Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Взяв железный поднос с едой, Миён покрепче обхватила его пальцами и улыбнулась повару на раздаче. Для удобства она махнула головой, чтобы конский хвост спал с плеча, скатившись по спине. Девушка осмотрела достаточно просторную столовую, оглянулась и радостно отметила, что её любимый столик, стоящий в самом углу, был свободен. Свет желтых ламп падал на него, подзывая девушку, словно манящее божество. Ей даже почудилось, что стол будто светился, озаряя углы и ножки блестящим переливом. Пару раз моргнув, Миён поняла, что её столик ничем не отличался от других, находящихся в зале. Белый прямоугольный, с четырьмя синими стульями по бокам. Соседний был точно такой же, только за ним сидело два ученика на год младше. Отношение Миён к ним было чисто деловым, таким же, как и их к ней. Она говорила с ними всего пару раз, обсуждая, кажется, олимпиаду по математике. Поэтому они её ничуть не смущали, она бы даже с радостью подискутировала с ними на какую-либо тему, потому что недостатком ума ученики явно не страдали. С прищуром посмотрев вокруг, Миён тяжело выдохнула, шумно выпуская воздух через нос, и уверенно направилась к пустому столику. Она огибала проходящих рядом учеников, отворачивая от них поднос. Её ни разу не толкнули, а вслед никто не крикнул колкую фразочку, что заставило её злобно усмехнуться. Что, без своего предводителя ничего не можете? Впрочем, неважно. Ким была научена и на школьном обеде действовала согласно двум правилам: во-первых, не брать напитки в стакане и, во-вторых, держаться как можно дальше от задир. Почему она не могла нормально поесть? Почему должна была соблюдать какие-то правила для собственной защиты? Миён это огорчало, и её сердце болезненно сжималось. Да, возможно, она была в какой-то мере зазнайкой, нередко указывала и поправляла окружающих, выполняла всю домашнюю работу и знала почти все ответы на вопросы учителей, отчего её рука ежедневно была поднята вверх. Но разве это плохо? Миён готова была смириться, что её действия были не совсем верными, и при любых возможностях она старалась сдержать свой пыл. Как-никак Ким была обычной девушкой, которая любое брошенное слово принимала близко к сердцу, но она уже свыклась со своим положением и была не такой глупой простушкой, как думали многие. Миён могла постоять за себя, придумать что-нибудь для достойной отместки, ведь она была самой умной среди девушек в старшей школе в рейтинговой системе, да и вообще за последние несколько лет. Но почему в итоге ничего не предпринимала? Всё просто. Миён боялась причинить боль семье (себе, на самом деле, тоже), не хотела нарываться и смотреть в лица родных людей, которые переживали за неё вдвое больше, чем за себя. Видеть, как учитель набирал номер её любимой бабушки, было выше сил Ким Миён, поэтому она заняла оборонительную позицию, но не сдалась. В конце концов, девушка ходила в школу не для того, чтобы заводить друзей. Её цель — получение знаний. Она поступит в Сеульский государственный университет и покажет всем выскочкам, где их место. Добьётся небывалого успеха в жизни, поднимется на вершину карьерной лестницы, свысока глядя на недоброжелателей. Миён была воодушевлена и немножко раздражена от посещённых мыслей, поэтому с треском бросила поднос на стол, отчего тот, кажется, пошатнулся, и плюхнулась на стул, со скрежетом придвинувшись ближе. Сняла с плеча школьную сумку и повесила её на спинку стула, стоящего у стены. В столовой стоял неразборчивый шум: голоса смешались, образовывая монотонное бормотание, которое Миён заметила только сейчас. Всё время, что девушка находилась в помещении, она была словно в отключке, блуждая в лабиринтах собственных мыслей, пытаясь распутать клубок, который бросила в затылок жизнь. Так и не сумев с этим справиться, Ким вернулась в реальность, и она неприятно ударила в голову бесполезными разговорами, к которым девушку не звали присоединиться. Она и не хотела. Досадно усмехнувшись, Миён пожелала самой себе