***
Он бегом побежал за собаками, но они, конечно, мчались быстрей и через минуту уже скрылись в лесочке. Догонять их пришлось на слух, заслышав рычанье и яростный лай. Вот так дела. Ну надо же… Поймали что ли уже? Везунчик прибавил ходу, хмель вроде прошел, но еще давал о себе знать, — он поскользнулся, упал, но быстро поднялся, еще пробежал вверх по холму, кое-как перелез через толстый заваленный ствол и спрыгнул в овраг, а там — под светом магического огонька, который теперь так и летал за ним, — увидел несчастного беглеца. Тот, белый как мел, сидел на снегу, прижимаясь к старому пню, в окружении ощетинившихся, злобных собак, припавших на передние лапы, и мелко дрожал. — Создатель!.. — он попытался вдавиться в пень как можно глубже. — Уйдите!.. Уйдите! Фу! — а увидев разведчика, задрожал еще больше. — Сударь, спасите меня!.. Они меня разорвут!.. — А ты как думал? — Везунчик пока отдыхивался, наклонившись вперед и уперевшись руками в колени. — Гнида такая… Фуф… Предатель, значит?.. Вот щас скажу собакам, и они отгрызут тебе уши, — и псы, подыгрывая временному хозяину (который очень надеялся, что они именно так и делают), приблизили к голове пленника свои огромные пасти. — Рр-р-р!.. — солдат едва в обморок не упал. — Я не предатель!.. Простите!.. Я не хотел!.. Меня просто заставили!.. — Правда? — Везунчик выпрямился, вытерев пот со лба. — Потом заплатили и снова заставили? Как же, знаем таких… — Нет! Нет! — стражник старался отворачиваться от псов, но ни рычали с обеих сторон, поэтому получалось не очень. — Я не хотел… правда… — Отдай оружие, — Везунчик кивнул на ножны. — Ты арестован. Со мной пойдешь… — Да… да, конечно… — парень схватился за пояс, к которому крепились мечи, но на какой-то момент в его глазах мелькнула решимость. А может ему все-таки удастся сбежать? Он быстро глянул на псов, почувствовав рукой рукояти оружия, но вдруг в овраг выпрыгнул третий — огромный, взъерошенный, с окровавленной пастью. — Создатель! — стражник захлопнул лицо ладонями, приготовившись к смерти. Но пес только обнюхал его — и вдруг жутко завыл. Солдат зажал уши, втянув голову в плечи. Везунчик повторил его жест — вой будто мозг выносил, а в овраг спустя полминуты спрыгнула и эльфийка. — Ага, поймал его, да? — она подошла к пленнику, дав собакам команду расслабиться, и наклонилась над ним. — Ну вот, я же тебе говорила, всё не так плохо. Будь он мерзавцем, от него бы сейчас одни кости остались. — А Везунчик пока застыл, словно кол проглотил, и снова одними глазами, боясь шевелиться, поглядел на огромного пса, а точнее, на его морду, с которой еще капала кровь. — Кости одни, говоришь?.. — он громко сглотнул. — Как от того… другого? — Эльфийка невозмутимо кивнула. — Точно… — она отвела руки от лица пленника, и тот наконец взглянул на нее. И, похоже, глазам не поверил. — Лина?! — он похлопал ресницами и внимательней присмотрелся к ней. — Андрасте… Это, действительно, ты… Я и не знал, что ты тоже разведчица… — И я не знала, — девчонка выпрямилась, скрестив на груди руки, и красноречиво кивнула, всем видом изобразив осуждение. — Не знала, что ты шпион… — Я не шпион!.. — солдат подался вперед, но глянув на псов, снова прижался к пню. — У меня выхода не было. Я… — он опустил глаза. — Мне просто пришлось… — Да что ты? — она опять наклонилась над ним, оперевшись одной рукой на колено, а вторую протянула вперед ладонью вверх. — А ну-ка… Давай всё сюда… — Стражник помялся и отдал ей пояс с мечами. — Не это… — Она отдала оружие Везунчику и снова протянула ладонь. И парень, еще помедлив, достал из-за пазухи несколько маленьких свитков. Эльфийка взяла их и выпрямилась. — Так… — она просмотрела бумаги — свитки оказались хорошо запечатанными. — Это всё, что ты должен был передать? — Стражник кивнул. — А где тайники? — Один — сзади меня, — он качнул головой в сторону трухлявого пня, в который вжимался. — Еще четыре… могу показать… Все, которые знаю… — Что ж, хорошо, — эльфийка протянула свитки Везунчику, а заодно и те, которые добыла сама, и спросила