Будь ты проклят, Чон Чонгук!

Ночь была тёмная. И удушающая. Долгая. И ужасно тихая. Под утро начался дождь, он шумно барабанил по карнизу, добавляя музыкальное сопровождение беспорядочным мыслям Миен. Она сильнее куталась в тонкое одеяло, пальцами теребила гладкую ткань пододеяльника. Желание зарыться в него с головой и не вылезать до самих экзаменов было слишком сильным и манящим. Особенно сейчас. Для ее подвешенного состояния. Прошлой ночью удалось хорошо выспаться, что было странно. Никакого анализирования и дум. Осознание пришло не сразу. Спустя сутки. Осознание того, что мифические существа — не просто выдумка. Оборотни реальны. Осознание того, что она — не просто девушка. Она — пара, родственная душа реального оборотня. Самого настоящего. Которого можно было увидеть и потрогать. Услышать стук сердца в его груди. Поймать блеск золотистых глаз. Уловить запах леса, травы и почвы. Немыслимо просто. Реальность вскружила голову. Казалось, что кровать невесомо укачивала Миен, погружая тело в непроглядную бездну, внутри которой ничего не было, но внезапно проявившаяся морская болезнь заставила ее сильно прикусить язык и жадно захватить носом воздух. Это всё сон? Чья-то злая шутка? Полночи Миен громко вздыхала, еще половину безнадежно мычала, как загнанный в клетку зверь. Наверняка Чонгук слышал ее терзания, но ей было, мягко говоря, по барабану. Она даже пару раз бросила в его сторону проклятья, чтобы ему неповадно было. И мурашки бежали табуном по ее телу. Кожей чувствовала, как он закатывал глаза, колко фыркая, причитал, что она безнадежна, и говорил в пустоту, как ненавидит ее. Да, не в глаза. За спиной. Чон Чонгук больше не скажет Ким Миен гадости: слишком переживал за собственную шкуру, не хотел страдать и быть отвергнутым. Это не в его правилах, но Миен нагло нарушала их. Она — не кукла, которой можно управлять. Она — живой человек. И она терпеть не могла его самодовольство. Он не пуп земли. Девушка откроет ему глаза. Если дорога жизни свела их, значит, Миен научит его ценить то, что имеешь. А Чон в это время осторожничал. Его сдержанность и контроль чувствовались на кончике языка вязкой слизью. Следил, стараясь не пересекать черту. А Миен хотела видеть его настоящим. Без маски благодетеля. Таким, каким он был в действительности. Резкая вспышка молнии озарила небольшую комнату сквозь тонкую ткань штор, осветив каждый угол. Непроизвольно вздрогнув, девушка высунула руку из-под одеяла, убедившись, что теплое тельце лежало у нее под боком. Ее короткие пальцы зарылись в мягкую шерсть, отчего кот муркнул и перевернулся на спину, вытягивая лапы. Ей стало спокойнее, несмотря на раскаты грома за окном. Свободной рукой натянув одеяло до подбородка, Миен попыталась скрыться от холодного потока ветра, который умудрялся проникать в комнату сквозь щели старой рамы. Страх слизким червяком заполз ей в ухо и обтянул черепную коробку. Он шептал знакомыми женскими голосами угрозы и причитал, как ненавидит ее и хочет, чтобы она исчезла. Челюсть Миен задрожала, и она не могла унять эту дрожь. Просто не получалось. Эй, давай же. Зажмурилась до белесых пятен перед глазами. Фотография была скинута почти во все чаты, в которых присутствовал Чонгук. Она увидела ее почти сразу, открыв самую оживленную дискуссию в приложении на телефоне. Миен не поняла, кем именно был сделан снимок, потому что все пересылали его, редактировали, добавляли неприятные подписи, выставляющие Ким Миен не в лучшем свете, а самом отвратительном, зато всем другим ученицам было весело. И ученикам тоже. Забава. Обзывать ее. Придумывать наказания. Радоваться, что Чонгук решил запятнать честь такой умницы. Хотеть наиболее грязных подробностей ее личной жизни. Миен многое из прочитанного выслушивала в глаза, но читать подобное, зная, что они обсуждают это за