Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Моя пара — это ты. Моя. Пара. Это. Ты. Господи. Миен несколько раз произнесла фразу мысленно, будто убеждая себя, что ей не послышалось. Будто убеждая себя, что уши не обманули ее. Убеждая себя… зачем? Нахмурилась, смерив Чонгука внимательным взглядом, и он сковано посмотрел в ответ, будто боясь пошевелиться. И это еще больше удивило ее, даже заставило поверить ему на одну долю секунды. Кажется, впервые она видела Чон Чонгука испуганным. Может, это был и не совсем испуг, а какая-то самая легкая его форма, но, определенно, беспокойство витало в воздухе. И напряжение трещало в помещении, мечась, как загнанный в клетку зверь. И если сначала неистовое желание побуждало Миен поверить словам Чонгука, то теперь ей хотелось только злобно рассмеяться ему в лицо, показав всем своим видом, что она о нем думала. А потом стукнуть хорошенько ему по голове, чтобы все извилины встали на место. Маразм! Никак иначе! Чего он хотел этим добиться? Неужели Чон Чонгук реально думал, что она без сомнений поверит ему после того, как он построил ей глазки и сказал о какой-то фантастической чепухе? У нее должно было что-то щелкнуть в груди? Всё казалось бессмысленным. Вопросы. Вопросы. Вопросы. Они бежали в ее сознании бегущей строкой, и Миен едва успевала их читать, а говорить же вообще не собиралась. Слишком многое поменялось в ее жизни. И она перестала поспевать за ней, хотя обычно всегда шла впереди. Глупо. И еще раз глупо! Чон Чонгук начал представление, но Миен была не намерена участвовать в этом цирке. Она — не клоун, чтобы над ней смеялись. Но судьба была жестока по отношению к ней, и билет за представление нельзя было вернуть. А жизнь и вовсе не являлась цирком. В школе над Ким любили издеваться, смеяться и часто подкалывали ее, и поэтому Миен сделала вывод, что чем больше отвечаешь, тем больше получаешь ненужного внимания к себе. Может, это срабатывало и не на всех, но на многих. К Чон Чонгуку это, конечно же, не относилось. Интересно, изменилась ли ситуация, если бы Ким Миен изначально обсудила с Чоном все претензии. А ведь они ни разу не смогли нормально с ним поговорить. Ни разу с их первой встречи. Да и нужны ли были разговоры? Миен до сих пор не знала, хотела ли она слушать его голос. Она даже имела в виду не речь, а именно голос. Боже. Просто пытка. Для ее ушей. Для нее самой. Самая настоящая пытка. И сейчас, когда у них впервые случился хоть какой-то разговор, похожий на человеческий, Миен просто не могла поверить. Кто он? Оборотень? Девушка хмыкнула собственным мыслям, покачав головой. Перевела взгляд за спину парня. За окном было темно. Уличный фонарь стали всё чаще выключать по ночам, а девушка же успела привыкнуть к нему: он служил ей в некой степени маяком. Боялась потеряться без него. Потеряться в себе. Может, уже и потерялась. А время приближалось к ночи. И невозможно было ничего разглядеть, поэтому она видела лишь очертания комнаты и двух фигур, отражающихся в стекле. Она так пристально смотрела, будто на нем могли быть выцарапаны ответы на все ее вопросы. Надеялась на это. Ждала. Но окно продолжало оставаться кристально-чистым. Миен шумно дышала и молчала. Не знала, что говорить дальше, как себя вести, поэтому просто скрестила руки на груди и скептически подняла бровь. Разве всё это могло быть правдой? В мыслях ярко вспыхивали картинки из воспоминаний. Если изначально Чон Чонгук вел себя, как полный мудак (а ведь раньше Миен даже мысленно не допускала произнесения подобных слов!), то в этом году стал просто полоумным. Мог ли он притворяться настолько хорошо? И так всё тщательно продумать? Даже высокую температуру тела! Но это непостижимо. Такое просто не могло быть в реальности. Они — самые что ни на есть реальные люди, а не герои в кино. Голова закружилась, и Миен прикрыла глаза, услышав шорох напротив. Точно. Она же здесь не одна. А если это правда? И всё происходящее не является бредом? Значит ли это то, что все книги и фильмы могут оказаться подлинными и их персонажи существуют в реальности? Девушка не так сильно увлекалась мифологией, поэтому мало читала о ней. А тем более об оборотнях. Ничего страшного. Она выяснит. Всё узнает. Спокойно. Без какой-либо паники. А сейчас даст Чон Чонгуку время, пусть испытает шанс и попытается всё объяснить, а Миен рассмеется в конце, выслушав его сказки. А пауза в это время затянулась. — Ты что-нибудь скажешь? — спустя маленькую бесконечность секунд спросил Чонгук, резко повернул шею, и тишину комнаты оглушил хруст позвонков, и девушка машинально проследила за его движением. — А что ты хочешь от меня услышать? — Ты не веришь мне? — не своим голосом произнес парень. Он тяжело вздохнул, и Миен понимала, что этот странный разговор ему тоже не доставлял особой радости, будто Чонгук заставлял себя раскрывать рот