Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Миён не могла вспомнить, как добралась до дома. Всё было как в тумане, густом и плотном. Сердце клокотало в груди, отдавая пульсацией в горле. Белая пелена застилала глаза, но девушка не давала слезам пролиться. Сейчас было не до них. Как же ей хотелось накинуться на недоумка Чон Чонгука. Вдарить ему в нос, чтобы пролилась кровь. Расцарапать лицо, крича до сорвавшегося голоса, как же он её бесит. И напоследок бросить презрительный взгляд. А ведь раньше она не была такой жестокой и насилие считала худшим решением проблем. Как же невыносимо. Больно. Сжала пальцы, стиснула зубы. Сделала глубокий вдох, затем выдох перед тем, как сморгнуть непрошеные слёзы и открыть входную дверь. А сейчас… нужно было задушить все мысли об этом тупом однокласснике. Немедленно. Она еще больше возненавидела его. Какой же он… Мерзкий. Дома, как всегда, была хлопочущая бабушка. Пока Ким Миен, стоя боком к пожилой женщине, снимала, стараясь успокоиться, обувь, та успела пожаловаться на деда, который ушёл за яйцами ещё час назад, но так и не добрался с ними домой. — Его только за смертью посылать, — причитала бабушка Миён, хлопнув себя по бокам от досады. Гадкий. — Ты же знаешь, что он не успокоится, пока не обойдет все магазины в округе, чтобы купить подешевле, — девушка, убирая ботинки в тумбу, усиленно моргала, надеясь, что краснота глаз пройдет. Противный. — Но из-за него я не успела приготовить ужин, моя дорогая, — не унималась женщина. Невыносимый. — Ничего страшного, — Миён постаралась улыбнуться, взглянув на бабушку, и взяла сумку, которую до этого положила на тумбочку. Отвратительный. — Всё хорошо? — морщинистая рука легла на щёку девушки, и она от испуга отпрянула. — Ты заболела? Ким Миён раскрыла рот, не зная, что ответить, поэтому отрицательно покачала головой. Все мысли сразу улетучились, вспыхнув. — Щёчки красные, — отметила её бабушка, и Миён с трудом сдержалась, чтобы не обхватить их ладонями. Она только сейчас заметила, что они горели, поднимая температуру в комнате. Стало жарковато. Оттянула воротник рубашки, сглотнув. — Я просто быстро шла домой, — шагнула в сторону лестницы. — Нам задали очень много домашнего задания, боялась не успеть всё сделать. Женщина не стала спорить. Настороженный взгляд миссис Ким сменился, и в её глазах заиграли смешинки, образуя новые морщинки на лице. Она коротко кивнула, моргнув, отпуская внучку, которая с облегчением побежала на второй этаж и тут же скрылась в своей комнате. Миён не стала переодеваться, лишь стянула пиджак, положив на кровать. Ей было так тяжело. Морально. Учеба всегда успокаивала её. Поэтому единственное, чего она сейчас хотела, — это сесть за стол и взяться за уроки. Чтобы глаза пробегали по многочисленным строчкам, пальцы перелистывали сухие страницы, а рука выводила аккуратным почерком решения домашних задач. Чтобы в голове и мысли не было… Миён села, придвинувшись с помощью стула ближе к столу, и раскрыла первый попавшийся учебник. Биология? Отлично. Она составит таблицу на неделю раньше. Так даже лучше. … и мысли не было об этом наглом, самоуверенном негодяе, укравшем её пер… Вот же чёрт. На самом деле у Ким Миён уже был первый поцелуй. Он случился в прошлом году в библиотеке с парнем, который пытался флиртовать с Миён в течение нескольких месяцев. Приходил каждый раз во время её смены в неизменном сером костюме, с прилизанными волосами и легкой улыбочкой, которая постепенно стала надоедать. Он был тихим, спокойным и умным (к тому же не знал, что над ней издевались в школе). С ним было интересно разговаривать, хотя изо дня в день общение становилось всё скучнее: реплики становились банальными, а некоторые фразы Миён произносила одновременно с ним, так как успела запомнить их вдоль и поперёк. Он стал докучать, и она была несколько озадачена из-за собственных