спиной, вдвойне неприятно. И больно как-то. Знали бы они больше, точно бы загрызли Миен после осознания, что никто из них больше не сможет добраться до кровати Чонгука. Девушка мысленно шлепнула себя по щекам. Что за мысли такие? Может, Чон наврал или преувеличил истинную информацию, и их связь не была настолько сильной. Но кто знал? Как определить? Миен не ощущала изменений в теле. Не могли же они быть связаны односторонне? Вопросы. Вопросы. Вопросы. Они появлялись, вытекали друг из друга, накладывались поверх. Но в океане вопросительных знаков не было точки. Не было ответов. Миен нужны были факты, она не могла их придумать. Не хотелось слышать будильник. Не хотелось вставать. Не хотелось собираться в школу. Не хотелось видеть одноклассниц, которые наверняка, перемыв ей все кости, придумали злосчастный план по «усмирению» Миен из-за своей неконтролируемой ревности. Но как же глупо превозносить незрелого мальчишку, молясь на него, как на идола, только потому, что ему повезло родиться с симпатичной мордашкой. Может, Ким Миен и не обладала внешностью модели, но и уродиной не считалась. Тогда почему она должна терпеть такое отношение к себе? Ее характер настолько отвратителен? Но всё же… Миен не доверяла Чону. И не могла поверить, что спустя такое количество стычек и непониманий, они смогут общаться как ни в чем не бывало. А то, что он ей поможет в случае опасности, казалось до сих пор нереальным. Но ведь парень уже доказал, что всё возможно? Разве нет? Запуталась. Запуталась в клубках собственных мыслей. Разбитое яйцо на ее окне было первым предупреждением, Ким была уверена в этом. Многие девушки были проницательны и замечали то, что не должны были. Внезапный интерес Чона, от которого Миен старалась скрываться в школе около недели, не мог остаться незамеченным. Яйцо просто логически не могло свалиться с неба на стекло, забрызгав его. Для всего есть объяснения и причины. В случае Миен все ответы вертелись около Чонгука, черт бы его побрал. Ее уже ловили в прошлом году, когда Ким не дала списать одноклассникам важную контрольную работу, после чего все получили неудовлетворительно. Ирония судьбы. Ее зажимала кучка одноклассниц и одноклассников во дворе за школой. Они снимали на телефоны, как закидывали девушку яйцами, а потом сыпали мукой, приговаривая, что ей надо настояться, чтобы подняться. Но Миен только опустилась ниже. Упала на колени. Ей тогда украдкой Тэхен дал носовой платок, облепив ее разбитое тело скептическим взглядом, он ушел вслед за остальными, не проронив ни слова. Она ничего и не ждала. Но всё равно была благодарна ему. Боже. Чертова фотография! Она подлила масла в огонь! И только попробуй докажи, что Миен просто помогала школьному красавчику с математикой! Они сидели в библиотеке друг напротив друга. Фотограф, которого Миен хотелось окатить холодной водой, поймал самый подходящий момент, когда Гук с Миен наклонились к середине стола, находясь непозволительно близко. Чон тыкал ручкой в учебник, что-то говоря, а Миен, широко распахнув глаза, пялилась на его губы. Губы! Ни в стену, ни в глаза! Губы! Это точно не подделка? Реальная фотография? Да быть такого не могло! Она не смотрела на его розовые в меру пухлые губы! Не помнила! Не смотрела! Просто объясняла задачу. Хватит думать. Спи. Спи. Спи! Весь прошлый день был таким смущающим. И доктор Мин заставил понервничать. Он в открытую предлагал им переспать? Упрекнул Миен? Они же даже не встречались с Чоном. Как можно размышлять о большем? И Миен едва узнала об оборотнях и этом проклятии, которое было наложено на их род. Руки немели только от мыслей о близости с Чонгуком. Ну уж нет! Ей просто повезло родиться не в то время и не в том месте. Будь ты проклят, Чон Чонгук! Миен заныла и закопошилась под одеялом, задев коленом кота, отчего тот недовольно