Перевёртыш

Внештата встретил густой и пасмурный позднеосенний лес, располагающийся на холме или даже на небольшой горе. Чёрные давно потерявшие листву деревья были тонкими, кривыми и витиеватыми, их ветки почти сплетались друг с другом и с колючим приземистым кустарником, создавая непроходимые стены. Местечко было мрачным, прохладным настолько, что даже лицу становилось холодно, а дыхание превращалось в густой белый пар. Внештат поёжился, чувствуя как холодок хватает его за нос и кончики ушей. Поглядывая на экран биосканера, он направлялся вверх по горе, в сторону мерцающей точки, выбирая путь по узенькой присыпанной бурой листвой тропинке, извивающейся между кустов и редких нагромождений камней, пирамидками стоящих по обочинам. От длительного подъёма его телу стало легче, теплее, но на душе от всей этой мрачной загадочной обстановки и дурного предчувствия как будто бы нарастал лёд. Чем ближе он подходил к ожидающему его на вершине горы Лютому, тем больше было волнение. Рик совсем не знал что ему ждать и к чему морально готовиться. Быть может там он увидит уже растерзанное тельце мальчика, гирляндами висящее на дереве. А может быть он сам добровольно идёт в смертельную ловушку. Он не знал кому теперь верить, Лютому, Дикому, Превёртышу или самому себе, так как не мог теперь быть уверенным в том, кто из них врёт, а кто ошибается. Быть может он обманывает сам себя, всё ещё сохраняя веру в то, что в Лютом осталось хоть что-то человеческое. - Всё будет хорошо, - прошептал Внештат сам себе, проходя очередную каменную пирамидку и уже почти забираясь на самый верх. - Мы просто поговорим. Всё не так страшно, как кажется... Деревья на вершине были всё такими же кривыми и разлапистыми, но значительно толще и выше, низкий колючий кустарник, обсыпанный кровавыми капельками ягод, наоборот сошёл на нет, отчего местность перестала быть непроходимой. Внештат заприметил странное сооружение из каменных плит с круглой дыркой в одной из боковых стенок, не более сорока сантиметров в диаметре. Жертвенник? Ритуальный стол? Тотемный камень? ... Сигнал шёл откуда-то оттуда, он был близко, но Лютого нигде не было видно. - Лютый? Ты здесь? - окликнул Внештат, отправляясь к странному сооружению и поднимая на всякий случай глаза вверх, чтобы проверить деревья. Из недр древней ритуальной постройки раздался звонкий шорох перекатывающихся камешков и в отверстии показалась крохотная человеческая фигурка со спрятанным в ножны самурайским мечом в руке. В таком виде Лютый совсем не выглядел угрожающим. - Вот где ты прячешься! - Внештат даже улыбнулся. - Что это за штуковина? Какой-то домик для духов или вроде того? Ты теперь тут живёшь? - он поёжился, как бы намекая, что климат здесь не очень приятный. Лютый резво выскочил из своего укрытия, спрыгивая на жухлую упругую листву, а затем вспыхнул и увеличился до своих обычных размеров, представ перед двойником во весь рост. - Это дольмен, - ответил он. - Я не знаю зачем он был нужен и как древние люди умудрились построить его так аккуратно. И, честно говоря, я не хочу знать. Я был разочарован, когда узнал тайну египетских пирамид. Так что... пусть это лучше так и остаётся загадкой, - он вздохнул, а затем присел на крышу дольмена, положив ножны поперёк своих колен. - Что ж... Дикий действительно следит за мной. - Так ты за этим позвал меня сюда? Чтобы узнать наверняка есть ли в тебе передатчик? - Я давно подозревал об этом... Но вообще я просто хотел поговорить. О будущем. - Ох... - Внештат почувствовал сильнейшее облегчение, он подошёл ещё ближе, улыбнувшись. - Хорошо. Лютый продолжил. - В эти дни, пока я был один, я много думал о своём месте в мультивселенной, о том, чем мне теперь заниматься и как изменить свою жизнь. Думаю, я наконец нашёл ответ. Особенно сейчас, когда я наконец поймал Перевёртыша. - Как ты это сделал вообще? - собеседник озадаченно покачал головой. Тот едва ухмыльнулся, ничего не ответив. Он опустил глаза к оружию на своих коленях. Внештат терпеливо ждал объяснений. Лютый растянул губы в неестественном подобии улыбки: - Это не просто меч, - сказал он наконец, проводя пальцами вдоль ножен и рукояти. - По одному древнему преданию дракон, выгравированный на клинке, должен пламенеть синим, если меч окажется в руке того, кто его достоин. И тогда он сможет разрезать даже самый крепкий металл. В моей руке он не загорается. Возможно я недостоин этого клинка, а возможно это просто красивая сказка, чтобы набить цену самому обычному оружию. Это не так важно. Я купил его в лавке древностей на Марпусе просто потому что он мне понравился и потому что он острый. Изначально я думал взять что-то более классическое, европейское. Какой-нибудь Эскалибур или вроде того. Но самурайские клинки как-то... более таинственные и загадочные, окутанные мистикой и всем этим восточным шармом. Сакуры, умиротворяющие звуки бамбуковой флейты, Кодекс Бусидо, самурайские шлемы с тигриными клыками, харакири... - Да-а... - Внештат пожал плечами. - Так ты в самураи подался чтоль? Это конечно забавно и круто, но всё-таки, причём здесь Перевёртыш? - Это забавно... Знаешь, оборотень хоть и переменчив, но не меняет привычек ходить в одни и те же злачные места. Трудно не зайти на рынок Марпуса, зная, что там можно найти что угодно. Так вот, когда я уже подобрал себе меч, я совершенно неожиданно заметил среди толпы Рика и Морти. Я невольно задержался на них взглядом, ни о чём не подозревая, пока мальчик не поднял на меня глаза. И, боже, Внештат, какой это был взгляд... он будто увидел призрака, а затем слишком быстро опустил глаза, когда осознал, что я тоже смотрю на него. И тогда я всё понял. - Это были они... - вздохнул Внештат, уже догадываясь, что было дальше. - Если бы не Морти, я бы ни за что не узнал их! Он так вырос... Я решил проследить за ними. Став очень маленьким, я незаметно подошёл ближе, забрался к Рику в карман и проследил за ними до дома, чтобы убедиться, что не ошибся. И я оказался прав. Потом я следил за ними несколько дней, тщательно всё планируя и выжидая удобный момент, а затем, дождавшись, когда Рик останется один и ничего не будет подозревать... - его рука сжалась на рукояти меча, не вытаскивая его. - ...