приятного аппетита и взяла ложку, погружая её в суп из картофеля и тыквы. Она ела быстро и не задумываясь. Суп, рис, кимчи, оладьи. Жевала, не чувствуя вкус пищи. Ела, потому что надо. Ела, чтобы набраться сил для учебы и скорее бежать на урок. Когда её поднос почти опустел, Миён заметила некое оживление, но не стала поднимать глаза, продолжая смотреть на колени, на которых лежало пособие по социологии. Она пару дней назад взяла его в библиотеке и была крайне удовлетворена информацией, содержащейся внутри. Изучать общество для Миён было как раз кстати. Девушка продолжала делать вид, что увлечена чтением долгих пять минут, а то и больше, всем своим видом показывая, что крайне занята. Её зрачки бегали по строчкам, а рот автоматически прожевывал пищу, но когда тихий кашель раздался напротив неё, она все же подняла глаза, исподлобья смотря вперёд. Её вид не проявлял никакой заинтересованности, а искривлённые губы показывали явное раздражение из-за того, что её отвлекли. — Привет, — раздался мелодичный голос, на что Миён хмыкнула. — Как дела? Ким медленно заложила закладку на странице, где она остановилась, и закрыла книгу, положив её на стол. Её движения были неспешными, что давило на нервы, и потом Миён в тон однокласснице ответила: — Привет, всё прекрасно. Ким не была настроена интересоваться её жизнью в ответ даже из вежливости. Девушка напротив невинно улыбнулась, но у Миён запершило во рту от её наигранности. Жуткое жеманство, от которого мутнело в глазах. Ей хотелось сбежать в туалет и, засунув два пальца в рот, опустошить желудок, выблевав это противное чувство. Оно скребло в горле, сдавливая всё внутри. Слишком гадко. — Я рада за тебя, — голос звучал дружелюбно, и вряд ли кто-нибудь бы уловил в нём нотки фальши, но Миен не верила Чхве Хечжин. Она хотела съязвить, но передумала, промолчав. Перевела взгляд золотистых глаз на окно, осмотрела оконную раму и уперлась взглядом во двор школы, где ходил дворник, подметая дорогу и складывая мелкий мусор в пакет. Брюнетка заправила за ухо выбившуюся прядь. Миён искоса проследила за её движением. У неё были красивые волнистые волосы, которые прикрывали лопатки. И Ким невольно залюбовалась, смотря на их блеск, но тут же одёрнула себя и уставилась на её белоснежные руки. У девушки были изящные длинные пальцы, ногти украшал аккуратный маникюр нюдового цвета. Наверняка кожа была очень нежной и мягкой, кто знал, сколько косметических средств и денег Чхве тратила на уход за собой. Уж точно раз в десять больше Ким Миён, которая сильнее заботилась о том, чтобы быть умной, а не красивой. Миён как-то сгорбилась, и спица в её спине сжалась в пружинку, она вспомнила, что её пальцы короткие, а сама форма ногтей некрасивая, из-за чего она их подстригала очень коротко. Да и подушечки пальцев были слишком сухие и шершавые, потому что девушка слишком часто перелистывала плотные листы книг и тетрадей. Ким скукожила пальцы, похожие на отрубленные сосиски, спрятав их в ладони, после чего вообще убрала руки под стол. Хечжин сделала вид, что ничего не заметила, и взяла пачку с соком. Она поставила её перед лицом Миён, и краешки губ брюнетки приподнялись. Ким чувствовала себя неловко. — Я видела, что ты не взяла напиток. — Я не хочу пить. Миён посмотрела прямо в глаза Хечжин, и та не отвела взгляд. — Не говори глупостей, я просто забочусь о тебе. У Ким вырвался смешок, и она сложила руки, наклонившись на спинку стула. Положила ногу на ногу и приподняла брови. — Спасибо, но не стоит. — Миён, мы же подруги! Брюнетка уже потянулась рукой, чтобы задеть Миён в дружеском жесте, но остановилась. Ким сидела в закрытой позе, продолжая держать скрещенные руки на груди. Подруги? Ха! Как же Миён была зла. На неё. На себя. На весь этот чертов мир! Они действительно дружили в средней школе. Были самыми близкими подругами. Говорят, что противоположности притягиваются, вот и они привязались к друг другу: вечная зубрилка и легкомысленная девица. Идеальное сочетание! Проводили друг с другом всё свободное