Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Чонгук стоял в школьном туалете, набирая воду в сомкнутые руки. Она выплёскивалась, стекая с пальцев на тыльную сторону ладоней. Капли забирались под рукава, из-за чего школьная форма стала мокрой почти по локоть, но юноша не обращал на это внимание. Он сделал резкий выпад, и вода захлестнула его лицо и волосы. — Ты решил уже полностью помыться? — Чонгук проигнорировал вопрос Тэхёна, который стоял у него за спиной, опёршись о стену. Он иронично взглянул на друга, хмыкнул и сложил руки на груди, ожидая, когда Чон наиграется. Тот тряхнул головой, разбрызгивая капли, словно верная собачонка. Потом Чонгук повернулся к дозатору с жидким мылом, который висел около большого зеркала. Нажав на кнопку, он подставил раскрытую ладонь, но на ней ничего не появилось. Повторив действие, парень разозлился и надавил ещё раз, но уже сильнее. Его ладонь продолжала оставаться девственно чистой, поэтому Чонгук нажал десять раз подряд, озвучивая каждый, как будто этот ритуал мог ему как-то помочь. И сделал бы это снова, если бы кнопка не сломалась, застряв внутри. Тэхён прыснул в кулак, но промолчал, кое-как сдерживаясь от смеха. — Кажется, оно закончилось. Или просто дурит меня! Чонгук безнадёжно ударил по бесполезному приспособлению: пластмасса треснула, после чего дозатор упал в мусорное ведро, стоящее рядом. Очень, кстати, удачно. — Конечно, закончилось, — вставил свое слово Ким, оттолкнувшись от стены. — У тебя губы опухли до невероятных размеров. Ты помыл рот уже раз пятнадцать, не меньше. — И этого недостаточно, — застонал Чонгук, надувшись, и начал опять набирать воду в ладони. — Меня тошнит. — А я вот удивляюсь, как ты ещё мыльными пузырями не икаешь! Чонгук раздражался. Он старался пропускать шуточные высказывания друга мимо ушей, потому что сейчас ему было явно не до веселья, ведь его судьба висела на волоске, который в любой момент могла оборвать пара. Чон рассматривал и этот вариант: предназначенная вторая половина не обязана была следовать проклятию и соглашаться с тем, чтобы связать свою жизнь с одним определённым оборотнем. У неё был выбор, и это добавляло определённых проблем. Ведь за её сердечко нужно будет ещё и побороться, если она вдруг окажется какой-нибудь наглой особой, которой вдруг захочется повыделываться перед главным красавчиком школы. Боже упаси, пусть Чон Чонгуку повезёт! — Давай я схожу до медсестры за активированным углём? — предложил вдруг Тэхён. Третий раз подряд прополоскав рот водой, Чонгук резко выплюнул её и вцепился в край раковины. Он настойчиво продолжал молчать. — Зачем ты поцеловал её? — с любопытством поинтересовался Ким, когда заметил, что Гук начал успокаиваться и тереть губы не так часто. — Мне показалось, — процедил он, — что у меня что-то ёкнуло. Мне показалось, что… это волк дал мне подсказку. Я должен был убедиться. — Ёкнуло у него… Где? В штанах? Тэхён поймал злобный взгляд Чонгука в отражении зеркала. Несколько секунд они молча буравили взглядом друг друга и могли бы заниматься этим несколько веков подряд, если бы сегодня был не конец недели. За окном была пятница, и Тэхён был в прекрасном расположении духа, что играло не в пользу его лучшего друга. Он жаждал поиздеваться над Чонгуком, который в течение недели выносил ему мозг нытьём о своём проклятии и поиске пары, которая может оказаться «какой-нибудь безмозглой лохушкой с лицом, просящим пакет». — Суён, конечно, хороша, — медленно протянул Ким и закусил губу, представляя в мыслях образ девушки: симпатичную мордашку, в меру аппетитные формы, которые Тэхён уже успел как-то раз оценить поближе. Кажется, это было в конце весны. В принципе, сейчас уже неважно. — Больше никого не хочешь чмокнуть? — Нет уж, спасибо! Мне хватило. Послышался тихий треск. Керамическая раковина готова была с минуты на минуту рассыпаться в руках Чонгука, но Тэхён поспешил