Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Было десять часов вечера. Или около десяти. Круглые часы в узорчатом ободке, висящие над столом, внезапно встали, и минутная стрелка замерла на пяти, как и часовая. Миен бросила на них взгляд и мимолетом постаралась предположить, когда успела сесть батарейка: вечером или же утром. Но ничего не приходило на ум. Она будто выпала из мира за последние сутки, провалилась в неизвестность, слушая глухие, сиплые, обрывистые голоса, словно доходящие до нее сквозь плотную толщу воды, и сейчас ей стоило больших трудов даже вспоминать сегодняшнее утро. Какой-то туман заполонил ее голову. Густой. Тягучий. Который был совсем некстати. Девушка правда старалась думать над уроками, над событиями, которые окружили ее за последние недели. Включала логику. Искала причины и правильные решения. Но в голове ветер свистал, как в пустой поломанной бочке. Даже смешно было: Ким Миен и вдруг что-то не знала. Разучилась думать. Забыла, как учиться. Видимо, морально она была не такой сильной, какой считала себя прежде. Ослабла. Нужно было брать себя в руки. Немедленно. Столько раз обещала себе это сделать, что просто сбилась со счета. Одни и те же мысли вертелись каждый божий день, не сходя с невидимого круга. Снова и снова проникали внутрь. Прокручивались. Вертелись. Надоедали. Стало вдруг прохладно: мурашки пробежали по шее, заставляя девушку поежиться и нервно обернуться в сторону окна. Шторы не колыхались — оконная рама была закрыта. Веяло не оттуда. Значит, били замершими кулаками мысли, скребли тощими окоченелыми пальцами, вколачивались в голову, стуча по стенкам. Вот так. Громко. И холодно. Помассировав виски, Миен откинула голову назад, глубоко вдыхая через нос и выдыхая ртом. Она уже около часа сидела за столом. Устроилась на стуле, подтянув ноги и скрестив. Сверху их прикрывало махровое полотенце, сложенное в форме кокона, в которое был завернут рыжий кот. Худое животное урчало, свернувшись калачиком, прикрывая розовый нос лапкой. Девушка провела пальцем по мягкому уху, почесав за ним, отчего кот мурлыкнул, завозившись. — Спи, — тихо проговорила Миен, посильнее укутывая еще не до конца высохшего кота в полотенце. — Спи, Волчонок. Он зашевелился и, потоптавшись на месте, снова лег, выбрав позу поудобнее, а девушка лишь улыбнулась, умиляясь питомцем, даже скорее новым членом семьи. Стоило ей только раз взглянуть на него на улице, как в голове тут же забилась мысль о том, что она его не оставит. Миен сразу поняла, что он — ее. И точка. Она и раньше задумывалась о домашнем животном, но даже не думала, что он у нее все-таки появится. Особенно после таких странных стечений обстоятельств. Голова загудела, и тонкая рука моментально потянулась к глазам, прикрывая их. Дыши. --- Как только огромный волк приземлился перед ней, Ким Миен чуть в обморок не упала: коленки так задрожали, что едва не надломились, позволяя телу осесть на холодную землю. Но экстренная ситуация не терпела слабости, как только животное отшвырнуло двух нападающих бродячих собак, отчего те, заскулив, отлетели на пару метров, Миен сразу сжалась и поняла, что так просто ей не уйти. Их тела со скрежетом проехались по асфальту, вздымая пыль с земли, и в наступившем сумраке девушка могла улавливать только легкие признаки жизни по чуть вздымающейся груди. Но вставать они не спешили: удар был достаточно сильным. Это играло на руку девушке. Минус две собаки из шести. Хотя бы на время. Чтобы уйти. Покинуть это проклятое место. Миен судорожно начала искать пути к отступлению. Кто знал, чем руководствовался дикий зверь, вдруг он просто не хотел ни с кем делить свою жертву, насладившись ей сполна. Она стояла спиной к баку, который был почти с ее рост. Залезать на него было плохой затеей. Обогнуть — тоже сомнительное дело. Дальше — лес. Миен либо