Верность — это такая ценность...

— Познакомься, Грейнджер, это — мои родственники, а точнее, их портреты. Отец специально хранит их в библиотеке, чтобы они гостям ничего лишнего не сболтнули, да и искать информацию с ними веселее, — указал Малфой на стену, где висели портреты его родственников. Все красивые, нарядные, точно соответствуя фамилии. — Здравствуйте, — робко поздоровалась Грейнджер, стараясь красиво поклониться перед лордами, а вернее, их портретами. Интересно, кто-нибудь кланялся портретам, в принципе, или это только она до такого додумалась? Когда она получила сову от Малфоя с просьбой прибыть в мэнор, она чуть не сломала печать министерства. Интересно, а как Люциус с Нарциссой отнеслись к нечистокровной гостье? Знают ли они вообще про это? — Ну что вы, леди, не стоит. Мы всего лишь портреты одних из самых влиятельных людей волшебного мира. Боже правый, не надо, — сказал портрет седовласого мужчины. Маг был одет в яркую мантию, которая обрамлялась декоративной каймой, а эта кайма была оформлена пластинами из драгоценных металлов и камней. Вся одежда была украшена разнообразными орнаментами, отделана мехом. Сам мужчина был стар, но при этом его черты лица выглядели свежо и благородно. Лёгкие седые локоны спадали на плечи. — Это Жан Грэг де Малфуа, мой французский предок. Убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник, но очень недурной алхимик. Прославился тем, что отравил королевскую любовницу. Он был в ближнем кругу многих королевских семей и умер, подавившись креветкой. Гермиона ожидала, что у Малфоя будет колоритная родня, но, соплохвост задери, она всё равно пребывала в удивлении. А Гарри ещё нынешних Малфоев жуликами называл, да по сравнению с этим мужчиной, Люциус — серебристый ландыш! Но Драко на одном родственнике не остановился и решил продолжить знакомство. — А это — Гюнтар Фредерик Малфой, — он указал на молодого мужчину, — как бы смешно ни было, Грейнджер, но у него — обратный случай: он был любовником королевы и отравил свою жену. Правда, потом он чуть не отравил королеву, когда узнал, что та не собирается с ним родниться, но это уже другая история. Гермиона кивнула. Несмотря на все свои моральные убеждения, Гермиона хотела пообщаться с этими портретами. Портреты были очень тонкими работами, наверняка, известных художников. Все холеные и роскошные, в отличие от нынешнего наследника Малфоев. Гермиона решила не подавать виду, но она заметила помятый облик Малфоя. Несмотря на то, что он пытался перебить запах алкоголя дорогим парфюмом и настойкой для полости рта. Гермиона заметила в углу ещё один портрет. Малфой среагировал мгновенно. — О, мисс Грейнджер, вы прям выбираете самых интересных личностей. Это — Альфис Малфой, самая первая заключённая Азкабана. Она не сидела в Азкабане больше года, ибо сбегала оттуда. Правда, её потом снова ловили авроры и сажали в эту тюрьму еще триста раз. Под конец смерти она призналась, что ей просто нравился сам факт игры: она сбегала, а органы власти разыскивали её по всему свету. Этакие «кошки-мышки», если интерпретировать по-маггловски. Женщина коварно улыбнулась, не забыв осмотреть гостью. Гермиону передёрнуло. Ну и личности эти Малфои… Грейнджер даже забыла, зачем именно прибыла в Малфой-мэнор. Драко Малфой тем временем продолжил знакомство. — Это Альгуста Малфой, её отличительная чета — красный платок. Куда бы она ни ходила, всегда носила с собой. — Значимая вещь? — Ну, почти. Однажды её изнасиловал один герцог и, когда она родила мальчика, то запихала этот платок ему в рот, чтобы не кричал, и закопала его. А потом она подлила на светском рауте эликсир импотенции собственной разработки в бокал с шампанским этому герцогу. Соответственно, их род оборвался. Гермиона ещё долго размышляла насчёт тяжелой и незаконной жизни этих умерших волшебников. Странно, что Малфой даже с некоторой долей гордости о них рассказывал или же просто старался блюсти правила этикета. — Как поживаешь? Что-то новое чувствовала? Срывы были? — начал Малфой свой допрос. Гермиона даже не сразу поняла, что от неё хотели. Тон Малфоя был… дружелюбным, что ли… — Нормально. Честно говоря, я вообще не понимаю, что