поднялся и лег девушке на живот, чтобы она перестала наконец дергаться и дала ему поспать. — Они же меня просто закопают! — шикнула Миен, поглаживая рыжего питомца, смотрела на светящийся потолок. Звезды не падали, а так хотелось загадать желание, чтобы мир стал чуточку добрее. Она закрылась с головой одеялом и, громко сопя, упрашивала себя заснуть. Ей удалось задремать, погружаясь в царство Морфея, но мелодия будильника быстро вернула ее на место, выкинув в реальность. Миен собиралась с полуоткрытыми глазами, быстро заскочила в душ, который никак не помог оживиться. От завтрака она отказалась: кусок в горло не лез. Бабушка недовольно причитала, но уговорила ее выпить свежевыжатый апельсиновый сок и съесть ломтик сыра. Когда Миен натянула на себя школьную форму и взяла собранную с вечера сумку, ее телефон завибрировал от нового сообщения, а через пару секунд еще раз. От «одноклассника Чона». Она сильно сжала мобильник в руке, борясь с желанием отключить его и оставить дома, но все-таки прочитала смс. Чон Чонгук: Эй выходи Чон Чонгук: Мой отец отвезет нас Миен поперхнулась от возмущения и зло напечатала ответ. С отцом? Да он с ума сошел! Ким Миен: Нет! Она не была готова к такой скорой встрече с родителями, пусть и была знакома с ними почти всю жизнь, так как они жили по соседству. Сейчас-то ситуация крайне поменялась. Разве можно спустя сутки после, так сказать, признания в симпатии от школьного врага идти и люлюкать с его родителями, с которыми, между прочим, тоже не совсем гладкие отношения? Чон Чонгук: Эй это был не вопрос так то Чон Чонгук: Отец вкурсе так что шевели булками и быстрее В голове с убранными в высокий хвост волосами сообщения автоматически прочитались голосом Чонгука. Таким небрежным тоном. Холодно, без капли теплоты. Чон не ждал возражений. Даже в воображении. Да как он смеет такое писать, ведь Миен ему не рабыня, чтобы выполнять его требования. Нашел зайчика на побегушках! Она, задержав дыхание, покрепче сжала сумку в руке и постаралась дышать через раз, как можно тише. Ее просто не было дома. Миен уже ушла! Была на пути в любимую школу. На любимую историю Кореи. С любимой сумкой. К любимым одноклассникам. Слух Гука не такой уж и идеальный, тем более она дома не одна, ее не так легко обнаружить. Да? Ким Миен: Какой же ты невоспитанный, Чон Чонгук. Меня уже нет дома. Он сейчас уедет, а она быстро проскользнет на автобус, и дело в шляпе. Чон Чонгук: Нуну, а чье сердечко так трепещет? Откинула голову назад, стукнувшись о дверной косяк, Миен зашипела от боли. Попалась. Не знала, в чём именно, но попалась. А сердце так колотилось внутри, что, казалось, выпрыгнет. Уж точно. Мучительно билось, отдавая пульсацией в висках. Что же это такое? Почему так волнительно? Врать дальше было бессмысленно. А выходить из дома было несколько странно, Ким даже притормозила у зеркала около входной двери, поправив выбившиеся прядки. Облизала пересохшие губы, накрасив их прозрачным блеском, который достала из кармана пиджака. Болезненная бледность и синяки под глазами выдавали ее бессонную ночь. И чувствовала Миен себя слишком усталой для утра, что было несвойственно для нее. Обычно она была бодрой и выглядела получше. Глубокий вдох. Щелчок замка. На улице ее тут же окутал запах дождя и осенней листвы. Взбитая каплями тротуарная пыль скопилась у поребриков, на одном из которых стоял Чонгук. Расправив плечи и подняв голову, Миен прошла крыльцо и резко свернула направо, не желая сталкиваться с Гуком и его отцом, который сидел за рулем внедорожника за спиной парня. Она не сделала и двух шагов. Руки требовательно притянули Миен к себе, она и пискнуть не успела. — Куда? — прошептал низко, с хрипотой. — В школу. — Залезай. Девушка только хотела отказать и сказать, что Чонгук не дождется. И вообще, он мудак. Но