Граница свободы

- Доброе утро, господин Генерал, - старый конюх добродушно квакнул приветствие. Генерал одобрительно склонил голову, проходя вглубь теплого помещения, единственного на всей базе хранившего запах травы и природы. Алан, плотно прижатый к деревянному деннику одним плечом, и упиравшийся в чьи-то острые лопатки другим, молча терпел попытки чрезмерно любопытной лошадки сжевать его волосы. В свое время юный солдат провел в конюшне немало времени, и одной из причин тому стали сестры-лошадки, которых маленьким мальчиком Алан притащил в конюшню, исполняя приказ Генерала. Позднее, историю о найденышах передавали из уст в уста, разговаривая о коннице, и о том, что именно благодаря находке, Генерала посетила светлая идея о создании конных отрядов. Узнать правда это или нет, можно было лишь спросив самого Генерала, но никто и не подумал его спросить. Было ли это заранее продуманным ходом или же спонтанным решением так и осталось загадкой, но шесть лет назад конница приступила к тренировкам, и получила в качестве разминочного поля свежеотстроенный этаж площадью не меньше квадратного километра. А Генерал приобрел личного коня, самого слабого из трех найденных жеребят. Секреты выздоровления Седого тоже остались загадкой, сейчас это был статный длинноногий красавец с лоснящейся угольно-черной шерстью и ослепительно белой гривой. О его норове так же ходили легенды, и оседлать Седого решился бы только самоубийца, или его сумасшедший хозяин. Денник Седого стоял отдельно от прочих лошадей, и даже сестер гордый конь переносил с трудом, норовя укусить, лягнуть, так или иначе продемонстрировать свою неприступность и независимость. В общем строю Седой стоял лишь под седлом, впрочем, это его, кажется, устраивало. Луна нравилась Алану гораздо больше. Сестренка Седого отличалась мягким характером, послушанием и терпеливостью. Она с нежным смирением терпела упрямство нервной Бури и гордую неприступность Седого. Луна стала настоящим громоотводом для своих буйных родственников. В глубине души Алан давно считал Луну своей, жаль, что это было неправдой. Любая лошадь армейской конницы принадлежала ее начальству, и молодой человек не мог даже положиться на то, что когда-нибудь ему вновь доведется ездить на полюбившейся лошади. - Давно не видел тебя, Алан, - голос конюха отвлек юного солдата от размышлений. Он повернул голову и уперся взглядом в добродушные глаза. Из всех знакомых Алана только конюх умел улыбаться одними лишь глазами. - В последние месяцы у меня было не так много времени. - Ты тут уже был? - над ухом раздался бодрый голос Каузера. - Я-то думал мне придется учить тебя ездить верхом. Наши прошлые уроки были весьма забавным занятием. - Возможно, их придется повторить. Я не так уж хорошо езжу верхом. И с лошадьми схожусь не очень уверенно, - вновь вспомнив о лошадях, Алан торопливо развернулся к конюху. Этот вопрос волновал его больше всего. - Как поживает Луна? - Хорошо поживает. Мне кажется, она скучает. Хочешь повидаться? Алан замялся, оглядевшись по сторонам. - Понимаю... - протянул конюх. - Ты солдат, и не можешь отлучиться без приказа. - А в чем проблема? - в диалог вихрем ворвался Каузер. - Если я верно понял, ты сокрушаешься из-за того, что не можешь ездить на любимой лошади? Не вопрос! Просто попроси Иштара дать тебе того коня, которого тебе хочется. Он высоко ценит отношения между людьми и лошадьми. Алан вздрогнул, больше от того, что Каузер назвал Генерала по имени, чем от того, что именно сказал солдат. Воспитание Каузера оставляло желать лучшего, а склонность к фамильярности вызывала недоумение, как это парня до сих пор не отправили под трибунал. Молчание Алана Каузер истолковал по-своему. - Да ты не бойся. Пошли, - Каузер схватил Алана под руку и, расталкивая соармейцев, ломанулся в густую ароматную темноту конюшен. Заприметив, наконец, в толпе Генерала, Каузер начал активно привлекать к себе внимание, а достигнув цели, бодро отдал честь. Алану ничего не оставалось делать, кроме как также приставить ладонь к виску. Генерал изогнул брови, осматривая двух несуразных молодых солдат. Алан тут же пожалел о том, что не потерялся в толпе, тогда, когда еще была возможность. Каузер не дал сожалеть. - Мы хотели попросить об одолжении. Губы Иштара тронула легкая улыбка. - И каком же? Каузер толкнул Алана под локоть, и молодой солдат с ужасом осознал, что говорить ему придется самому. - Луна, - голос едва дрогнул. - Я езжу на Луне с детства и не знаю, смогу ли привыкнуть к другой лошади. Когда лошадей будут распределять, если бы Вы могли сделать так, чтобы Луна досталась мне, я был бы Вам очень обязан. - Вы и так мне обязаны, - Генерал смеялся, Алан прекрасно это видел. Нелепая просьба молодого солдата забавляла Иштара. Нет, Каузер был не прав, притащив Алана сюда и выставив на посмешище, Генерал