нанёс удар. - То, что ты с ним сделал, просто ужасно. Я чуть в обморок не упал. Предупредил бы хоть! - А ты думаешь он не заслужил хотя бы части этого? - огрызнулся Лютый. - Он сломал мне жизнь, вышвырнул меня на свалку, как мусор! Я потерял буквально всё. Друзей, семью, себя... И долгое время был буквально мёртв по его вине. Всё его счастье стоит на моих костях, на моей боли, унижениях, вине за всех убитых мной по его указке, за всё мною разрушенное... Внештат опустил глаза себе под ноги, слушая его. Может Лютый и любил приврать и приукрасить, но в такие моменты он был искренним. Боль и ярость, которые он всё ещё испытывал, подделать было невозможно. - Знаешь... Да. Я много всего натворил, - наконец произнёс Лютый. - Да, то что я сделал с ним ужасно. А дальше будет ещё хуже. И назад пути для меня больше нет... - он шевельнулся, выпрямляя спину, а затем обеими руками поднял меч с колен, протягивая его вперёд. - Я хочу подарить его тебе, Внештат. Теперь он твой. Тот удивился и сначала потянулся, чтобы принять его, но в последний момент вдруг отдёрнул руки. - Эм... Спасибо, конечно, это очень круто, но по правде говоря не стоит... - он смущённо улыбнулся. - Он наверно ужасно дорогой, а я совсем не по этой части, правда. Я умею владеть холодным оружием, так как проходил специальный курс на Цитадели, но это не совсем моё... - тем не менее, он всё таки взял меч в руки, но не решался вытянуть его из ножен, держа его так бережно и нервно, будто боялся ненароком повредить его собственным дыханием, не то что пальцами. А Лютый лишь ухмыльнулся, поднялся на ноги, медленными шагами прогуливаясь по полянке и отходя подальше. - Думаю, ты справишься. Не нужно быть великим мастером, чтобы рассечь брюхо чудовища одним точным движением. А знаешь, кто твоё чудовище? Внештат непонимающе покачал головой. - На ум приходит только Дикий. Он действительно похож на изверга. Но это абсолютно бесполезно... Его не победить каким-то мистическим мечом, да я и пытаться даже не хочу. Он же на нашей стороне, да? Нам нет смысла воевать с ним, даже если он шпионит за тобой. Лютый тихо зарычал, впервые рассмеявшись при Внештате. - Дикий... Дикий лишь сидит на месте у себя дома и ждёт пока незадачливая добыча сама свалится ему на голову. А вот я... Я другое дело. Как я и говорил, я полностью изменю свой образ жизни. Я больше не буду есть крыс и кроликов. Не стану есть женщин, детей, прочих людей вообще... животных... Мне больше не нужно будет собирать оружие и роботов на продажу. - Ч-то ж... это похвальный шаг, - произнёс Внештат, впрочем чувствуя, что напряжение возрастает и что его ждёт какой-то очень неприятный панчлайн в конце чужой мысли. И предчувствие его не обмануло. - Теперь моей единственной пищей и добычей будут... Рики, - наконец произнёс Лютый, обернувшись на Внештата и вновь встретившись с ним взглядом. И тот онемел и впал в замешательство, моментально покрывшись холодным потом. Всё стало ещё хуже, чем он мог себе представить. Он не мог поверить своим ушам. - Рики!? Н-нет... нет, нет, нет... Лютый... Ты же сам сказал, что не будешь есть людей. Тот проигнорировал его замечание. - Мне понравилось охотиться на Риков. Я понял теперь, как это правильно делать. Как настоящий хищник, теперь я буду тратить всё своё время и силы на то, чтобы выследить и поймать свою новую жертву. Не поем - не выживу. Проиграю своей добыче - тоже не выживу. Рики сильны, умны, изворотливы, поймать их не так просто. Они будут держать меня в тонусе, постоянно на грани смерти... Это то, что мне нужно. Целая Цитадель ублюдочного мяса... - он облизнул губы. - И даже больше за её пределами. Внештат ощутил, что его сердце ускорилось, потому что Лютый выглядел предельно серьёзно и безумно, а его умозаключения были и впрямь чудовищными. - Нет, нет, нет, постой! Это не решит проблему. Вот совсем не решит. Ты же только что добился того, чего хотел. Почему ты хочешь пойти по стопам Злого Рика сейчас, когда у тебя наконец всё стало хорошо? Кому от этого станет лучше? Ты правда думаешь, что мир станет лучше если Рики будут умирать? Лютый покачал головой. - Не станет. Я не стремлюсь больше сделать мир лучше. Это нужно лишь мне. Я хочу охотиться на себя и пожирать себя. - Да брось ты! - воскликнул Внештат и нахмурился. - Что и кому ты этим хочешь доказать? Что ты большой и сильный? Ты и так достаточно большой и достаточно сильный. - Теперь я король этого мира! Я апекс. Я сильнее чем Дикий, злее чем Злой, опаснее чем Мятежный. Я доберусь до всех, если нужно. - Боже, Лютый. Ты хоть слышишь, как это звучит? Нет, ты чокнулся... Ты либо очень не уверен в себе, либо абсолютно тронулся умом! - Возможно. - И что же теперь, Лютый!? - Внештат нервно усмехнулся, разводя руками. - Слопаешь и меня из-за своей слабости и злости? Раз я тоже Рик, я стану твоей первой жертвой, так? - спросил он, надеясь услышать хотя бы оправдание вроде выборочного поиска целей для охоты. - Не первой. Далеко не, - ответил тот спокойно, вопреки его ожиданиям, отчего руки Внештата медленно опустились и нервная улыбка быстро сползла с лица. - И, возможно, не последней, если ты не остановишь меня. Я дарю тебе не просто меч, а возможность помешать мне и спасти кучу жизней. Включая твою собственную. Внештату стало очень горько слышать об этом. Это означало, что Лютый не делает никаких исключений. В том числе ради него. Внештат для него не особенный. Но что-то всё равно упрямо говорило ему, что он сможет достучаться до его человечности и здравого смысла. Он очень хотел этого. Он очень хотел верить в то, что Лютый всё ещё его друг. По крайней мере кажется Лютый хотел дать ему шанс, а это уже о чём-то, да говорило. - Даже если так, я не собираюсь убивать тебя, - ответил он упрямо. - Ты погибнешь сам, если не будешь сражаться с чудовищем. - Нет... - он отрицательно покачал головой. - Я тебя не трону. Не чудовище ты. Да и я не Геральт из Ривии. Что ты придумал вообще? Я же знаю тебя. Ты выглядишь угрожающе, порой делаешь пугающие вещи, иногда говоришь странные слова, но внутри ты мягкий, добрый, очень ранимый человек. Очень... грустный человек. И хороший друг. - Я. Не. Хороший, - резко прорычал Лютый сквозь зубы, а затем усмехнулся. - Хочешь узнать какой я внутри на самом деле? Может быть тогда сложишь оружие, задерёшь лапки кверху и добровольно отправишься ко мне в желудок? Да тёплый, да мягкий, но полный кислоты и желчи. Вот какой я изнутри! - Рик... - тихо вздохнул Внештат, с болью глядя в глаза Лютого. Тот оскалился в ответ и вновь зарычал, делая агрессивный выпад и эмоционально взрываясь. - Молчи! Я не верю тебе! Ты лжёшь! - закричал он, затем стал быстро обходить Внештата по кругу, сохраняя дистанцию. - О, да... Сначала вы все говорите, что принимаете меня таким какой я есть, что я не так плох, каким кажусь себе, что я весь такой хороший и добрый. Но потом, когда я делаю действительно страшные вещи или вы узнаёте что-то постыдное из моего прошлого, вы разбегаетесь с криками ужаса и готовы сжечь меня на костре. - Эй, я не все! - протестовал двойник, всякий раз разворачиваясь к Лютому лицом, когда он норовил зайти в слепую зону со стороны незрячего глаза. - Я уже видел, как ты делаешь реально стрёмные вещи, знаю что ты делал раньше. У меня Перевёртыш расчленённый до сих пор перед глазами... Но, как видишь, я стою здесь, никуда не убегаю и не испытываю желания убить тебя. Веришь - вот вообще. Думаешь, я за свою шкуру боюсь? Я просто не хочу, чтобы ты гробил вот так свою жизнь. Просто на ровном месте! Если ты начнёшь охоту на Риков, рано или поздно Рики начнут охоту на тебя. Да, я знаю, ты расстроен и зол на них. Но, Лютый, среди них есть не только сволочи, но и хорошие ребята, такие как... - ...