заблудится, либо станет жертвой диких зверей, которые перемещаются внутри лесной чащи намного лучше и быстрее людей. Хотя так до дома она смогла бы добежать намного быстрее, если бы не риск быть застигнутой врасплох. Сейчас перед ней волк. Вокруг них — четыре пса. Еще два лежат в стороне. Бродячие собаки не нападали на нее, потому что просто не успевали — волк тут же преграждал им путь, рычал, скалился, плевался слюной, скреб когтями по шершавому асфальту, совершая небольшие выпады. В ее ушах зазвенело от нахлынувших чувств и давящих звуков, отчего сердце вколачивалось в грудную клетку. Настойчиво. Гулко. Еще чуть-чуть и оно бы выпало в образовавшуюся дыру, прямо на съедение диким животным. Глубокий вдох. Спокойствие. Иначе они могли почувствовать ее страх, после чего бы осмелели сильнее. А сейчас они будто выжидали удобного случая, и у Миен на секунду перехватило дыхание, когда она представила, как острые клыки пронзают ее плоть. До мяса. До жгучей боли. Под кожей зачесалось, и начался зуд. Прижалась спиной к помойному баку без капли брезгливости и опустила взгляд на руки. Рыжий кот вцепился мертвой хваткой в нее, продырявив когтями одежду, и жалобно мяукал. Жалость и милосердие. Они придали сил. И когда стая, нацелившись, подалась вперед, вгрызаясь пастями в тело волка, внутри Миен что-то сжалось, когда до ее уха донесся его скулеж. Короткий, но такой проникновенный. Но она, не оборачиваясь, воспользовалась временем и скользнула в освободившейся проход к пешеходной дорожке между мусорным баком и защищающим ее диким животным, который сейчас отбивался от атаки. Необычайно странно. Он защищал ее? Зачем? Почему он стал охранять? Может, у волка были просто старые счеты с этими бродячими собаками. Возможно ли такое? Или посчитал ее только своей добычей? Бежать было нельзя: ее могли начать преследовать. Развернулась к ним лицом. И стала медленно и максимально тихо отходить, внимательно следя за бойней. Иначе сложно было назвать то, что происходило перед глазами. Еще один пес был обездвижен. Его бездыханное тело рухнуло на землю громким шлепком. Миен даже на секунду стало жаль его. Но только на секунду. Потому что жажда жизни была сильнее. Шаг. Шаг. Шаг. Назад. Назад. Назад. Только бы не заметили. Только бы волк не пошел за ней, после того как закончит бой, его преимущество было видно невооруженным глазом. Без сомнений. Даже дышать боялась. Потому что ее тяжелое дыхание можно было уловить за милю. Еще пара шагов. И два глаза сверкнули, обращаясь в ее сторону. Короткий рык. Один из бродяг кинулся вперед с диким лаем. Прямо в сторону девушки. У нее будто дух вышибли. Ударили со всей силы в грудь, что дышать стало трудно. Прикусила нижнюю губу до крови, чтобы не закричать. Постаралась развернуться, но упала назад, споткнувшись о собственные ноги. Больно ударилась спиной и затылком и едва сдержала стон. Вокруг заплясали белые пятна, и мир закружился в неизвестном ритме танца. Хлопок. Зажмурилась. Тихий писк. Ее не тронули. Та псина была остановлена. Возня у бака продолжалась. Собравшись с силами, Миен села, подхватила на руки сползшего под бок кота и перекинула сумку через плечо, оглядывая территорию. На лапах оставался еще один пес, не считая черного мускулистого волка, который мгновение ранее взмахом передней лапы отшвырнул от себя светло-коричневую собаку. Ему точно не составит труда разделаться с последним. Это лишь вопрос времени. Возможно, в ближайшую минуту. Не рисковать. Не упустить шанс. Ким Миен пошла спиной вперед, а у ближайшего поворота свернула, бросив последний взгляд на волка, зажавшего свою жертву около мусорного бака, которая едва была способна сопротивляться. Он повернул свою вытянутую морду в ее сторону и шевельнул ушами, будто что-то говоря ей. Если только: «Берегись, ты следующая». Глупо, конечно. Но вряд ли слова могли иметь