и шевелить языком, чтобы хоть что-то произносить. И ей стало отчего-то неприятно от подобных мыслей. — Знаешь, а я зубная феечка, которая прилетает к детям за выпавшими молочными зубами и вместо них оставляет монетки под подушкой, — нетерпеливо бросила, фыркнув, а потом, не дожидаясь ответной реакции, натянуто удивилась, приложив ладонь ко рту. — Что, ты мне не веришь? Чонгук медленно закатил глаза. И точно мысленно призывал себя сдерживаться, чтобы не нагрубить, уж больно он надул щеки, отчего Миен ехидно приподняла бровь еще выше. Она и не знала, откуда у нее появилось столько смелости. Прежняя неловкость будто испарилась, и ее место заняла решимость. — Я серьезно. — Я тоже, — в такт ему произнесла девушка, не теряя ни секунды времени. Миен не безмозглая курица, которую можно вот так легко обдурить, навешав лапши на уши. За каждым словом должно следовать подтверждение — без этого никак. И если Чон Чонгук сейчас же не объяснит, откуда он взял ту чепуху, которую наговорил несколько минут назад, то Миен выставит его за дверь не церемонясь. Хотя в его случае за окно. — Доказательства? — будто прочитал ее мысли. — Доказательства, — подтвердила, кивнув. Она отступила назад, упираясь ягодицами в спинку стула, продолжая следить за незваным гостем. — Хорошо, — с расстановкой проговорил Чон. — Дело в том, что я не шучу и это сущая правда. Он сделал короткий шаг вперед. — Конечно, самым легким доказательством будет обратиться в оборотня прямо здесь и сейчас, но думаю, что ни тебе, ни мне это будет не совсем удобно, ведь одежду придется снять, — театрально выдержал паузу, — но если ты хочешь полюбоваться моим прекрасным обнаженным телом, то я с радостью покажу тебе свой волчий облик. Чуть склонил голову и подмигнул, поджав губы. — Даже не мечтай, — и щеки почти не покраснели. Стойко выдержала зрительный контакт, не смотря ниже его глаз. — Зря, моя дорогая, — самодовольно усмехнулся, окинув взглядом свое тело, а Миен хотелось стереть эту улыбочку с его лица. И побыстрее! — Давай без нежностей. — А ты любишь погрубее? — медленно, растягивая каждую букву. — Буду иметь в виду. Чонгук отошел назад и опустился обратно на кровать, нагнувшись вперед, упер локти в колени. Он хотел закатать рукава, но отчего-то передумал и замер. Как же он ее раздражал, ей-Богу. Ее лицо вовсю горело, и в комнате стало невыносимо душно. Миен слегка отодвинула воротник кофты, встряхнув тканью, чтобы хоть как-то освежиться, и в горле пересохло. А ведь до его прихода ей было холодно. — Жарковато стало, да? — Чонгук зачесал волосы назад, и они прядями скользнули между его пальцев, приоткрывая лоб. Проследив за его жестом, Миен просто проигнорировала вопрос и развернулась к нему спиной, начав перекладывать учебники на столе, попутно поглаживая кота, который продолжал нагло лежать на клавиатуре. — Я так понимаю, на этом твои доводы закончились? — между делом поинтересовалась Миен, заглядывая в блокнот, в который она записывала всё домашнее задание. Вела пальцем по буквам, но перед глазами всё равно скакало и смешивалось. Она была взволнована: их общение с Чонгуком в последнее время стало больно частым. Было некомфортно чувствовать постороннего человека, стоящего на пороге личного пространства. Ким ощущала его жгучий взгляд на своей спине, но демонстративно не поворачивалась, обводя карандашом написанные ручкой слова, пытаясь сдержать дрожь в руке. Но всё было без толку. — Я просто не могу выбрать, как убедить тебя в правдивости своих слов, чтобы ты поверила мне и при этом не оглушила толстенным фолиантом одновременно. «А ты попробуй», — мысленно добавила она, борясь с желанием повернуться, чтобы пристально посмотреть в карие глаза напротив, но лишь замерла с раскрытым блокнотом в руках. Губы Миен чуть дрогнули, и она коротко взглянула на объемистую книгу, посвященную эпохе Чосон, которую девушка специально притащила из библиотеки, чтобы подготовиться к итоговой работе по истории Кореи. И сейчас она лежала у нее на столе. А ведь у Миен, действительно, проскальзывала мысль, чтобы при любой опасности защищаться ей, размахивая перед собой. И поэтому пододвинула ее поближе к себе. Вложила карандаш в блокнот в мягкой желтой обложке и отложила его, повернувшись к однокласснику. Он сидел, исподлобья глядя на нее. Его бледные губы были сложены в тонкую линию, а чуть покрасневшие глаза устало моргали. Она шагнула к нему и остановилась, потоптавшись на месте. — Чон Чонгук, — помедлив, Миен протянула руку, но резко отдернула ее, будто обжегшись. Хотела дотронуться, чтобы проверить его температуру, но решила, что это будет слишком для нее. — Что? — Ты выглядишь, мягко говоря, паршиво. Протер глаза. — Знаю, — поднялся. Теперь он возвышался над ней, и Миен пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо, а не вздымающуюся грудь. — И почему? — Я