Память о Верности/Makoto no Kioku

      Сей удалось найти домик на окраине города. Он условно состоял из трех маленьких комнат. В одной из них спала сама Сей, другую можно было назвать гостиной. Именно там стояла жаровня. Третье помещение было коридором, в дальнем конце которого была кухня. Там и находился выход из дома.       Девушка вернулась домой к рассвету. Первым делом она, быстро скинув с ног обувь, побежала в спальню. Отодвинув сёдзи, Сей вздохнула с облегчением. Что же она там увидела?       На футоне лежал младенец. Его темные короткие волосы немного завивались. Цвет глаз малыша определить было нельзя, потому что он спал.       Сей, оставив дверь открытой, вышла из комнаты. В коридоре она встретила старушку лет пятидесяти, которая присматривала за ребенком ночью.       — Вы вернулись? — спросила она.       — Да, спасибо вам, Умико-сан, что присмотрели за ним. — Сей хотела было вручить няне деньги, но та отказалась.       — Не нужно, он спал все время, его даже укачивать не пришлось.       — Но…       — Не надо, ваш сын — просто чудо.       Няня тяжело вздохнула и ушла.       Сей догадывалась о причине ее поведения. Сейчас Умико просто пожалела жену какого-то самурая, что сражался на войне. Причем то, какую именно сторону поддерживал «муж» Сей, старушке было не важно. Но, как ни странно, девушка не обиделась на подобное отношение к себе. Все ее мысли были заняты прошедшей ночью.       Оставшись одна, Сей начала хлопотать на кухне. Развела огонь, поставила воду, промыла рис и достала немного солений. Она жила одна, готовить надо было только на себя, поэтому особо не обращала внимания на то, чем именно питаться. Но Сей кормила своего малыша, из-за чего не могла совсем не думать об этом.       Дожидаясь, пока вода закипит, она пошла к сыну. Мальчик, казалось, спал. Но стоило только матери дотронуться до его волос, как кроха открыл карие глаза и засмеялся. Сей улыбнулась сыну в ответ и взяла свое сокровище на руки. Тот прижался к материнской груди и просительно загукал.       — Макото, ты хочешь есть? Сейчас мамочка тебя покормит.       В спальне было тепло, поэтому Сей просто задвинула сёдзи. Она ослабила оби и приспустила верхний край кимоно. Макото стал сосать молоко. Когда мальчик наелся, Сей оделась и привязала сынишку на спину.       Малыш был совсем легкий. Он лишь недавно появился на свет, роды были трудными, поэтому мать очень переживала за своего сына. Последние две недели его состояние улучшилось, но Сей все равно очень внимательно наблюдала за своим первенцем.       Сегодня ночью она впервые отлучилась так надолго, да и то только потому, что соседка согласилась присмотреть за мальчиком. До этого Сей вообще редко покидала дом, успевая только добежать за продуктами, пока малыш спал.       С сыном за спиной она продолжила готовить. Сварила рис, поела. Остатки убрала в погреб.       Вернув кухне привычный вид, Сей ушла в гостиную. Там она достала из сундука ткань и принялась за работу. Этой работой было шитье и починка одежды. Одним из заказов были мужские хакама. Именно за них и принялась Сей.       Время за работой шло быстро. Вот уже и полдень. Макото, заснувший на спине у мамы, заворочался и проснулся. Сей как раз заканчивала работу с поясом хакама. Ей оставалось только прошить еще раз завязки и подправить швы. Эти мелочи заняли меньше часа.       Около двух часов по полудню Сей вышла из дома со свертком в руках. Сын по-прежнему сидел у нее за спиной. Девушка волновалась, как бы малыш не испугался улицы, но оставить его дома в одиночестве было бы жестоко. К счастью, он был абсолютно спокоен рядом с мамой. Она защищала и могла спасти от любой опасности — такое восприятие мира бывает обычно у детей, и Макото не был исключением. Мальчик был самым обыкновенным улыбчивым ребенком, для которого весь мир состоял из двух людей. Матери и его самого.       Клиент жил довольно далеко от того квартала, где снимала дом Сей. Путь к нему занял около часа. Когда девушка дошла до нужного места, она увидела крупную торговую лавку с пристроенным к ней жилым домом. Клиент оказался богаче, чем могла бы подумать Сей во время принятия заказа. У ворот стоял охранник. Узнав, зачем пришла девушка, он отправил проходившего мимо мальчишку к хозяину. Спустя минут десять Сей пригласили внутрь.       