Граница свободы

Зараженная масса зловонных тел медленно вытекала из оврага темной вязкой струей. Лошади мчались вперед небыстрым галопом. Им предстоял долгий путь, не имеющий возврата. Алан думал о девушке, смирившейся со смертью до исхода. Он помнил тьму в ее глазах, когда она произносила прощальные слова. В сердце крепко затаился страх, что в солнечных глазах Мэгг он уже не увидит света. Это было так несвойственно ей, наполненной жизнью до кончиков огненных волос мириться с еще нерешенным финалом. Она не могла знать, что уготовано ей судьбой, но отчего-то так отчетливо видела закат своей яркой жизни. Низина, кольцом окружавшая небоскреб, опустела. Оставшиеся лошади замерли на вершине холма, а их хозяева вереницей спускались по пологим холмам. Алан помнил тот единственный и последний раз, когда он входил в заброшенное здание. Уродство и мутации, порожденные затхлостью и тьмой до сих пор являлись ему в кошмарах. В многоэтажке было светло. Парадный вход встретил его сухими трещинами в расколотых гладких плитах, облицевавших пол и стены, запахом ветхой пыли и цемента и тишиной. Тишина была невесомой и прозрачной, не той вязкой субстанцией, заглушающей звуки, а скорее звенящей настолько, что издавать звуки попросту не хотелось. Тишина окутала здание плотным коконом и отрезала вошедших от окружающего мира призрачным клинком. Цепенящая, заставляющая руки и ноги холодеть тишина напугала Алана не меньше, чем агрессивно-опасная субстанция концентрированного зла, разлитого в водонапорной башне. В небоскребе зла было не меньше. Но оно таилось и все ближе стелилось к земле, прилипало к одежде, спутывало мысли и опьяняло разум. Юный солдат попытался найти в толпе воинов знакомые лица, и очень обрадовался, разглядев среди соармейцев Каузера. Парень тоже его заметил и поспешил навстречу. - Выглядишь обеспокоенным. Страшно? - Каузер не растерял привычное дружелюбие. - Чувствуется что-то нехорошее в воздухе. Солдат улыбнулся. - Это ведь только предчувствие, верно? Если мы доберемся до верха, и так никого и не встретим, нам ведь нечего опасаться. - Наверное. - Эй, ну ты чего? Мы установим излучатель - и зараженные сразу исчезнут. - Не исчезнут, - отчетливо прозвучал голос Генерала. Алан уставился на спины впереди идущих. Солдаты расступились, позволив Иштару выйти из передних рядов. - Излучатель создан, чтобы отпугивать зараженных от защитного поля, но нам неизвестно, как поведут себя те, кого излучение застанет здесь. - Значит это еще не конец? - До конца еще очень далеко, - Генерал улыбнулся, но вернуться в начало строя не спешил. - Что думаете по поводу этого места? - Я думаю здесь чисто. Но Алан говорит, что в воздухе что-то есть, - лицо Каузера дышало безмятежностью. - В воздухе? - Генерал посмотрел на Алана, и тот растерялся, не находя слов для ответа. - Не совсем так. Просто здесь есть что-то... Как в водонапорной башне... Такое же тихое, как-то существо... Которое меня обмануло... - Алан говорил с паузами, надеясь, что его слова не выглядят слишком глупо, к тому же, он не знал наверняка, помнит ли Генерал о происшествии в башне. Иштар был внимателен. - Условия остаются прежними. Услышите просьбу о помощи - стреляйте. То же относится и к Вам, Каузер. Если столкнетесь с чем-то необычным - стреляйте. В подробностях разберетесь позже. Вам необходимо только выжить. - Так точно, сэр, - Каузер бодро приложил ладонь к виску. Клинок на его запястье весело звякнул. Алан задумчиво отдал честь. - Будьте готовы к тому, что этот бой станет необычным. Генерал развернулся к шагающим вперед солдатам и зашагал к концу строя, вероятно, проверить в порядке ли замыкающие. Алан беспокойно поглядел ему вслед. Чувство тревоги по-прежнему терзало его сердце. - Мы почти пришли. Здесь только двенадцать этажей. Солдаты уже давно поднимались по ступенькам. Ноги мерно поднимались и опускались, и не думая сообщать их владельцу о пройденном пути. Впереди распласталась последняя площадка. За ней начиналась крыша, и конец всему. Что бы ни говорил Генерал о воздействии излучателя, Алан почувствовал себя намного лучше, ступив под купол небес и вдохнув свежий воздух, отфильтрованный маской. - Вот и все, - Каузер улыбался во весь рот. - Как думаешь, где установят прибор? Ты ведь