другой смысл, если бы животные имели способность разъясняться так же, как и люди. Девушка моментально перешла на бег, но чувство того, что за ней наблюдают, не покидало до самого входа в дом. Ей даже казалось, что она видела преследующую тень. Но, скорее, у нее просто разбушевалась фантазия после пережитого. И адреналин в крови зашкаливал. Будоражил внутренности. До пульсации в горле. И помутнения в голове. --- Протерла веки холодными пальцами и размяла шею, которая неприятно ныла. Видимо, после удара. Если завтра не станет лучше, нужно будет сходить в больницу. Ушиб мог быть серьезным. С таким шутить не стоит. — Я не умерла, и это уже хорошо, — успокаивала себя. — Всё остальное пройдет. Миен посмотрела в экран ноутбука, лежащего на столе, потом на ладонь. И снова на монитор. Была открыта статья, посвященная волкам в Южной Корее, которые в настоящее время находились на грани исчезновения. В ней было сказано, что последний волк на юге Корейского полуострова был обнаружен в дикой природе в конце прошлого века и сейчас обитание хищников стояло под большим вопросом. — Может, обратиться в национальный парк? — бросила Ким Миен в пустоту, машинально поглаживая шерсть кота, который тихонько урчал, подставляя бочок под руку девушки. — Дикие звери представляют опасность. Особенно вблизи населенных пунктов, — она закусила губу и начала щелкать по кнопке мыши, открывая разные вкладки в браузере. — Мне просто повезло, что волк был не голоден, иначе он так просто бы меня не отпустил. Я уверена в этом. Я почти уверена в этом. Все справочники твердили о том, что на территории Кореи обитают волки в два раза меньше того, которого ей посчастливилось видеть сегодня. По размерам он должен жить в Арктике, как минимум. И это пугало. Каким путем зверь смог разрастись до такой силы. Причина в плохой экологии или неудавшемся научном опыте? Что-то подсказывало, что ни один вариант не подходил. И ответ скрывался в другом. Только в чем… — Скажи, что мне всё это почудилось, — прошептала Миен, обращаясь к коту, который слегка повел ухом, реагируя на звук. — Почудилось же? Чего молчишь? Ссадина на ладони говорила об обратном. Ким медленно провела большим пальцем по лейкопластырю, который закрывал небольшую ранку, полученную вследствие падения. На бежевой основе проступали легкие капельки крови. — Отлично, — фыркнула девушка, промычав, — теперь я разговариваю с животными. Дожила. Медленно провела рукой по телу кота, от которого исходил душистый аромат. Бедное животное терпело помывку трижды, прежде чем было выпущено в комнату. И завтра Миен была нацелена на повторение. Только уже с наличием специального шампуня против блох для котов. А то мало ли. Ким Миен не стала рассказывать семье о напавшей на нее шайке, а потертую ладонь объяснила тем, что споткнулась, когда погналась за котом, которого захотела непременно забрать домой. Расспрашивать не стали, одобряя выбор внучки. Дед тут же приступил осматривать питомца на выявление болезней и нежеланных гостей, а бабушка поспешила к холодильнику, чтобы достать молоко для нового постояльца. — Я перенесу тебя на пол, хорошо? — как можно осторожнее начала поднимать полотенце вместе с котом, чтобы того не потревожить. — Мне нужно делать домашнюю работу. Едва Миен подняла его с колен, как рыжий кот соскочил и, сверкнув пятой точкой, мигом прыгнул на стол, завалившись на клавиатуру ноутбука с таким видом, будто он всю жизнь был хозяином в этом доме, а пошарпанные клавиши служили ему троном. — Эй, Волчонок! Старый ноутбук что-то прокряхтел, напоминающее по звукам завещание, и выключился, потухнув, чем вызвал безнадежный стон девушки, схватившейся за голову. — Он и так дышал из последних сил, — жаловалась она. — Ну-ка брысь, кому сказала?! Сколько Миен ни старалась спихнуть кота, он всё равно ложился назад на тепленькое местечко. Ноутбук