***
Утром Грейнджер пришла на работу раньше обычного, чтобы хотя бы сегодня не задержаться. Новая должность сопровождалась новыми нагрузками и, что больше всего радовало, прекрасным жалованием, которого хватало настолько, что Гермиона могла откладывать свои сбережения. Потребностей у неё было не так много, поэтому сумма в бархатной шкатулочке скапливалась довольно крупная. Однако её всё ещё интересовала роль Малфоя в этом вопросе и его выгода. Не мог ведь он по доброте душевной продвинуть Гермиону по карьерной лестнице, хотя сам с министерством никак не был связан. Гермиона до сих пор удивлялась его странному выбору профессии. Сидя за рабочим столом, Гермиона рассматривала документы, которые ей предоставил секретарь на подпись. Мысленно она даже немного завидовала Малфою. Грейнджер были чужды политические амбиции, она хотела приносить пользу обществу. А кто, если не колдомедик, помогает гражданам? Гермиона на минутку прикрыла глаза и представила как она смешивает компоненты для зелий или находит лекарство от «Испанки» и так далее. А ведь её родители тоже врачи, и порой Гермиона жалела, что в юности слишком переоценила свои навыки, ведь магические законы для неё и по сей день оставались чуждыми. — Вам посылка, мисс Грейнджер, — сказала секретарь, а потом с помощью Левиосы отлеветировала её на стол своей начальницы. Гермиона не долго рассматривала посылку, аккуратно упакованную с помощью бумаги и перевязанную тонкими верёвками. Быстро разрезав бумагу, Гермиона уставилась на толстую книгу и маленькую записку. «Сегодня в семь вечера жду в лаборатории. Ты была права, Беллатрикс, оказывается, любила похвастаться тёмными заклинаниями. Фолиант можешь не возвращать. Считай этой моим подарком всем домовикам. Думаю, после прочтения ты изменишь своё мнение. Д. М.» Грейнджер открыла книгу. Фолиант повествовал о жизни эльфов, об их появлении и предназначении. Гермионе это показалось интересным, ведь раньше все её представления складывались только на основе увиденного. А уже вчера её мировоззрение потихоньку начало меняться, и она не знала, хорошо это или нет. Идея освободить эльфов давно засела в её голове, но нежелание эльфов быть освобожденными всё портило. Она так хотела открыть книгу, которая соблазнительно покоилась на столе, а блики солнца, проходящие сквозь легкие белые шторки, придавали блеск потрепанному фолианту. А эти пожелтевшие от времени страницы так и манили прикоснуться, ведь эта книга хранилась несколько столетий в великом поместье… Но у неё была рутинная работа, которую приходилось выполнять. Отложив книгу в ящик, дабы она перестала одним только своим видом притягивать внимание, Гермиона с грустным выражением лица продолжила перебирать макулатуру.***
Малфой работал в своей лаборатории. Несколько клиентов решили конфиденциально обследоваться на наличие разнообразных зелий в организме, и сейчас Драко Малфой тщательно проверял результаты анализов. Выяснилось, что одному клиенту часто подливали зелье, схожее по тематике с Амортенцией, а другой пациент был абсолютно чист. Впрочем, появление Паркинсон разбавило его график. — Драко, я уже беспокоиться начала. Ни писем, ни приглашений, даже по камину со мной не общаешься, — хмуро сообщила она, надув губы. Однако Малфой знал, что его подруга вовсе не в обиде. — Панси, у меня просто много работы. Один интересный случай, — ответил Малфой. Работа с Грейнджер поглотила всё его время, он порой даже про лабораторию, своё детище, забывал. Панси, разумеется, такой ответ не удовлетворил. Она, как и любая женщина, была уверена, что дело в разводе, однако сам Малфой про Асторию и думать забыл. Он с отцом придумал гениальный план по восстановлению репутации семьи Малфой и не собирался сворачивать с пути. — Можно было и написать хотя бы. Я тебе билет принесла. Завтра сюда прибудет мой парень. Ты, скорее всего, его знаешь. Его зовут Алекс Тайлер, известный модельер, и завтра он устраивает в маг. Британии показ. Приходи, — ласково сказала она. Это имя Малфой знал не понаслышке. Его мать, Нарцисса Малфой, часто восхищалась его работами и посещала Италию ради его показов. Даже сам Драко несколько раз брал его мантии, которые были исключительного качества. — Приду. У меня для тебя тоже есть подарок, — произнёс он. Панси коварно улыбнулась и с нетерпением ожидала подарка. Малфой одним ловким движением продемонстрировал набор косметических зелий, сделанных специально для неё. К набору прилагались несколько каталогов для использования. Паркинсон долго рассматривала разноцветные флакончики редких зелий, которые Малфой несколько месяцев для неё готовил. Панси кинулась Малфою на шею. — Ну, надо же тебя как-то отблагодарить за то, что ты навещаешь мою маму и делаешь ей всякие процедуры, в которых я ничего не смыслю. — Миссис Малфой очень умная женщина и с ней всегда приятно поговорить, так что не стоило. Но, Мерлин, спасибо огромное! Кстати, в приглашении написано, что ты можешь кого-нибудь пригласить. — Хорошо, приглашу. — У тебя есть кого пригласить, а ты молчал! Паркинсон так