у стражника. — Ты знаешь, что в них? — Знаю, — но не успел он и рта раскрыть, как Везунчик шикнул. — Ни слова! Иначе я лично тебя повешу! Или вон, собакам скажу, и они проглотят тебя… — эльфийка прыснула со смеху, сразу став похожей на себя прежнюю, которую Везунчик впервые узнал в таверне, а солдат с ужасом посмотрел на самого огромного пса с окровавленной мордой. — Создатель… — он снова прижался к пню. — И… кого же он съел до меня? Ему ответил Везунчик: — Дружка твоего… — разведчик сам-то с опасением смотрел на собаку. — Того, кто дал тебе это… — он показал стражнику свитки, и тот содрогнулся. — То есть… — он скорей отвернулся, чтобы не смотреть на пса. — То есть его нет в живых? — Видимо, нет, — Везунчик поглядел на эльфийку, и та подтвердила. — Угу. Солдат покусал губы, о чем-то взволнованно думая: — Но он же был не один. Их там целая шайка! Разведчик пожал плечом. — На наше счастье, тайну из этих свитков знал только он… — но тут же опомнился. — Кстати, об остальных подельниках ты мне тоже расскажешь… — Стражник машинально кивнул. — Да… Правда, я знаю немногих. Только тех, кого пропускал в Скайхолд через калитку, которую охранял. Везунчик всплеснул руками. — Вот же ты сволочь… — но эльфийка жестом попросила его помолчать. — Значит, что ж получается?.. — она пригляделась к солдату. — Твоего информатора нет… И тайна свитков известна только тебе? — Получается… — стражник повесил голову. — Так-так, — долийка присвистнула. — Но ты ж понимаешь, что с такими знаниями… не живут… — Солдат инстинктивно отодвинулся от нее. — Знаю… — он нервно сглотнул. — Меня казнят, может даже сегодня… — он поглядел на Везунчика. — Об одном только прошу… — и снова перевел взгляд на эльфийку. — Они мою дочурку похитили. Неделю уж как… Держат ее в лесу, в какой-то избушке, — он помолчал, справляясь с чувствами. — Пообещай мне, Лина… Мы не друзья, но общались… и по-хорошему… Пообещай, что поможешь вернуть ее… Сюда… — он кивнул в сторону Скайхолда. — Раз ты с разведчиками, они помогут тебе. Ведь у нее… больше нет никого. Ты же знаешь, моя семья вся погибла. У дочки только я и остался… Вернее, был… — он опять опустил голову. Везунчик прицокнул: ну и дела… А долийка повернулась к нему, ткнув пальцем в солдата. — Я говорила тебе, что тут все не просто. Его шантажировали. — Да понял я, — разведчик поглядел в сторону, с кривоватой усмешкой. — Но знает-то он все равно слишком много. — Так закройте его в подземелье. Спрячьте куда-нибудь. А когда все закончится, выпустите. И он не будет болтать. — Я бы и так не болтал, — солдат насупился. — Да брось, — эльфийка махнула рукой. — Информант знал, что делал, когда рассказал тебе все. Наверняка хотел, чтобы весть поскорее разлетелась по Скайхолду. А там, за бутылкой, сам знаешь, как происходит: выпил лишнего, ляпнул, забыл. Даже если и нехотя… — Солдат промолчал на это, а эльфийка пока поправила волосы и покрепче завязала платок на голове. — Ладно… — она оглядела лес. — Задержусь тут немного. А всё мое доброе сердце… Займусь твоей дочерью. — Стражник, до этого смотрящий в землю перед собой, поднял на ее глаза. В них мелькнули надежда, но он ничего не сказал. А девчонка (которую теперь и девчонкой-то трудно назвать — скорей, командир!) приложила руки ко рту и, сложив их домиком, изобразила переливистый крик какой-то птицы. Через пару мгновений из-за дальнего дерева вышел парень и приблизился к ним. Это оказался долиец (что, впрочем, неудивительно), одетый в тяжелые доспехи своего же народа (наверняка из железной коры), с большим мечом за спиной и довольно крепкий. Собаки сразу вскочили на лапы и завиляли хвостами, а эльфийка обратилась к нему: — Терон, ты слышал? Как думаешь, где нам искать ребенка? — Есть пара мест, — воин кивнул, скрестив на груди руки и прислонившись плечом к стволу. — Проверим. Вы с нами, Хранительница? Вот тут и Везунчик присвистнул. Так вот оно что! Хранительница! А девчонка (да нет, теперь уж сто пудов командир!) обернулась в сторону Скайхолда и долго смотрела на его высокие