его успокоить, положив ладонь поверх его руки. Ким старался ослабить хватку друга, его голос оставался тихим и спокойным. — Не расстраивайся ты так. Может, твоя сущность не поняла с первого раза и стоит попробовать снова? Суён — неплохой вариант. Она глуповатая, но милая. Чон молчал, отрицательно качая головой. Его спина выглядела напряжённой и слишком прямой. Он тыльной стороной ладони протёр опухшие губы, пытаясь стереть с них неприятное ощущение. — Слушай, — заговорил Тэ, начав расхаживать по небольшому помещению, — а не хочешь ли ты сказать, что твоя внутренняя собачонка может вилять хвостиком только на одну самочку? — произнес медленно, обдумывая в процессе каждое сказанное слово. — Оборотень, — рявкнул Чон и сам испугался собственного голоса, пошатнувшись. Он тут же извинился перед другом, прикрыв глаза. — Ничего страшного, я уже привык, — спокойно отмахнулся Тэхён, не останавливая шаг. Резкие вспышки агрессии со стороны Чонгука стали действительно уже привычкой, и Ким почти перестал вздрагивать от неожиданности. Оборотню нужно было время, чтобы заново научиться управлять своими эмоциями и вовремя брать их под контроль. Чонгук развернулся, опёршись ягодицами о край раковины, расположив руки по обе стороны от бёдер. — Что касается моей эрекции, — Чон успокоился, и теперь его голос звучал так обыденно, будто он говорил о погоде, — то у меня, конечно, может встать на любую, кто заинтересует меня в сексуальном плане, но тут дело в другом. Во время секса я не буду испытывать никакого удовольствия, а наоборот. Вот даже сейчас у меня такое чувство, что я съел кусок коровьего дерьма. У меня рвотные позывы начались сразу, как только я прикоснулся к ней. Еле ноги унёс. Думал, блевану прямо в коридоре. Тэхён недовольно покачал головой, но тут же развеселился. — Не завидую я сейчас тебе, друг. Вокруг так много чудесных цыпочек, с которыми тебе не светит, но мне же лучше. Ким Тэхён теперь один на миллион. Чонгук машинально закатил глаза, потому что уже погоревал и успел смириться с тем, что на свете живет только одна девушка, которая не противна его телу. В конце концов, любовный успех заключался не в том, чтобы кадрить всех подряд, а в том, чтобы связать свою жизнь с родственной душой… Он — оборотень. Он должен так думать. Парень скривил губы, сморщившись. Кажется, внутренняя сущность стала проникать в его мысли. Значит ли это то, что его пара где-то поблизости? Дела плохи. Чонгук расслабил галстук, потому что в лёгких внезапно стало не хватать воздуха и дышать стало трудно. Тугой узел внутри него всё равно обвязался вокруг шеи, стягивая, не давая упасть ненужным мыслям в желудок, чтобы раствориться в нём. И это так раздражало, что Чонгуку хотелось ухватиться за эту невидимую петлю и удавиться. Тем временем Тэхён загадочно повёл бровью и достал из кармана пиджака аккуратно сложенный лист, театрально его раскрыв. Покашляв, изучил его содержимое и сказал: — Нам осталось проверить ещё десять девушек из школы. Думаю, управимся за сегодня, если поторопимся. — Я не пойду! — вдруг запротестовал Чон, размахивая руками перед лицом. Он весь побледнел и ахнул. — Ты вообще видел их?! Да я, не подходя к ним, могу сразу сказать «нет»! Никто из них, Тэ. — У тебя нет выбора, мой милый друг. — У меня есть выбор, идиот! — Я не дам тебе его сделать, — спокойно проговорил Тэхён, перекидывая сумку через плечо. — И твои родители тоже. Мы желаем тебе только добра, но тебе нужно найти её как можно быстрее, чтобы не причинять себе боль. — Но вдруг она вообще не из нашей школы? — Вот и проверим, — коротко бросил Ким, заканчивая тираду друга, который весь пыхтел от досады, сжимая руки в кулаки. Тэхён уже начал уставать от приступов паники Чонгука. — И не загоняй себя в гроб раньше времени, у тебя впереди долгая жизнь, Гук, вместе со своей будущей парой. Он направился к выходу из туалетной комнаты, пропуская