мило возмущалась, что у Драко отпало желание сказать, что его возможная спутница всего лишь его коллега, к сожалению. А ведь она такая невероятная, такая загадочная. Она умная, красивая, имеет отличное чувство юмора. С ней Малфой чувствовал себя спокойным и живым, а все невзгоды, несбывшиеся мечты просто уходили на другой план. Он видел её всего лишь несколько раз, но её загадочный образ прочно засел у него в голове. Она была подобна стихии. Вечно живая, интригующая, манящая и притягательно красивая. — Увы, пока только в моих желаниях. Надеюсь, коллекция будет приемлема. — Не сомневайся, ведь я помогала её составлять, — хвастливо заявила Панси, изящно поправив свою короткую стрижку. Как такая дерзкая и требовательная Паркинсон смогла вытерпеть отношения на расстоянии, Драко искренне не понимал. Видимо, этот модельер покорил её, и это было немудрено, ведь Панси стала невероятной красоткой. Её дерзкая короткая стрижка, бледная кожа, стройная фигура и прямые черты лица не могли оставить равнодушным. Панси разительно отличалась от местных девушек, и молодые люди часто за ней ухаживали, ведь её внешность была притягательной. Они ещё примерно полчаса сидели за чашечкой кофе и обсуждали некоторые современные новости. Паркинсон с огромным удовольствием заявила, что бренд под названием «Гарри Поттер» уже давно перестал интересовать общественность, а сам Поттер, по её мнению, стал выглядеть хуже прежнего. Малфой слушал это с ноткой злорадства, ведь, так или иначе, но он продвинулся намного дальше, чем его школьный недруг. Пусть они уже и выросли, но сама мысль, что Малфой всё-таки преуспел в этой жизни, его радовала. Ему осталась самая малость, чтобы доказать это. — Вышел новый роман «Чистая кровь». Его Дафна с французского перевела. По-мне, так настоящая бульварщина, а главный герой ведёт себя явно не как чистокровный, — вещала Панси, отхлебнув кофе. — Нам эти романы не нужны, ведь мы и без этого знаем про чистую кровь больше всяких псевдописателей, — уверенно заявил Драко. Паркинсон с ним согласилась и только лишь похвалила его вкус. Спустя пару минут Паркинсон отправилась домой, а Малфой готовился к встрече с Грейнджер. Тут ему точно пригодится много кофе.***
Грейнджер стояла у двери в лабораторию. Она волновалась, словно была здесь в первый раз. Вся эта сделка с Малфоем её напрягала, хоть и общаться с ним было приятно. Она впервые нашла человека, который помогал ей совершенствоваться и узнавать что-то новое. Ей было стыдно, что она так и не нашла минутки, чтобы прочитать фолиант. Но она нашла себе равного человека, который может с ней дискутировать и развеивать её мифы о волшебниках и, в особенности, чистокровных. Малфой открыл дверь и галантно её пропустил. Предусмотрительно были налиты две чашки кофе, и в тарелках уже были десерты. На столах царил беспорядок: везде валялись исписанные клочки пергамента, и Гермиона была уверена, что Малфой-таки нашёл разгадку. Гермиона присела за стол и взяла в руки чашку. Соблазнительный аромат кофе так и притягивал свершить первый глоток. Малфой присел рядом и показал ей книгу. — Белла с детства любила посещать родовую библиотеку, прямо как ты, — на этом месте Малфой усмехнулся. Гермионе не понравилось такое сравнение. — Мама мне рассказала, что твои ощущения похожи на действие одного проклятия. Это очень редкое колдовство, семейное проклятие Блэков, придуманное еще Игнатием Блэком для уничтожения полукровок. Игнатий Блэк был выдающимся учёным, но сумасшедшим, и однажды один магглорожденный раскритиковал его научную работу. Из-за этого статус Блэка круто понизился, ведь с критикой согласились многие. Он возненавидел магглорожденных, но убивать в открытую не мог, и придумал маленькую хитрость. На самом деле, он был гением, только жаль, что сумасшедшим. Он даже не успел придумать название своему проклятию, ибо скончался от передозировки сока мандрагоры, но в родовую библиотеку своё творение записать успел. И в стародавние времена магглорожденным не могла помочь даже колдомедицина, ибо не была еще так развита. Проклятие рассчитано на то, что проклятый психологически чувствует, что с ним что-то не так, но физически ничего не происходит. Проклятие воздействует ментально, то есть силой самовнушения и мысли начинается разрушение клеток. Таким образом, проклятие медленно, но верно воздействует на подсознание, которое приводит к изменениям в организме в худшую сторону. — И что нам делать? — потрясённо проговорила Грейнджер, мысленно сопоставляя факты. То, что это Беллатрикс, сомнений не осталось. — В России, в заброшенном доме хранятся некоторые его рукописи, в которых описана разработка противоядия. Через два дня я туда прибуду и буду искать, — ответил Малфой. — А я? Я тоже хочу поучаствовать, — обиженно воскликнула Грейнджер. — Грейнджер, это глупо, безрассудно, опасно и… — Я пошла собирать вещи! Увидимся через два дня, Малфой! — на ходу крикнула Гермиона. Быстро одевшись, она аппарировала. А Малфой еще примерно пять минут сидел, пил кофе и рассуждал о гриффиндорском сумасшествии.