Батарейка

POV Дальрина. Пока я общался с братьями, в комнате появился доверенный слуга Дальхема – Фехт, и доложил брату, что Источник проснулся, и что они позаботились о нём и накормили завтраком, как было велено. - Как он себя чувствует? – обеспокоенно спросил Дальхем. - По-моему, неплохо, Господин. Мазь помогла быстро, разрывов у него нет, да и поел он с аппетитом. Только мне кажется, что ему стоит отдохнуть… Сегодняшней ночью… - Ты будешь давать мне советы, Фехт? – холодно поинтересовался Дальхем, - поди к Начальнику Стражи и скажи, что я велел дать тебе десять плетей. - Но, Господин… - Пятнадцать. - Спасибо, Господин, - и поклонившийся Фехт вышел, пятясь задом и кланяясь. Я с удивлением посмотрел на Дальхема, да и Дальхаш был не в восторге от этого решения. Фехт отличался редкой красотой и был предан Дальхему. Частенько Дальхем делил с ним ложе и никогда так не наказывал. Какая муха его укусила? - Ты не перегибаешь палку, братец? – лениво спросил Дальхаш, - Фехт вовсе не хотел ничего плохого, может, стоило бы к нему прислушаться? Если мы слишком будем давить на Источник, он попросту сломается. - Не сломается. Не будь идиотом, Дальхаш. Этот парнишка куда крепче, чем кажется. Или тебе так хочется оказаться во власти семьи Скатара? Ты хоть представляешь, чем это может обернуться для меня, тебя или Дальрина? Дальхаш нахмурился. Он слишком хорошо представлял себе кромешный ад, в который могла превратиться жизнь любого из нас, войди мы в эту семью. Ибо если наша месть за родителей удовлетворена, то месть Скатара… Месть Скатара затаилась. И её причина жива до сих пор. Здесь, в этом замке. Но не буду. Не буду об этом думать. Лучше умереть, чем такое… Тем временем Дальхем, подойдя ко мне, взъерошил мои волосы: - Не грусти, братик. Будешь слушаться меня, и ничего плохого с нами не случится. Я кивнул, соглашаясь, а Дальхем продолжил: - А теперь иди к нему. Постарайся завоевать его расположение. И не вздумай к нему приставать, тогда он не поверит тебе и возненавидит, как и нас. Если очень захочешь – я вечером пришлю к тебе Фехта. Я помотал головой. Мне Фехта было жалко. Наверняка Стражники его после плетей оставят у себя на полдня – такое дозволяется. Так что ему ночью вряд ли будет до любовных утех. - Тогда сам кого-нибудь позовёшь. Великие Небеса, в замке полно красивых мальчишек, тебе никто не посмеет отказать! Но Источник не трогай. Поговори с ним, расскажи о нашем мире, попробуй узнать, откуда он родом. Можешь рассказать, что из себя представляет Источник, но не вздумай проговориться, что он универсал. - Почему? – удивился я. Ответом мне была лёгкая затрещина. Не больно, скорее наказание за несдержанный язык. - Не твоего ума дело, братец. Делай, что велено! А мы за вами понаблюдаем. Я кивнул, а Дальхем погладил меня по голове: - Вот теперь умница. Давай, иди. И я пошёл. Источник сидел в глубоком кресле, поджав под себя ноги, и, видно о чём-то раздумывал. И думы эти были невесёлого свойства. Я мысленно позавидовал братьям. Такой милый… Такой беззащитный… Жаль, что мне нельзя им пользоваться. Я бы ни за что не стал обходиться с ним так же жестоко, как братья. Увидев меня, Источник поднял голову и вжался в кресло. Расширенные зрачки почти слились с чёрной радужкой, лицо раскраснелось… Ага, злится. Думает, что я его обидеть пришёл. Не стоит меня бояться… и я улыбнулся такой располагающей улыбкой, какой только мог и сказал: - Светлых небес тебе, Источник! Меня зовут Дальрин, не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Конечно, он мне не поверил, но потом мы разговорились. У него оказалось странное имя – Экор, то есть он произносил немного не так, но правильно произнести я не смог. Потом я немного рассказал ему о нашем мире, о том, как появляются на свет Маги и простецы, о Неполнородных и об Источниках тоже рассказал. Правда, чуть было не проговорился, что он универсал, но вовремя сумел поправиться. Уфф, надеюсь, что он не заметил. А вот Дальхем заметил. Поэтому и послал за мной слугу. Другого, не Фехта. Фехт ещё от Стражников не вернулся. Я было боялся, что Дальхем меня накажет. К Стражникам, конечно, меня не пошлёт – не по чину, но сам вполне выпороть может. И будет