чувств, ведь такой типаж молодых людей она считала идеальным. Каким-то даже семейным и в некоторой мере милым. Внешность Нам Минсока, откровенно говоря, была на любителя, но Ким давно убедила себя в том, что симпатичная мордашка не главное в жизни. Гнилую душу ничем нельзя было скрыть. Необходимо было смотреть сквозь лицо, в самую глубину. Парень был хорошим малым, он не был подозрительным или странным. У Миён, конечно, не было больших планов на Минсока, она ничего не испытывала к нему, тем более больших чувств, а мысли прекратить общение появлялись в голове всё чаще, поэтому она решила расслабиться, забыв на вечер об учебе, и поставить точку в том, что ещё не успело начаться. Ей было неловко, что за почти семнадцать лет своей жизни она ни разу не целовалась с молодым человеком (поцелуи в щёку с Чимином не считались). И за несколько минут до закрытия библиотеки позволила себя поцеловать в глубине книжных рядов, между стеллажами с книгами по психологии. Поцелуй вывел жирную точку, которую уже невозможно было замазать. Он получился ужасным, совсем не таким, каким она себе его представляла из описаний в любовных романах. Девушка опешила и пообещала забыть о нем навсегда. Будто его и вовсе не было. Ведь во время него не летало никаких бабочек в животе, да даже мелкая мошка не пискнула внутри, чтобы вызвать хоть какую-нибудь частичку удовольствия. Резко. Слюняво. И противно. Всё, что осталось в ее воспоминаниях. А сейчас… Божечки. Значит ли это то, что Чон Чонгук украл её первый/второй поцелуй? Вычерчивая таблицу, Миён провела линию за край тетради, нарисовав карандашом на столе. Она фыркнула и принялась усиленно стирать её ластиком, который достала из зелёного пенала, лежащего рядом. — Как он посмел, — терла столешницу, навалившись на неё, — так со мной поступить? Да кем он себя возомнил?! Гад. Поиграть решил? Я ему устрою. Придурок. Что он задумал? Я узнаю. Всё выясню. И тогда ему не жить. Говорила сама с собой, выдавливая каждое слово, словно прыщ на лбу. С раздражением и силой. Шептала, иногда выкрикивая буквы. Безумие. Она никогда не выглядела так жалко. Что он сделал с ней… Куда подевалась выработанная ей сдержанность и сухость по отношению к Чону. Последний год в школе ломал её с новой силой, ударяя невидимой ногой в её выдержку снова и снова. Плевать она хотела на него. Плевать! Почему она его не ударила? Повела себя как настоящая трусиха. Надо было накричать, затянуть ему галстук, чтоб невозможно было дышать, а перед этим застегнуть эти долбаные пуговицы, которые то и дело мелькали перед лицом, словно галлюцинация. Да, надо было надавать жестких пощечин так, чтобы его лицо сгорело от ударов, рассыпавшись в порошок, только бы больше никогда не мельтешило перед глазами Миён. Но она сильная. Забудет сегодняшний день. И дело с концом. Отбросила ластик. Спина выгнулась, превратившись в спицу. Подбородок приподнялся. Губы сложились в тонкую линию. Вот так. Всё правильно. Борись. Ким Миён всё разузнает. Придумает, как преподать ему урок. Голова осталась на плечах, а значит, ничего страшного не случилось. Просто необходимо было подумать логически. Чон Чонгук изменился. И очень сильно. Всю неделю он ходил будто сам не свой. Иногда у него на лице появлялась улыбка, бешеная, способная пережать все внутренности на расстоянии. Хмурился, перешёптывался сам с собой, любезно общался с ученицами, на которых обычно гаркал в коридорах. Но целовал он не всех, иначе «счастливиц» знала бы вся школа. Только Суён. Чем она отличалась от остальных? И чем была похожа на Миён? Ким положила локти на стол и спрятала лицо в ладони. Она ничего не могла понять. Кажется, Чон Чонгук высосал ей мозг своим ртом. Таким тёплым… Ударила кулаками по столу, и карандаш от колебания скатился на пол. Миён не спешила его поднимать. Сейчас ей хотелось просто биться головой об стену, чтобы