плохо сплю, — он увидел, как удивленно приподнялись брови Миен, и продолжил:— из-за тебя. — Из-за меня? — возмущенно дернув плечами, выпалила девушка. — Я не понимаю. — Моя внутренняя сущность постоянно желает твоей близости, — Миен никогда бы не подумала, что человек может быть настолько прямолинейным, но, видимо, Чонгук прочитал весь ужас, отразившейся на ее лице, и поспешил успокоить: — Не только той близости, о которой ты подумала, догадливая моя. Ей просто необходимо твое присутствие. Иначе… как же объяснить. В общем, сущность, как маленький ребенок, который постоянно хнычет, когда мамочки нет рядом. И, поверь, это невыносимо. — Ты хочешь сказать, что я должна быть рядом с тобой круглосуточно? — в замешательстве воскликнула она. И кто поверит в такую глупость? — Только в начале, потом будет легче, — загадочно протянул Чонгук, а Миен бесилась от его загадочности. Почувствовав взгляд на своих ладонях, она спрятала их за спиной, делая вид, что ничего особенного не произошло. Это было правдой. Да. Подумаешь, у нее лейкопластырь на ладони. Вот только почему Чон не сводил с нее этот тяжелый взгляд карих глаз, который пробивал ее до самых костей. И глубже. Еще глубже. — Ты в порядке? — Что? — не поняла девушка. — Я видел, что ты споткнулась. Не поранилась? — обвел ее медленным взглядом. — Не могу понять. — Ты следил за мной? — возмутилась Миен несколько обиженным голосом. — Мог бы помочь в таком случае, а не просто смотреть, как меня окружила стая бродячих собак! — бросила на него странный взгляд, нахмурившись. — Ой, прости, я забыла, что тебе нет ни до кого дела, кроме себя. Что уж говорить о какой-то там заучке! Чонгук напрягся, опустив голову. Темные волосы закрыли его лицо, и у Миен не было возможности прочитать его эмоции в глазах. Он сжал пальцы в замок, а потом резко зарылся ими в волосы, взъерошивая. Рычание. Или Ким просто послышалось. Она, кажется, уже заблудилась, просто запуталась в потоке собственных мыслей. Тихо процедил: — Я помог тебе. Миен неверяще посмотрела на него и отрицательно мотнула. Она не готова была верить ему. Да и не сразу поняла, к чему он клонил. — Я тебя не видела, — уперто проговорила она в то время, как меж бровей залегла складочка. — Конечно, не видела она, — выплюнул Чон ей под ноги, и сарказм невидимой пылью запорошил их. Встряхнулась, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Впилась ладонью в край столешницы и начала нервно выстукивать указательным пальцем какой-то ритм. Разнервничалась. — Ты пришел в очередной раз, чтобы поругаться со мной? У меня нет для этого настроения, — в последнее время у неё всегда его в принципе не было. — Сейчас мне нужно делать домашнюю работу, не мог бы ты уйти? Недовольно посмотрела на Чонгука и прикусила язык, ругая себя за чрезмерную мягкость по отношению к наглому однокласснику, которого необходимо было давно уже выпроводить из дома. Но Миен почему-то этого не делала. И сама не понимала почему. — Продолжай, — быстро бросил и замолчал. Миен опустила взгляд на пол. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь, — затараторила она. — Тебе платят деньги за то, что ты стал общаться со мной? Одноклассники скинулись? Или зачем ты это делаешь? Весело издеваться надо мной? Всплеснула руками, а потом обхватила голову, потому что она внезапно загудела. Думать стало тяжело. И вообще весь мир стал таким тяжелым-тяжелым, что кислорода не хватало. Подняла глаза к потолку, не позволяя слезам скопиться в них. Чонгук молчал. — Я просто устала, понимаешь? — ее голос предательски дрогнул. — Устала шарахаться от людей, постоянно оглядываться и ждать подлянки. Ты знаешь, сколько раз я доставала сумку из помойного бака? — кивнула, будто спрашивая, но ответа Миен и не ждала. — Я тоже не знаю, потому что просто сбилась со счета. Не помню, сколько раз меня обливали, толкали, втаптывали в грязь словами. И это обычно самое больное. Приятно быть заводилой? Нравится слушать от меня подобное? Чон сжал кулаки. Его плечи резко поднимались и опускались, будто он вот-вот мог взорваться. Разлететься на мелкие осколки, впиваясь в кожу Миен. Чтобы причинить боль. Еще больше боли. Чуть приподнял голову, и теперь девушка могла видеть кончик его носа, но больше ничего: челка продолжала закрывать вид на лицо. — Я согласна с тем, что вела себя не совсем подобающе и заслужила осуждающих взглядов, но я же не со зла, — Миен шептала: говорить громче уже не было сил. — У меня и мысли не было о том, чтобы выставить кого-либо в дурном свете. Понимаю, что раздавала советы, не подумав, указывала людям на ошибки, когда они этого не просили, и всегда была готова отвечать на уроке. Смешно, да? Но, видимо, мне и этого нельзя делать, чтобы люди по-нормальному относились ко мне. Но ведь можно было просто сказать, что не нравится, разве нет? Объяснить по-человечески. Простым