время. Миён помогала Хечжин с уроками, объясняя непонятный материал, а Хечжин, в свою очередь, рассказывала Миён всё о мире моды. Они вечно подшучивали друг над другом, делились мыслями и желаниями, но, видимо, не всеми. Когда один наглый и противный тип стал издеваться над Миён, дразня, портя вещи и настраивая остальных против неё, Хечжин уверяла, что лучший способ — просто не обращать на него внимание, делать вид, будто того вообще не существует. Но совет не помог: издевательств стало больше. Чон просто бесился, и Хечжин встала на защиту подруги, впервые заговорив с Чонгуком. — Прекрати так относиться к Миён! — приказала она тогда ему, топнув ногой. Она закрывала собой Ким, стоя прямо перед Чон Чонгуком. В средней школе девушка часто носила две косы, закрепляя их розовыми или желтыми резинками, цвета которых были её любимыми. Гук сверлил её взглядом почерневших глаз, после чего его губы растянулись в нахальной улыбке. Он сделал два шага по направлению к ней, но девушка даже не шевельнулась. Они стояли слишком близко, так, что могли ощущать дыхание друг друга. Парень медленно обхватил рукой одну косичку, потом другую и потянул на себя. У Хечжин перехватило дыхание. Миён зашевелилась, вырвавшись из оцепенения, она хотела помочь подруге, но Чхве остановила её рукой, приказывая оставаться на месте. — А если не прекращу? Что ты сделаешь? — пропел он прямо в лицо. Их носы почти соприкасались, и Хечжин могла с легкостью пересчитать его ресницы. Она прикусила губу и прошептала: — Не переживай, я придумаю, как тебе отомстить. С лица Чонгука не сходила улыбка. Может, он уловил в её голосе ложь? Неизвестно. — Предлагаю заключить сделку. Брюнетка вопросительно вскинула брови. Не дождавшись ответных слов, Чон продолжил: — Я перестаю развлекаться с зубрилкой, — Хечжин тут же нахмурилась, и Чонгук исправился, — точнее, с Ким Миён, но начинаю играть с тобой. Уверяю, я даже смотреть на твою подругу больше не буду. Как тебе? — Что? — выдавила девушка. Она отшатнулась от неожиданности. Её выражение лица показывало озадаченность: округлённые глаза и сдвинутые брови. — Готова занять место дорогой подружки? — зловеще прошептал Чон. Он поднял руку, и Хечжин только тогда заметила в ней бумажный стаканчик, ей не было видно, что было внутри. — Итак, я даю тебе выбор. Либо ты сейчас уходишь и оставляешь малышку Ким Миён со мной наедине, либо я выливаю тебе на голову это, — указал головой на руку, — за то, что коротышка посмела пролить на меня кофе. И поверь мне, в этом стакане далеко не он. Очень далеко. Хечжин колебалась некоторое время, но потом попросила отпустить Гука её волосы и отступила в сторону. Она жевала губы, перебирая пальцы, повернулась телом в сторону Миён. Даже не подняла глаза с пола, коротко бросив: — Прости. Миён не была на неё зла. Сначала. Ей было неприятно, но это не была злость и тем более ненависть. Она даже поняла Хечжин и готова была простить в любой момент, но Чхве, кажется, не хотела этого. На следующий же день она перестала говорить с Ким, вообще. Просто проходила мимо, как будто два года дружбы ничего для неё не значили. Миён даже казалось: не приснилось ли ей это часом? Но она не спала, и реальность не была сном. Всё было по-настоящему, и это ломало её каждый день. Ким точно не знала, что могло вызвать такое кардинальное изменение отношения к ней Хечжин. Может, за спиной Миён ей что-то наговорил этот Чон? Ведь можно было продолжать общаться дальше, забыв тот разговор и недосделку. Разве нет? Девушка так и не нашла ответ. С тех пор Миён полностью закрылась в себе. Огородилась стеной, подозрительно смотря на любое проявление дружелюбия. Единственными, кому она верила и любила всем сердцем, были её бабушка и дедушка, а ещё друг детства, который жил в Сеуле. Она знала, что они никогда не отвернутся от неё, что бы ни случилось. — Мы давно не подруги, Хечжин, — холодно произнесла Миён. Она устало посмотрела на неё, а потом взяла книгу и убрала её в сумку. Чхве будто пропустила её слова мимо ушей и