Если бы заказом была не одежда, а что-то другое, то вряд ли бы состоялась встреча с хозяином дома. Но даже сейчас девушке пришлось ждать, пока торговец освободится. Юноша лет пятнадцати проводил ее в гостевую комнату и удалился. Про Сей будто забыли. Она сидела на татами в светлой комнате и думала о том, чтобы все быстрее кончилось. Макото ел несколько часов назад и вполне мог проголодаться, проснуться и заплакать. А если это случится при заказчике, то тот может рассердиться.       Пока девушка тихонько сидела в комнате, в соседнем помещении прибирались служанки. Видимо, чтобы работа шла веселее, они разговаривали. Тема удачной помолвки то ли Нами, то ли Наны сменялась восхищением красивым посыльным из соседнего магазина. Но вот среди обыкновенных женских сплетен промелькнуло слово «война». И пусть даже самих боев разговор держался недолго, беспокойство перекинулось и на последующую беседу. Сей подсознательно прислушалась.       Да, все было так, как она и подозревала. Простой народ в своей массе поддерживает Иссин Сиси. Патриоты умело провели работу с населением… Всем обещали равенство и прекрасную жизнь без иноземных «варваров» под единой властью императора. Однако Сей за годы жизни в Киото научилась понимать эмоции людей. В разговоре служанок чувствовался страх за будущее. Беспокойство и какое-то сомнение в том, что все и правда будет хорошо. Подобные настроения девушка замечала и во время своего пути в Эдо. Будь она поэтом, назвала бы это затишьем перед бурей, или, скорее, ожиданием грозы. Разговоры горничных быстро прервались, потому что в коридоре раздался резкий голос хозяина. Через несколько секунд сёдзи раздвинулись и в комнате появился торговец, заказавший Сей хакама. Вошел, не задержавшись в дверях и сел — не в сейдза — на татами плотный мужчина средних лет. Одет он был, как ни странно, довольно просто: под цветными — неофициальными — хакама Сей увидела повседневное кимоно. Черные с проседью волосы лежали по западной моде.       Сей сделала неглубокий поклон. Торговец не обратил на него внимания и сразу перешел к делу.       — Сей-сан, — сказал он. — ты уже все сделала?       — Да, могу я показать работу?       Услышав утвердительный ответ, девушка раскрыла сверток и пододвинула его к собеседнику. Тот внимательно посмотрел на Сей и взял хакама в руки. Они были правильно свернуты и развязать их не составило труда. Торговец стал осматривать одежду. Делал он это долго, придирчиво проверяя каждую складку. Наконец, заказчик отложил хакама в сторону и вышел. Сей выдохнула. Она испугалась было, что клиент откажется принимать работу.       Макото заворочался за спиной у матери. «Только бы он не проголодался и не заплакал» — в который раз подумала Сей. Но тут, как назло, во дворе что-то громко хлопнуло, и малыш со слезами проснулся. Сей быстро взяла сына на руки и стала успокаивать. В комнату вбежала девочка лет тринадцати и испуганным шепотом попросила быть потише.Несколько минут она молча смотрела на безуспешные попытки Сей успокоить ребенка, а потом постаралась помочь. Скоро Макото стал понемногу успокаиваться.       Девочка заметно расслабилась, а когда вновь стало тихо, выдохнула окончательно. По ее реакции Сей поняла, что хозяин дома если и не суров, то достаточно требователен к порядку своего окружения. Среди людей взрослых и сложившихся эмоционально таковых было большинство.       Девушке не стало страшно — нет. Но как-то неуютно и неудобно от того, что она невольно нарушила тишину дома. Поэтому, когда в комнату, в которой сидела Сей, и которую она, про себя, назвала уже «осенней» — из-за узоров в виде цветных листьев на сёдзи, вошел молодой человек и отдал гостье деньги за работу, обрадовалась возможности уйти. Тем более, что Макото на самом деле был голодным…       Через четверть часа, найдя укромный уголок в небольшом рёкане, Сей покормила сына. А еще через какое-то время была дома. Девушка разорвала сверток с деньгами и увидела, что их там меньше, чем ей обещали за работу. Но что же, она не так хорошо шила, чтобы ей доплачивали, а деньги — это всегда деньги. К тому же, Сей бы и не простила себе принимать подачки от малознакомых людей. Поэтому лучше так, чем наоборот.