Ты? - Лютый остановился и сгруппировался. - Я предупреждаю в последний раз. Бери в руки что угодно: меч, пушку, палки, камни... и бейся со мной на смерть. Либо убегай, стараясь спастись, но я всё равно поймаю тебя. Внештат осторожно бросил ножны с мечом на землю. - Какое оружие возьмёшь ты? - спросил он, медленно отступая назад. - Дракону не нужно оружие, - прорычал тот в ответ. - Ах... Я кажется понял тебя, - вздохнул Внештат облегчённо и немного саркастично, будто бы расслабляясь. - Любишь ролевые игры. В ответ он услышал только рассерженный воинственный рёв. Лютый потерял способность говорить и превратился в зверя. Оскалившись, он бросился на соперника, замахиваясь и нанося удар когтями. Внештату пришлось пригнуться и затем в несколько резвых прыжков отбежать подальше. К счастью его реакция не подводила. Злобно щёлкая челюстями, Лютый последовал за ним, продолжая попытки ударить его или поймать, а тот всё уворачивался, ныряя под руку или просто отбегая. Впрочем Лютый двигался тоже довольно быстро и почти не оставлял ему времени на передышку. Некоторое время они так и кружили около дольмена. Очередной раз едва не попавшись, Внештат всё же выдернул пистолет из кобуры и наставил его на соперника. Тот замер на месте в нескольких метрах от него, продолжая глухо рычать и скалить зубы. - Всё. Я выиграл, видишь? - произнёс Внештат, чуть запыхавшийся после длительных активных движений. - Это не имеет смысла. Пистолет эффективнее зубов и когтей. Меч тоже. Это нечестный бой. По отношению к тебе. Лютый злобно ухмыльнулся, не отводя глаза. - Я мастер оружия. Я всю жизнь создаю инструменты для убийства и владею ими в совершенстве. Дуэль? А будет ли это честно... - он сунул руку под халат и медленно вытянул свой пистолет, пока не поднимая его. - По отношению к тебе? Внештат ничего не ответил, напряжённо смотря на то, как Лютый приготовился и взглядом повеливает ему точно так же опустить руку к бедру. - Брось... у нас даже секунданта нет, - произнёс он нервно, медленно опуская оружие. - Неужели ты правда будешь стрелять в меня? - Ещё не поздно вернуться к мечам и когтям... - в глазах Лютого кажется не было никаких сомнений в происходящем. - Что бы ты сделал, если бы перед тобой стоял Злой Рик? - Злой Рик - не мой друг, - вздохнул Внештат, с грустью глядя на Лютого. - И как бы ты ни старался... Нет, я видел результат его работы. И поверь, тебе чертовски далеко до него. Я не верю тебе. Ты опять обманываешь меня, будто хочешь убивать... Но если бы ты хотел, ты бы уже это сделал. Они оба замерли и замолчали. Лютый медлил. И Внештат медлил. Он до последнего не верил в то, что двойник действительно хочет стрелять в него. Пока Лютый не сделал резкое движение, вскидывая ствол и немного приседая. Внештат зажмурился, поднимая защитное поле и вместе с тем тоже совершая очень неточный выстрел куда-то вниз, под ноги. Лютый взревел, а затем зашипел и заматерился. Когда гвардеец открыл глаза, он увидел, что земля под его двойником покрыта толстым слоем льда, а сам он примёрз к ней, до самого колена превратившись в ледышку. Впрочем сам он так и не выстрелил и кажется теперь не сильно торопился, подтверждая догадку Внештата о том, что он блефует. Пока Лютый был обескуражен произошедшим, Внештат сразу поспешил подбежать и вырвать у него из руки пистолет, разоружая его. Тот попытался достать двойника когтями, вновь сердито и неловко замахнувшись, но потерпел очередную неудачу. - Ты хоть иногда боевыми стреляешь или так и будешь всю жизнь морозиться, зараза!? - Тебе холодно? - участливо спросил Внештат, вновь отступая на безопасную дистанцию. - Я ниже колен не чувствую нифига! - Ну так тебе... Будешь знать! Пока всё нормально не расскажешь, не отпущу, - пригрозил двойник строго, затыкая трофей за пояс. - Кто вообще надоумил тебя охотиться на Риков? Не ты же сам придумал этот бред. Это Дикий тебе наплёл что-то? Так не слушай его, он же психопат! И вообще, подумай лучше о своём Морти. Некоторое время Лютый молчал, дёргаясь из стороны в сторону и силясь освободиться. А затем вдруг замер и усмехнулся, вновь оскалившись: - О, так теперь ты заинтересовался моим Морти, - он нервно засмеялся. - Так я уже о нём подумал! Внештат почуял неладное. - А что с ним? - Что с Морти - ты спрашиваешь? Хах... Вот тебе новость: я съел его. Я его проглотил, - он мотнул головой вниз и тихонько стукнул себя по животу. - И что же ты будешь делать теперь, а, герой? - Что? Т-ты серьёзно... Ты уже? - на пару секунд тот завис, анализируя услышанное. Его взгляд на мгновение метнулся к животу Лютого, будто проверяя точно ли там мог уместиться мальчик. Кажется там действительно что-то было. Затем он вновь посмотрел двойнику в глаза и сказал почти без эмоций. - Он ещё там? Верни его. - Ты хочешь спасти его? Как мило! - насмешливо оскалился Лютый вновь, хищно облизнувшись. - Тогда тебе придётся сперва выпотрошить меня! Действуй, ведь времени у тебя осталось совсем мало. Внештат сильнее нахмурился. - Лютый, не дури, не буду я тебя потрошить. Немедленно выплюнь. Сам. Тот прорычал сквозь зубы упрямо и злобно: - Возьми в руки чёртов меч, разрежь мне живот и достань его оттуда, пока он жив. Гвардеец окончательно разозлился и вышел из себя. Он уверенно подошёл, сделав всего несколько больших шагов, схватил обездвиженного Лютого за ворот. Он дёрнул его вниз, заставляя пригнуться и сблизиться с собой до предела. - Я сказал... выплюнь его обратно! - почти рявкнул он, схватив двойника покрепче, а затем сделал то, что не ожидал ни Лютый, ни он сам от себя. Он грубо сунул правую руку прямо в пасть хищника, быстро скользя по языку и пропихивая пальцы глубже в горло, чтобы спровоцировать рвотный рефлекс. В тот момент он был морально готов, что Лютый может откусить ему ладонь и что это будет крайне болезненно. Однако он уповал на то, что его челюсти всё же не смогут перекусить искусственный протез, заменявший Внештату кости. Даже если его рука вновь пострадает, её можно будет восстановить ещё раз или на худой конец заменить пиратским крюком в комплект к слепому глазу или другой забавной вещицей. Это стоило того, чтобы попытаться спасти чужую жизнь. Если Морти действительно был там... Однако всё пошло совсем не так, как Внештат мог себе представить. Он просовывал руку всё дальше и дальше, дразня склизкую плоть чужого горла пальцами, но никаких намёков на рвотные позывы Лютый не подавал. Сам он кажется был крайне шокирован происходящим и судя по его глазам даже немного напуган такой решительностью. Внештат держал его крепко, не оставляя возможности убежать и избавиться от его руки. Он напирал так сильно и упрямо, что