недовольные причитания Чонгука мимо ушей, и спросил, не разворачиваясь: — Ты идешь? У нас урок начнется через пару минут, а рот тебе отмоем на следующей перемене. В туалете на первом этаже, кажется, ещё осталось мыло. Чонгук лишь икнул (благо без мыльных пузырей) и, закинув рюкзак на плечо, пошёл за другом. Выйдя в коридор, он захлопнул за собой дверь, как вдруг послышался громкий дребезг, что разнёсся по пустому коридору третьего этажа, ударившись о стену противоположной стороны. Парни медленно перевели взгляд на закрытую дверь, потом так же неторопливо уставились друг на друга и одновременно прошептали: — Бежим! = Миён сидела на лавочке около окна, аккуратно положив книгу себе на колени. Она читала, делая пометки в отдельной тетради. По три раза перечитывала каждый абзац, чтобы усвоить материал правильно и выписать наиболее важную информацию для дальнейшего повторения. Водила пальчиком по странице, следуя по строчке, поглаживая каждое слово, как маленького котёнка. Девушка чувствовала себя в своей среде. День близился к вечеру, а значит, все уроки и дополнительные предметы на сегодня были закончены. Здание школы значительно опустело, и в коридорах осталось незначительное число учеников, снующих по кабинетам, завершая неоконченные дела. Вот и Миён находилась в школе неспроста. Ей было необходимо сдать пару книг в библиотеку, которые она брала несколько недель назад, но женщина-библиотекарь отошла, закрыв помещение на ключ. Девушка взглянула на записку, красующуюся на двери: «Перерыв пять минут». Со вздохом Миён проверила время на наручных часах, задрав рукав рубашки. Она сидела здесь уже больше десяти минут, и кто знает, как давно прикрепили этот лист. Мысленно ругая библиотекаря за непунктуальность, Ким схватила шариковую ручку, чтобы нарисовать схему в раскрытой тетради, лежащей поверх книги. Вскоре она услышала весёлые возгласы. Они становились громче: их обладатели приближались. Их появление доставило Миён явное неудобство, но она старалась дышать полной грудью, чтобы быть готовой выражать полное безразличие. За последнюю неделю жизнь лучшей ученицы несколько изменилась. Она стала более спокойной, несмотря на то, что в школу с больничного вернулся главный задира Чон Чонгук. За прошедшие дни они столкнулись лишь пару раз при входе в класс, но Чон не проявил никакой заинтересованности по отношению к Миён и, казалось, делал вид, что она вообще перестала для него существовать, растворившись где-то во Вселенной. И на уроках он не подрывался при любом удобном случае, чтобы оскорбить или втоптать её в грязь, из-за чего и остальные школьники перестали поддакивать ему и словесно задевали Миён чисто машинально. Может, у Чон Чонгука наконец мозг встал на место? Миён легко пожала плечами, озадаченная собственными мыслями. Вообще её одноклассник стал вести себя очень странно. Всегда тактично общаясь с преподавателями, он стал резко огрызаться на них и уходить с уроков. А на переменах менял девушек как перчатки, мило воркуя с ними, а потом убегая с прижатой ладонью ко рту, будто его могло стошнить только от одного разговора с ними. Миён не знала, что он задумал, но Чонгук точно что-то вынюхивал у них. Может, он и бабник, но никогда не бегал за противоположным полом так явно, потому что обычно следовали за ним они, а не наоборот. Всё это выглядело слишком подозрительно, и Миён непроизвольно следила за ним, за что корила себя ночами, лёжа в постели. Женский хохот заставил обратить на себя внимание, и Ким повернулась на звук. У соседнего окна хихикали три девушки, одна из которых была самой довольной и постоянно прыгала на месте, хлопая в ладоши и светясь как путеводная звезда. Пока Миён наблюдала за ней, боковым зрением она увидела, как рядом стоящая ученица, ухватившись за подоконник, залезла на него, после чего бросила сумку рядом с собой и положила ногу на ногу. Какое хамство и неуважение! Ким