языком. Я не такая уж и глупая, поняла бы. Возможно, и медленнее, чем сейчас, ведь твой способ помог мне разобраться в себе гораздо быстрее. Считай, что это твоя заслуга. Спасибо, Чон Чонгук, — едва шепча. Глубоко дышала, не веря, что до сих пор не разрыдалась. Перевела дыхание, посмотрев на Чонгука. Перед глазами всё было мутно. Белая пелена застилала взор, но Миен держалась. Не сейчас. Не при нем. Набравшись сил, спросила: — Есть, что добавить? — Всё хорошо, продолжай, — его тихий голос будто резанул ей по шее, и она чуть не задохнулась, забыв, как дышать. — Я не верю ни единому твоему слову, поэтому просто иди к черту, Чон Чонгук. Пожалуйста, вали из моего дома и больше никогда не говори со мной. — Еще раз, — на выдохе проговорил Чонгук, расправляя плечи, но Миен всё равно не могла видеть его лица. — Проваливай уже! — эмоционально прикрикнула Миен, совершенно не заботясь, что бабушка или дедушка могли услышать ее. Пара слезинок прыснула из уголков глаз, и она поспешила их стереть рукавом. Оттолкнувшись, Чонгук встал, прямо посмотрев в глаза девушки. Выпрямил спину, опасливо сузил глаза и выдохнул через рот, пройдясь языком по ряду зубов. Всё бы ничего, только Миен побледнела, отступив назад. Она в ужасе хлопала ресницами и зажала рукой рот в немом крике. Судорожно задышала, и Гук в замешательстве шагнул назад, уткнувшись ногами в край кровати. Его глаза были ярко-желтыми, прямо как у волка. А вокруг них паутиной были вырисованы темные вены, похожие на тонкие нити. Когда он раскрыл рот, взору сразу предстали мощные клыки. Если он набросится на Миен, то раскусит ее шею в одну секунду. И от этого становилось не по себе. Она пялилась на него, замерев, как статуя. Он выглядел пугающе, но убегать в ужасе не хотелось. Хотелось только получить информацию. Чонгук покашлял в кулак, и только сейчас Миен заметила длинные острые когти на его пальцах, которые могли раскромсать любую плоть уж точно. — Что… как такое возможно? — зашептала, вытянув дрожащую руку вперед. — Так происходит, когда я злюсь, — осведомил Чон, пожав плечами. — Я учусь контролировать сущность, но пока не всегда выходит. — Ты разозлился на меня? — опасливо уточнила она, боясь услышать ответ. Прикусил губу до крови и вытер ее тыльной стороной ладони. А Миен наблюдала, как завороженная. — Нет, я разозлился на себя. Она не знала, правду ли он сказал, но такое предложение устраивало ее. Поэтому и не стала настаивать. — И… — махнула рукой у себя перед лицом. — Как долго ты ходишь таким? — В зависимости от того, как сильно я был зол, — Миен вспомнила тот момент, когда Чон спас ее от хулиганов, а ведь она была уверена, что желтые глаза ей почудились. — Когда просто желтеют глаза, они постепенно возвращаются к своему естественному цвету в течение нескольких минут, а сейчас мне, — все это время он теребил ногти на руках, — мне понадобится около часа, чтобы вернуться в обычный облик. Миен неуклюже кивнула, говоря о том, что поняла. Но, конечно, ей хотелось узнать о крови оборотней побольше. — И этот процесс никак не ускорить? Желтые глаза сверкнули. — Давай, самая умная ученица, скажи мне, что я должен сделать, чтобы как можно быстрее стать нормальным человеком? Ответ был написан будто у него на лбу, и Миен ахнула, округлив глаза. — Это я? — с сомнением спросила она. — Тебе нужно прикоснуться ко мне? Или… Девушка едва успела произнести слова, как Чонгук сделал резкий рывок вперед. У Миен чуть сердце не выскочило, когда его горячая ладонь легла на ее поясницу, и он притянул ее к себе. Она лицом впечаталась ему в грудь. И будто выпала из мира на пару секунд. Сознание вернулось к ней тогда, когда носа коснулся легкий аромат леса, земли и костра. Чонгук приобнял ее второй рукой и прижал к себе поближе, заковав девушку в кольцо из своих рук. Она постаралась вырваться, но попытка была ничтожной. Ведь оборотни намного сильнее простых людей, тем более таких слабых, как Ким Миен. И вот. Даже сама не уловила тот момент, когда поверила ему. По-настоящему. Раз. И всё. Он — оборотень. Большой черный волк. И это он спас ее. Уже дважды. Чон дышал ей в лоб, обжигал ее своим прерывистым дыханием, а когда он склонил голову и легко коснулся губами ее кожи, Миен вздрогнула, боясь потерять сознание. Табун мурашек пробежался с макушки до самых пят и затерялся где-то на кончиках пальцев на ногах. Переизбыток эмоций был слишком сильным. Она не понимала, что чувствует. Всё превратилось в такую кашу, что разобрать было невозможно. Его ладони обхватили ее лицо, и она не могла пошевелить головой, хотя руки и оказались свободными. Но силы будто покинули ее, и она не могла поднять их. Даже пальцем шевельнуть не получалось. И не поднимала от непонятного страха глаза, вглядываясь в темную ткань напротив, Миен видела, как грудь вздымалась всё спокойнее. Повел головой. Вдохнул