Лютый, не выдержав, совершил неконтролируемый рефлекторный глоток. Чужая ладонь, сжатая тёплыми мышцами, проскользнула глубже. Тут уже Внештат заволновался, осознавая, что его план изначально был довольно дурацким и эта фишка с двумя пальцами просто не работает с живоядным телом Лютого. Растеряв уверенность, он хотел было потянуть руку назад, чтобы поскорее вытащить её и попробовать что-то другое, но вдруг опомнился, сделав небольшую паузу, в которую решился на следующий отчаянный шаг. А затем он подался вперёд, позволяя проглотить свою руку ещё глубже. Лютого сначала охватила настоящая паника, когда его двойник вопреки ожиданиям вдруг полез дальше, показывая свою решимость затолкать в него руку по самое плечо и просто вытащить его жертву наружу тем же путём, которым она в него попала. Он мелко задрожал и окончательно перестал сопротивляться, беспомощно щурясь и продолжая совершать большие шумные глотки, легко затягивающие конечность всё дальше. Внештат не был уверен до конца, что его новый план всё-таки сработает и длины его руки хватит, но он продвигался вглубь настолько легко, что в какой-то момент даже стал переживать, что не сможет вовремя остановиться и в итоге просто нырнёт туда с головой. Конечно же при их текущем соотношении размеров это было невозможно. Лютый никак не мог проглотить кого-то чуть меньше собственного роста, не разорвав его на куски. И кажется он не собирался это делать. Внештат чувствовал, что чертовки близок к цели. Как только кончики пальцев почувствовали свободу, он напрягся, ещё одним рывком впихиваясь внутрь почти по самый плечевой сустав. Ладонь преодолела тугое мышечное кольцо, прорываясь в желудок и тут же, к его величайшей радости, нащупала нечто скользкое и плотное. - "Есть! Он всё-таки здесь! - обрадовался и ужаснулся Внештат одновременно, ища руку Морти, чтобы покрепче ухватиться за неё. - Без сознания. Надеюсь, ещё не поздно..." Наконец схватив нечто тонкое, что определённо было конечностью, он поспешил вытащить маленького мальчика наружу. Но всё оказалось не так просто: желудок сопротивлялся, не желая отдавать добычу. Крепко сжавшийся сфинктер не давал ему даже вытащить обратно свой собственный кулак. Он просто застрял. - Чёрт, да верни же ты его сейчас же! - вновь прорычал Внештат, делая несколько настойчивых сильных рывков, тем не менее достаточно плавных, чтобы не навредить Лютому. Хищник закатил глаза, слабо замотал головой, глухо хрипя и булькая, и упёрся в плечи Внештата руками, отталкивая его. Его тело всё-таки повиновалось команде, отпуская руку обратно вместе с жертвой. Воспользовавшись этим, Внештат сделал ещё рывок назад, после чего покрытая густым слоем слизи рука покинула чужой организм, оказавшись на воле. Он поспешил отстраниться, вытаскивая спасённого из пасти, в то время как вымотанный хищник отплевался, устало склонил голову вниз и закрыл глаза, тяжело дыша. Это было невероятно. Внештат всё ещё не мог поверить в то, что действительно сделал это, безумно радуясь своему успеху. Но затем он вдруг обнаружил, что пугающего вида кусок плоти, которым он завладел, совершенно не похож на Морти. Ему потребовалось время чтобы осознать, что он держит за заднюю ногу не полупереваренное человеческое тельце, а освежёванную тушку ягнёнка. Должно быть кусок шкуры именно этого существа Лютый и пришил к спине Перевёртыша. От растерянности Внештат даже выпустил скользкую резко пахнущую тушку из пальцев, позволив ей с мокрым отвратительным шлепком брякнуться на землю. Он отступил назад. - Но... это не Морти... - произнёс он обескураженно, встряхивая рукой в попытке избавиться хотя бы от части густой слизи и слюны, повисающей прозрачными нитями между пальцами. Затем он перевёл непонимающий взгляд с мёртвого ягнёнка вновь на Лютого. Тот всё пытался оправиться после случившегося, смотрел перед собой пустыми глазами, отрывисто дыша и пуская из приоткрытой пасти слюну, медленно тянущуюся нитями и капающую на землю. - "Быть может Морти всё ещё там?" - подумал Внештат, уже собираясь повторить попытку и снова решительно приближаясь к хищнику. Но в этот раз Лютый пришёл в себя, наконец поднимая голову, а потом вдруг оскалился и вспыхнул. Он резко увеличился до ужасающих размеров и с треском вырывался из удерживающих его оков льда, сопровождая свою трансформацию яростным рыком. В этот раз Внештат не успевал увернуться. Через ничтожное мгновение на голову обрушился полностью выбивающий из колеи удар могучей лапы, на несколько секунд даже оглушивший его. Он очнулся уже лёжа на спине, крепко придавленный к земле когтистой ладонью, накрывшей его грудь. Мощные челюсти предупредительно щёлкнули перед самым лицом. Их силы вероятно хватило бы чтобы расколоть Внештату череп как орех, если бы он оказался между ними. Губы и щели монстра вновь обнажили чуть разомкнутые крупные зубы, сквозь которые сочился отрывистый тихий рык. Возвышающийся и поматывающий головой Лютый казался тёмным, демоническим, абсолютно звероподобным, он почти закрывал собой свет. Тонкие трещины осиротело голых ветвей будто бы сплетались в сером небе и расступались вокруг его головы, образуя ажурный чёрный венец, нимб. До сего момента Внештат как-то позабыл о новой способности Лютого изменять собственный размер по желанию в любое удобное для него время. Теперь он был вдвое крупнее Дикого, а может быть и ещё больше. Однако гвардеец, собравшись с духом, даже улыбнулся. Да, если бы Лютый действительно хотел убить его или вообще кого-то, кроме того ягнёнка, он бы сделал это давно, а пока он только пугал и блефовал. Он слишком много лгал, чтобы Внештат продолжал доверять его словам. Лютый просто играл с ним. Рик тихо произнёс, глядя нависнувшему над ним монструозному двойнику в налившиеся кровью глаза, не отрываясь: - "Тигр, Тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?" - затем он собрался с духом, нахмурившись серьёзно, как в первую встречу, и спросил бесстрашно и дерзко. - Что, демон, слопаешь меня теперь? Лицо хищника смягчилось, утробный рык затих, но глаза всё ещё оставались предельно внимательными. Он коротко сглотнул, почувствовав как его рот моментально наполнился слюной. - Да. Теперь я съем тебя, - сказал он так, будто бы сам себе едва поверил. Внештат тоже не выглядел впечатлённым его словами, сохраняя всё то же спокойное и немного хмурое лицо. До тех пор пока Лютый не улыбнулся по-настоящему впервые за всё время их знакомства. - Не веришь? - Лютый пропустил два глубоких быстрых вдоха, шире раздувающих его грудь и раскачивающих плечи, и склонился ниже, зашептав торопливо, эмоционально, немного прирыкивая между словами. - Да, сожру, веришь? Съем тебя прямо здесь и сейчас. Завладею твоим телом и душой. Отправлю тебя к себе в нутро и переварю. Веришь? Потому что нельзя в этом мире быть таким, как ты... Я заберу тебя отсюда. Не успел Внештат до конца