***
Бывший командир Первого подразделения проследил за ней взглядом и задумался. Он тяжело переживал уход своей маленькой подопечной вместе с группировкой Ито. Даже информация от Сайто о том, что Камия-сан помогает следить за предателями, не сильно облегчила его душу. Как же Соджи был счастлив, когда понял, что Сей не сопровождала Ито в последний день его жизни! Бывший военный советник Шинсенгуми задумал убийство командира. В отряде об этом узнали, и было принято решение избавиться от предателя раньше, чем он успеет причинить серьезный вред. Устроили засаду близ храма Абура-но-Коджи, в которую Ито Кашитаро и попался вместе со своим сопровождением. К несчастью, среди помощников Ито был Тодо Хейске. Его, бывшего командира Восьмого подразделения, убили в том бою… Что сталось с Камией Сейдзабуро, с Сей, Окита не знал. Сайто сообщил только, что она жива и не может связываться с отрядом. А практически через месяц император вернул себе реальную власть. Пока свергнутое правительство баккуфу в спешке планировало дальнейшие действия, разразилась первая битва гражданской войны. Близ города Тоба войска кланов Сацума, Сатё и Тоса вступили в бой с превосходящими силами сторонников Сёгуната. Последних в том числе поддержали клан Айдзу и Шинсенгуми. Из-за неподготовленности и плохого командования в войсках баккуфу, сторонники императора одержали победу. В последующих боях удача также была настроена против Шинсенгуми. А после поражения при Фушими многие из сторонников сёгуна просто сдались в плен. Когда несколько дней спустя у Окиты сильно обострились симптомы туберкулеза, скрывать болезнь, о которой не знал рядовой состав, стало невозможно. Кондо-сан настоял на отправке Соджи в госпиталь в Эдо. У командира Первого подразделения сопротивляться такому решению уже не было ни сил, ни желания… Он только сожалел о собственной слабости и неспособности защитить близких людей. Окита Соджи провел в туберкулезном госпитале три месяца. За это время Мицу — его старшая сестра — отыскала своего брата. Вместе с мужем Ринтаро она заплатила если не за лечение, то за содержание Окиты. Он виделся со своими племянниками, рассказывал им о жизни в Киото. За веселый нрав дети полюбили Соджи. Малышка Кума даже принесла ему свою любимую куклу. Это тряпичное чудо Окита теперь всегда держал при себе. Слушать истории о Старой Столице любили и медсестры, среди которых жизнерадостный юноша пользовался успехом. Вот только приступы становились все серьезнее и серьезнее. Западный доктор, проверивший Окиту, сообщил пациенту, что легких у молодого человека практически не осталось. Во время кашля Соджи буквально захлебывался кровью. Врачи не думали, что он проживет больше двух месяцев. А Окита… он интересовался жизнью, ходом войны, судьбой Шинсенгуми. Но медицинский персонал не сообщал ничего, что могло бы ухудшить и без того ужасное состояние пациента. Поэтому единственным вариантом узнать новости стала Сей. Соджи собирался подробно расспросить ее обо всем.Что было...
15 октября 2017 г. в 23:07
Сей прошла за ворота, повернула влево и увидела само здание больницы. Она поспешила добраться до веранды, сняла дзори, развязала платок на голове, что скрывал прическу замужней женщины. Поднявшись на порожек, ночная гостья завернула за угол дома и быстро проскользнула внутрь. Коридор делил здание примерно напополам, поэтому слева и справа от Сей оказалось огромное количество комнат. К счастью, она знала, какая из них ей нужна, так что уверенно пошла вперед. Перед последней дверью девушка села в сейдза и, собравшись с духом, отодвинула сёдзи.
Сенсей не спал. Он узнал ее. И назвал фамилией матери.
— Окита-сенсей, сейчас меня зовут Матсумото Сей, — резковатым голоском поправила его прежняя подчиненная. После длительной паузы она еще раз поклонилась, встала и подошла к постели больного. — Как вы себя чувствуете? Мне не нравится ваш голос.
Она видела, как похудел и ослабел командир Первого подразделения. А хрипы говорили о том, что кашель очень силен. От довольно опытного врача не укрылся и лихорадочный румянец на щеках. В сочетании с бледным лицом это выглядело странно. И страшно. Сей потрогала лоб, он оказался холодным и влажным. К ночи приступы обычно усиливаются. Сильное потоотделение говорило именно об этом.
— Окита-сенсей, смените одежду и укройтесь потеплее, я открою окно.
Сей положила чистую юкату на кровать. Пока Соджи выполнял эти приказы от «мини-Хиджикаты-сана», она принесла горячей воды и развела в ней лекарство.
— Должно настояться пять минут, — сказала Сей и распахнула окно. Ночная прохлада проникла в комнату, сразу захотелось дышать полной грудью.