прав, я же чуть было не ослушался его приказа. Но Дальхем, против ожидания, не рассердился. - Хорошо, молодец. Ты справился. На первый раз достаточно, пусть подумает. И хорошо, что ты сказал про наказание – пусть знает, что будет, если он вздумает бунтовать. - Но ведь ты же так не сделаешь, правда? - Нет, конечно. Я ещё не идиот, калечить собственный Источник. Амулет ему сбежать не даст, так что с завтрашнего дня можешь побродить с ним по замку, показать всё, пусть привыкает. И смотри у меня – ещё раз так проколешься в разговоре – выпорю. Во дворе замка, на глазах у слуг и Стражников. Я с испугом взглянул на Дальхема. Понимаю, что он только играет чудовище, которым не является на самом деле, но похоже, быть чудовищем ему нравится. POV Егора. Из задумчивости меня вывели громкий смех и крики за окном. Что там такое? И я осторожно подошёл к окну, стараясь не высовываться из-за кружевной полупрозрачной занавески. Кто знает, может, я тоже какой-нибудь местный обычай нарушу, за наказаниями, как я понял, тут дело не станет. А если я хочу выжить, то нужен себе живым и в здравом рассудке. Но и из-за занавески мне всё было прекрасно видно. Суровые дяденьки, как я понял, что-то вроде местных охранников, приволокли на середину двора нечто, подозрительно напоминающее самую обыкновенную скамейку, но без спинки и с кольцами с обеих сторон. Потом они, с шуточками и какими-то местными приколами притащили во двор парнишку, по-моему, одного из слуг. Да, точно, он же меня мазью смазывал. Мне стало не по себе. Готовилось что-то явно гадкое, парнишка трясся, как осиновый лист, но молчал. Потом пришёл, как я понял, самый главный из охранников. Он отличался от остальных толстой золотой цепью на шее и золотыми же бляшками на кожаном широком поясе. В руке он нёс свёрнутый в кольца ремённый кнут, и мне стало совсем гадко. Чем же пацан так успел провиниться? Между тем главнюк велел парнишке раздеться догола и лечь лицом вниз на скамейку. Парень и это выполнил без звука, причём, перед тем, как лечь, аккуратно сложил снятую одежду в стопочку и отдал подержать одному из стражников. Тот осклабился, и звонко шлёпнул парня по заднице, пообещав, что после порки одежда ему понадобится ещё не скоро. Когда слуга лёг, его руки и ноги ремнями привязали к кольцам, так, что он не мог даже и двинуться. Меня затрясло. Я впервые видел, как вот так собирались наказывать человека. Живого человека. Суки. Твари. Сволочи. Но отойти от окна я не мог. Ноги словно приросли к полу, и я видел всё. Главнюк размахнулся и кнут с нехорошим свистом опустился на спину слуги. - Считай, Жох! – рявкнул главнюк, и один из стражников начал считать. Первые три удара парень вытерпел молча, на четвёртом застонал, на шестом закричал, на пятнадцатом, последнем, он мог уже только хрипеть – сорвал голос. Вся спина была в жутких вспухших рубцах, фиолетово-чёрных, ужасных. Когда наказание закончилось, парень был в сознании, но со скамейки встать не мог, так что его подняли и на руках унесли куда-то со двора. Неужели они его ещё и насиловать будут? После такого? Да как он такое выдержит, я бы точно умер. И тут главнюк почувствовал мой взгляд, поднял глаза, и, увидев мой силуэт за занавеской, улыбнулся. Я отпрянул от окна. Меня затошнило, желудок содрогался в рвотных спазмах и минуту-другую я всерьёз боялся, что обильный завтрак отправится на ковёр. Но, к счастью, этого не случилось. Я выпил воды с каким-то соком из переливающегося, как алмаз, кувшина, оставленного слугами на столе и искренне пожалел несчастного парня. С каждым часом, проведённым здесь, моя ненависть к обитателям этого места всё росла – ведь охранники наказали бедного парня явно по приказу братьев. Единственный, кто не производил такого гадкого впечатления, как его братья, был Дальрин. Но и он был мне подозрителен, уж сам не знаю почему. Выпив воды, я вновь пристроился в кресло, поджал под себя ноги, положил голову на широкий подлокотник и попытался хоть немного подумать. Но получалось плохо, моя бедная голова пыталась отгородиться от того кошмара, который я только что имел честь лицезреть, и я сам не заметил, как задремал. А проснулся я от того, что кто-то тихонько коснулся моего плеча.