Батарейка

POV Дальрина. На той стороне нас уже ждали. Только что подъехавший отряд воинов и Магов поспешно наводил заклинания, придававшие прочность радужной переправе. И в первых рядах этого отряда я видел трёх Магов, удивительно похожих на Экора, только постарше. Один из них был мне знаком – это был Келагаст. Двое других – вероятно, тоже его братья. Не утерпели, примчались встречать. Все трое внимательно следили за нашим приближением, затем Келагаст помахал нам рукой, приветствуя. Радужный мост пел, как колокол под копытами наших коней. Мы сбежали. Мы вырвались. Нам всё удалось. Если честно, то я не особо верил в успех, но оставить всё как есть – Экора в Источниках у братьев, а себя – в Супругах Вингорха тоже не мог. Я всё поставил на этот побег. И я выиграл. Почти выиграл. Потому что до сих пор не знаю, выиграл ли я свою любовь. Радужный мост кончился. Лорик, скакавший впереди всех нас, подъехал к братьям Экора и обратился к самому старшему из них: - Вот и мы, Радегаст. Прости, что немного задержались. - Ничего страшного, Лорик. Главное, что вы все целы и невредимы. Мы не успели увидеть всю вашу битву с Охотой, но, судя по выбросам Силы, заварушка была ещё та. Я твой должник, Лорик. Мы все твои должники. - Всё в порядке, братишка, - усмехнулся Лорик, - мы же Семья. Кстати, как там мой отец? - А как ты думаешь? Рвёт и мечет из-за возможности дипломатических осложнений, но, похоже, всё это только для порядку. На самом деле он так доволен, что наш брат нашёлся… И вообще, дай мне уже его обнять. И парень, объехав Лорика, приблизился к нам: - Ты Дальрин, - говорит он, обращаясь ко мне, - я рад видеть друга моего брата. И тут же обнимает Экора сидящего за моей спиной: - Как я тебе рад, братишка! А потом этот довольно худой парень без видимых усилий пересаживает Экора к себе на седло, продолжая обнимать и целовать в макушку, как маленького. Экор не сопротивляется, только вздрагивает всем телом. Я почти физически чувствую, что он рад, но ещё… он напуган… Чёрт, он до сих пор боится прикосновений незнакомых людей, хоть и старается не показывать этого. Но фэрхи чувствуют это и без меня, потому что третий брат – самый красивый и молодой из всех троих, он выглядит постарше Экора всего лет на пять, недовольно произносит: - Радегаст! Не пугай мальчика! Совсем ты одичал со своими воинами – носитесь день-деньской по лесам, всех зверей пораспугали, всё отговариваетесь, что границу охраняете. Медведи скоро на север мигрируют – вы им даже зимой спать не даёте. Вот с ними и обнимался бы, ещё повредишь что-нибудь ребёнку! – а потом он уже обратился к Экору и заявил: - Не пугайся! Я знаю, ты наш младший брат Экор-Мо, Я Ярри-Мо, твой третий брат, а этот невоспитанный медведь – твой самый старший брат Радегаст. Келагаста ты уже знаешь. Ты позволишь тебя обнять? Экор кивает, и Ярри-Мо осторожно обнимает его за плечи. А потом говорит: - Я хочу, чтобы ты знал, Экор. Ты – наш брат. Мы тебя любим. И никто никогда больше не заставит тебя делать то, что тебе не нравится. Никто больше тебя не обидит. Я знаю, что ты сильный. Но мы твоя Семья. Позволь нам позаботиться о тебе. Экор кивает. И неуверенно улыбается. И встречает улыбки в ответ. А потом все знакомятся с остальными. Надо отдать должное фэрхам – при виде покалеченного Скарелла ни у кого из них не дрогнул в лице ни один мускул. Никакого отвращения, никакой лишней жалости. Они общались с ним, как с обычным здоровым человеком. А вот Ургау и Ика вызвали просто бурю восторга. Бедный котяра даже растерялся от такого количества пламенных взглядов и неясных намёков. Но опять-таки – всё было вполне по-доброму, и Ургау немного расслабился и прекратил прижимать ушки к голове и непроизвольно тихонько шипеть. Ика же тут же перезнакомился со всем отрядом и заявил, что ему очень нравятся братики Экора. Так что тронулись в путь мы далеко не сразу. Радужный мост медленно растаял в воздухе сам собой, вдалеке на том берегу показались всадники Охоты, но мы уже скрылись в лесу. Как сказал Келагаст, одно из поместий родителей Экора находится недалеко от границы, и что они уже ждут нас там. POV Егора. Я по-прежнему ехал, держась за талию Дальрина, всё-таки я пересел к нему, хотя все трое моих братишек были бы