видел установку в прошлый раз. - В тот раз крыша была намного меньше, - Алан огляделся, охватывая взглядом бескрайнее бетонное полотнище крыши. - Генерал зацементировал его примерно по центру. - Значит будем держаться в центре. Я хочу все видеть своими глазами! - Каузер сорвался с места, и молодые солдаты, гремя отточенными клинками, бросились в толпу, смотреть на рождение нового мира. - Так пробуждается человечество, - гордо произнес Каузер на ухо Алану, глядя как Генерал опускает прибор в бетонную твердь. Раздался глухой рев. Поверхность под ногами содрогнулась. - Не заставили себя ждать, - Генерал поднялся с колен, затаптывая ногой высохший бетон, погребший последний излучатель в недрах крыши небоскреба. - Я завалил дверь хламом, но долго она не протянет. Готовьтесь к битве на крыше. Вниз спускаться опасно. Мы не успеем пройти. Глаза Генерала грозно сверкали в свете пасмурного солнца. Руки плотно сжимали не раз обагренные кровью клинки. Алан почувствовал, как наполняется тело воинственной энергией, исходящей от их предводителя. Бой не пугал его. В азартном пылу сражения его жизнь или смерть не имела значения. Человечество должно было победить, и солдат ощущал себя лишь частью человечества, единого организма, вступившего в неравную борьбу с заражением. Дверь, ведущая на крышу грохотала. Рычание и вой, исходящие из недр многоэтажки усилились. Мощный удар заставил ветхие засовы пасть, и на крышу хлынули кошмарные создания. Они мало чем отличались от обычных зараженных, разве что были они абсолютно черными, словно опущенными в чернила, масляно-блестящими, как латексные перчатки. Вдаваться в подробности в описаниях своих мыслей от встреч с чудовищами Алан не стал. Солдат рубил с плеча, бок о бок кружась между своими товарищами. Густая черная мешанина трупов растекалась под ногами. Вереница зараженных, проскользавших за открытые двери не кончалась. Крыша наполнилась до краев ароматами смерти и заражения. Все закончилось внезапно. Словно кран, проливавший черную массу в щели рухнувших дверей, перекрыла невидимая рука. - Это конец? - голос из толпы принадлежал неизвестному солдату, но выразил чувства всех находящихся на крыше. - Еще рано расслабляться, - Генерал выдернул клинок из распоротого брюха зараженного, вытирая с лезвий его маслянистую лимфу. - Излучение сделало зараженных агрессивными, но мы не можем знать, действует ли оно на всех одинаково. - Но ведь у зараженных нет индивидуальности. У них отсутствует психика, и все они преследуют только цель уничтожения всего на своем пути. - Верно. Уничтожение. Но пути достижения цели у них разные, - Генерал говорил громко, оставшиеся в живых сгрудились вкруг своего вожака. - У них нет психики, но естественный отбор действует и на неразумных существ. Эти твари напоминают животных и растения одновременно. Сейчас мы столкнулись с "тиграми", но кто знает, не притаилась ли в коридорах "венерина мухоловка". Мы отправляемся прямиком в пасть твари, и когда пасть захлопнется, мы должны быть готовы. - Нам ведь все равно придется туда идти? - солдат покосился в сторону обвалившейся двери. Внизу было тихо. - Верно. И выступать нужно немедленно, - Иштар уверенным шагом направился к двери, сквозь расступившиеся ряды солдат. Остатки армии засеменили следом. Стены и пол были вымазаны липкой черной слизью. Алан вздрогнул от омерзения, все это зло пряталось в закоулках и таилось в воздухе, пока заманивало людей наверх. Было тихо. Солдаты напряженно всматривались в вязкую атмосферу заражения, тихо переступая ступени. Даже Каузер, держащийся по правую от Алана руку, молчал. Впереди послышался ропот, и отряд остановился. Алан вцепился в оружие, но боя не последовало. Солдаты просто замерли. Юноша попытался заглянуть за плечи стоящих впереди товарищей и вытянул шею. Лестница впереди обрывалась. От ног солдат первого ряда и вплоть до конца пролета простиралась лишь густая блестящая лужа. Узнавать, что это за лужа и знакомиться с ее содержимым поближе, Алану не хотелось. - Ничего не поделаешь. Обойдем с другой стороны. В многоэтажках подобного типа должна быть лестница по другую сторону коридора, - Генерал развернул солдат и вновь направился вверх по ступеням. - Что если там то же самое? - голоса зароптали. - Будем