поглубже. Прошелся кончиком носа по виску. А Миен каждый раз умирала. Что-то умирало в ней. И она боялась этого. И тишина. Бьющая на поражение. Чуть выдохнул и поправил ее волосы, выбившиеся из хвоста. — Отдашь мне свою подушку? — прошептал, и каждая буква отпечаталась клеймом на ее лбу. — Что? Кажется, ей послышалось. Обхватил пальцами ее подбородок, заставил посмотреть на себя. Повиновалась. И взгляд Миен прояснился. Она так сильно удивилась, что из ее рта вывалился какой-то непонятный набор букв, а в конце она икнула, из-за чего карие глаза парня сощурились, образуя морщинки на уголках. Чонгук так же быстро отпустил ее, как притянул к себе, и Миен слегка пошатнулась. Он заинтересованно оглядывал ее и ждал продолжения реакции. Он был обычным. Не было желтых глаз. Не было видимых вен. Не было клыков. Не было когтей. Ничего не было. Он был обычным. — Зачем тебе моя подушка? — девушка до сих пор не была уверена, что правильно расслышала, но просто молчать уже не могла. Она — смысл жизни его сущности. Именно она. Никто другой. Ее сердце разрывалось в грудной клетке от одной только мысли о том, что она, Ким Миен, так действует на него, Чон Чонгука. Жутко хотелось позлорадствовать на эту тему, но пока она не могла набраться храбрости. — От тебя пахнет лавандой, — заключил парень, засунув руки в карманы черной толстовки, и поежился. Миен смутилась, почесав за ухом, и наклонила голову, стараясь незаметно понюхать себя. Неужели так чувствуется… Раз он оборотень, должно быть у него нюх, как у собаки. Боже, это кажется таким нереальным. Фантастика. Никак иначе. — Да, это травяная подушка. Говорят, что она снимает головные боли и способствует хорошему сну. — Отдашь мне ее? — Я могу попросить бабушку, и она сделает тебе такую же, если так хочется. Отрицательно покачал головой. — Мне нужна именно твоя, — потянулся и зевнул, причмокнув пересохшими губами. Миен задержала на них взгляд. Потом прошлась по всей фигуре парня, и сердце подпрыгнуло, забившись где-то на уровне шеи. Ее глаза, как блюдца чайные, расширились, и если приглядеться, можно было увидеть в них блики ее мыслей. Они бежали, как в старой кинопленке, путаясь и заедая, повторяя один и тот же момент по несколько раз. — Ты… ты ранен? — заикнувшись, проговорила она. И пальцы задрожали. Чонгук побледнел еще сильнее, и кровь отлила от его щек насовсем. Миен было подумала, что он начнет отнекиваться и говорить, что она мелит чепуху, но ожидания не оправдались. — Просто царапины, — скованно дернулся. — Почти не видно. — Покажи, — взволнованно. — Не стоит, — Чон моментом посерьезнел и отвернулся. — Я помню, как собаки вцепились в волка, — запнулась, — точнее, в тебя. Тебе было больно. Боже, Чон Чонгук, ты выглядишь, как мертвец! — Вот и чудно, когда меня не станет, моя смерть будет на твоей совести, — горько усмехнулся он. — Не время для шуток! А если они были больны? Ты думал об этом? — возмущалась Миен, машинально наступая на парня. — Быстро показывай! — Ты все-таки хочешь увидеть мои бубенчики? — нарочито поправив карман штанов, оттянул его. — Ты так сильно жаждешь, чтобы я разделся? Ким от возмущения чуть не подавилась. Она хмыкнула, прекрасно помня, что укусы должны быть примерно на уровне боков, и, ничего не говоря, схватила край толстовки парня и потянула наверх. Из губ вырвался протяжный стон. На животе Чонгука, действительно, было несколько царапин и синяков, которые едва можно было увидеть. Только вот на правом боку красовалась небольшая колотая рана. Видимо, на этом месте укус был слабым, и в кожу проникли только клыки животного. И это выглядело не так ужасно. Но от вида левой стороны Миен всю передернуло. Хотелось закрыть глаза, чтобы развидеть это. Рана была намного масштабнее и растянулась на весь бок. В тело проникли сразу все зубы собаки. И несколько раз. Края укуса были рваными, и еще была видна припухлость. Она кровоточила, и красная жидкость стекала по коже до кромки штанов, впитываясь в нее. Миен медленно моргнула. Провела пальцем по ткани толстовки, и кровь отпечаталась на ее коже. Все было намного хуже, чем девушка предполагала. — Ты обрабатывал раны? — громко сглотнув, уточнила Миен. Она нагнулась, чтобы лучше разглядеть повреждения. — Нет. — Тебе необходимо срочно ехать в больницу, — она строго посмотрела на него снизу-вверх, и ей даже показалось, что Чонгук смутился. — На мне всё заживает моментально, — оправдывался он, стараясь поправить кофту, но Миен не давала опустить ее на живот. — Они затянутся к утру, и даже следа не останется. Было бы из-за чего переживать… — Было бы из-за чего? — воскликнула девушка, но потом, будто придя в себя, убавила громкость голоса. — Многие из укусов собак опасны для человека! — Но я не человек! — так же шепотом возмущался Чонгук. — Я собака! — Не утрируй! — пихнула его в грудь. — Кем бы ты ни