внутри всё встало на место и она смогла нормально соображать. Резко откинулась на спинку стула и начала раскачиваться на нем, хотя прежде всегда делала замечания одноклассникам, которые так портили мебель, расшатывая её. Может, у Чонгука появились какие-то проблемы со слюноотделением, и единственной вещью, которая теперь может пополнять её, — это поцелуи? Кажется, какая-то часть мозга, отвечающая за мышление, перестала работать. Иначе как объяснить такие глупые предположения. Или он решил поиздеваться напоследок, и за углом его поджидал Ким Тэхён с камерой, который снимал весь процесс. Это было вполне логично, потому что они всю неделю бегали с неким листом, постоянно в него что-то записывая. Наверняка там был составлен коварный план, выставляющий девушек в невыгодном свете. Потом эти придурки смонтируют весь материал и покажут на школьном выпускном, чтобы опозорить и выставить всё так, будто все девушки легкомысленные! Миён ахнула и оттолкнулась от пола сильнее, чем было необходимо. Стул опрокинулся, и она вместе с ним упала, больно ударивший головой об пол. Потёрла ушибленное место на затылке, зашипев, и резко соскочила, прихватив с собой стул, с грохотом раскрыла дверь в кладовку, которая служила ей гардеробной. Поставив стул, она залезла на него и, встав на носочки, кончиками пальцев выудила с самой верхней полки большого плюшевого медведя. Поставь его рядом с девушкой, он бы был почти с неё ростом — таким огромным был медведь. Спрыгнув на пол, Миён с отвращением бросила его на пол, представив на его месте своего «любимого» одноклассника. Прыжком упала на него и стала дубасить по животу и голове, на которую была приделана распечатанная фотография Чон Чонгука. Била маленькими кулачками, выплёскивая весь гнев, скопившийся внутри. Руки утопали в мягкости, и Миён вдруг стало жалко игрушку. Остановилась, прикрыла веки и выдохнула. Она пригладила взлохмаченную шерсть и открепила фотографию, швырнув её на стол. Сердце билось под ребрами, скулило и скреблось, как щенок. Неприятно. Но что-то щёлкнуло в мыслях. Дёрнулось, как стрелка карманных часов. Уткнулась носом в плюшевого медведя и отмотала воспоминания назад, как старую кассету. Библиотека. Школьный коридор. Чонгук снова остановил её, опять толкнул к стене, нагнулся, впился в лицо. Да, вот здесь. В его глазах. В них что-то пробежало. Быстро, захватив буквально долю секунды. Блеснуло. Ни раздражение, ни гнев. Нет. Нечто другое. Усталость? Отчаяние? Что? Миён вдруг захотелось разобраться в этом, понять причину, почему же он так поступил. Едва уловимая вспышка в глазах приоткрыла его душу. Девушка заметила её боковым зрением. Светящуюся, скрытую от посторонних глаз. Такую недоступную. Повернула голову, уложив её на бок, и устало вздохнула. Пальцем притронулась к губам, её рука дрожала. Ей казалось, что они до сих пор пульсировали после пережитого поцелуя. Она даже чувствовала биение подушечками пальцев. Бам. Бам. Бам. В последнее время в её мыслях было слишком много придурка Чон Чонгука. Намного больше, чем следовало. Вот так. Унизительно. Прикрыла глаза. И перед ней сразу появился Чонгук собственной персоной. С взъерошенными волосами и потемневшими глазами. Прикоснулся своим лбом к её, и Миён задержала дыхание. Она помнила вкус его губ. Вероятность того, что Ким сможет забыть его, равнялось нулю. Потому что ей понравилось. Да, черт возьми. Очень. Сильно. Просто до безумия. Хотела бы она повторить? НЕТ. А в глубине души, где нет места её принципам и взглядам? ДА. У Ким Миён был очень скудный опыт в любовных делах. Если быть точнее, его вообще не было, ведь свой первый поцелуй она пообещала себе вычеркнуть из воспоминаний навсегда. И девушка не знала, целуется ли Чонгук так, потому что у него было много практики либо потому что он Чон Чонгук, и этим всё сказано. Конечно, на все вопросы можно было