осмыслить услышанное, как рука Лютого крепко вцепилась в ворот его формы, грубо сминая ткань, а затем с силой дёрнула, отчего золотистые пуговицы так и брызнули, разлетаясь в стороны. Он вздрогнул и даже ахнул, услышав оглушающий треск лопающихся ниток и стук падающих на жухлые листья пуговиц, будто бы только на них ещё держалась в этом мире его душа. От этого звука он буквально почувствовал физическую боль. Он не ожидал, что Лютый зайдёт настолько далеко и что неосторожные дерзкие слова могут спровоцировать его на деяние настолько страшное. Только не это... только не его форма! - Лютый! Нет! - Рик дёрнулся в его руках, будто издав отчаянный крик смертельно раненной птицы. - Не надо! - а затем так же резко затих, уронив голову набок. Он тяжело и быстро задышал, задрожал от обиды и отчаяния, косясь на глаза своего мучителя стеклянным неподвижным взглядом. - Да, я съем тебя. Съем тебя... Ты не оставил мне выбора. Ты освободил для себя место, - хищник вновь жестоко улыбнулся, ощутив, что его добыча парализована случившимся. В этот раз он действовал слишком решительно, пугающе решительно, безжалостно терзая форму и сдирая её как кожу. - Я наконец-то могу это сделать. Я поймал тебя и теперь ты мне принадлежишь. - Рик... Он жадно вцепился зубами в ткань водолазки, сначала пытаясь стянуть её вверх, но после неудачи нетерпеливо замотал головой и даже зарычал, разрывая "обёртку" в клочья. Он избавлял его от верхней одежды, кобуры, его шпионских приборов и инструментов, он грубо срывал всё, что могло помешать ему насладиться пищей. Срывал и выбрасывал прочь. А сам будто бы светился от искренней радости, всё больше и больше захлёбываясь в безумии. - Ты теперь мой, - он коротко облизнул губы и сглотнул, вновь отстранившись. - Только мой... Мой! Ох, я правда съем тебя сейчас... Всего тебя, ничего не оставлю. С каждым его словом он казался всё более и более распалённым и одержимым, будто бы сам себя подстёгивал, щёлкая плетью в воздухе, повторял и интерпретировал иными словами одно и то же. Жертве оставалось лишь слушать через пелену ступора эти сбивчивые извращённые восторги, иногда впрочем всё-таки пытаясь сопротивляться, но скорее машинально, чем осознанно и целенаправленно. Внештату стало холодно и жутко, он не вполне понимал что происходит. Он ещё силился оттолкнуть Лютого от себя, не дать сорвать с себя сапоги и перчатки, вырваться из его хватки и может даже отвесить пару пинков и ударить в челюсть, но в этот раз даже его кибернетическая рука была бессильна. Его тело стало заторможенным и ватным, а разум будто бы был захвачен чужими словами и действиями, тщетно пытаясь понять, почему Лютый настолько сильно и эмоционально радуется выдавшейся возможности уничтожить его. Ещё никогда этот вечно угрюмый двойник не казался ему настолько счастливым и воодушевлённым. Наконец покончив с верхней одеждой, оставив Внештата без кожи, одержимый почти лёг поверх своего пленника и придавил его собой, заламывая руки над головой. Несколько секунд почти неподвижные глаза хищника, уставившиеся на него в упор, были широко распахнуты, а затем его веки чуть опустились и губы разомкнулись в новой улыбке, явив взгляду ровные ряды одинаковых острых зубов. Он стал медленно и зловеще приближаться, вновь широко разводя челюсти, будто с пристрастием демонстрировал оружие, способное при малейших усилиях оторвать Внештату лицо. Тот смотрел в упор на его крупные зубы, машинально вжимаясь в землю и готовясь к худшему, пока мир перед его глазами становился всё темнее. Он мог разглядеть каждый зуб, каждый мускул, каждую прожилку и щель в приближающейся к нему пасти, видеть каждую блестящую каплю слюны, стремящуюся упасть ему на лицо. Затем большой язык с влажным шелестом довольно медленно и чувственно прошёлся по его шее и щеке. Гвардеец зажмурился и сделал попытку отвернуться, чувствуя сначала жар чужого дыхания, а затем пробирающий до мурашек холодок, следующий по оставленной на коже влажной дорожке. Закончив движение, Лютый прервался на пару мгновений, разрешив ещё раз заглянуть себе в глаза. Его зрачки расширились, будто кожа Внештата была припудрена кокаином. Затем он приблизился к самому его уху, почти касаясь носом и губами, и мягко прорычал: - Проглочу... Вибрации дребезжащего глубокого голоса, забирающиеся прямо вглубь ушной раковины, заставили кожу Внештата покрыться мурашками. Он даже немного задрожал и задышал чаще, хотя прозвучавшая угроза не напугала его настолько сильно, чтобы трястись как осиновый лист. Но сам по себе голос, будто проник в его тело и немилосердно пощекотал позвоночник, заставив его прогнуться. Лютый это заметил, это ещё сильнее подстегнуло его. Он тронул край уха языком, затем прижался к двойнику лицом, жадно вдыхая запах, и облизнул его снова, с силой надавливая на кожу. Он делал это ещё и ещё, одержимо пробуя вкус в разных местах, то скользя от уха ко лбу, то от подбородка до бровей, то по груди, где учащённо билось сердце, то задерживаясь на горле и прощупывая нервно вздрагивающий кадык, иногда даже проходясь по волосам. Внештат едва успевал дышать, тихо фыркал и ёрзал, закрывая глаза и сильнее жмурясь, когда тёплый язык скользил по его лицу и шее, делая их мокрыми и липкими. В его ушах шумели слишком громкое дыхание, треск слюны, влажные холостые глотки вместе со странными звериными звуками, похожими не то на рычащее шипение, не то на сдавленные вожделеющие стоны. Он просто не мог уложить у себя в голове и поверить в то, что действительно кажется Лютому настолько вкусным. Реакция безумца, его слова и интонации, его желание так подробно распробовать его, красноречиво говорили сами за себя. Он делал это настолько озабоченно, что Внештата не в шутку терзали сомнения, что его хотят именно съесть, а не сделать с ним что-то другое. Но живот Лютого издавал крайне голодные звуки. Всё указывало на то, что Внештат для него действительно чертовски вкусный, настолько, что даже спрашивать об этом было бы глупо, не то что противиться и как-то оспаривать это убеждение. Он почувствовал себя сладкой конфетой, с одной стороны такой желанной, а с другой... чёрт побери, человек не должен повторять участь конфеты! Тем более быть конфетой для другого человека. Но всё вело именно к этому. Спустя целую вечность, когда его голова стала совсем мокрой, Лютый крепко взял его за плечи. - Иди ко мне, - прошептал он повелительно и рывком оторвал его от земли, притягивая к лицу. Повиснув в его руках как кукла, тот открыл глаза, с трудом разлепляя слипшиеся от слюны ресницы, и увидел как прямо перед его носом вновь широко раскрывается мрачная пасть, готовая принять его. Один плюс: снаружи было холодно, а в пасти Лютого тепло. Вновь неминуемо упираясь взглядом в огромные зубы, дрожащие нити слюны и раскрывающееся на медленном жарком выдохе звериное горло, он зажмурился крепче и стиснул