был, вследствие проникновения в организм различных микроорганизмов укусы могут вызвать тяжелые последствия, будь то заражение бешенством или даже летальный исход. Теперь ты представляешь, как это опасно? — И что? — Тебе нужно в больницу, — пролепетала она так, будто открыла новую планету. — Срочно. — Не поеду я никуда, — вырвал ткань из рук девушки и сел на кровать. — Если ты так хочешь мне помочь, просто обработай раны и всё. — Но я не врач, — стала наматывать круги по комнате, постоянно оглядываясь на дверь. — Ты в любом случае должен сдать необходимые анализы, чтобы убедиться, что всё хорошо. — Всё будет в порядке. Просто обработай раны. Остановилась, уперев руки в бока, и вздернула подбородок, отчего Чон пренебрежительно хмыкнул. — Хорошо, я сделаю это, — согласилась Миен, понимая, что спорить с ним бесполезно, — только с одним условием. Завтра с утра ты поедешь в больницу. Чонгук долго смотрел на нее, а потом кивнул. — Хорошо, я сделаю это, — повторил ее слова с похожей интонацией, — только с одним условием. Ты поедешь со мной. Ким Миен мигом опешила, закашлявшись, и рука дернулась, почесав щеку. — Я не могу. — Пусть тебя тоже осмотрят, ты ведь упала, могла что-нибудь повредить, — Миен было приятно слушать подобные слова, пусть даже Чонгук говорил их из-за внутренней сущности. — Согласна? — Я подумаю, — пробубнила она, попятившись к двери. — Я схожу за аптечкой, а ты сиди на месте, — указала на Гука пальцем и скрылась за дверью. Миен быстро достала коробку с верхней полки навесного шкафа на кухне, а внезапно появившейся бабушке на пороге, которая успела испугать Миен, пришлось врать о том, что ей необходимо обработать коленки, так как в погоне за котом, она упала именно на них. И помощь Миен не нужна. И вообще она занята: ей задали целую кучу заданий на понедельник. Это не считая дополнительных. Ужас просто. Миссис Ким одарила ее странным взглядом, но возникать не стала, предлагая убегающей внучке прихватить вазочку с печеньем. — Я не голодна, спасибо, — крикнула Миен со второго этажа, открывая дверь в свою комнату. — А я голоден, — тут же отозвался Чонгук, чем заставил девушку подпрыгнуть на месте. До чего же пуглива. — Дома поешь, — бросила она, раскрывая коробку с медицинскими средствами. Кивнула на толстовку, мысленно приказывая ее поднять, но Чон, встав, снял ее совсем, бросив на кровать. — Мог бы просто приподнять, я не заставляла тебя раздеваться, — прошипела она. — Разве? — невинно спросил парень, держа руки на весу. — Ты так и раздевала меня глазами весь вечер, не отрицай очевидного. Миен только цокнула, стараясь не смотреть на тело одноклассника. Только на раны. Только на раны и ни миллиметр больше. Но его накаченное рельефное тело сложно было не заметить. Ей хотелось спросить, всегда ли он был таким сильным или стал только после превращения в оборотня, но вовремя прикусила язык. Достав всё необходимое, девушка разложила вещи перед собой. Взяв перекись водорода, Миен открыла ее и краем глаза посмотрела на лицо Чонгука. — Нужно промыть раны. Может быть больно, — будто успокаивая себя, проговорила она, но Гук ничего не ответил, даже бровью не повел. Пока она обрабатывала раны, Чон не издал ни звука, лишь в начале слегка дернул рукой, и Миен была поражена им. По-доброму поражена. После она обвела края ран йодом и наложила сверху промоченный в перекиси бинт. — Можешь подержать тут, — неловко попросила она, крутясь вокруг обнаженной груди Чонгука. Он придержал край материала в то время, как Миен обернула остальную часть вокруг его тела, пытаясь не думать о том, что она находится в опасной близости к мужскому телу. Да она чуть ли носом об его сосок не терлась. Боже! Ей точно будут сниться кошмары. Неуклюже завязав узел, Миен закончила накладывать повязку. После чего быстро схватила толстовку, бросила в Чонгука пледом и убежала со словами о том, что вещь нужно срочно застирать, иначе останется пятно. А Чон Чонгук и не был против. Когда она вернулась в комнату, парень лежал у нее в постели под одеялом. Миен возмущенно охнула, встряхнув кофтой. — Вылез из моей постели, — прошипела она, включая обогреватель, стоящий под боком у книжного шкафа. — Живо! — Можно я тут полежу, пока ты занимаешься своими делами, — пробубнил он в одеяло. — Я тихонько, как мышка. — Слушай, мышка, — повесив толстовку Чонгука на вешалку, Ким Миен устроила ее прямо над обогревателем, чтобы та побыстрее высохла, — вылезай из норки быстро! — Я не буду мешать, честно, — недовольно заворчал тот и завозился. — Сущность давно так спокойно себя не вела, благодать просто. — Чон Чонгук! — рывком скинула с него одеяло, и Чонгук замычал, садясь на кровати. — Как только кофта немного подсохнет, готовься вылезать наружу. Убрала сложенное пуховое одеяло на край, окинула взглядом парня, на шее которого был завязан плед, словно плащ. И