внезапно бесшумно открылось окно у переднего пассажирского сидения, и ухоженный мужчина, одетый в строгий черный костюм, чуть подался в бок от руля, коротко просигналив. Девушка дернулась. — Здравствуй, Миен, — он приветливо улыбнулся, и она тут же поздоровалась с ним в ответ, смутившись из-за неформального обращения к себе. — Поторопитесь, а то в школу опоздаете. Его уголок губ дернулся, как будто Чон-старший хотел фыркнуть, а в глазах блеснуло раздражение, перемешанное с досадой. Либо воображение Миен просто не спало и рисовало такие картины… Перечить их семье было бесполезно. Скажи она «нет», то Гук ее насильно бы запихал. Правила приличия не для него. С досадой опустив голову, девушка уклонилась от касаний Чонгука, что тянулся к ней, и открыла дверь. Она быстро нырнула на заднее сидение автомобиля, молясь всем известным Богам, чтобы Гук сел спереди, но ее молитвы не были услышаны. Когда машина тронулась, крепкая рука парня собственнически легла на спинку сидения, а гаденькая ухмылка не сходила с его довольного лица почти всю дорогу. Постепенно его широкая ладонь опустилась ей на плечо, и Гук склонился к Миен, с деловитым видом всматриваясь в лобовое стекло. — Убрал руку, — зло прошептала она, дергаясь, покосилась на Чона-старшего, который не отвлекался от дороги. Или только делал вид, что не прислушивался к их возне, потому что Миен старалась отодвинуться от парня, но как только она продвигалась в сторону, бедро Гука снова впечатывалось в ее. Боже, она не была готова ощущать теплоту мужского тела даже сквозь одежду. — И не подумаю, — в тон ей отозвался Гук, улыбка ощущалась в его голосе. Он явно забавлялся ситуацией. — Быстро, Чонгук. — Как учеба, ребятишки? — вовремя спросил отец Гука, притормаживая на светофоре. Он опустил зеркало, чтобы лучше видеть пассажиров, и Миен почудилось, что его зоркий взгляд темно-карих глаз проник ей в душу и высосал что-то, возможно, важное. Она никогда не общалась с этим высоким мужчиной, разве что здоровалась с ним, но в такие моменты он предпочитал отмалчиваться, делая вид, что не заметил ее голоса. Его дружелюбие выглядело диковинным. — Всё хорошо, — начал разговор Гук, положив руку на коленку Миен, и она его тут же за это шлепнула. — Моя Миен помогает мне с математикой, я пропустил сложный материал из-за обращения. — Молодец, Миен, — его папа подмигнул ей сквозь зеркало заднего вида, чем заставил ее отвести взгляд. — Ты хорошо учишься? Миен была озадачена, поэтому не сразу поняла, что вопрос был обращен к ней. — А, да, неплохо. — Неплохо? — переспросил Гук. — Она на первом месте в рейтинге школы. — Лучшая ученица, значит. Моему сыну повезло. Лучшая ученица, конечно. Везунчик по жизни. Девушка перевела взгляд на окно. Серые дома сменяли друг друга, иногда разбавляя тусклую картинку яркими вывесками магазинов. Всё повторялось, из-за чего казалось, что они ездят по кругу, тусклому, одинаковому. Поэтому Миен это достаточно быстро наскучило, и она, осторожно покосившись на одноклассника, посмотрела на мужчину за рулем. Бесспорно, он был хорош собой. Очень даже. Для своего возраста выглядел очень молодо и свежо. И соблазнительно, если Миен можно о таком думать, конечно. Его спортивное телосложение виднелось даже сквозь слои одежды: широкая спина, крепкие руки и подтянутый живот. Черные блестящие волосы, уложенные в модную прическу. Густые брови и чуть большеватый нос придавали ему изюминку, как и его сыну. Они были очень похожи, что неудивительно… А еще Миен замечала, что он едва сдерживал улыбку, когда она с Чонгуком тихо переговаривалась и требовала прекратить свои брачные игры. А они говорили очень-очень тихо. И услышать их было почти нереально, так как на фоне играла музыка по радио. И... Иногда он был одет не по погоде, что каждый раз удивляло Миен. Только не это. Прикрыла