совсем не понимал чувств юного воина, и уж точно не собирался учитывать пожелания лошади. Отступать однако же было поздно. - Прошу Вас. Эта лошадь очень дорога мне. Я знаю, что не вправе просить, Вы много сделали для меня, и требовать еще чего-то мне нельзя... Но... - Забудьте. Я не сделал для Вас ничего. Там, в Академии, я увидел хорошего солдата, и взял его в свою армию. Сейчас солдату нужна лошадь. Что ж. Забирайте. В конце концов хороший солдат на хорошей лошади в бою полезней, чем два разбитых сердца. Алан поднял глаза, чтобы поймать взгляд Генерала, и вновь опоздал. Иштар развернулся к строю, и, приказав седлаться, устремился к одинокому деннику. Каузер хлопнул Алана по плечу и скрылся в толпе. Алан счастливо оглянулся в поисках белогривой черной лошади с белой луной на лбу. *** Дни летели стремительной чередой. Конница тренировалась почти ежедневно, и Алан с гордостью заметил, что верхом он ездит не хуже других, и даже лучше многих. Генерал тщательно подготавливал и двуногих, и четвероногих солдат к длительной решающей вылазке: заставлял скакать галопом через препятствия, держать ровный строй, проводил показательные бои верхом на конях. Иштар регулировал даже погоду на тренировочном поле, заставляя солдат, то изнывать от удушающей жары, то дрожать от промозглого ветра, то скользить по хлюпающей грязи. День Икс неумолимо приближался. Алан уныло возил тряпкой по уже чистому полу в спортзале. Командующий по роте отправил его дежурить, а проходящий мимо лейтенант отчитал за оставленные отрядом солдат грязные следы на полу. Алану пришлось возиться с ведрами и тряпками, и теперь зал сиял, а тащить поломоечный комплект в подсобку не было ни сил, ни желания. Молодой человек усердно изображал активную работу. - Оставьте пол в покое, это его естественный цвет. Белее он не станет. Алан тупо уставился на светло-серую прорезиненную поверхность. Внимание сконцентрировалось на окружающем мире не сразу. Но едва понимание реальности вернулось, Алан резко развернулся на каблуках, попутно роняя и тряпку, и швабру, отдал честь. Иштар проводил летающие запчасти уборки рассеянным ленивым взглядом. - Если Вам больше нечем заняться, составьте мне компанию, - предупредив попытку Алана наклониться за упавшей шваброй, Генерал добавил. - Оставьте. Идите за мной. Солдат повиновался. Генерал вывел Алана в центр спортивного зала. Остановившись, он развернулся лицом к солдату и произнес: - Мне нужен партнер для спарринга, а Вам нужно больше практики в схватке с разумным существом. Это будет полезно нам обоим. - Чего Вы хотите? - Я буду учить Вас рукопашному бою. Подойдите ближе и постарайтесь меня повалить. *** - Этот мальчик... Алан, кажется. Что тебе от него нужно? - Мэгг сидела в кресле напротив Генерала, облокотившись о прочный дубовый стол. Деревянную мебель Мэгг считала излишней роскошью, но лежать на нем и чувствовать спиной живой дуб, а не пластиковый заменитель было непередаваемым ощущением. Девушка любила это место. И эти минуты, когда она в одной лишь рубашке на голое тело, сидела в уютном кабинете Генерала и говорила с ним о чем угодно. Иштар расположился за столом. Мэгг в который раз отметила удивительную способность Генерала вести себя так, словно это не он пять минут назад сжимал ее талию в сильных объятьях. С таким лицом Иштар мог вернуться после военного совещания, изнуряющей тренировки. Только не после битвы. После битвы что-то всегда неуловимо менялось в спокойном взгляде Генерала. На вопрос Иштар ответил не сразу. Он словно не услышал его. Мэгг уже открыла рот, чтобы повторить, но неожиданно раздался ответ. - С чего ты взяла, что мне что-то нужно? - По крайней мере так это выглядит со стороны. Когда ты уединяешься с молодыми солдатами, ничем хорошим для них это не заканчивается, - Мэгг нахмурилась. Алан ей нравился. Храбрый красивый юноша обещал вырасти настоящим мужчиной с открытым сердцем и чистой совестью. Обещал, если, конечно, Генерал позволит ему это. Люди вокруг Иштара гибли словно мухи, и Мэгг совсем не нравилась уготованная Алану судьба. - Уединяюсь? О нет, я занимаюсь воспитанием хорошего солдата. Не каждый день встречаешь целеустремленного молодого человека. - Значит ты не будешь против, если я познакомлюсь с Аланом поближе? - И почему бы мне быть против? Делай с мальчишкой все, что тебе угодно. Меня это абсолютно не волнует, - Мэгг заглянула в холодные светлые глаза. Встав с кресла, она собрала вещи и в молчании оделась. - За пару месяцев до начала операции принято проводить плановые разведки. Я хочу пойти с Аланом. Генерал окинул Мэгг безразличным взглядом. - А если я не собирался делать то, что принято? - Буду очень тебе благодарна, если ты хотя бы раз поступишь так как принято, - Мэгг невольно отчеканила слова резким тоном. Иштар улыбнулся. - Идите оба куда хотите. Меня это не касается.