сразу узнала её и поспешила отвернуться. Разгладила рукой ровный лист тетради, посильнее обхватила ручку, но конечности будто не слушались её, и она не смогла пошевелить и пальцем, чтобы продолжить писать. Уши навострились сами собой, хватая каждое брошенное слово. — Поздравляю, Суён-и, — дружелюбно проворковала Хечжин, но у Миён скукожились все внутренности от её вранья. Лицемерка. — Спасибо, подружка, — запищала девушка напротив. Она закрыла ладонями лицо и завизжала в них, дергая головой, отчего у Миён расширились глаза. Чему она так радуется? — Как я тебе завидую, — подала голос третья. — Сам Чон Чонгук поцеловал тебя. В губы! Он явно заинтересован тобой. Какого чёрта? Он теперь и целоваться к каждой лезет? Нечисто тут всё. Внутренний голос Миён редко ошибался, ударяя в самую точку. — А вдруг он предложит мне встречаться, представляете? Ух, моё сердце, оно так колотится. До сих пор не могу поверить в случившееся, девочки. Все три головы закивали, как китайские болванчики. Миён с ними. Она тоже не могла поверить в случившееся. — Я всегда догадывалась, что в его вкусе. Не зря я так усердно работаю над своим телом, — Сон Суён уверенно махнула волосами и провела рукой от талии до бёдер, очерчивая свою фигуру. — Вот только Гукки так резко убежал, даже ничего не сказав. Как думаете, почему? Ученица округлила глазёнки, хлопая накладными ресницами и переводя взгляд с одной подруги на другую. Наигранная наивность раздражала Миён, заставляя безнадёжно мотать головой. Разве можно быть настолько глупой? Чон просто повертел ей в угоду себе. — Наверное, Гукки забыл что-нибудь в классе, — подбодрила Хечжин, хлопая девушку по плечу. — Или он сам опешил от своего импульсивного действия, его так заворожила твоя красота, что он не смог сдержаться. Дай ему немного времени собраться с мыслями. Она ловко захватила локон и намотала себе на палец, на её лице продолжала сиять улыбка. Натянутая улыбка, если быть точнее. Она была настолько профессиональной, что никто не мог заметить подвоха, кроме Миён, которая будто научилась читать её как открытую книгу. Увлажнила губы, облизав. Левый краешек рта дернулся. В глазах блеснул странный огонёк. Хечжин притворялась, а Миён всё больше раздражалась. Разве можно постоянно врать? Как живётся совести? Она вообще ещё жива? Резкое возмущение окатило Миён холодной волной, от которой она едва не задохнулась. С хлопком закрыв тетрадь с книгой, девушка убрала их в сумку и встала, радуясь, что библиотекарь почти вовремя подоспела, вставляя ключ в замочную скважину. = После уроков Тэхён с Чонгуком вышли в просторный двор школы и заняли скамейку, что стояла недалеко от входа в тени деревьев. — Теперь ты доволен? — язвительно поинтересовался Чон, развалившись на сидении. — Она не из школы. Мы прошли рядом с каждой, я ничего не почувствовал, моя пятка и жопка — тоже. Тэ молча раскрыл лист со списком, в котором столбиком были записаны все девушки из старшей школы. На этот раз каждое имя была зачёркнуто, а это говорило о том, что никто не прошёл проверку. Но он задумчиво посмотрел на друга. — Ты ошибаешься. Осталась ещё одна дамочка, — его брови изогнулись. Лёгкая волна удивления пробежалась по телу Чонгука и умчалась, оставив после себя целый рой мурашек. Тэхён передал листок Чону и указал пальцем на самый низ списка. У самого обрыва страницы было приписано ещё одно имя. Оно было написано так мелко, что даже Чонгуку пришлось приноровиться, чтобы прочитать его. Но когда он сделал это, то с отвращением вернул список Киму, впечатывая его в грудь друга. — Осталась Ким Миён, — напомнил Тэ, складывая лист обратно в карман. — Прости, не знаю такую. — Как это? Ты весь вечер, ползая на коленях, просил меня не заносить её в список. Ты плакал и рвал на голове волосы, умоляя этого не делать, — невинно продолжал Ким. — Так и знал, что нужно было записывать это на видео для