глаза. Поняла. Повернулась к Гуку и ущипнула его за бедро, он ойкнул, зашипев, как неожиданно. Парень одним только взглядом спрашивал, за что. Девушка скептически выгнула бровь. Округлив глаза, Миен произнесла одними лишь губами: — Твой отец оборотень? Чонгук улыбнулся и непонятно повел плечами. Миен стукнула его в плечо и нахмурилась, выпятив нижнюю губу. Спросила же по-человечески, неужели так сложно отве… — Да-а-а, — горячо в ее ухо. Парень хихикнул в ее висок, оставляя влажную пленку воздуха на коже. Она растворилась в Миен, и Миен громко сглотнула. — Да? — повторила она, но уже вопросительно. — Да, — медленно заправил выбившуюся прядь волос и провел большим пальцем по щеке, пока Миен отходила от шока. Вот же она попала. И как много оборотней на ее улице? Сейчас все соседи казались подозрительными. Миен обязательно обсудит это с Чонгуком. — Думаю, нужно будет устроить семейный ужин, — мужчина повернул руль, и девушка увидела, что они заезжали на школьный двор. — Миен, наверное, не терпится познакомиться с мамой Чонгука. Как насчет этих выходных? Неправда! Всё ей терпится. — Простите, но я думаю, что вы торопитесь, — осторожно отозвалась Миен, прижимая к груди сумку, будто она могла ей помочь. — Чонгук тоже спешит, а это не совсем правильно. Нам необходимо время, чтобы лучше узнать друг друга. Еще раз простите. Не дожидаясь ответной реплики, девушка, попрощавшись, выскочила из автомобиля и, убедившись, что ее никто не заметил на парковке, поспешила в школу, не поднимая глаз выше асфальта. ---- Заинтересованные взгляды преследовали ее в течение всего учебного дня, но никто не действовал открыто, ограничиваясь едкими фразочками в спину. И Миен была рада этому, хотя и не переставала ждать подвоха. В столовой Миен случайно столкнулась с девушкой из параллельного класса, задев ее подносом. Ее парень, идущий рядом, каким-то магическим образом решил, что Ким сделала это специально. Он притянул ее к себе за лямку сумки и резко отпустил, толкнув, выбил поднос с остатками еды из рук. Он со звоном упал на плитку, а содержимое с него распласталось под ногами, заляпав Миен носки обуви. — Смотри, куда прешь, шлюшка, — пропел Ли Доён, и все вокруг загоготали. — Кстати! Наслышан о твоих похождениях. Как ты в постели? Чонгуку понравилось? Или он вдалбливался в твою дырку, надев тебе пакет на голову? Как удар под дых. Сглотнув слезы обиды, она нагнулась, чтобы собрать упавшие вещи, как вдруг ее схватили за локоть, поднимая. Миен по лесному запаху поняла, кто рядом с ней. Отпихнула его и продолжила собирать осколки разбившейся тарелки. Психанув, Чонгук ногой отшвырнул поднос, который со скрежетом проехался несколько метров, и рывком поднял девушку, вешая ей на плечо её же сумку, непонятно откуда у него взявшуюся. — Хэй, Чонгук, пришел помочь? — одноклассник поиграл бровями, пару раз толкнувшись языком в щеку изнутри. — А теперь послушай меня, — Чон тыкнул пальцем в грудь Доёна, отчего тот отступил на шаг, настороженно молча. — Если кому-то и надо надеть пакет на башку, то это тебе и твоей подружке, которая в постели, кстати, полное бревно, — приблизился к нему вплотную, и вся столовая моментально затаила дыхание. — И запоминай: только… Тычок в грудь. — Я. Тычок. — Могу. Еще тычок. — Издеваться. Над. Ким Миен. Тычок. Тычок. Тычок. Чонгук повернул голову вбок, ухмыляясь, по лицу парня напротив казалось, что он уже наложил в штаны. Раз двадцать. — Она — моя. Резкий замах, и удар в нос. Доён согнулся пополам, виня во всех бедах свою девушку. Кровь хлынула из его носа, раскрашивая белую плитку под ногами, но больше Миен ничего не видела, потому что рванула из столовой, стараясь отогнать от глаз пелену слез. Чонгук нашел ее на стадионе. Она сидела в самом дальнем секторе на скамейке, поджав под себя ноги, и протирала влажной