— Нет, эти врачи решили угробить подопечного, или где? Даже я знаю, что при туберкулезе нужен свежий воздух, а они поместили сенсея в такой комнатушке! — Все это было произнесено очень тихо и неразборчиво, чтобы не обидеть Окиту подобным отношением.
«Он и так почти ненавидит себя за слабость и болезнь, за то, что не может сейчас защищать Кондо-сана… Как он будет себя чувствовать, если поймет мои чувства к нему, мое сочувствие и… жалость?»
Голос Окиты вывел девушку из задумчивости.
— Ками… О-Сей-сан, что ты делаешь в Эдо? Как давно ты здесь? Что… Что с Хиджиката-саном и Кондо-сенсеем? С Сайто-саном, с остальными? — на имени командира тихий голос Соджи сорвался почти на крик, но затем стал совсем слабым. — Почему ты пришла ночью? — с трудом окончил он.
Камия кивнула и произнесла:
— Я все расскажу, но сначала выпейте, — она протянула чашку с лекарством сенсею.
— Не переспрашивай, пожалуйста, пока не окончу. — Сей дождалась, пока посуда опустела, отставила ее и села на пол у постели больного. Девушка, как будто наизусть, начала рассказывать все, что произошло с ней за время разлуки. — Вы, наверное, догадываетесь, что после того, как я ушла с Сайто-сенсеем к Ито, то тоже стала шпионом. Именно я передавала информацию Хиджикате-сану. О встречах Ито с анти-баккуфу и покушении на командира Шинсенгуми тоже сообщила я. Хиджиката-сан велел мне передать ответ Сайто-сенсею, скрыться и ждать дальнейших указаний. Вернувшись в группу Ито, я выполнила приказ и ушла к помощникам Ямадзаки-сана. После того, что произошло у Абура-но-Коджи мне нельзя было показываться, ведь формально я нарушила правила, когда покинула отряд. Заданий для меня не было, поэтому довольно долго я не участвовала в жизни Шинсенгуми. Если подумать, то это было к лучшему. Через несколько месяцев началась война… А я не могла даже поддержать Айдзу! Несколько дней спустя после того, как появились известия о битве при Тоба-Фушими, я встретила одного из наших осведомителей. Он передал письмо от вице-капитана и попросил выполнить все как надо. Дома я его прочла. В сообщении было сказано о твоей болезни и о том, где ты находишься. Хиджиката-сан ничего не написал о наших с тобой отношениях. В письмо был завернут еще один лист бумаги. Это было позволение покинуть отряд. — Сей замолчала. Она не стала рассказывать, как заплакала, глядя на письмо и разрешение. О том, как колебалась, понимая, что их надо уничтожить как улики. — Я вспомнила о просьбе Сакаки-сана все выполнить правильно. Хотя был поздний вечер, через час меня уже слушала О-Сато-сан. Я рассказала ей о письме, о том, что не могу оставаться в столице. — Сей вспоминала возлюбленную брата и Яманами-сана с чувством благодарности, это было ясно по голосу. — Она… она попыталась отговорить меня от этого, посчитала безумием мои планы, а когда поняла, что все бесполезно, вышла из комнаты, сказав, что идет посмотреть, хорошо ли спит Мабо. Вернулась О-Сато-сан с небольшой коробкой. Я даже вскрикнула, когда она достала из нее два бумажных свертка с монетами. Я там же развернула один, в нем было десять рё. Она велела мне быть осторожнее и сказала, что это деньги Яманами-сана и ее прощальный подарок для меня. Сато-сан также облегчила мне дорогу, договорившись со знакомым торговцем паланкинами. Благодаря этому мне удалось сэкономить. Сато-сан помогла мне с прической и одеждой, Нанбу-сенсей, помощник Матсумото-сенсея, помог с фамилией. Я отправлялась в Эдо как жена бывшего самурая, Матсумото Сей. Через десять дней я уже была в городе. — Сей не стала утруждать Окиту информацией о том, как трудно было найти хоть какое-нибудь жилье в середине февраля в это неспокойное время. Тем более… учитывая состояние девушки. К тому же, денег, значительную часть которых она потратила на выяснение обстановки, оставалось меньше половины. — Сенсей, я не могла прийти раньше. А что до командира — когда я последний раз слышала об отряде, он и Хиджиката-сан были в порядке. О Сайто-сенсее я ничего не знаю.
Соджи слушал ее молча, при этом представляя себе все трудности, с которыми должна была столкнуться женщина, путешествующая в одиночестве.
Окита улыбнулся, увидев грустное лицо Сей. Он привстал с постели и обнял ее руками.
— Глупая, я не виню тебя. Я рад тебя видеть, рад, что ты жива. Хорошо, что ты опять стала девушкой.
— Окита-сенсей, на то были серьезные причины… — начала было говорить Сей, но заметила, что Соджи раскрылся. — Сенсей, тебе надо лежать. Я ненадолго отойду.
Девушка встала и закрыла окно. Затем взяла посуду, старую одежду и вышла из комнаты.
Примечания:
Мне больно об этом писать...