башни. — Пожалуй… — произнесла она с грустью. — Я догоню вас, — она отпустила эльфа и обратилась к Везунчику. — Забери его, — и указала на пленного стражника. — Сделай, как я сказала. Вам не наказывать его надо, а защитить. И он вам еще послужит. А мы… — она протянула руку пленнику и помогла ему встать. — Если твоя дочь жива, мы доставим ее до утра. Если жива, конечно… Ты понимаешь? — Да… — у стражника увлажнились глаза, но он быстро сглотнул слезы и скорей отвернулся. — Спасибо… Я… понял… Спасибо… — он опустил голову, заложил руки за спину, Везунчик его обыскал, вынув кинжалы из ножен его сапог, потом подтолкнул его. — Идем… — Пленник безропотно подчинился, и пара собак грустно скульнула им вслед. «Наверное те, что поменьше, — зачем-то подумал разведчик. — Наверняка собачьи девчонки. Тоже чувствительные…» Он пошел следом за стражником, а когда они выбрались из оврага, обернулся. Из-за туч как раз вышла луна, и он обомлел. Хорошо еще, его подопечный не думал бежать, а то бы Везунчик легко рисковал получить чем-нибудь по голове за такую беспечность. Но зрелище, которое предстало его глазам, действительно, завораживало. Под светом ночного светила лес будто ожил. От деревьев отделились фигуры — мужские, женские, кто крепкий, кто стройный, кто-то с луком, кто-то с мечом, а кто-то и с посохом. И все они двинулись в гору, вглубь чащи. Долийские эльфы! Да ими весь лес кишит! И с ними — белые псы. Не два, и не три, а целая стая! Вот тебе раз… Надо срочно сообщить госпоже!***
Что Везунчик и сделал. Вернее, пытался. Отведя пленника в подземелье, в полуразрушенную тюрьму, до которой у рабочих Скайхолда еще не дошли руки (и так было много чего восстанавливать — не до тюрьмы), он поручил его заботам самой надежной охраны, сказав лишь, чтоб с ним обращались прилично, ибо вина его еще под вопросом, и ни о чем не спрашивали. А сам побежал искать госпожу Соловей. Была уже глубокая ночь. Но впрочем, это никогда не мешало Лелиане работать в своем закутке, под самым куполом башни. И все же ее там не оказалось. Значит, отправилась отдыхать. И правильно. Тоже полезное дело. Уж кому, как Везунчику, было не знать, что госпожа порой не спала ночи подряд — вот сколько работала. А иной раз засыпала прям на столе, упав головой на руки. Разведчик не раз заставал ее так, но не будил, а тихо садился рядом на стульчик и любовался. Лелиана улыбалась во сне, а однажды плакала, и Везунчик не удержался и стал гладить ее по плечу, чтобы утешить. Она сразу проснулась, но… не отругала его. Все-таки она была добрая. Просто всегда переживала за всё всей душой, поэтому и казалась такой: серьезной, строгой и даже, порой, жестокой. Но если она улыбалась хотя бы во сне, то отдыхать ей тем более было полезно. А поскольку Везунчик не нашел госпожу нигде: ни в таверне, ни в залах, ни в башне, то он абсолютно уверился, что она у себя. В личную комнату Лелианы тоже можно было ходить (постучавшись, конечно, сначала), но точно в любое время ночи и дня. Особенно ночи! Ибо иной раз донесения были настолько важные, что ожидание до утра вполне могло стать преступлением. И никаких церемоний. Вот и везунчик пошел к госпоже. Сердце сразу затрепетало — по понятным причинам. Но там его ждал сюрприз. Когда он стал приближаться к стене под окном, то в свете луны увидел, как что-то блеснуло под подоконником комнаты Лелианы. И вдруг разглядел… крючок! И свисающую оттуда веревку! А по ней кто-то лез — юрко и быстро! Кто-то небольшого росточка, как будто девчонка! — Эй! — разведчик рванулся, ухватил за конец веревки. — А ну стой! — и вместо того, чтобы громко окликнуть охрану, сам полез вверх. Но веревку отрезали, и Везунчик свалился на землю. — Проклятье!.. — «Стража!» — но крикнуть он не успел — что-то больно воткнулось в грудь, он схватился за это место и нащупал эльфийский дротик. Создатель всевышний… У него потемнело в глазах. Вот же проклятье… И с мыслью: «Как пить дать, отравлен…» — он рухнул в густые кусты, растущие под окном, но лишь с одним сожалением — что не смог спасти госпожу.