часто перегревался даже после непродолжительной работы, потому что плохо справлялся с самыми простыми программами, из-за чего сильно полюбился коту. — Это же тебе не подстилка, — предприняла еще одну попытку прогнать животное, как вдруг услышала стук. Тихий. Как треск. И еще один. Она сразу поняла, откуда он, повернула голову к окну, забывая о наглом рыжем коте, который, почуяв победу, принялся вылизывать себя, грациозно подняв заднюю лапу. Отложила полотенце, повесив то на спинку стула, и придвинулась к окну, смотря на закрытые шторы. Некоторое время Миен гипнотизировала их, борясь с желанием раздвинуть ткань и высунуться во двор. И неизвестно, сколько бы она так простояла, если бы не оклик. — Ким Миен! Я знаю, что ты в комнате, — а после паузы: — Открывай! Неожиданно сердце заныло, и Миен прислонила ладонь к груди, забираясь на кровать. Призывала себя к спокойствию. Она быстро откинула шторы, будто боясь передумать, и повернула защелку на оконной раме, не желая показывать своей слабости перед одноклассником. По крайней мере, девушка убеждала себя в этом. Когда она приподнялась на коленях, чтобы увидеть внутренний двор, то в глаза сразу бросился Чон Чонгук, прислонившейся спиной к стволу дерева. Он, не скрывая взгляд, смотрел на девушку, чуть склонив голову в бок. Потрепанная челка повторила наклон, на что Миен невольно засмотрелась, но моментально одернула себя. Выглядел бледнее, чем обычно. Его ладони были засунуты в карманы спортивных штанов, а ноги скрещены. Может, он и старался делать вид, что ждет ее целую вечность, как будто это Ким Миен его позвала, но от девушки не ускользнули нотки беспокойства в его метавшихся глазах. Тревога защекотала ухо Миен, и она насторожилась, высовывая голову в отверстие приоткрытого окна. Холодный ветер обдал лицо Ким, заставляя прищуриться. Сумрак ночи и тусклый свет фонаря делали картину еще более мрачной и многообещающей. — Что случилось? — сорвалось с ее губ. Ее голос, будто эхом пронесся по округе, потому что вокруг стояла пугающая тишина, только жужжание уличного фонаря иногда доносилось до ушей. Предупреждая. Призывая насторожиться. — Я зайду. — Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурилась, обхватывая себя за плечи, зажала ткань пижамы между пальцев. — Это был не вопрос, — как ни в чем не бывало протянул парень, оттолкнувшись, взъерошил себе волосы. — Я сейчас запрыгну, отойди, а то вдруг зацеплю. Миен поперхнулась слюной. — Не нужно никуда прыгать, — шикнула она, поглядывая на закрытую дверь в комнате, надеясь, что бабушка не захочет заглянуть к ней перед сном. — Ты что, опять пил? — В зюзю напился, — гаркнул он, отчего девушка подпрыгнула на месте, хватаясь за оконную раму. — Мне насрать, хочешь ты или нет, но я залезаю, так как полноценно настроился на разговор. Ким Миен чуть не задохнулась от такой наглости и поспешила закрыть окно, но, когда до закрытия оставалась пара сантиметров, оно вернулось в прежнее состояние, с оглушительным треском открывшись, и стекло задрожало. Почти выругалась вслух. Прислушиваясь к звукам в доме, Миен быстро потянулась за легкой кофтой на замке, которая висела на спинке кровати, и в спешке накинула ее, в то время Чонгук уже стоял в комнате и не отводил от нее взгляд потемневших глаз, держа кроссовки на весу. На этот раз они были не такими грязными и едва запачкали подоконник, чему Миен даже успела обрадоваться. — Почему ты не можешь пользоваться парадной дверью, как все нормальные люди? — недовольно спросила она, стараясь добавить в голос побольше брезгливости. — Скучно, — протянул Чон, ухмыльнувшись. Миен проследила, как он оставил обувь около двери, а потом вдруг замер, скривив лицо. Парень выглядел так, будто поглотил целый мешок навоза. — Ты что, серьезно притащила это домой? — Ты о чем? — Ким Миен не понимала, скрестив руки на