ей вдруг стало смешно от этого, кто бы мог подумать, что Ким Миен опустится до подобного. — Можно я просто прилягу, спать не буду, — уверял он ее. — Нет, сиди и не шевелись. Если что-то не нравится, то забирай свои вещи и проваливай домой. Немного изучив желания крови оборотня, Миен знала, что Чон согласится. Она отвернулась от него, чтобы достать из школьной сумки несколько книг, как вдруг до ее ушей донесся странный звук. Такой тихий. Обрывистый. Похожий на писк. Медленно развернулась на источник, который сидел смутившись, обхватив себя руками. Щеки Чонгука неистово горели, а лицо было таким, будто он испустил газы на виду всех ребят из класса. — Ты что, скулишь? — Нет, это не я, — твердо ответил он. И Миен развернулась к Волчонку, но тот умиротворенно спал, даже не пошевелив ухом, и снова повернулась в сторону Чонгука, выжидающе вскинула брови. Это точно было не мяуканье, а скулеж. — Я не знаю, что это, — процедил он, растирая лоб. — Такое со мной впервые. Думаю… из меня выходят такие звуки потому, что ты меня обидела. — Я тебя обидела? — изумилась Миен, плюхаясь на стул. — Но я даже не думала… Чонгук настороженно наклонил голову и резко заговорил: — Думаю, сюда идет твоя бабушка. — Моя бабушка? — соскочила. — Почему ты так решил? — Цитирую: «Зайду-ка к нашему гению перед сном, и ты, дед, иди спать, что развалился на диване, как балерина», — зевнул. — И, кажется, она уже поднимается. — Вот черт! Господи, как же она благодарна Чонгуку за тонкий слух. Появляться перед бабушкой в неподабающем виде было сроду наказанием. Совсем неловко. Миен резко потянула Гука за локоть, вынуждая того встать с постели, но ему очень не хотелось. Он вляпался разгоряченным телом прямо в нее, но у девушки не было времени для неловких раздумий. — Быстро под кровать, — приказала, надавливая на плечи парня. — Вот еще. Там грязно, — запротестовал тот. — Что? Да там идеальная чистота, я мою пол каждый день, между прочим! — возмутилась Ким, раздраженно запихивая тушку Чона. — А я подушечку захвачу, — довольно вытянул ту, подмигнул однокласснице и скрылся из виду. Лишь бы сидел тише воды, ниже травы. Не высовывался вообще, гад. Прикрыла кровать одеялом, слегка спустив то по краям, чтобы не было видно пол, и облегченно выдохнула. Только зря. У порога остались мужские кроссовки. И даже Миен стала слышать бабушкины шаги. Слишком близко. Ей оставалось преодолеть несколько ступенек. Чуть ли не сев на шпагат, Ким Миен хватанула обувь и бросила ту, услышав шипение из темноты на полу под застеленной кроватью. — Прости, — скорчила гримасу, на карачках стоя у изголовья постели. Слава Богу, комната Миен была маленькой, и ей не пришлось бегать, как угорелой. Хотя она и сейчас запыхалась. Дверь скрипнула, и в приоткрытой щели появилась пожилая женщина в цветастом халате. Девушка боялась представить, в каком виде сейчас предстала перед ней, и нервно села, сдувая прядь волос с лица. Совсем не подозрительно. — Еще не спишь? — поинтересовалась она. — Ты что это там делаешь? — Мне показалось, что я видела мышь, — на выдохе произнесла Миен, ее усталость легко было принять за испуг, и стала делать вид, что занята поиском одной наглой раненой мыши. О том, что она ранена, девушка, конечно же, промолчала. — Мышь? — удивленно воскликнула бабушка, заходя полностью в комнату, и Миен пару раз мысленно ударилась головой об пол. Ладно хоть он чистый. — Откуда у нас мыши? — Забежала одна, видимо, — дернув плечами, засунула руку под кровать и, нашарив голову Чонгука, дернула его за волосы. Он героически молчал. Может потому, что изначально увидел кулак перед своей симпатичной мордашкой. — Ты не переживай, бабуль, Волчонок быстро ее поймает. Эту противную мышку. Женщина, вспомнив о коте, нашла его взглядом и захихикала, прикрывая рот морщинистой рукой. Тот спал так крепко, что не заметил бы даже сотню мышей, пляшущих перед его носом. — Ох, уж сомневаюсь, милая. Миен еще немного поговорила с бабушкой о каких-то глупостях, после чего та вышла из комнаты внучки к всеобщему облегчению. — Я устал лежать на полу, — заговорил Чон, не успев вылезти наружу, — там так твердо. — В следующий раз постелю матрац, — с сарказмом сказала Миен, занимая место за столом. Чонгук пустил несколько похотливых шуточек, но девушка пропустила их мимо ушей. — Я прилягу? — она ждала этого вопроса, поэтому кивнула. Ей уже без разницы. Пусть делает, что хочет. — Только до тех пор, пока я делаю уроки. Кровать скрипнула, прогнувшись под тяжестью тела, и Чонгук громко засопел. Миен отодвинула ноутбук с котом к углу, и животное протестующе мяукнуло и снова улеглось. Открыла первую попавшуюся тетрадь и начала делать задание, листая сразу несколько книг, но любопытство ковыряло ей в горле тонкой палочкой, и у нее не получалось до конца сосредоточиться. — Чон Чонгук, а почему ты считаешь это