доказательства. Чонгук, фыркнув, отвернулся. Вот ещё! Ким Миён точно не может быть его парой! Такая как она… и с ним? Пф! С большой и высокой колокольни. Друзья задумались, и каждый ушёл в себя. Они просидели так некоторое время. — Грёбаное проклятие! — взревел Чонгук и поймал удивлённый взгляд проходящего рядом дворника, бросив ему. — Неудачно сдал пробный экзамен, понимаете? Мужчина с подозрением осмотрел учеников, но ничего говорить не стал, продолжив какой-то только ему известный путь. — Пожалуйста, в следующий раз предупреждай, когда захочешь поорать, — Тэхён схватился за грудь. — На этот раз было слишком неожиданно. — Резко стало всё бесить. Странно, ведь всё было нормально. — Это уже не странно, — Тэхён развернулся к Чонгуку, сев боком. Тот лишь покосился на него. — На этот раз было не так, — оправдываясь, сказал Чон. На его лице появилась тревога. Странное возбуждение кололо кончики пальцев, постукивая молоточком раздражения в висках. Ему захотелось уйти куда-нибудь подальше отсюда. С чего бы это? Ким задел его за плечо, и Чонгук вздрогнул, вспоминая, что сидит не один. — Ты мне что-то не договариваешь, да? — Нет, — не задумываясь. Конечно, он врал. Чонгук рассказывал другу не обо всех ощущениях. Стоило ли ему говорить о том, что сердце Чона переставало ныть только во время уроков? Что он бессознательно пододвигался на самый край стола, потому что ощущал исходящее тепло и спокойствие со стороны окна, у которого стояла парта с самой ненавистной для него девчонкой? Что он хотел быть ближе к ней? Каждую ночь Чонгук убегал из дома, прочёсывая рядом стоящий лес, а на холме он перевоплощался обратно в человека. Лёжа на холодной траве полностью обнажённым, смотрел на луну, проклиная её во всех смертных грехах, в которых тонуло человечество. И винил её в том, чего не хотел признавать. Да, без клейма с её именем на коже не поверит, что она. — Тебе нужно убедиться, что это не она, — в тишине голос Тэхёна звучал многозначаще, и Чон понял, к чему он клонил. Чонгук неверяще смотрел на друга, стараясь переварить сказанную им информацию. Нет. Он не хотел. Не хотел этого! Он всегда гордился своим происхождением, но неужели его собственная кровь подставила ему грабли, которые никак нельзя обойти, не ступив на них. Парень был расстроен. Он безнадёжно вздохнул, ощущая, как кровь оборотня бежала по венам, раздосадованно вскипая из-за того, что пара шлялась не пойми где. Чон постарался успокоить сущность, обещая сегодня же найти её. Чон уверено открыл глаза и уставился перед собой. Отец Чонгука не сомневался в нём и всегда говорил ему, что полностью доверяет, зная, что его сын никогда не упадет, какая бы задача не стояла перед ним. Даже если будет тяжело и больно, он оттолкнётся и пойдет дальше. Мужчины семьи Чон всегда доводили дела до конца, особенно когда они касались их жизни. Эти мысли подбодрили парня, и он встал, хватая рюкзак за лямку. — Ты куда? — требовательно спросил Тэхён, поднимаясь следом. — Оставайся тут, — приказал ему Чон, показывая на скамейку. — Я пошёл вершить свою судьбу, один. Тэхён с интересом и сочувствием посмотрел на друга. — Я помогу тебе её найти. — Не беспокойся, — спокойно проговорил Чонгук. — Я знаю, где находится мелкая зубрилка. Тэхён не сдвинулся с места, провожая взглядом друга, мысленно желая ему удачи. По дороге Чон успел отобрать у ботана с параллельного класса сок, потому что у него резко пересохло в горле так, будто он вернулся с недельной пьянки. Парниша, не раздумывая, отдал закрытую бутылочку и быстро ретировался в неизвестном направлении, а Чонгук осушил её одним глотком. Похлопал себе ладонью по груди и прижал руку, под ней, как бешеное, отплясывало сердце. Он моментально поднялся на нужный этаж, скорость оборотня помогла ему в этом. В конце коридора находилась дверь, за которой была библиотека. С каждым шагом Чонгук терял уверенность, прокручивая в голове мысли