груди. Вся эта ситуация ей порядком надоела. Какого черта он снова залез к ней, а сейчас стоял и указывал, будто это его дом и она его слуга. — Об этом, — по слогам проговорил он, выделяя каждую букву, как маленькому ребенку, отчего у Миен дернулась губа от нелепости. Взглядом показал на стол. Повернула голову, подняв брови в немом вопросе. О чем он? О старом ноутбуке? Но он не так уж и плохо выглядел. Или… Кот фыркнул и вытянулся на выпрямленных лапах, дугой выгибая спину, и шерсть встала дыбом, а когти выпустились из лап. Он раскрыл пасть, обнажая клыки, и зло зашипел, дергаясь всем телом. Явно планировал напасть. И Чонгук, шагнув вперед, зарычал, оскалив зубы, его ноздри раздулись, а кулаки сжались. Его рык звучал так натурально, что Миен задержала дыхание, вспоминая стаю собак. И девушка растерялась: Волчонок спокойно отреагировал на бабушку и дедушку, проявляя дружелюбие. Неужели он почувствовал чужих? Пока ее кот и ребенок в теле взрослого парня (именно так) продолжали выпендриваться друг перед другом, Миен не придумала ничего лучшего, чем взять Гука за локоть и потянуть на себя, отдаляя от кота. Она впечатала его икрами в кровать, тыкнув пальцем в грудь. — Ты только что рычал на моего кота? — изумленно. — Он первый начал, знаешь? — Он первый начал? — уточнила. Кивок. — Мой кот первый начал? Еще кивок. — Ты издеваешься? — воскликнула Миен, всплеснув руками. Чон сел на кровать, широко расставив ноги, и сложил руки в замок, исподлобья посмотрев на девушку. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Усталые, чуть покрасневшие глаза, сухие губы и бледные щеки делали его вид болезненным, в остальном Гук держался как обычно. Несколько нагло и самоуверенно. — Лучше бы собаку завела, — пробубнил он. — Почему именно кот? — Тебя спросить забыла! Девушка подошла к столу и принялась гладить кота, успокаивая после пережитого стресса: не каждый день на него рычат люди, в конце концов. Почесала ему меж ушек, потрепала за пушистые щечки, и Волчонок заластился, бросая быстрые взгляды на Чонгука, но Миен списывала его любопытство на повышенное беспокойство из-за чужака. — О чем ты хотел поговорить, Чон Чонгук? — повернула голову. — Мой Волчонок нервничает из-за твоего присутствия. Стресс может отрицательно сказаться на его шерсти. Пауза затянулась. И тишина прерывалась мурлыканьем кота. Кажется, всем это действовало на нервы. Кроме кота. — Как? Волчонок? — опешил Гук, подлетев к Миен. Она дернулась от испуга и тут же встала перед питомцем, будто Чон мог что-то с ним сделать. — Я правда не понимаю, почему ты так резко стал интересоваться моей жизнью, — начала говорить девушка. — И понятия не имею, что происходит в твоей жизни: болезнь это или что-то другое. Неважно. Но давай разъясним всё прямо сейчас. Я устала от твоих выходок, — вздохнула. — И я не обижусь, если все твои поступки окажутся игрой на слабо. Чонгук долго смотрел на нее. Будто пересчитывал каждую ее ресницу. Снова и снова. Начинал подсчет вновь. Он сократил расстояние, и теперь они могли ощущать дыхание друг друга на коже. Теплое. Нет, скорее обжигающее. И Миен не нравилось это. — Я пришел поговорить, — он. — Начинай, — она. — Ты мне не поверишь, если я сразу начну. — Я постараюсь, — в горле запершило, и Миен поспешила откашляться в ладонь. Когда Чон Чонгук стоял так близко, Миен не нравилось это. Она чувствовала его тепло, и в теле появлялось странное покалывание. Ее ноги стали ватными, а щеки начали пылать. Как же стыдно. Стыдно от собственных мыслей. Впервые пожалела о том, что сделала хвост, иначе раскрасневшееся лицо не прикрыть. Если только ладонями, но это бы выглядело еще более глупо. Желание — улететь в другую страну или хотя бы выйти из комнаты. Чтобы только не видеть его глаз. Глубоких. Очень глубоких. Наверняка Чонгук уже прочитал всё по ее лицу, потому что маска