салфеткой свое лицо. — Ты в порядке? — раздалось за ее спиной. — Уходи, — пробубнила она, высмаркиваясь. Деревянное сидение прогнулось, парень сел. Миен чувствовала его тяжелое дыхание, будто он бежал многокилометровый марафон. Она не хотела, чтобы он видел ее сломленной. Она не хотела, чтобы он видел ее рыдания. Чувствовала себя слабой и беспомощной. Хрупкой и ранимой. Боялась рассыпаться. Растечься лужицей перед ним. — Если я сделал что-то не так… — Уходи, Чонгук. — Тебя больше никто не тронет. — Почему ты не можешь просто уйти? — закричала она, разворачиваясь к нему, но Чон даже не шелохнулся, рассматривая ободранные костяшки на руке. — Я не хочу. — Ты всегда думаешь только о себе. А ты не хочешь спросить, чего хочу я? Хоть раз. Я ведь многого не прошу, — шмыгнула носом. — Ты же у нас такой самоуверенный, решил, что расскажешь мне свою печальную историю, и я тут же пожалею тебя и побегу с тобой под венец, забыв всё прошлое. Но это так глупо, Чонгук, так глупо. Думаешь, что если мы связаны проклятием, то меня можно лишь поманить пальчиком, и я твоя? Может, я хочу узнать тебя поближе. Разве ты не хочешь ничего узнать обо мне? А как же букетно-конфетный период? Ухаживания? Красивые слова? Прогулки под луной? С чего ты взял, что все эти сопливые вещи можешь пропустить? Кто тебе дал право забыть о них? Тебе нужно только мое тело? Ты не получишь его без души! Чонгук усмехнулся, вырисовывая на зеленой скамейке незамысловатые узоры. — Тебе еще и смешно? — Ты хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание? Уши Миен покраснели, но она поняла, что терять уже нечего. Она и так опозорилась на несколько лет вперед. — Да, хочу. Чонгук обогнул скамейку и встал перед девушкой, опустившись на одно колено, и руки Миен так и чесались от желания столкнуть парня с лестницы за театральное представление. — Миен-и, я приглашаю тебя на свидание в субботу в пять часов вечера. — Я не могу в пять, — тут же прервала она, вспоминая, что в это время у нее смена в библиотеке. — В семь. В семь? Она свободна. Домашнее задание по такому случаю можно отложить. Кивнула, стараясь не смотреть Гуку в глаза, он прожигал ее насквозь, смотрел внутрь, будто сердце видел. — Хорошо, — улыбнулся. — Я приглашаю тебя на свидание в субботу в семь часов вечера, ты согласна? — Да. — Отлично. — Отлично. Чонгук приподнялся, отряхивая колено от пыли, и присел рядом с девушкой, внимательно осматривая ее. Миен спросила, всё ли в порядке, но Гук только потрепал ее по голове, вызывая недовольное мычание из-за испорченной прически. — Успокоилась? — еще раз провел по волосам. — Поднимайся, а то на урок опоздаем. — А сколько до звонка? — Около минуты. — Вот черт! — она быстро встала, хватая школьную сумку, и запихнула использованные салфетки в карманы, планируя выкинуть потом. Вздохнула, похлопала себе по щекам и побежала вниз по лестнице. — Эй, подожди! — окликнул ее Чонгук. — Что? — притормозила на последней ступеньке, смотря через плечо на стоящего на трибунах парня с рюкзаком в руке. — Не закрывай окно на ночь! — А ты не идешь на уроки? — Миен перевела тему, сдерживая внезапно учащенное сердцебиение. ---- Перед сном девушка выкупала и высушила кота, подстригла ему когти и уложила рядом с собой на кровать. Сама легла, поворачиваясь на бок. Она обняла руками подушку, зажав одеяло между ног для удобства, и закрыла глаза. Но заснуть от волнения никак не удавалось. Пальцы на ногах сжимались, а ресницы трепетали. Да и першение в горле было совсем не из-за жажды. Перевернувшись на спину, Миен резко села и дернула шторы. За окном был сумрак, в доме напротив не горел свет. Несколько минут вслушивалась в тишину. А потом приподнялась, обхватив пальцами железный крючок на раме, она открыла ее. ---- Утром они проснулись втроем. Чон Чонгук. Ким Миен. И Волчонок.