о том, чтобы развернуться и уйти восвояси. За два метра до назначенной цели парень всё-таки остановился. Наклонил голову вбок, и волосы спали со лба, повторяя поворот. Долго сверлил тяжёлым взглядом дверь, засунув руки в карманы. Наверное, это выглядело пугающе. — Похер, — бросил он, намереваясь развернуться на носках. Но тут медная ручка опустилась, и тёмно-коричневая дверь распахнулась, жалобно скрипнув. Отлично. Чон Чонгуку, как всегда, везло. У порога стояла миниатюрная ученица, та самая. Она удивилась, заметив одноклассника, но тут же надела на лицо непроницательную маску, что заставило Чонгука нахмуриться. Не отводи взгляд, дура! Но она не смотрела на него, лишь вздернула нос и повесила сумку на плечо. Парню не понравилось это. Какого черта она ведёт себя так, будто его просто не существует — самая умная здесь? Чон остановил её, схватив за руку выше локтя. Чонгуку доставляло удовольствие издеваться над ней, не опасаясь, что она может что-нибудь предпринять в ответ. Насмехаться над ней было легко и обыденно, что поднимало парню настроение, несмотря на то, где оно находилось до этого. — Отпусти, — сказала стене. — На меня смотри. Он думал, что она не послушается, но Ким Миён с вызовом подняла голову, не пряча глаза. — Отпусти. — Нет. — Где мои конспекты? — вопрос звучал требовательно. Чонгук не сразу понял, что она имеет в виду, поэтому скорчил гримасу, подняв брови. — Что? — Где мои конспекты, которые я заносила тебе во время больничного. Ким Тэхён передал их тебе? Вот оно что. Те тупые тетрадки. Чон усмехнулся и дернул рукой, прижимая девушку к своему боку. — Я их сжёг, — шёпотом. — Их больше нет. Провел носом по волосам на макушке. Ох, и пожалеет он потом об этом. Ким вырвала свою руку из крепкой хватки парня и встала напротив, гневно смотря на Чонгука. — Как? — воскликнула она. — Там было очень много полезной информации, сверх школьной программы, между прочим. Я так долго её оформляла, чтобы было удобнее повторять и учить. Хотя откуда тебе знать, что такое труд, эгоист! Девушка набросилась на него с кулаками и стала бить ему по груди. Она поверила ему. Неудивительно. Сжечь тетради — это вполне в духе Чон Чонгука. Но сейчас это было ложью. Не будет же Гук ей говорить, что его мучила бессонница и уснуть он мог только с её конспектами под боком, именно поэтому они все помялись и стали выглядеть просто ужасно. Чон несколько раз проглаживал их утюгом, но всё было напрасно. И почему его вообще это волновало? — Какой же ты придурок! — замахнулась рукой, яростно глядя на него. — Ты всегда всё портишь! Чонгук сделал быстрый шаг и грубо толкнул её бедрами. От неожиданности Ким пошатнулась и упёрлась спиной в стену. Её голова закружилась, и на секунду она потеряла ориентацию. Девушка испугалась, но Чонгук почему-то не ощутил радости. Ему стало не по себе. Парень нагнулся, и теперь их глаза были на одном уровне. Чтобы девушка не выбивалась, он взял её за запястья и зажал по обе стороны от головы. Вырываться было бесполезно: оборотень в несколько раз сильнее человека. Малышка Ким Миён не сможет освободить руки, пока Чон сам не отпустит их. Она была шокирована, её тело будто парализовало. Чонгук впервые смотрел на неё так близко. Он мог пересчитать каждую ресничку, обрамляющую её глаза, цвет которых был похож на жидкое золото. Её дыхание доходило до него, и Чон непроизвольно стал дышать в такт с ней. Миён закусила в меру пухлую нижнюю губу, чтобы унять дрожь, но Чонгук заметил и это, у него самого стучали зубы. Он приложил свой лоб к её. Это было полным безумием. Остановись! Близость с Ким Миён пугала его, но в то же время он не хотел отстраняться, что очень взволновало. И на удивление девушка успокоилась и перестала вырываться, она лишь громко сглотнула и сконфузилась, сжимая маленькие плечики. Миён была словно под гипнозом. — Что ты делаешь? — неуверенный голос разнесся по коридору.