Саирабаз

      Лелиана сидела за своим столом и постукивала по его поверхности кончиком пера с золотой цепочкой, задумчиво глядя в окно. Рядом с ней стоял один ее из агентов, посланных в Крествуд, чтобы следить за событиями. Сейчас он прибыл с докладом.       — Итак… — сестра Соловей вздохнула, так и не повернувшись к разведчику. — Расскажи все быстро, в двух словах, чтобы я была готова перед советом. Я кое-что знаю, конечно, но… твои рассказы обычно пестрят мелочами, которых многие не замечают. Начинай…       — Да, мэм, — шпион неуклюже переступил с ноги на ногу и по привычке пониже натянул на лицо свой зеленый капюшон. — Конечно…       Это был молодой, симпатичный, но полноватый и стеснительный парень — с виду обычный увалень, но внешность эта была очень обманчива. На самом деле он был на редкость умен, внимателен и проницателен, а его слегка придурковатая манера держаться играла ему только на руку.       — В общем так, мэм… — продолжил он. — В Крествуде все оказалось не так уж и просто. Серого Стража, о котором говорил сударь Хоук, и который мог дать нам информацию о пропаже всех остальных членов ордена, мы, конечно, нашли — его быстро вычислили. Это Страуд — один из лидеров и командиров, приближенных к Стражу-командору Кларель. Его обнаружили в скрытой пещере в холмах и окружили — наши агенты. Но только с целью охранять. Он не знал…       — Хорошо, — Лелиана отложила перо и повернулась к шпиону. — Дальше?       — А дальше… — парень снова неловко потоптался. — Дальше были пресечены несколько попыток других Серых Стражей изъять объект из пещеры. Видимо, они на него охотились, но у них ничего не вышло. Страуд остался неприкасаем и даже ничего не заподозрил. В итоге мы дождались прибытия его милости Инквизитора, и встреча, наконец, состоялась…       — А почему он так задержался? — Лелиана, конечно, знала в чем дело, но в общих чертах, поэтому решила уточнить. — Что там произошло?       — Инквизитор был ранен, — ответил парень, а, немного подумав, добавил. — Вообще-то даже страшнее — он был убит. Но какая-то неведомая сила его воскресила. Как тогда — в Убежище. И, кажется, в этом деле замешан тот самый тевинтерский маг, который сейчас работает с бумагами магистра Алексиуса в нашей библиотеке, и еще сударь Солас.       Сестра Соловей медленно покивала.       — Я догадывалась…       Агент помялся.       — Да, миледи… Но теперь-то я в этом уверен и могу прямо сказать: сударь Солас и господин Павус провели тогда в палатке ритуал магии крови. Это совершенно точно. Я подслушал разговор на эту тему, прямо из первых уст…       Лелиана взглянула на него, едва вскинув брови.       — Ты неподражаем, — сказала она. — Как тебе удалось?       Парень смущенно улыбнулся:       — Ну… повезло просто. Как обычно…       Сестра Соловей уже в который раз поразилась этому необъяснимому, но постоянному и устойчивому везению. Она вздохнула, встала со скамьи и отошла к окну.       — Хорошо… Этот вопрос пока отложим — до лучших времен. Но кстати… — она снова повернулась к шпиону. — Кто-нибудь еще об этом знает?       — Да почти никто, — ответил агент. — Ну разве что тот большой и грозный кунари, которого зовут Железный Бык. И еще сударь гном с арбалетом, который писатель. Но он, возможно, только догадывается, и мне даже кажется, что ему вообще дела нет. Уверен также, что обо всем знает друг господина Павуса — сын магистра Алексиуса. Ну тот, у которого больное сердце. Феликс. Вот и все.       Лелиана снова покивала.       — А Инквизитор?       — Он не знает. Пока что. Сеньор Бык, конечно, разгневался, когда узнал о ритуале, но в итоге ничего ему не сказал. Но тут я не уверен. Он может еще и расскажет.       — Понятно… — Лелиана немного подумала. — Ладно. Эта тема пока закрыта. Скажи мне вот что. Как так случилось, что Инквизитор едва не погиб?       — Ну это-то проще пареной репы… — начал было агент, но сразу осекся. — Ох, простите… Это, конечно, очень печально, но… Я лишь хотел сказать…       — Продолжай, — немного надавила на него Лелиана. — Просто говори и все. Я давно привыкла к твоей манере выражаться.       — Да, мэм… — шпион послушно подчинился. — Так точно — говорю… Так вот… — и он продолжил: — Мы же передали его милости все сведения о свободном и безопасном пути к пещере, где прятался Серый Страж. Да и сударь Хоук тоже говорил ему об этом, прежде чем отправиться туда. Но дело в том, что сам его милость не сразу туда отправился — не смог остаться равнодушным к чаяниям жителей деревни, потому что они оказались в беде. На них напали мертвецы, а шли они из озера, в котором образовалась огромная дыра в Тень. Люди страдали, гибли и умоляли о помощи, и его милость пошел разбираться с этим. И в общем, все оказалось не так уж и сложно — господину Инквизитору всего лишь надо было проникнуть к разрыву и заделать его, чтобы нечисть перестала появляться. Но тут выяснилось ужасное. Оказывается, это была не обычная нечисть, а бывшие беженцы, которых когда-то вероломно утопили заживо. Ведь раньше — лет десять назад — поселение Крествуд располагалось ниже холмов, то есть именно там, где мы по прибытии в деревню и обнаружили это огромное озеро. Но оказывается, это было не просто озеро, а настоящее кладбище. Потому что когда пришел мор, то в деревню набежали беженцы, и многие из них были уже поражены скверной. Очень многие. Тогда староста Крествуда, не найдя другого способа отделаться от больных и заразных, увел свой народ в холмы и затопил низину. Он просто открыл плотину специальным механизмом, и вода затопила всё. И всех. Понятно, конечно, что иного пути у него не было, я может тоже так бы и сделал, но… вот они и нажили себе проблем… теперь мертвецы восстали.       Лелиана покачала головой, но промолчала. Подобная бесчувственность агента всегда поражала ее, но парень был слишком ценен, чтобы учить его чему-то и тем более перевоспитывать. К тому же, он много чего повидал в жизни, выполняя всякие поручения, а там иной раз ни слабостям, ни сожалениям места и быть не могло. Поэтому Лелиана оставила слова разведчика без комментариев и продолжила слушать. А агент все говорил:       — Люди-то Крествуда выжили — ясное дело. Хоть кто-то, и то хорошо… Но теперь-то эти мертвецы-беженцы, оживленные силой разрыва, вспомнили былое, похватали свои луки и стрелы и пошли мстить. Не лежалось им спокойно среди водорослей, одним словом. «Всех, — говорят, — порешим. Мы вам припомним, как захлебывались тухлой водой. Мы вам всем покажем…»       — Так, стоп! — Лелиана быстро остановила этот внезапно хлынувший поток воображения, прекрасно зная, что агент недавно вдохновился книгами Варрика и теперь сам пытается писать. — Переходи к сути. Я знаю, что случилось в Крествуде. Старосту уже ищут — ведь он сбежал, написав признание. Так что не это главное. Ты ушел от сути. Скажи мне, как был ранен Инквизитор? Да еще так тяжело. У него же был целый отряд солдат, не считая друзей. И сам он — очень сильный маг. Мало того, в этой операции даже раненых толком не было. Что произошло? Его не предали?       — Кхм… — агент опустил голову и смутился. — Нет… Но если вам интересно…       — Очень интересно…       — Ну тогда скажу… — агент внезапно покраснел. — В общем, в последнем бою отряд столкнулся с демоном отчаяния. Причем с очень сильным. И демон этот первым делом напал на Инквизитора, сломил его волю и чуть не убил…       — Что? — Лелиана удивилась. — Впервые слышу. Как это «сломил волю»? Агент состроил страдальческое лицо:       — Черт… Ну я не смею об этом говорить. Это очень личное…       Тогда сестра Соловей подошла к нему вплотную и тихо произнесла:       — Говори…       Шпион аж вспотел от волнения.       — Ладно… — решился он. — Его милость безответно влюблен, вот что. И ему так горько, что он иногда даже плачет по ночам — я это точно знаю. Вот демон и прочувствовал его слабость, и ударил в самое больное место. Он довел его отчаяние до предела, и Инквизитор стал уязвим. Никто даже среагировать не успел, как все быстро произошло. Но демон был слишком силен, госпожа!.. Его еле одолели. А его милость тем временем лежал и истекал кровью. И никто не мог ему помочь — бой был слишком тяжелый! А потом… потом чуть не стало поздно…       Сестра Соловей подумала, слушая этот рассказ, что надо бы немедленно углубить и расширить знания солдат и агентов о природе демонов, но заговорила совсем о другом:       — Ясно… А объект любви Инквизитора — господин Павус, конечно? Я помню события в Убежище. Но тогда не придала им особого значения — слишком уж много горя было вокруг. Но сейчас… Неужели там все так серьезно?       — Да… — ответил агент. — Очень серьезно. Его милость всё молчит и сдерживается, но мучается ужасно. Я-то вижу.       Лелиана усмехнулась.       — Ну от тебя вообще трудно что-то скрыть, — сказала она.       — Такой уж я есть… — сразу расцвел разведчик, но сестра уже сменила тему:       — А кстати… господина Павуса стали слишком часто видеть в обществе Коула. Что это значит?       Агент сразу сник, поняв, что о себе больше поговорить не удастся, потом пожал плечами.       — Да ничего это не значит… — сказал он. — У них просто дружба. Этот придурковатый парень хоть и ночует у господина Павуса каждый раз, но спит у камина, прям на полу. И то не всегда. Иногда он шныряет ночью по лагерю, но вроде вреда не приносит. Напротив — помогает раненым и прочее. Но иногда шалит. Безобидно. А еще ворует шоколад для господина Павуса. И вино.       Лелина иронично хмыкнула:       — Ясно. Значит, получается, что сердце Инквизитора разбито не зря.       Агент опустил голову.       — Получается… — сказал он. — Потому что господин Павус всегда весел и ничуть не страдает. Наверное, он и правда его не любит. Бедный Его милость. Я пару раз слышал, как он безутешно плакал в саду. Такой сильный, смелый и вдруг… Это ж какая должна быть любовь… Мне так жалко его…       — Да неужели?.. — сестра Соловей искренне удивилась.       — Да, госпожа… — ответил агент. — Я не бессердечный, как вы думаете. А Его милость мы все любим, всей душой. И видеть, как он страдает — очень тяжело. Он же спасает нас всех, ему и так тяжело, а тут такое…       Лелиана долго смотрела на парня, но не нашлась, что ответить.       — Ладно, хорошо… — она подошла к столу и собрала свои бумаги. — Я отправляюсь в Ставку. Спасибо за такой подробный отчет, в этот раз ты превзошел сам себя. Я очень довольна. Тебе заплатят вдвойне. Продолжай.       — Да, госпожа… — агент посмотрел ей вслед, а когда она сбежала по ступеням лестницы и исчезла, он вдруг тяжко вздохнул и расстроился. — Конечно… — и подошел к столу, где только что сидела Лелиана. — Но лучше бы вы мне дали хоть раз поцеловать вашу руку… А деньги они что? Мне их и так хватает… — и он с осторожностью и даже с благоговением взял перо, которое сестра Соловей еще недавно держала в руках, а поднеся его к лицу, с наслаждением и чувством втянул тонкий аромат нежных орлесианских духов. — Эх, миледи… — снова вздохнул агент. — У меня-то есть сердце, а вот у вас… Перед вами хоть разбейся — ни одного теплого взгляда не дождешься… Э-эх… — и с этими словами он бережно припрятал перо в складках своей одежды и унес его, исчезнув со сцены.