искать другой путь. Если придется, полезем по стенам. Но тревожить эту субстанцию мы не будем, это уж точно. Солдаты понуро побрели на пролет выше. Как и говорил Генерал, за пролетом оказался выход в коридор. Пустой и высохший. Здесь не было и следа густой влажности, пропитанной масляной чернотой, царящей на лестнице. Коридор был безопасен. За ним вновь тянулась вереница ступеней. Черной таинственной лужи здесь не оказалось. Ощущение опасности не покидало Алана. Это чувство разделяли все присутствующие. Лицо Каузера бледнело с каждым шагом, Алан непрестанно оглядывался на своего потускневшего товарища. Ступени вели вниз. Чем дальше уходил отряд, тем тусклее и белее становился путь. Алан с трудом осознал, что глядит на мир сквозь густой белый туман, едва различая сквозь него шнурки на своих ботфортах. Тишина подступила вплотную. Как та, что встретила его на входе, но в тысячу раз звонче и настойчивей. "Алан" - голос позвал юного воина из тишины. Алан огляделся по сторонам, на миг задержавшись на лестнице. "Алан" - голос был женским. Прошло мгновенье, прежде чем, он узнал его. Мэгг. Голос точно принадлежал Мэгг. Но откуда? "Помоги мне, Алан. Я здесь". Где? Где она? Солдат огляделся по сторонам. Тихими тенями стекали вниз солдаты. Никто не оборачивался. Никто не пытался утянуть его за собой. Мэгг нигде не было видно. Сквозь густой туман в голову закралось подозрение. О чем он только думает? Конечно, Мэгг не может быть здесь. И что ему не раз говорили насчет просьб о помощи? Алан сделал неловкий шаг вниз. Голову пронзила тысяча голосов. Все как один кричали о помощи. Юноша рухнул на колени, закрывая уши руками. Ладони, плотно вжатые в голову не спасли. Голоса разрывали мозг изнутри. Парень вжался в ступени, зажмурившись и стиснув зубы. Мир разрывался на части, оставляя Алана одного в бескрайнем белоснежном нигде, страдать от одиночества и боли сотен несчастных, воцарившейся в его голове. Веки обожгло горячей плетью. Алан вздрогнул, распахнув глаза. Обзор застилала красная пелена. Юный солдат, медленно приходя в себя, стер ее рукой. По кожаной перчатке растекалась липкая теплая жидкость. Человек, замерший в паре шагов от него истекал кровью. Он замер с широко раскрытыми глазами. Кровь фонтаном била из изуродованной руки, обдавая алыми брызгами Алана и приводя его в чувство. Солдат медленно, словно в прострации, шевелил челюстью. Резким движением, он поднес уродливую конечность ко рту и мгновенно откусил часть плоти. Челюсть продолжила движение. По губам солдата стекала кровь. Защитная маска валялась в стороне, не нужная ее владельцу. Алан вскочил на ноги. В голове все еще жили голоса, но смотреть как человек, пожирает сам себя, оставаясь безучастным, было невозможно. Алан подлетел к соармейцу, выдергивая его руки изо рта. Солдат невозмутимо улыбался окровавленными губами. Юноша боролся с его культями, убеждая прекратить истязание. Казалось во всем мире остались только они одни, с этим изувеченным солдатом. В белом тумане скользили лишь тихие тени. Плечо пронзила острая боль. Алан обернулся. Взгляд выхватил из тумана бешенные глаза, полыхающие яростным огнем. В руках взъяренного солдата грозным оружием застыл клинок. Алан отпрыгнул от покалеченного человека. В ту же секунду лезвие вонзилось в пожиравшего себя воина. Человек рухнул замертво. Глаза убившего его не погасли. Клинок вновь занесся над головой. Солдат двинулся навстречу Алану. Юноша огляделся. Ошибки быть не могло. Воин вознамерился убить его. Алан глянул вниз. По ступенькам утекали воины, но шевеление в тумане становилось все быстрей и яростней. Отпрыгнув от сокрушающего удара, солдат бросился вниз по лестнице, пытаясь понять, что за чертовщина тут происходит. Голова по-прежнему исходилась голосами, но боль в плече и грохот сердца оттеняли бесчисленные крики о помощи. Алан бежал. Взбесившийся воин оказался не единственным. Направо и налево вспыхивали схватки. Люди рубились с людьми, и не было конца этой бессмысленной иступленной бойне. Со всего размаху Алан влетел в чью-то спину. Она содрогалась в беззвучном рыдании. С ужасом в плачущем воине Алан узнал Каузера. Слезы стекали из неподвижных пустых глаз. Каузер словно видел картины самого ада. Так велика была скорбь его