся к нему. — А ты не мог бы принести нам бодрящий напиток? Что-нибудь горячее, из трав… Мы бы с тобой побеседовали.       Коул сразу расплылся в счастливой улыбке.       — Значит, ты дал мне согласие? — обрадовался он. — Конечно! Я даже пирожные могу принести. Орлесианские. С ягодами. Я знаю, где их достать… — и мигом вылетел за дверь.       Дориан лишь улыбнулся ему вслед, а потом подошел к зеркалу и поправил свои изящные усики.       — Все это, конечно, невероятно, — задумчиво произнес он. — Но деваться некуда. А ты, мой красавчик, попался… — эти слова были обращены к Адаару, но тут Дориан, вспомнив ужасную сцену в катакомбах, немного помрачнел. — И все же не помешает проверить правдивость этих видений. Хотя… мальчонка мне все равно пригодится. Во всяком случае, в комнате будет всегда тепло, а это многого стоит, — и он, приведя себя в порядок и полюбовавшись на свое отражение, уже совсем в другом настроении пошел и снова улегся в постель, приготовившись ждать, когда ему принесут сладости.

***

      А Инквизитор, действительно, лежал в кровати, как и предсказывал Коул, в одном из домов Крествуда, в который жители деревни на днях впустили его отряд, но не спал, а внимательно прислушивался к разговору в соседней комнате, который доносился из приличной щели в стене. Беседа эта очень его беспокоила.       — Скажи, как этот тевинтерский дьявол оказался ночью в катакомбах? — послышался голос Быка. — Какого черта тут происходит?       — Не было там никого, — прозвучал невозмутимый ответ Соласа. — Тебе привиделось. Пей поменьше, и не будет мерещиться.       — Но Варрик тоже его видел! — вознегодовал Бык.       — А у него слишком развита фантазия…       Дальше послышались тяжелые шаги — видимо Бык подошел к Соласу вплотную.       — Но и ты его видел… — угрожающе произнес он, и наверняка ткнул в Соласа пальцем. — Не делай из меня идиота. У тебя челюсть отвисла, когда он появился среди нас, а потом исчез… Вместе с этой вспышкой. Как такое вышло?       Солас раздраженно помолчал.       — Понятия не имею, — наконец, выдал он. — Всеобщая галлюцинация...       Воцарилась пауза. Бык прошелся по комнате, потом опять вернулся к магу.       — Там, в Убежище… — снова начал он. — Когда Вестник умирал, и этот имперец просочился к нему в палатку, там же был и ты. А потом появилась вспышка… Такая же, как этой ночью. И всё! Инквизитор пошел на поправку… — здесь, правда, Бык запнулся. — Нет, это хорошо, конечно... Но объясни мне, почему, когда этот проклятый имперский змей вышел из палатки, у него были перебинтованы руки? Почему? Или ты думал, я не замечу? Чем вы там занимались?       — Не твое дело! — отрезал эльф.       — Нет, мое! — Бык, похоже, вышел из себя. — Ты такой же колдун, как и он! Это же магия крови! К кому вы привязали демона?! Отвечай!       — Не было никакого демона! — Солас тоже вспылил. — Это был Дух, дурак! Только умалишенный будет вызывать демона с помощью магии крови! А у меня с головой все в порядке! Ясно тебе?!       Опять повисло молчание. И снова его прервал Бык:       — Так значит я все-таки прав… И теперь мой мальчик в опасности…       — Нет! — Солас разволновался и прошелся по комнате — были слышны его легкие шаги. — Адаару ничего не грозит. Уж скорее Дориану, и то… Духи не причиняют зла! И этот тоже должен был вернуться в Тень, сразу, как только мы закончили дело.       — Так почему же он не вернулся?       — Откуда мне знать?.. — чувствовалось, что Солас был очень этим расстроен. — Он сбежал. И возможно, теперь сам в опасности. А я даже не знаю, где его искать. Вернее, знаю. То есть, вчера он был там — в катакомбах, вместе с Дорианом. Но потом опять исчез. И теперь снова прячется. О, если бы я знал, что он такой шальной… — но тут же осекся. — А впрочем, спасти Вестника иначе все равно было нельзя. И да — магия крови была спасением. А ты бы что выбрал?..       Вопрос явно застал Быка врасплох.       — Я?.. — замялся он. — Ну... — но тут он предпочел ретироваться. — Не знаю... Но я все равно расскажу об этом Адаару... — и направился к двери.       — Я тебе не советую, — бросил вдогонку Солас.       — Почему это? — спросил Бык.       — Вестник еще слаб…       — А я потом расскажу… — и слышно было, как за ним захлопнулась входная дверь.       — Вот трижды дурак!! — со злостью выпалил Солас. — Трижды!       И на этом все стихло.