челюсти в нервном оскале, готовясь к самому страшному и уже чувствуя влажный жар, охвативший его лицо. Но Лютый почему-то опять остановился, отстранившись от него, будто передумал. - Ну? Чего же ты ждёшь? - наконец спросил Внештат, едва нашедший силы заговорить, но всё ещё старающийся не терять лицо. Он вновь взглянул на задумавшегося хищника. - Снова блефуешь? А тот покачал головой в ответ, опять улыбаясь: - Нет, не так... Хочу смотреть в глаза, - он снова довольно резко уложил его обратно на землю и схватил за ноги, чуть сжимая колени друг с другом и подтягивая на себя. Внештат привстал на локтях как только появилась такая возможность, наскоро вытер лицо рукой и опять встретился со своим убийцей взглядом, чувствуя остроту его когтей через ткань брюк, оставшихся на нём наверно каким-то чудом. Встречный взгляд не выглядел злым. Он безусловно был голодным, но не злобным, а томным, немного азартным, живым. Лютый нетерпеливо облизывался в предвкушении, уже собираясь начать своё долгожданное пиршество. Внештат смотрел на него и чувствовал, будто что-то полностью парализовало его разум, не разрешая ему ни придумать внятный план спасения, ни просто сдаться и принять происходящее, ни даже по-настоящему испытать страх или смущение. Возможно это было очарование, нечто трепетное, подобное восхищению красотой и могуществом неукротимого стихийного бедствия. Что-то такое, что возникает у человека помимо смертельного страха, когда он любуется силой и грацией смертоносного хищника или стоит на пути извергающегося вулкана или несущегося цунами. Тот самый момент, когда человек готов посвящать стихи "Тигру", как одной из самых красивых и противоречивых граней жизни и смерти. - "Тот ли Он тебя создал, что рожденье агнцу дал?" Лютый снова открыл рот и длинные ноги довольно быстро оказались в ловушке его челюстей. Передние зубы слегка надавили на щиколотки, но лишь затем чтобы показать, что деваться больше некуда. Он чуть прищурился, расслабился и совершил первый глоток, одновременно толкаясь вперёд. Нет, это было не изнасилование. Лютый не шутил: он действительно собирался проглотить его целиком, и Внештат больше ни на секунду не сомневался в том, что у него получится совершить задуманное. По спине вновь побежали мурашки. Всё было тщетно, Рик понимал это. Он мог бы продолжить сражаться в полную силу, дрыгая ногам и цепляясь за землю, но его форма была уничтожена, а значит и он вместе с ней. Теперь он желал лишь наблюдать и задаваться вопросами, на которые едва ли получит ответ. - Почему? - спросил он, наконец заговорив и пустым растерянным взглядом наблюдая за своим довольно поспешным исчезновением в тугой глотке, сомкнувшейся вокруг его нижних конечностей. Хищник продолжал с вожделением во взгляде заглатывать его, будто игнорируя вопрос, но не прекращая смотреть прямо в глаза. Возможно он ждал более конкретного и понятного вопроса. - Почему ты так ненавидишь меня? - вновь спросил Внештат растерянно. - Я сделал что-то не так? Чем-то расстроил тебя? Я просто хочу знать, в какой момент я ошибся, в чём. Хочу знать, почему мой друг поедает меня заживо. Я ведь... не сделал ничего плохого? Я не хотел... Лютый по понятной причине не мог ответить ему, но его большие глаза отразили что-то иное, помимо голода и томной радости. Оно было тяжёлым, умудрённым, вместе с тем будто бы успокаивающим и сострадающим. Там, где-то в его голове, заключался весь глобальный ответ на все мучавшие двойника вопросы, но он не мог произнести его, так как его рот был занят, а Внештат был недостаточно проницателен, чтобы прочитать всё это по одним лишь глазам. Нет. В них не было ненависти. Это сбивало с толку ещё сильнее. Это уже не было похоже на безумие. Лютый не сошёл с ума, он прекрасно всё понимал и знал, что он делает и с какой целью. Хищник двигался плавно, надвигался, как огромный змей, пользуясь тем что спина Внештата упирается в землю. Его движения были мягкими, аккуратными и будто бы ласковыми, если так вообще можно говорить про процесс пожирания. Ни один его острый зуб не причинял Внештату боли. Дойдя таким образом почти до центра бёдер, он остановился, а затем вновь подхватил свою жертву и поднял над собой, прижав её руки к корпусу. Сам он встал на всё ещё онемевшие колени, выпрямив спину и чуть запрокинув голову. Теперь Внештат оказался над ним, медленно проскальзывая под силой собственной тяжести, время от времени ускоряясь небольшими рывками, соответствующими глоткам. Он ощущал как плоть сдавливает его, влажно хлюпает, сжимаясь и расслабляясь, постепенно принимает в себя, проталкивая глубже и глубже в тепло. Если бы он мог отбросить мысль о значении этого процесса, возможно возникающие ощущения могли даже показаться ему приятными. Скорость с которой он исчезал была пугающей: очень скоро он оказался внутри уже на добрую половину тела. - Я не понимаю. Скажи мне! - взмолился он с новой силой, будто бы не осознавая, что Лютый молчит не потому, что просто хочет молчать. - Я не хочу умирать так. То есть, я не боюсь смерти, но я не понимаю, за что я умру. Скажи мне... Я ведь не верю, не верю, что я был нужен тебе только чтобы найти их. В конце концов ты мог бы съесть что угодно, кого угодно... Но почему тогда из всего мира и вселенной ты решил выбрать именно меня и притвориться именно моим другом? - чем глубже он погружался, тем отчаяннее становились его вопросы. А Лютый, безжалостный, не останавливался. - Почему ты лжёшь мне, Лют? Зачем ты заманил меня сюда? Зачем сказал, что съел Морти? Его ведь там нет, я прав? Если его там нет, то где он? Что с ним? Зачем ты тогда хотел, чтобы я сражался с тобой? Я совсем не понимаю тебя. Почему ты... Почему ты ешь меня, Рик? Я не верю, что ты просто сошёл с ума от горя! У этого всего должна же быть какая-то причина! Ему стало тяжело говорить и дышать, когда грудная клетка начала погружаться в горло. Внештат нашёл мгновение и силы, чтобы посмотреть на оставшуюся часть себя. Широкая глотка совершила пару очередных жадных движений, продвинувших лакомый кусок ещё ближе к полному небытию. Исходя из бодрого темпа, он почти не сомневался, что его плечи тоже тоже туда пролезут. Попытки пошевелиться почти ни к чему кроме боли не приводили. Внутри Лютого было чертовски жарко и настолько тесно, что Внештату казалось, мышцы пищевода просто сломают ему все рёбра и позвоночник намного раньше, чем он достигнет утробы. Это означало, что от бесповоротной гибели его отделяет лишь ещё несколько глотков. Может быть оно было и к лучшему, но тогда все те терзающие его вопросы так и останутся без ответов. Тогда ему наконец стало страшно, но страшно не умереть через несколько секунд, а так и не узнать правды. - Почему? - спросил он вновь почти шёпотом, прекрасно понимая, что живая алчная бездна, в которую он смотрит, ему не ответит, лишь снова сожмётся и мягко расслабится