продолжала приветливо глядеть, попивая банановое молоко из маленькой бутылочки, обхватив трубочку пухлыми губами, которые были накрашены розовой помадой. Она даже это делала красиво, по-модельному. Все знали, что Хечжин посещает модельное агентство: у неё были все данные для этого. Девушка имела очень приятную наружность: у неё был высокий рост и фигура с плавными изгибами. Противоположный пол бегал за ней толпой, и ей явно льстило это. Внешность есть, ума не надо. Если Миён и завидовала, то только чуть-чуть. Совсем немножко. — Ты слышала об олимпиаде по математике? — спросила брюнетка, сделав очередной глоток, облизала краешек губ. — Да. — И что ты думаешь? — А что я должна думать? — Ты уже записалась на неё? Обязательно прими в ней участие! — Хечжин подвинулась на стуле, сев на краешек, и положила локти на стол. — Тот, кто займет первое место, получит путевку в Сеул на уикенд. Это же так круто! Встретишься с родителями. Брюнетка вздрогнула, когда Миён ударила ладонью по столешнице. И за соседним столом притихли, даже что-то упало. Рука пульсировала, но девушка не обращала на неё внимание, зло смотря на одноклассницу. Сжала кулак, впиваясь подушечками пальцев в кожу. Её грудь тяжело вздымалась, а ноздри расширились, шумно выпуская воздух из лёгких. Как же ей всё осточертело, надоела эта наигранная забота и внимание. Чхве делала вид, что между ними ничего не произошло, несмотря на то, что они заговорили впервые за три месяца. Миён не требовалось сидеть и гадать на кофейной гуще, чтобы понять причину резкого дружелюбия со стороны Хечжин. Сегодня была пятница, и по счастливой случайности ровно пятый день школу не посещал Чон Чонгук. Она знала, что он заболел, ведь все девушки вокруг то и дело перешёптывались по этому поводу, чуть ли не плача от горя, и ходили паровозиком за Ким Тэхёном, прося его передать другу пакеты с неизвестным содержимым и искренние (это было под вопросом) пожелания скорейшего выздоровления. — Мне надоела эта комедия, Хечжин. Хватит делать вид, что тебе есть до меня дело! — огорчённо призналась Миён. Она взяла сумку, повесив её на плечо, и поднялась со стула, прихватив поднос. — Разговор окончен.

***

— Чёрт, я как будто заново родился, — проговорил Чонгук голосом, охрипшим после невыносимых криков от боли. — С этого дня буду отмечать день рождения дважды в год. Всё-таки я такой счастливчик. Парень чувствовал себя намного лучше. Он ощущал, как боль отступала и на её место тонкими струями затекало расслабление. Оно проникало в тело, невидимыми руками окутывая его в свои объятия. Забралось под штаны, пробежалось по отточенному торсу и ударило в голову. Впервые за неделю вдохнув полной грудью, Чонгук приподнялся на локтях и сел на кровати. Взял подушку, подложив её под спину для удобства. Ещё несколько секунд повертелся на месте и только потом успокоился, сложив руки на груди. Грудная клетка наполнилась чувством свободы и безмятежности. Казалось, будто этого ада, длившегося все семь дней, не было. Миссис Чон счастливая забежала в комнату в милом домашнем платье в цветочек и с мокрым полотенцем в руках. Она села на край кровати поближе к сыну и стала протирать ему кожу на лице и шее, которая была покрыта потом, но он остановил её. — Не нужно. Я сейчас немного посижу и пойду в душ. Чувствую себя, — он понюхал подмышку, — отвратительно. Чонгук забрал из рук матери полотенце и положил на тумбочку рядом с будильником. — Хорошо, — добродушно согласилась женщина. — Не торопись, наберись сил. Ты такой у меня красивый. Она с любовью смотрела на сына, а в глубине её глаз плескались слёзы. Чонгук знал, что ей пришлось пережить перевоплощение вместе с ним. Она не спала ночами, взяв неоплачиваемый отпуск на работе, чтобы ухаживать за ним и быть рядом. Он был благодарен ей и ценил её заботу, хотя и принимал её с великим трудом. — Тебе нужно отдохнуть. — Успею, — тепло отмахнулась миссис Чон, погладив сына по щеке. Она мельком взглянула на часы и хлопнула в ладоши. — Ещё только одиннадцать часов утра, какая