очень не прочь взять меня в седло. Умом я понимал, что никто из них не причинит мне вреда, но я боялся. Когда Радегаст посадил меня к себе в седло и начал обнимать и целовать в макушку, я еле сдержал в себе нарастающую Магию. И сдержал только потому, что в прикосновениях брата не было ни грамма сексуального желания. Это была радость человека, встретившего долгожданного родственника. С Ярри-Мо и Келагастом было уже легче – первый был очень деликатен, а второй – знаком мне. И я боялся себя, не зная, как отреагирую на прикосновения моих родителей, хотя изо всех сил мысленно пытался договориться со своей Магией. Родителям я всё-таки вряд ли смогу навредить, а если кто поздравлять полезет по незнанию без всякой задней мысли? А ещё я понимал, что пребывание в Глинтии здорово покалечило мою психику. В том плане, что любой намёк на близость теперь вызывал у меня отвращение. Нет, мой мозг уже смирился с тем, что я попал в мир без женщин. Но сама мысль о том, что я когда-либо буду заниматься сексом с мужчиной, была мне ненавистна. И это при том, что теоретически я был не против секса, как такового – похоже начали просыпаться гормоны, о которых упоминал Ольсарий, а Дальрин мне даже нравился… эээ…. не совсем платонически. Да и Ургау вызывал странные чувства. Причем с Ургау всё было чётко – я понимал, что он отличный парень, прекрасный телохранитель и возможно, хороший друг, но любовью здесь и не пахнет. Тем не менее, именно его прикосновения вызывали у меня не желание выдернуть руку и удрать, а остаться на месте и посмотреть, до какого предела я смогу дойти. Короче говоря, все проблемы, которые я до поры до времени тихонько складировал в подсознании, стали вылезать наружу и требовать к себе пристального внимания. Да-а, надо что-то делать. Если так дальше пойдёт – я просто превращусь в истеричную стерву (ну нет у слова «стерва» мужского рода! "Стервец" звучит как-то не так!) с вечным ПМС. Вот радость-то родителям от новоприобретённого сына. Для начала надо спросить у Фехта какое-нибудь успокаивающее зелье. А когда попривыкну к здешней обстановке – тогда и буду решать, кто мне нравится, кто меня обнимать будет, и с кем будет секс. Ой… Это опять само подумалось… К моей радости, поместье оказалось не громадным особняком и не замком, а довольно большим двухэтажным деревянным домом, окружённым красивым садом. Причём в саду некоторые деревья только зацветали, на других уже завязывались плоды, а у третьих с веток свисали плоды совсем спелые, самых креативных форм и расцветочек – от угольно-черных в золотистую крапинку, до жёлтых как масло. А ещё там было множество цветов, разноцветных огромных бабочек с шестью и восемью крыльями – я хорошо разглядел парочку таких, потому что они безбоязненно опустились мне на рукав рубашки. В саду был даже фонтан – не очень большой, но удивительно красивый, отделанный разноцветными ракушками. А вот забора не было. Почему они так беспечны, ведь граница совсем близко? - Не беспокойся, Экор, - объяснил едущий рядом Ярри-Мо. - Здесь прекрасный защитный купол. Он невидим, но если на территорию поместья попытается проникнуть кто-то посторонний – купол его не пропустит. А теперь пойдёмте в дом. Наши родители уже заждались дорогих гостей. Они ждали нас на крыльце. Невысокий мужчина, при взгляде на которого становилось понятно, от кого нам всем достались белоснежные волосы и чёрные глаза и второй – огромный смуглый широкоплечий здоровяк с копной тёмно-русых волос, заплетённых в косички, и тёплыми карими глазами. Я невольно ускоряю шаг, мужчина с белыми волосами бежит мне навстречу, он обнимает меня, смеётся и плачет, и я чувствую исходящую от него волну тепла и любви. И тут внутри меня словно лопается туго натянутая струна, я обнимаю его в ответ, бормочу: - Папа… - и начинаю реветь самым позорным образом. Я не всхлипываю, слёзы словно вытекают сами, смывают всю боль, все сомнения, весь страх и отчаяние. А он продолжает меня обнимать и шепчет: - Сынок… сынок… А второй папа тоже подходит к нам, обнимает нас обоих – вот он какой здоровенный и добродушно гудит: - Ну что вы … Ну всё ведь хорошо…Ну ведь радоваться надо… А мы с папой поворачиваемся к нему и одновременно произносим: - А мы – радуемся. Но всё-таки идём в дом.