на мгновение, чтобы он, весь окутанный тёплой слюной, с лёгкостью мог проскользнуть в неё ещё на несколько сантиметров. - Почему я здесь? Потому что... я был слишком добр к тебе? Лютый вдруг замер, неподвижно уставившись в его глаза. Затем медленно моргнул и опустил веки. - Ох... Ясно... Внештат понял, что Лютый больше не посмотрит на него. Так он попрощался с его глазами. Тогда он тоже закрыл их, морально готовясь перестать быть. Вопреки его ожиданиям, он всё ещё был способен дышать несмотря на жуткую давящую боль в груди, которая немного усилилась, когда Лютый провёл рукой по чешуе, надавливая пальцами и поглаживая сверху вниз. Но даже после этого кости его добычи всё ещё оставались целыми, хотя казалось, что-то уже начинало трещать. Слюны было столько, что она лилась из пасти, срываясь с краёв рта и сочась из приоткрытых лицевых щелей ручьями, продолжающими путь по подбородку, вздрагивающей чешуйчатой шее и прижатым к ней пальцам. Даже сам Лютый был удивлён её обилием. На его памяти никогда ещё его рот не был настолько мокрым. Это было очень кстати, так как жертва в этот раз была несколько крупнее, чем обычно. Он специально выбрал именно такое соотношение размеров: ему хотелось, чтобы Внештата было как можно больше. Он хотел прочувствовать его от и до, контактнее ощущать его внутри себя. Ему пришлось приложить больше усилий, чтобы проглотить широкие сильные плечи, надавливая на них пальцами второй руки. Это было весьма болезненно, настолько, что в глазах Лютого даже появились слёзы. Но это ничуть не делало момент хуже. Он был счастлив. И счастлив ощутить эту боль. Он был близок к финальному аккорду. Сбивчивое хриплое дыхание Внештата, немного холодящее ребристое нёбо хищника, становилось всё тяжелее и отрывистее, будто он старался надышаться как следует, прежде чем окончательно провалится в глотку. Чувствуя это, Лютый приостановил процесс, сделал паузу на столько, на сколько было возможно, и в это же время раскрыл челюсти как можно шире, разрешая двойнику сделать последний глубокий вдох. Но тот распорядился этим моментом иначе, произнося свои последние слова. - Перевёртыш был прав... - тихо и грустно сказал он из последних сил. - Как жаль, дружище... что я для тебя всего лишь кусок мяса. Как и многие другие. Но мне уже всё равно. Пусть. Ну? Не тяни, глотай уже... И я больше с тобой не разговариваю. Он почувствовал как язык приподнялся, надавливая на затылок, и как его лицо касается мягкого нёба и шумно проскальзывает дальше. Тихо клацнув зубами, хищник медленно сомкнул челюсти и сильнее приподнял голову, а затем совершил самый сладостный и громкий глоток, после которого жертва окончательно стала его собственностью. Услышав этот оглушительный звук и почувствовав волну, тело Внештата неконтролируемо дёрнулось, извиваясь, всё ещё пытаясь противиться происходящему. Из его горла вырвался хриплый протестующий стон, короткое отчаянное мычание, почти сразу прервавшееся. Он слабо мотал головой, будто пытаясь как-то оттолкнуть от своего лица сжимающиеся стенки. Он не мог так просто смириться и свыкнуться со странным осознанием себя всё ещё чертовски живого, мыслящего, всё чувствующего, но уже фактически не существующего и не владеющего своей судьбой или телом. Теперь он действительно целиком и полностью принадлежал альтернативному себе. Принадлежал в качестве славного обеда, всего лишь вкусной пищи, участь которой перевариться и исчезнуть. Спустя ещё несколько контрольных машинальных глотков, Лютый с облегчением выдохнул ртом облачко тёплого пара, не стесняясь даже тихо простонать. Он высунул язык, глубоко дыша, и задрожал от удовольствия, подробно чувствуя, как добыча не слишком быстро продвигается внутри него и наконец проваливается в желудок, сначала упираясь в дно ногами, затем проскальзывая дальше и занимая практически всё свободное место. Теперь Лютый сам жадно и громко дышал, втягивая воздух улыбающейся пастью. Почувствовав небольшой дискомфорт в горле, он засунул палец поглубже, а потом медленно и осторожно провёл когтем по всей длине языка, вытаскивая наружу оставшийся в глотке сизый волос, окутанный слюной. Вытянув его изо рта, он ещё некоторое время смотрел на повисший на пальце трофей, наблюдая, как с него стекает вязкая чуть пузырящаяся капля. Это всё, что осталось от его жертвы. Неловким ленивым движением он скинул волос на землю и вытер губы рукавом, затем опустил обе руки, сложив их на брюхе. - "Здесь и правда нет Морти. Здесь абсолютно пусто. Не считая меня..." - подумал оказавшийся в кромешной тьме Внештат, всё ещё оставаясь неподвижным и пытаясь уложить у себя в голове то, что он действительно оказался съеден, как Дикий и предупреждал. В тот момент ему стало чертовски обидно от всего произошедшего. Но даже не сам факт, что с ним обошлись как с едой, расстраивал больше всего. Горько было то, что Лютый действительно обманывал его. Внештат наконец по-настоящему разозлился, выйдя из себя. - Лжец! - шёпотом прорычал он, резко выпрямляя ногу и одновременно очень сильно ударяя кулаком в упругую мягкую стенку перед собой. - Обманщик! Он услышал как Лютый коротко и глухо вздохнул, вздрогнув после удара и кажется немного поменял положение тела, неловко двигаясь куда-то. Его огромное сердце забилось быстрее где-то сверху, отдавая в уши глухими громкими ударами. Озлобленно стиснув зубы и упираясь локтями, Внештат ожесточённо пнулся ещё несколько раз, теша себя ложной надеждой, что это может помочь или хотя бы доставит Лютому хоть немного неудобств в отместку за его патологическое враньё. Он снова и снова пытался растопырить конечности, чтобы оттолкнуть склизкую плоть подальше от себя и своего лица, но сильный мускулистый мешок снова и снова возвращал его в исходное положение, заставляя поджать колени и почти свернуться в позу эмбриона. Прикосновения сокращающихся извилистых стенок, окружающих со всех сторон, заставили Рика испытать сильнейший приступ клаустрофобии, которой он за собой никогда раньше не наблюдал. Казалось, что каждое сокращение желудка отнимает без того тесное пространство, грозясь вскоре сжаться плотнее и совсем раздавить его. Кроме того, уровень жгучих пищеварительных соков уже был достаточно высок и угрожал подняться ещё выше. Это пугало больше всего. Пока что он не чувствовал, что его разъедает, но он знал, что очень скоро он это ещё как почувствует. - Мне не нужны другие Рики... - наконец раздался голос Лютого, отдаваясь ощутимыми вибрациями в его собственном теле. Лютый говорил сдержанно, характерно для себя, будто бы успокоился, немного растеряв всё безумие после того, как проглотил добычу. - Я не хочу охотиться на них. Мне был нужен только ты. Пленник прислушался к необычному звучанию его голоса и противоречивым ощущениям в позвоночнике, которые он всё ещё вызывал. Затем он вздрогнул, услышав слишком громкое урчание