безмолвного плача. Алан схватил Каузера за плечи, пытаясь встряхнуть, но тот лишь продолжил пялиться в пустоту. Туман вокруг все сгущался. Белые щупальца спутывали пространство и время. Алан прекратил трясти товарища и потащил его за собой по лестнице. К его удивлению, Каузер послушно пошел следом. Юноша вывалился в коридор второго этажа, увлекая товарища за собой. Голоса прекратили свой зов, словно кабель связи резко перерубили. Солдат тяжело дышал. Глаза резало от пронзительной ясности реального мира. Белый туман остался позади. Алан огляделся по сторонам. Они были не единственными спасшимися. Пол второго этажа был усеян солдатами. Они глядели устало и обреченно, но были точно еще живы и в сознании. Позади раздался глухой стук. Юный солдат резко обернулся, испугавшись сумасшедших из тумана. В дверях стоял Генерал. Рядом с ним лежали рухнувшие тела. Еще живые, если судить по вздымавшимся грудным клеткам. Иштар склонился к земле. Спутанные белые волосы липли к изможденному окровавленному лицу. Выпрямившись, Генерал вновь устремился в туман. Алан следил за его силуэтом, пока тот не растворился в белой мгле. У него не было столько сил, чтобы заставить себя вернуться туда и вытащить еще хоть кого-то. Генерал возвращался трижды, каждый раз спасая из тумана одного или двоих. В четвертый раз он не пошел. Иштар устало сполз по стене и откинул голову, закрывая глаза. Алан, дрожа всем телом, поднялся на ноги. Раненное плечо дало о себе знать. Солдат придерживал рану рукой, чтобы унять взбунтовавшуюся рану. - Там еще остались люди? - стараясь не смотреть в густой туман, Алан подошел к Генералу. Было неловко смотреть на него сверху вниз. - Остались, - не открывая глаза ответил Иштар. Алан посмотрел в туман. Ноги задрожали сильнее, едва не подкосившись под его весом. Идти не хотелось. - Даже не думай, - Алан почувствовал на себе пронзительный взгляд ясных глаз. - В таком состоянии ты никуда не пойдешь. - Но люди... - Уже наверняка убили друг друга. Все случилось быстро. Они даже не поняли с кем воюют. - Что произошло? - Туман, - Генерал вновь закрыл глаза. - Что ты почувствовал? - Я слышал Мэгг. Она просила помощи. - Как я и думал. Туман использовал мысли, доминирующие в нашем мозгу против нас. Оттого так много тех, кто желал сражаться до самого конца, сам не понимая с кем. Алана передернуло. - Там был человек, который съел сам себя. - Что ж, вероятнее всего, он просто проголодался. К горлу подобралась тошнота. - В туман мы больше не пойдем, - Генерал поднялся, не так стремительно как обычно. Юный солдат почувствовал исходящую от Иштара волну смертельной усталости. Голос его тем не менее был уверенным и громким. Приказ разнесся до конца коридора. В длинном змеистом коридоре столпилось около сотни выживших. Все как один, подняли лица вверх. Путь не был завершен. Они даже не выбрались из зловещей многоэтажки. Что предстояло им пройти, прежде чем добраться до дома? - Мы снова перейдем на другую лестницу? - самые стойкие уже стояли на ногах. - Мы вообще не пойдем на лестницу. И на первый этаж мы не станем спускаться. Что-то подсказывает мне, что через главный вход мы не пройдем. - Тогда как же? - Выйдем через окно. Это второй этаж. Если просто выпрыгнем, в худшем случае обойдемся вывихами и ушибами. Поднимаемся. Осталось недолго. - Генерал подошел к пустовавшим сотни лет окнам. За ними разливались голубые небеса. Алан вернулся к Каузеру. Друг постепенно приходил в себя. - Что же это со мной? Весь в соплях, как младенец, - Каузер улыбнулся, хватаясь за протянутую руку. Под его весом, Алан сам едва не очутился на полу. Вместе они подошли к окнам. Короткий приказ. И оба воина уже лежат на земле, за пределами зловещей многоэтажки. Из окон выпрыгивают остатки человеческой армии. Алан наблюдает за бегущими от гнева зараженных людьми. Юноша перевел взгляд к парадному входу. Проход зияет чернотой. Тьма сгущается, складываясь в до боли знакомый силуэт. Мэгг. Она скрылась в густеющей черной мгле. - Не смотреть, - по голове прилетела больная затрещина. Алан отвернулся, встречаясь взглядом с Иштаром. Чуть дольше чем обычно, прежде чем Генерал скомандовал отступление. На холме терпеливо ждали лошади. Полковник Элвин уже вернулся с задания. Армия отправлялась домой.