происходит. Мне порой кажется, что я и вовсе зря к тебе обратилась. Ничего не болит, изредка фантомные боли… Это же не смертельно. — Грейнджер, это ты так думаешь. Даже самые незначительные вещи могут обернуться глобальной проблемой. Я весь день изучал твои анализы и пришёл к выводу, что ты мне не всё рассказала. Может, намеренно, может, случайно что-то упустила, но факт остаётся фактом. — Я тебе рассказала всё, что знаю. А то, что у тебя паззл не сходится, это твои проблемы. Может, компетенции не хватает, — твёрдо проговорила Грейнджер, не думая. Малфой смутился и уже хотел что-то ответить, его выражение лица демонстрировало негодование. Гермиона быстро спохватилась. — Извини. Я не хотела, просто не выспалась, и настроение вообще ужасное.  — Мне казалось, что мы это давно переросли. Впрочем, неважно. Я к тому, что для полной картины мне не хватает информации. Я весь день просидел с анализами твоей крови и не мог понять, что происходит. Как ты сказала, в маггловскую клинику ты не обращалась, верно? Гермиона кивнула и продолжила слушать. Ей было стыдно перед Малфоем за эту нелепую вспышку агрессии. Она, правда, не выспалась, ибо полночи приходилось успокаивать Молли Уизли и говорить, что миссис Гринграсс просто в состоянии аффекта и поэтому не может принять нового партнера своей дочери. Иногда Гермионе казалось, что она живет на две семьи, забывая при этом посвятить свободное время себе. — Маги не используют никакого физического вмешательства и диагностируют всё с помощью волшебной палочки и других инструментов. Однако в данной ситуации колдомедицина оказалась не идеальной, ибо она никаких повреждений не диагностировала. Так как я работаю ещё и с маггловской медициной, то, проверив твою кровь и другие анализы, я заметил следы тёмной магии. От клеток исходил тёмный еле заметный дымок. Иными словами, ты не больна Грейнджер. Тебя заколдовали, скорее всего. Гермиона сидела на стуле, словно громом пораженная. Она знала, что колдомедики ошибались, списывая всё на постоянные стрессы, но темномагическое воздействие она исключила сразу, ибо ни с кем не сражалась после памятной войны. И артефактов в руки не брала, с подозрительными людьми не контактировала. — А можно посмотреть результаты? — Конечно, — сказал Малфой и протянул Грейнджер обычные маггловские листы с умозаключениями и подробными описаниями. — Спасибо. Сколько с меня? Гермиона потянулась к сумке, но была остановлена Малфоем. — Не понял. Ты отказываешься от моих услуг? — Ну, так это уже не твой профиль. С точки зрения медицины ты свою роль выполнил, а дальше пусть авроры этим занимаются. — Нет, Грейнджер. Я обещал тебе полное выздоровление, и я выполню своё обещание. Не скрою, мне это очень интересно, поэтому и назначил тебе встречу в библиотеке мэнора. Предлагаю вместе решить эту проблему. Ты умная ведьма, а я прекрасный обладатель богатой библиотеки. — Сотрудничество предлагаешь? — Почему нет? Вместе мы точно что-нибудь найдем. Ни один аврор не скажет тебе то, что могу сказать я. В этих книгах собраны все самые разнообразные темномагические зелья, ритуалы и проклятия. Плюс ко всему, здесь есть портреты волшебников, которые многое повидали, будучи живыми. — То есть, поэтому ты назначил встречу здесь и стал знакомить со своей усопшей роднёй? — Ты должна знать, от чего отказываешься. Однако я надеюсь на твоё благоразумие, — сказал Малфой. Вот хитрец. Умный хитрец. Предложение было очень заманчивым и логичным, ведь, скорее всего, поместье Малфоев хранит очень много тайн. А сам Малфой стал вполне сносным и даже приятным молодым волшебником. Это предложение было выгодным для обеих сторон: Гермиона Грейнджер получит полное выздоровление, а Драко Малфой почёт, уважение и толпу клиентов. — Юный Малфой, к вам миссис Гойл, — сказал один из эльфов мэнора и поклонился. Гермиона при виде этого жеста скривилась, но ничего не сказала. Она давно поняла, что Британия — это страна, где царит сплошное рабство. — Пусть подождёт, я занят, — отчеканил Малфой. Эльф покинул библиотеку. Эльф на фоне всего этого великолепия казался таким крошечным, что Гермиона невольно его пожалела. А вообще Гермиона очень хотела