Брошенный джедаем

      Корабль вышел из гиперпространства, мальчик прерывисто выдохнул и вновь осмотрел систему. Он уже был здесь. Он помнил путь, он даже помнил разговор пилотов транспортника, пролетавшего мимо него в тот момент. Он знал, где держат его друзей, он знал туда дорогу через паутину коридоров крейсера, вот только… он понятия не имел, как, для начала, попасть на этот самый крейсер.       Мысли путались, идеи улетучивались сразу же, как приходили, внимание рассеивалось. Да почему он не может сосредоточиться, черт возьми?! Он раздражённо ударил кулаком по панели и, издав отчаянный рык, откинулся на спинку кресла. Почему?!       Взгляд наткнулся на проплывавшую мимо туманность, юный пилот заглушил мотор и внимательно вгляделся в космическую палитру. Будто рассеянный художник опрокинул на чёрное, как уголь, полотно сотню разных баночек с краской. И пунцово-бордовую и васильково-синюю, и цвета гли-ансельмских морских вод, и нежно-персиковую… Они смешались, а сверху их присыпали декоративными блёстками, не закрепив, как следует, клеем или лаком, и теперь они падают, падают с полотна на миллионы зевак, засмотревшихся на творение нерадивого мастера, или скорее… нет — его ученика.       Юноша невольно прикрыл глаза, но тут же подскочил и схватился за рычаг запуска двигателей. Что он творит? Ему нужно спешить! Нужно придумать гениальный план, которых отродясь не водилось в его ветреной голове, нужно попасть на корабль, а затем прокрасться мимо сотни штурмовиков, а потом… Некогда мечтать! Но… почему-то он чувствовал, что не может оторвать взгляд от неба, от протягивающих ему свои лучи-хвостики звёзд, что мысли путаются, стоит только подумать о чём-то другом. От всего этого кружилась голова, но с другой стороны было даже немного приятно… Сколько же он пробыл на Атталоне? Месяц? Два? А может, год? Или всю сотню?       Он открыл рот и набрал полные лёгкие воздуха, затем медленно выдохнул. Этого мало! Он повторил процедуру. Ещё! Больше! Этого слишком мало! Он закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что он спит, но это было не так: он слушал. Слушал, как бьётся сердце, как мерно шумит мотор, как вдалеке, очень далеко, работают системы имперского крейсера, как в сотнях парсеков отсюда…       — …Слышишь? И помни: я — твой учитель, и я всегда с тобой…       Что? Кто? Он распахнул глаза и несколько минут пытался понять, чей же это голос?       — Сила, помоги! — простонал он. Что-то подсказало ему вновь запустить двигатели и понадеяться на чудо. Панель вновь привычно замигала, двигатель довольно заурчал, и «Фантом» медленно поплыл в сторону едва виднеющегося корабля. Эзра и сам не мог понять, что делает. Очевидно, это был глупейший из всех возможных планов, но интуиция подсказывала, что дело выгорит, а юноше больше ничего не оставалось, кроме как слепо ей следовать.       «Фантом» маленький, авось не заметят. Примерно так подумал мальчик, наблюдая, как в иллюминаторе постепенно и уверенно увеличивается силуэт металлического зверя Империи. В то же время душу терзали сомнения, ведь… так просто не бывает! Ну, согласитесь. Но… иногда в жизни случается чудо. Из гиперпространства появились повстанческие корабли эскадры, началась суматоха, и… маленький кораблик «Фантом» смог незамеченным состыковаться с крейсером в одном из запасных люков. Тех, что мало кто поверяет, поскольку давно так нагло ими никто из неприятелей не пользовался.       Такое бывает лишь раз в сто лет, а может, и в целую вечность. Лишь раз, но Сила может сотворить чудо и в столь безвыходной ситуации. Нужно просто иногда слепо ей верить. Юный пилот, всё ещё не веря в свою удачу, поспешно отключил питание и открыл аварийный люк, тот скрипнул и, мгновенье поколебавшись, впустил Эзру внутрь. Юноша недолго сомневался, прогнав наваждение, задержавшись лишь на миг, он побежал по пустому коридору, следуя картам, что крепко-накрепко запечатлелись в его памяти после видения Силы. Дорогу он уже хорошо знал, хоть шёл по ней лишь раз, а вживую видел впервые.       Однако даже в самой доброй сказке не бывает всё идеально. Повернув налево на очередном перекрёстке, юноша понял, что уже не один: два бластерных дула метко направили свои единственные глаза ему прямо в спину, но некогда было поздороваться, поэтому механическим движением руки он снял с пояса металлический цилиндр — и в коридоре запахло плавящимся металлом.       — Некогда мне играть с вами! — крикнул он сквозь зубы, отбросив штурмовиков назад, и замер. В руках он держал самый настоящий световой меч!..