найти ответы, перецеловав несколько парней, к примеру, но Миён тут же отмела такой вариант. Господи, она же не такая. Взглянула снизу-вверх на раскрытый учебник на столе, безнадежно выдохнула и закрыла веки, перевернувшись на другой бок. Прилежная ученица будто уснула в ней, а староста класса убежала, не закрыв за собой дверь. Что случилось? Ты точно Ким Миён? Она уже не была уверена. Когда губы Чонгука обрушились на её рот, Миён почудилось, будто в неё ударила молния и волна электрического тока пробежала по телу до покалывания кончиков пальцев на ногах. Его губы мяли её так сладко, так отчаянно, что желание податься вперёд и раскрыть рот навстречу было просто невыносимым. Оно било молоточком в виски, прокручивая механизм, открывающий рот. И она медленно таяла в его цепкой хватке, была готова в любой момент разлиться лужицей перед ним. Боже мой. Она хотела ответить. Спасибо за то, что у Чон Чонгука извилины в мозгу сработали намного быстрее, иначе бы Миён просто утонула. Захлебнулась в собственных мыслях и чувствах. Самая умная и прилежная ученица в школе. Пф, смешно. Давай же. Признайся уже. Ведь он не просто умопомрачительно целовался. Но и был до хрипоты красивым. Красивым. Ким Миён захотелось плакать от собственных мыслей. Она села, нависнув над медведем, и пару раз ударила его. — Ненавижу! Ненавижу! Вцепилась пальцами в мягкую шерсть и сгорбилась, прижав подбородок к телу. Тихий писк. Миён потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в нём звук от сообщения. Приподнялась, нашарила сотовый телефон на столе и, ухватив его, легла на пол, подложив под голову плюшевую игрушку. Разблокировала его и открыла входящее. Чимин: Привет, малышка, как дела? Что делаешь? :) Девушка не смогла сдержать улыбку. Чимин. Как же она соскучилась по старому другу. По его тёплым объятиями и весёлым историям. Обвела комнату взглядом, прежде чем ответить, будто кто-то мог следить за ней. Миён: Привет! Всё как обычно. Делаю уроки: их просто выше крыши. А ты как? Положила телефон рядом с телом. Разложила руки в разные стороны и уставилась в потолок, считая наклеенные звёздочки. Одна. Две. Три. Четыре. Пять... Новое сообщение. Чимин: Сходи на улицу, освежись. И живо! А то засела в четырех стенах небось ==" Я проверю! Накажу твоей бабушке, чтобы она проконтролировала твою прогулку. Чимин: У меня всё отлично! Занял первое место в городской олимпиаде по математике!!! Миён: Поздравляю тебя. Молодец! Ты этого заслужил! Чимин: Давай признавайся… соскучилась по мне? :) Сильно-сильно? Ким Миён хохотнула, отложив телефон, и села. Она уже снова разблокировала его, чтобы набрать ответное сообщение, как вдруг услышала странный звук. Сначала девушка подумала, что ей показалось, и она просто проигнорировала его. Но он повторился вновь. Это было что-то похожее на стук. И вновь. На этот раз громче. Миён опустила руки, прислушиваясь. Снова звук, будто нечто ударяло по окну. Да, точно. — КИМ МИЁН! Вздрогнула, прижав мобильник к груди. Знакомый голос. Опасливо осмотрела комнату и обернулась к окну. Что происходит? Миён встала, оставив медведя и телефон на полу, и уверено пошла к окну, откинула в стороны шторы прежде, чем успела передумать. Солнце заходило за горизонт, раскрашивая дома в светло-оранжевый. Девушка залюбовалась, как озарился соседский дом, и взглянула в окна напротив. В комнате Чонгука было темно: свет выключен, поэтому было невозможно ничего разглядеть. Где он? Интересно. — Миён! — крикнул, закашлявшись. Она открыла окно и вытянула шею, чтобы было лучше видно, что происходило внизу. Её глаза округлились, и девушка сильнее впилась руками в оконную раму, недоверчиво смотря на пришедших. Во дворе около высокого забора соседей, почти под её окном, стояли Чон Чонгук и Ким Тэхён. Они были в школьной форме, только на этот раз Чонгук выглядел ещё более неопрятным, чем до