проклятием? Он долго молчал, но потом пробубнил: — Потому что должен ждать твоего одобрения. — Моего одобрения? — не поняла она, пролистывая учебник. — Да, нам дается шестьдесят дней, чтобы найти пару и в полнолуние получить ее согласие на связь. — А если не будет согласия, оборотень обречен страдать до конца своих дней? Раздалось невнятное бормотание, и Миен не разобрала ни слова. Видимо, Чон залез под одеяло с головой. Она не могла видеть, потому что сидела к нему спиной. — Так тебе и надо, — заключила она, улыбаясь такому выводу. — Мучайся теперь. — Слушай, я так устал, давай поговорим утром, — закопошился. — Можешь даже подготовить лист с вопросами, если хочется. Миен обиженно перелистнула тетрадку. Больно она хотела. Вот еще. — Чон Чонгук, может сделаем математику, чтобы не терять время? Я, как твой временный репетитор, помогу тебе разобраться в заданиях. Но он не отвечал. — Чонгук, — более спокойно повторила она и развернулась. А он уснул. Миен вздохнула, покачав головой. Она положила руку на спинку стула и устроила подбородок на сгибе локтя. У нее появился шанс разглядеть Чонгука, не боясь быть замеченной. Не то чтобы она хотела этого… Мазнула взглядом по его телу и остановилась на лице. Он лежал на боку, подложив под щеку ладонь. Его ресницы дрожали, бросая тени на бледную кожу, и под глазами виднелись темные круги. Чонгук причмокнул губами и перевернулся на спину, зажав на груди подушку. Подушку Ким Миен! Ее любимую подушку с лавандой! Как же она спать теперь на ней будет… Неожиданно даже для самой себя стукнула по столу и на секунду застыла, убедившись, что Чон Чонгук все еще спал, Миен облегченно выдохнула. И зачем она беспокоится? Она отвернулась, уткнувшись носом в чистый тетрадный лист, но в сознании эхом повторялся причмокивающий звук, и сосредоточиться никак не получалось. Ну вот совсем. Миен бы могла его разбудить и выгнать, но она сама позволила ему остаться, и сейчас было неудобно забирать свои слова назад. Тем более Чон выглядел таким утомленным. Видимо, постоянные прихоти сущности не давали ему спокойно спать уже долгое время. А сейчас парень спал, как младенец… Это первый и последний раз. Первый и последний раз, когда она разрешила ему поспать у себя в кровати. Запомни это, Ким Миен. И повторяй каждый вечер перед сном. Боже. Чонгук спал в ее постели. Уму не постижимо. Закрыла ладонями лицо, тяжело вздохнув. А потом встряхнулась, переворачивая лист учебника. — Всё в порядке, — прошептала. — Не время отвлекаться. Она так увлеклась, что не заметила, как время перевалило глубоко за полночь. Уроки были сделаны и переделаны вдоль и поперек на эту неделю и даже на следующую. Тихо поднявшись со стула, Миен легко сняла толстовку с вешалки, попутно отключая обогреватель. Она ее состирнула, но от ткани продолжало пахнуть лесом. И ей нравилось это. Поднесла к носу, улыбнувшись. Расправила кофту перед собой, чтобы убедиться, что никаких пятен не прослеживалось. Внезапно где-то вдали раздался протяжный вой. Миен дернулась всем телом, и Чонгук проснулся, пытаясь сфокусировать взгляд на ней. Она неловко кивнула, а он быстро поднялся и молча забрал у нее толстовку, натягивая ту на себя. — Это что, вас так вызывают? — ее голос звучал выше, чем бы ей хотелось. — Не совсем. Он был не настроен на разговор, Миен не настаивала. Просто наблюдала, как он натягивает кроссовки и спрыгивает с окна. Ветер проник в теплую комнату, и девушка поежилась, закрывая раму. Задернула шторы и, выключив свет, легла на кровать, укутываясь в одеяло, как в кокон. Только чего-то не хватало. Подушки… — Он забрал мою подушку! — взвизгнула Миен, ударив ногой по спинке кровати, а она даже не заметила! Меньше пялиться нужно было на его фигуру! Недовольно устроилась на боку, подложив под голову руку, и сильно зажмурила глаза, желая как можно скорее провалиться в сон, но внезапное оповещение на телефоне заставило ее очнуться и нашарить его у изголовья. Поднеся мобильный к лицу, Миен, смотря одним глазом, разблокировала его, особо не вглядываясь, но желая, чтобы сообщение было от Чимина, а не от оператора. Она соскучилась по другу и хотела бы поскорее увидеть его, тем более он уверил ее в том, что такой шанс в ближайшее время появится. Не успела она открыть сообщения, как резко села, раскрыв рот от негодования. — «Мой Чонгукки», — прочитала имя контакта вслух. Как это понимать?! У нее даже номера его телефона не было. Чон Чонгук: Завтра в 9.00. У твоего дома. И не опаздывай. Как будто она хоть раз опаздывала! Самодовольный индюк! Решив, что она никуда не пойдет, Миен поставила будильник на 8:15 (на всякий случай, конечно) и легла спать. Только проснулась девушка не от будильника, а от резкого звука в окно. Кто-то бросил яйцо, и оно залепило стекло, испачкав его слизью. Давно такого не было. Но она — Ким Миен. Ей не привыкать.