радость, пойду всех обзванивать. Устроим праздничный ужин сегодня же! Все не могли дождаться завершения твоего обращения, Гук-и. Мы так давно не собирались все вместе, наконец-то есть повод! Чон молча согласился, вымученно кивнув, зная, что с мамой спорить бесполезно. Он не очень любил семейные праздники из-за их суеты. Женщина чмокнула сына в висок и быстро вылетела, как стрекоза, из комнаты, громко хлопнув дверью. Тэхён встал с кресла, в котором блаженно лежал всё это время. Прошёл к кровати друга и, пошлёпав тому по боку, сказал: — Подвинься, а то спина заболела из-за твоего неудобного кресла. Кто такие жёсткие покупает? Чонгук ущипнул Кима за локоть и нехотя выполнил просьбу. Тэхён прилег рядом, заложив руки под голову и громко зевнул. Чон посмотрел на него сверху вниз, приподнимая брови. — А не оборзел ли ты часом? — Я дежурил у твоей постели всё свободное время, а ночами подменял у тебя отца и мать, чтобы они могли отдохнуть. Поэтому если кто-то и оборзел, так это ты, — ответил он с закрытыми глазами. Несмотря на довольно равнодушный тон, Чонгук прекрасно знал, как волновался за него друг, и он был очень благодарен ему за помощь. — Спасибо. Тэхён легко кивнул и резко распахнул веки. — Вот повезло тебе, — он перекатился на бок и устроил голову на согнутом локте. — Раз, и ты качок. Ким тыкнул Чонгуку в бицепс, надув губы, потом резко сел и задрал на себе полосатую футболку, смотря на свой плоский мягкий животик. — Вот бы мне кубики, хотя бы один, — озабоченно проговорил он, щупая свой пупок, и махнул на оголённый накаченный пресс друга. Тот почему-то засмущался и поспешил укрыться одеялом по самую шею с широко вытаращенными глазами. После перевоплощения Чон действительно окреп: набрал мышечную массу и наработал за несколько дней завидную рельефную мускулатуру. — Да, повезло мне, — с сарказмом пробубнил Чонгук. — Знаешь, как круто, когда у тебя по очереди ломаются все кости, и ты ничего не можешь с этим сделать. Единственное, что ты можешь себе позволить, — это лежать и выть от боли в течение нескольких дней в ожидании дня, когда твое тело перетрансформируется, начнёт жить заново, по-новому. Мне даже казалось, что у меня сердце останавливалось на несколько секунд. Тэхёна передёрнуло, и он поёжился, опуская футболку. Лег обратно и с любопытством спросил: — Покажешь мне свой новый облик? — Да, но не сегодня, хотя мне самому интересно, — тихо в ответ. Некоторое время они молчали. — И что дальше? — пытливо вопрос в тишину. — Жопа, — коротко бросил Чонгук. На самом деле, именно так он прозвал свою следующую задачу. Он потёр виски и устало перевёл взгляд на друга: тот внимательно смотрел в ответ. Чон знал, что как только превращение осуществится и он сможет говорить, а не просто ныть и мычать, то обязательно расскажет Тэхёну про проклятие, которое легло на его только-только расширившиеся плечи. — Я не понимаю. Чон набрал в лёгкие побольше воздуха, упёрся затылком в стену и заговорил. Он попросил друга не перебивать его и почти на одном дыхании выпалил Тэ всё, что рассказали ему родители за последнее время. Он не лукавил, доверяя другу свою жизнь. Тэхён замер на несколько секунд, побледнев так, будто превратился тут в оборотня он, а не его друг. — Охренеть! Вот это новость! — Вот и я о том же. — И что ты будешь делать? Чон пожал плечами. — Искать. — Итак, у тебя переломало все кости, и ты чуть не помер, — Ким поймал укоризненный взгляд Чона, но продолжил. — Потом они срослись обратно в другом порядке, и теперь ты можешь превращаться в собаку. — Оборотня, — возразил Чонгук. — Неважно. Но это ещё не всё. Судьба преподнесла тебе ещё один сюрприз: наградила тебя любовью всей жизни, которая приснится тебе во сне и задушит тебя, — последние слова издевательски были произнесены шёпотом, но Чонгук всё слышал. — Необязательно, — поправил его Чон, вставая с кровати. — Это как один из вариантов. Все находят пару по-разному. Она может упасть как снег на голову. — Значит, у тебя зачешется левая пятка! — Какая, нахрен, пятка?! Чонгук