безразличия, которую нацепила на себя Ким Миен, скорее всего была прозрачной, выдавая девушку с головой. — Только прошу тебя не перебивать меня, хорошо? — с нажимом спросил Чонгук. Миен следила за его губами: поднять глаза выше было не в ее силах. Утвердительно кивнула. — Я не совсем человек… Миен прыснула: — А кто же? Вампир? Гук закатил глаза, тяжело вздохнув, шагнул было назад, но резко подался к ней. Его крепкие ладони легли на ее хрупкие плечи, встряхнул тело девушки и прижал к своей груди. Просто. Забыла, как дышать. Как? Вдох. Правильно? Выдох. Еще раз. Его сердце билось так быстро, так громко, что ей казалось, что это ее сердце. Теперь у нее их два. Стучали, перекрикивая друг друга. Ругались. Спешили. Бежали. А она забывала дышать. Еще раз. Вдох. Выдох. — Я просил не перебивать меня, — не требующим возражений тоном сказал Чон Чонгук. — И вампиров не существует. Хотя мне и рассказывали, что мой пра-пра-пра-какой-то-там предок видел кровососа, но я уверен, что это просто байки. Единственное, чего хотелось Ким Миен сейчас, это отхлестать одноклассника по щекам. И неизвестно, откуда взялось это желание. Отпрянула, расположив ладони на его груди. А сердца все равно два. Одно — внутри, в грудной клетке. Второе — в правой руке. Трезво мыслить. Вот залог успеха. Рот держала закрытым, но едкие фразочки так и бились о сомкнутые губы. Прикусила щеку изнутри на всякий случай. — Я не совсем человек, потому что в моем теле течет кровь оборотня, существа способного превращаться в волка, — Гук многозначаще посмотрел на Миен, и она облизала губы. Ладонь чесалась: пощечина так и просилась на его щеку. — Я знаю, что ты сейчас не веришь мне, — фыркнул, — я бы тоже не поверил. — Зачем ты говоришь мне это? — все-таки подала голос, упрямо поджав рот. — Хочешь, чтобы я окончательно убедилась, что ты слетел с катушек? — Твои слова оказались пророческими, Ким Миен, — прошептал, горько усмехнувшись. Он отпустил девушку и убрал руки в карманы толстовки, отступив. Девушка скептически взглянула на него, повернув голову. — Какие слова? — «Будь ты проклят, Чон Чонгук», — безэмоционально, с закрытыми глазами. Он еще несколько раз повторил эту фразу, прежде чем Миен остановила его. — Прости, я не думала, что она тебя так заденет. Если все твои поступки… Миен не знала, куда деть глаза. Перебирала пальцы, терла ногти. Лишь бы не смотреть. — Нет, это я должен попросить прощения. — Ты все-таки пил? — с надеждой спросила Ким Миен, весь этот разговор наводил на неловкость, и девушка чувствовала себя не в своей тарелке. — Нет, Миен. — Ты болен? — Да. — Чем? — Здесь скорее «кем», — поправил ее Чон и, пожав плечами, развернулся на пятках. — Я болен тобой. — Не смешно, — не выдержала Миен, крикнув ему в спину. Часто заморгала, потому что перед глазами стала появляться белая пелена, а она не хотела перед ним плакать. С каждым новым словом сердце Ким Миен замедляло ритм. С каждым новым словом сердце Ким Миен хотело перестать биться. Потому что она не хотела верить в них. Но что-то подсказывало, что это было правдой. Самой настоящей. — Каждому оборотню предназначен судьбой определенный человек, вторая половина. Ее выбирает кровь в момент обращения, а после этого оборотню дается определенное время, чтобы найти ее, почувствовать, определить, что она — его, — развернулся, задержав дыхание, будто буквы причиняли ему физическую боль. — Пара становится для сущности всем, целым миром, поэтому кровь хочет, чтобы возлюбленная всегда была рядом. Каждое утро. Каждый день. Каждую ночь. Она беспокоится, когда пары нет рядом. Радуется, когда может просто сидеть рядом с ней. Грустит, когда та сердится. Злится, когда ей причиняют боль. Ревнует, когда видит ее с другими, — положил руку на затылок, сжимая волосы. — Моя пара — это смысл жизни моей сущности. Моя пара — это ты. Моя пара — это ты.