этого в школе: пиджак болтался только на одной всунутой руке, а рубашка стала расстегнута уже на три или даже четыре пуговицы, полностью обнажая грудь. Миён покраснела, смутившись, и постаралась не задерживать взгляд на его внешнем виде, поэтому смотрела на картину в целом. Чон стоял, пошатываясь, опёршись на одну ногу, в то время как под руку его держал Тэхён, раздраженно посматривающий на друга. Она готова была поклясться, что отпусти вдруг Ким Тэхён Чонгука, то тот бы непременно плашмя свалился на землю, ведь он был пьян. И довольно сильно. — Ким Миён! — позвал он её пьяным голосом. Вот почему она не узнала его сразу, ведь Чонгук никогда не представал перед ней таким. Он приподнял брови, затуманенно глядя на неё, подмигнул, хихикнув. И продолжил стоять, уперев руку в забор. То ли улыбаясь, то ли что — непонятно. — Чего? — огрызнулась она. — Выходи! — промямлил он. Тэхён что-то шепнул ему, потянув в сторону, но Чон остался стоять на месте, категорично ответив «нет». Ким предпринял ещё одну попытку, но и на этот раз Чонгук отказался, скинув его руку, и чуть было не упал, пошатнувшись. По инерции стал ступать назад, пока не упёрся в собственный забор, с треском ударившись об него спиной. Теперь стена (а не друг) придерживала его. Чонгук чихнул, вытер выступившие сопли тыльной стороной ладони, а после обтер руку о белую рубашку. — Отвали, — отмахнулся Чонгук, когда Тэхён спешил остановить его махинации с соплями в попытке передать ему платок, который достал из рюкзака. Миён сдерживалась изо всех сил, но в итоге рассмеялась, уткнувшись носом в ладонь. — Я рад, шт… что тебе весело, милая, — невнятно пробубнил Чон Чонгук. Он кое-как раскрывал рот, а не то чтобы говорил. Поэтому девушка с трудом смогла разобрать его слова. Когда Чонгук снова чихнул, Тэ пожелал ему здоровья, не забыв добавить «придурок» в конце, и закрыл тому лицо платком, начав усиленно водить туда-сюда, вытирая. Чон продолжал шататься, и его голова ходила ходуном, падая то влево, то вправо, а иногда и вперед. Поэтому Тэхён скорее размазал сопли по всему лицу, чем убрал. Миён в это время уже хохотала в голос, схватившись за живот. Она моментально забыла о своих переживаниях, и на душе стало намного легче. Пусть даже на несколько минут. — Шв... хватит мешать мне, — гаркнул Чонгук и отодвинул рукой Тэхёна. — За-адолбал. — Пошли домой! — приказал ему он. — Нет! Миён! Ким с безысходностью поднял глаза к небу, что-то прошептал, прикрыв веки, и перевел взгляд на окно. Он с мольбой посмотрел на обеспокоенную девушку, что заставило ее поднять брови. Она кивнула в немом вопросе: «Что вы хотите от меня?» — Поговори с ним, — большим пальцем показал в сторону Чонгука. — Иначе он не отстанет. Мысли крутились в голове Миён, как маленькие надоедливые мошки. Она ещё раз осмотрела одноклассников, уселась поудобнее на подоконник и спросила: — Что тебе нужно? Давай быстрее, Чон Чонгук. — Выходи! — не унимался он. — Зачем? — Надо, — топнул ногой и свалился на колени. Начал кряхтеть, поднимаясь, Тэхён же просто отошёл, прикрывая рукой глаза. Миён хотелось повторить его жест. — Я занята, — бросила Ким, подняв брови. С брезгливостью осматривала парня: она никогда не любила пьяных людей и не понимала, как можно довести себя до такого состояния. Противно. — Чем это-о? — девушка гадала, действительно ли Чонгук так удивился, потому что он вытаращил глаза и раскрыл рот так, что она испугалась. — Моя… как же, — стукнул себя по лбу, сморщившись, видимо, забыв слово, — м-моя па... ра, моя Ким Миён всегда, а-абсолютно всегда должна-а бв... быть собакой для меня-я. В замешательстве посмотрела на него, наклонив голову. Он тоже наблюдал за ней, почти не моргая. — Ты ненормальный? — покрутила пальцем у виска и раздвинула шторы, которые прежде для удобства прикрыла, намереваясь слезть. — Может, ты имел в виду «‎свободной»‎? — вдруг