остановился и уставился на друга сквозь дырку воротника — он надевал футболку, но не успел напялить её до конца, натянув только до локтей. — Левая! Парень быстро просунул голову и опустил футболку, приглаживая её, и зло сверкнул глазами в сторону развалившегося Тэхёна, который лежал на кровати как в гамаке у берега моря. — Ни пятка, ни жопка точно не зачешутся, — пробубнил Чон, засовывая стопы в тапки. Тэхён резко ахнул, прикрывая ладонью рот. Он даже вскочил на ноги, возвышаясь на кровати. Поправил взъерошенные волосы, причесав их пятернёй, и медленно перевёл взгляд на пах Чонгука. — А у тебя может встать? Чон посмотрел на друга как на умалишённого, а потом опустил глаза вниз, смотря на бугорок в штанах. Он надулся, и его щёки покраснели от злости. — Я не знаю, всё может быть! — возмущённо прикрикнул он. И почувствовал, как кровь тихонько забурлила, но всеми силами старался унять её, стараясь медленно дышать. — Представь, заходишь ты в класс на урок биологии, видишь нашу училку, — Тэхён развел руки в стороны, показывая объёмы женщины, — а у тебя как колом встаёт на неё. И всё, считай… — Фу! Замолкни! Чонгук закрыл уши руками, приговаривая: «Ничего не слышу. Ничего не слышу». Он начал наматывать круги по комнате, шаркая ногами по полу, и делал это до тех пор, пока его причитания ни остановил друг. Тэхён положил руку Чону на плечо, притягивая того к себе. — Ладно, я же пошутил! Тэхён весело потрепал парня по голове, но потом в замешательстве сглотнул, судорожно убрав руку и отпрянув. Чонгук, конечно, привык к быстрой смене настроения друга, но это было чересчур. Гук будто прочитал мысли Кима, которые ему очень не понравились, и он не хотел, чтобы тот произносил их вслух, но было поздно. — А если твоя пара будет парнем? Надеюсь, что это не я? — требовательно спросил Ким. Он обхватил себя руками, как будто это действие могло ему помочь спрятаться, и уставился на его член в штанах. — У тебя же на меня не.? Чонгук закатил глаза и сделал шаг к Тэхёну, но тот попятился назад, вызвав гадкий смех Гука. — Прости, даже несмотря на то, что ты мой самый любимый друг, я должен тебе отказать. — Что ты мелешь? — не выдержал Чон, прикрывая глаза от усталости. Вздохнув, он упёр руки в бока. — Конечно, это не ты! Боже… — Слава Богу, — выдохнул Тэхён, усаживаясь на кровать. Он притянул ноги к себе и сел в позу лотоса. — Значит, будем искать… девушку! Надеюсь, что девушку. Я не замечал у тебя голубых повадок, и на мужские задницы ты не засматриваешься, хотя они бывают неплохие. Это не значит, что я засматриваюсь. Может, иногда. Но не всегда. Скорее, редко, но не очень. И, подожди… Сейчас вообще не об этом. Мы о женских ягодицах. Чонгук просто согласился. — Начнём со школы. Нужно составить список всех учениц, начиная с первого класса старшей школы. По рейтингу красоты пройдёмся по всем. — И как ты будешь проверять: она или нет? — полюбопытствовал Тэ. — Пройду рядом, прикоснусь, понюхаю, — перечислял Чон, загибая пальцы. — И это не так важно, мне главное — почувствовать волка внутри. Он мне подскажет, что это она. — А если она окажется страшной? Или просто будет не в твоем вкусе? Гук скривил лицо так, будто его сейчас стошнит. — Я верю в то, что мне повезёт, — сквозь зубы отозвался он, проигнорировав чувство отвращения в груди. Секунду спустя раздался голос его матери, приглашающий их на обед. Парни сразу направились вниз, потому что поняли, что успели изрядно проголодаться. У Чонгука даже заурчало в животе, когда они спустились на первый этаж. Завернули за угол, проходя около входной двери, как вдруг раздался звонок. Парни одновременно повернули головы. У входа висел компактный дисплей от домофона, показывающий пространство улицы около ворот и неожиданного гостя. Тэхён удивленно подошёл и ткнул пальцем в маленький экран. — Смотри, кто пришёл, — ехидно приподнял брови, играя ими, отчего Чонгук замешкался и закашлялся, поперхнувшись слюной. — Что будешь делать, если твоей парой окажется наша умница Ким Миён?