согласиться на предложение Малфоя, ибо библиотека у него была невероятных размеров! Тут можно было найти всё обо всём, поговорить с портретами. А атмосфера как раз к этому располагала. Старинная мебель, дорогие изысканные подсвечники, удобные мягкие стулья и столы с отделами для книг, тетрадей и прочих принадлежностей. У Гермионы загорелись глаза. Однако миссис Гойл тут же исправила всю атмосферу и настроение Гермионы. — Подождать, значит?! Малфой, ты совсем совесть потерял?! — ворвалась миссис Гойл в библиотеку. Десяток эльфов стояли за ней и пытались увести отсюда. Малфой приказал эльфам покинуть помещение. Гермиона осмотрела женщину. Выглядела она явно злой. Фиолетовая мантия съехала набок, прическа растрепалась и несколько прядок падали на лицо. Упитанная женщина при желании могла просто раздавить Малфоя своим телосложением. — Ты что это удумал, а?! Своей семьи нет, так чужую решил разрушить? — Я бы попросил…. — А ну помолчи! Я знаю, я тебя раскусила, ты специально Греги спаиваешь! Это ты его в маггловский мир вчера потащил и в женское общежитие с ним проник! — Вообще-то… — Замолкни! Думаешь, все такие дураки и ничего не понимают? Не на ту напал! Как только Греги с тобой связался, так сразу мне перечить начал! Ты его против семьи настраиваешь! — Я не… — Гринграсс тебя бросила, и ты решил за нашу семью взяться? Ты только посмотри на себя! Одинокий, жалкий прожигатель жизни! Нет, чтобы семью построить, детишек родить, так нет, нужно в чужие семьи лезть! Может, поэтому тебя и женушка бросила? Детишек не в состоянии зачать? — Хватит! Я не намерен слушать это! Уходите отсюда. Как же вы меня все достали! Разбирайтесь сами со своими проблемами, а ко мне не лезьте! Это моя жизнь и мой развод, будь он не ладен! С вашей стороны это было вовсе бестактно! — Не лезь к моему мужу! Не разрушай семью! — Вы сами её разрушаете своим поведением. Такого миссис Гойл не смогла стерпеть. Она дала Малфою пощечину. Малфой ещё что-то промямлил.Женщина что-то фыркнула в ответ и ушла прочь, не забыв пригрозить. Малфой и покруче угрозы видал. Гермиона тем временем пыталась слиться со стеной. Ей было очень неловко и не хотелось становиться свидетелем такой мерзкой сцены. Ей было жаль Малфоя, которому ни за что досталось от чужой жены. Она быстро полетела к нему и стала рассматривать красный след. Малфой отвернулся. — Перестань. На третьем курсе мне от тебя и то сильнее досталось. — Тогда чего так расстроился? Сцена не из приятных, конечно же, но не стоит из-за глупых людей себе настроение портить. — Неприятно. Чуть что — сразу про развод говорят. На этом Малфой закончил разговор. Ему не хотелось обсуждать с Грейнджер личные проблемы. Хотя ему было что сказать. — Просто… Порой хочется уехать отсюда куда подальше, лишь бы перестать видеть некоторых людей, — продолжил Малфой. — Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю. Когда мир уходит из-под ног, и ты не можешь удержать баланс, почему-то всегда открывается второе дыхание. Парадокс, но это действительно так. Возможно, мы просто боимся потерять еще больше, чем уже потеряли. А возможно, в нас просто все еще живет призрачная надежда на лучшее. Только почему-то все становится все хуже и хуже. И это запал бороться быстро куда-то улетучивается. Ведь, по сути, ты будто бы падаешь и падаешь вниз — в огромную пропасть без конца и края. ᅠ Ты злишься на все: на себя, на людей, на обстоятельства. И никак не можешь понять, почему же люди озлобленные и неприветливые. В то время как с кем-то другим те же персонажи ведут себя совершенно иначе. И это заставляет тебя вскипать еще больше, завидовать другим, надевая маску дружелюбия. Как же разорвать этот порочный круг? Бывают такие уникумы, которые будут кидаться в твою сторону грязью без видимой на то причины. Но и пусть, это не твои проблемы, верно? ᅠ Странно, но как только начинаешь верить в мир и доброту людей вокруг, все становится гораздо проще. Ненависть больше не течет по венам, а люди всегда приветливы. И все резко становится правильным, словно так всегда и должно было быть. Жить намного проще, если забывать о плохом и наслаждаться хорошим. В этом собственно и вся суть.