подсказал Ким Тэхён, догадавшись, что его нетрезвый друг ошибся. И нехило так. — Что? — не понял Чонгук, а потом резко заорал, что Миён аж дёрнулась: — Да! Свободной, да! Просто речь сумасшедшего. Девушке хотелось принести ведро ледяной воды и вылить на Чон Чонгука, чтобы он отрезвился хоть немного. Или засунуть ему лёд за шиворот. Тоже неплохая идея. — Иди и проспись. Завтра поговорим. — Завтра, — подхватил Тэхён, хватая друга за руку выше локтя. — Отличный вариант. — Нет, сейчас, — застонал парень и задёргался всем телом, как пятилетний ребёнок, которому не купили конфету. — Хочу к Миён. Сейчас залезу. Она замерла. Что он сделает? Ким Тэхён всячески преграждал Чонгуку путь, но тот шёл напролом и уже через несколько секунд стоял вплотную к стене дома Ким Миён. Он схватился за трубу, идущую с крыши, и уже поднял ногу, уперев её в камень. Пусть он и раздражал её, Миён всё равно забеспокоилась, как бы он не разбил себе что-нибудь. Порча дома казалась ей даже не таким страшным результатом. Иначе бы совесть загрызла её, напоминая, что в этом была и её вина. — Стой! — выкрикнула она и уже требовательно добавила: — Остановись, ты можешь ушибиться. Пусть карабкается на дома других и падает у них во дворе, а не у неё перед глазами. Миён не нужна была такая радость, ведь ей вовсе не хотелось быть ответственной за него. — Нет, я лезу. Упёртый, как баран. — Давай завтра поговорим, пожалуйста, — как можно дружелюбнее, только бы поверил. — Нет! Миён выругалась, что было совсем не свойственно для неё, и мысленно просила помощи у Тэхёна, который держал друга за живот и старался оттащить его, но тот оставался непреклонным, как скала. Какой парадокс: кое-как ходит, при этом сдвинуть с места невозможно. — А может Ким Миён сама к нам спустится? — пропел Тэ на ухо Чонгуку и сверкнул взглядом девушке, намекнув. Только она не поняла, на что, и уточнять не стала. — Э-э… я могу спуститься сама, — сдалась. — Нет! Тэхён с Миён опешили от такого ответа Чон Чонгука. Было совершенно непонятно, что творилось в его нетрезвой голове. Какие тараканы им манипулировали. — Я сам жа... залезу, — пытался скинуть руки Кима, потому что подниматься они, видимо, всё же мешали. — Вали отсюда! Его глаза почернели, и в них начало что-то поблескивать. Девушка никогда не видела подобного. Может, ей просто казалось. Тряхнула головой на всякий случай. Чон прорычал, оскалившись, повернув голову назад так, что девушке не стало видно его лица, и пихнул Тэхёна. Тот прикусил губу, но ничего не сказал, настойчиво не отходя от друга. Миён помрачнела. Она отчаянно старалась отыскать в глубинах сознания ответы на увиденное, но ничего не приходило на ум. Неужели люди, плохо переносящие алкоголь, могут просто сойти с ума? Стоит вызвать скорую, полицию или сразу психушку? Какого чёрта Чон Чонгук вообще напился? — Я сказал: пошёл вон! — взревел. Так зло, что девушка побледнела. Она бросила взгляд на Тэхёна, чтобы понять разделяет ли он её чувства. Кажется, да. Сначала Ким Тэхён смотрел на Чона так, будто у того выросла вторая голова, но быстро взял себя в руки, хотя было видно, что боролся сам с собой. Потому что он замер, не отпуская Чона, хотя тот начинал дёргаться всё сильнее, не переставая сыпать ругательства рыча. Чонгука затрясло, будто в лихорадке, и Тэхён обхватил его голову руками, не давая повернуть её. Что-то говорил, но так тихо, что Миён не могла разобрать слов. — Закрой окно и шторы. Ким Миён внутренне сжалась. Голос Тэхёна туманом пролетел мимо неё, не захватываясь за уши. — Ты мне? — Быстро! — Ким тоже был на взводе. — Закрыла окно и пошла делать уроки! Миён ответила молчанием и мрачным взглядом. Она не хотела подчиняться. Но что-то руководило ей. Медленно, поджав губы, сползла с подоконника на кровать, так же неторопливо закрыла на защёлку окно и задвинула шторы под звуки собачьего лая.