Я изумлённо смотрел на довольного Хибари, что продолжал сидеть на моей кровати. Внутренний озабоченный подросток вырубил стулом благовоспитанного и правильного ученика, из-за чего я по-новому взглянул на ГДК. Привычные чёрные брюки, белая идеально выглаженная рубашка, верхние пуговицы которой Кея начал расстегивать, так как заметил, что я уже начинаю раздевать его глазами. Когда он дошёл до середины, то остановился и, с ухмылкой смотря на меня, отодвинул воротник рубашки, отрывая тем самым мне вид на бледные ключицы и шею, на которой всё ещё сохранились засосы, поставленные мной не так давно. Нервно сглатываю слюну от картины: «
Хибари Кея — вали и трахай, пока не забили до смерти». А кто, твою мать, из нас альфа-самец?! Не стыдно бедного меня соблазнять?
— Зверёк… — зовёт этот нехороший человек и, добившись того, что я сфокусировал всё своё внимание на его лице, продолжил, — Покусаю.
Понятливо киваю и снимаю с себя толстовку, в которой ходил все это время, оставаясь в серых шортах и широкой голубой (
Под цвет ориентации, куфуфу) майке. Подхожу к сидящему брюнету, после чего сразу же оказываюсь на нём, обхватывающим его ногами и руками, как обезьянка, из-за чего начинаю смущаться. Я всё ещё не привык к тому, что иногда Хибари резко может захотеть вот так «поиграть». Не имею ничего против этого, ведь искренне люблю его, как и он меня, но я слишком невинен в этом аспекте отношений. В общем, была девственницей и остался девственником, хотя в теории знаю, как это происходит. Но ведь Кея не будет так спешить, никому из нас ещё нет даже шестнадцати, мне уж тем более ещё два года ждать этой даты.
— Слишком много думаешь, зверёк, — спокойно произносит брюнет и, забравшись горячими ладонями под мою футболку, сминает мои губы в поцелуе.
С удовольствием отвечаю, зарываясь пальцами в его чёрные и густые волосы. Безумно люблю их трогать. Приятно думать, что только мне позволено прикасаться к ним, что только я имею право звать его просто «Кея» без суффиксов, в то время когда все остальные лишь по фамилии. Пока думал, не заметил, как брюнет стянул с меня шорты, а с себя брюки. Заливаюсь краской от ощущения его кожи, на что любимый довольно ухмыляется, прося снять с него рубашку. Чувствую, как краснеют кончики ушей, но выполняю просьбу, расстёгивая до конца предмет одежды дрожащими руками. Хибари скидывает её с себя и отправляет к остальным свои вещам, после чего прижимает меня к себе за талию и, забравшись полностью на кровать, укутывает нас одеялом. Ойкаю, оказываясь лежащим на крепком и рельефном торсе.
— Завтра в школу, спи, зверёк, — мурчит на ухо Кея и закрывает глаза.
Мне ничего не оставалось делать кроме как уснуть в объятьях любимого.
***
Следующим утром мама познакомилась с Кеей и накормила нас вкуснейшим завтраком, за которым присутствовал и активный Ламбо. Пришлось немного его успокоить и отругать за безобразное поведение перед гостем, но почувствовав его искреннее сожаление, мягко улыбнулся ему и, погладив по голове, дал немного конфет. Хибари с нежностью смотрел на меня всё это время и даже немного улыбался, хотя обычно делал это очень редко при других людях. Вопросительно взглянув на него, склоняю голову на бок, безмолвно спрашивая, почему он так улыбается. Он замечает мой жест и легонько качает головой, после чего вдруг его лицо становится задумчивым и Кея начинает смотреть в окно. Удивляюсь такой резкой смене настроения, но так как интуиция молчит, решаю не зацикливаться на этом. После завтрака Хибари довез нас на мотоцикле до школы, где меня тут же забрали Ямомото и Гокудера. Было даже забавно наблюдать, как Ураган беспокоится о том не сделал ли ничего со мной ГДК. Успокоил его, сказав, что за рамки приличия тот не заходил, в голове отмечая то, что ни в жизнь не расскажу им о наших «играх».
***
Реборн появился только на следующий день, тут же начав меня терроризировать и преследовать. Тренировки стали более эффективными и сложными, что сразу же отразилось на моей активности. Этот садист решил меня отправить экспресс-доставкой прямо в могилу. Я настолько сильно стал смахивать на выжатый лимон, что как-то пропустил знакомство с Миурой Хару. Понял, что что-то не так, только после того как увидел её удаляющийся силуэт и почувствовал, что щеки болят от ударов. Мда, не заметить, что тебя избили, могу только я. Задумчиво тру щеку и перевожу взгляд на киллера, что следовал за мной.
— Нафиг девчонок, люблю только Кею, — поморщившись, когда заметил его ухмылку, произношу я и спешу в школу.
— Любовь пройдёт, Странный Тсуна, — слышится позади, но я продолжаю идти вперёд, недовольно нахмурившись.
Эти слова резанули по сердцу страхом, что так и будет. Но не хочу верить, что моя любовь — всего лишь мимолетное увлечение. Такие глубокие и искренние чувства не могут легко исчезнуть.
Пройдут годы, десятилетия, но я не перестану любить Кею.