окружающих органов. - Морти в безопасности, - продолжил Лютый, медленно бредя обратно к дольмену на всё ещё немного ватных после заморозки ногах. - Дома. И ничего не знает о случившемся, - затем он немного помолчал. - Ты яростно дерёшься. Наконец-то... Хочешь выбраться? - спросил он, садясь около камня и ощутимо сдавливая и поглаживая собственный живот свободной рукой, отчего Внештату стало совсем не сладко. - "Ещё издеваешься!?" - подумал он, сопровождая свои мысли новыми попытками сопротивляться, которые лишь приводили хищника в тихий восторг. Лютый томно вздохнул, продолжая легонько поглаживать и почёсывать свой живот когтями, усиливая приятные ощущения. Приятные для себя. - Внештат, послушай меня... Умх... Нет, пожалуйста, перестань бороться. - "Ещё чего! - тот снова рассерженно ударил посильнее, используя всю мощь своего протеза. - Предлагаешь мне сложить руки и спокойненько перевариваться? Да чёрта с два я теперь расслаблюсь! Получай ещё!" - Вообще, к слову, твоя борьба лишь приносит моему телу удовольствие, но так ты только потратишь весь кислород. Без сыворотки ложного дыхания у тебя не так много времени. Просто замри и послушай, я могу всё объяснить... ответить на все вопросы. Так, как ты и хотел. Дышать и двигаться и впрямь становилось всё тяжелее с каждой секундой, поэтому Внештат вопреки своим желаниям продолжать борьбу, всё же последовал совету, вновь замерев и даже закрыв глаза. Он стиснул зубы и откинул голову назад. - "Попробуй объясни это! - подумал он, обиженно сложив руки на груди. - Я доверяю тебе, считаю тебя другом, а ты просто сделал меня своей закуской... Что вообще может оправдать тебя?" - Я боюсь... что для меня ты уже нечто намного большее, чем друг, - произнёс Лютый, тяжело вздыхая. Вскоре Внештат услышал короткий резкий вдох и шумный мокрый глоток. Через несколько секунд порция тёплой слизи вылилась ему на закрытые глаза и переносицу. Пока он пытался раздражённо стереть это со своего лица, на макушку упало что-то твёрдое, он поспешил тут же схватить это до того, как оно упадёт на дно желудка. К своему большому удивлению он узнал на ощупь свой лазерный резак, который остался во внутреннем кармане кителя как и многие другие инструменты. - Если хочешь выжить... - продолжил Лютый. - Слышишь меня? Если хочешь выбраться, тебе придётся прорезать себе путь наружу. - Чт... Что ты... - Внештат вдруг сменил гнев на милость, замирая и ещё раз ощупывая инструмент в своей руке. - Нет. Просто дай мне чёртову портальную пушку. Лютый? Лют? Ты слышишь? - тот ничего не ответил и это молчание явно не было знаком согласия. Вероятно Лютый не слышал его отсюда. Всё оказалось намного сложнее, чем Рик мог предположить. И сейчас картинка в голове Внештата наконец начала складываться в одно целое. Почувствовав, что он обескураженно замер, Лютый вновь глубоко вздохнул, закрывая глаза. Его пленник услышал, как этот тяжёлый вдох со свистом наполняет его огромные лёгкие воздухом, а затем медленно покидает их, даря время, чтобы собраться с мыслями. - Я никогда не был хорошим человеком, но мне кажется... Нет, я точно знаю, что со временем становлюсь только хуже. Сейчас я чувствую себя так, будто бы в попытке слезть с тяжёлых наркотиков подсел на ещё более тяжёлые и страшные. Я ненормальный. Это правда. Я с детства фрик и извращенец, который хочет поедать разумных существ заживо и получать от этого кайф. Когда у меня появился Морти, я подумал "вот оно!" Я просто очень одержимо хотел быть рядом с ним, заботиться о нём, быть его семьёй... Не желая его сожрать. И это было здорово, я думал, что это постепенно вылечит меня и сделает меня нормальным, счастливым, а мир станет лучше, мне не придётся больше забирать из него плохих людей, поедая их. Но теперь, когда его душу у меня отняли, я понял, что всё это бесполезно. Мир стал ещё темнее. Теперь я ещё более одержимо хочу... - он запнулся, не зная как выразиться понятно. - Я хочу забрать тебя у этого мира. Внештат с непониманием мелко помотал головой. - Я не ненавижу тебя, Внештат. Не считаю тебя плохим. Всё, должно быть, совершенно наоборот. Я... не знаю... - Лютый заметался взглядом по чёрным веткам, сплетающимся над ним. - Я не знаю, как объяснить тебе это. Я не ненавижу тебя. Но я правда почти с самого начала хотел тебя съесть. Очень. Больше всего на свете. Больше, чем найти Морти и отомстить Перевёртышу. Я не рассчитывал, что до этого действительно дойдёт. И это нечто абсолютно противоположное. Это желание забрать и не делить ни с кем и ни с чем жизнь того, кто мне дорог. Я будто ревную тебя к воздуху, к этому ужасному миру, который я не могу очистить. Я сейчас будто обнимаю тебя нутром, окутав собой каждый дюйм. Ощущаю как ты движешься внутри и непрерывно соприкасаешься со мной, продолжая жить. Затем я растворю тебя в себе, впитаю. Я хочу слиться с тобой в одно целое, наполниться тобой, пустить тебя по венам. Но... другая моя часть, разумом-то понимает, что это просто уничтожит тебя. Лишит жизни. Будущего. Это злодеяние. И для тебя, очевидно, нет совершенно ничего романтичного и возвышенного в том, чтобы умереть в муках и в итоге стать кучкой дерьма. Я больше никогда не увижу тебя, не смогу поговорить, сесть рядом в нашем доме, прикоснуться к тебе... Никто не сможет. Ты исчезнешь по моей вине, а я буду последним, кто обнял тебя всем своим телом, каждой клеткой. Я просто... не хочу причинять боль и лишать тебя жизни, губить твою красоту ровно так же сильно, как хочу спрятать тебя и вернуть к исходному состоянию... - он сделал паузу для нервного вдоха и запнулся, разрываясь от эмоций. - Т-ты п-понимаешь, что я говорю? Пни дважды, если всё ещё слышишь меня. Внештат отрывисто кивнул и ударил два раза, сам едва переживая внутреннюю бурю и очень ясно ощущая сколько терзаний испытывает сам Лютый, пока говорит всё это. Он прекрасно слышал и чувствовал, как меняется голос, как напрягаются и дрожат определённые части тела хищника, выдающие его волнение и даже страх. - Я пытаюсь, Лютый. Я искренне пытаюсь, - ответил он шёпотом, отчасти действительно начиная понимать ситуацию глубже. Тот тоже кивнул, немного тряся головой и чувствуя смутное облегчение. - Я не знаю как ещё объяснить это тому, кто чувствует иначе, не так, как я. Я сам не вполне понимаю, как так получилось и почему моя любовь имеет такую форму. Почему я люблю желудком, а не сердцем, почему я чувствую так. Моё тело, мой разум... Я хотел бы поделиться этим чувством с тем, кто дорог мне, защитив, спрятав подальше от этого ужасного и абсолютно несправедливого мира. Но я не знаю как это сделать иначе. Ведь... всё что я умею делать хорошо - это разрушать и отнимать жизнь, забирая людей из мира. И плохих и хороших. И поэтому для вас я остаюсь злодеем. Я слабак и трус, не способный победить самого себя... А ты... - он прервался, задирая голову вверх и снова глубоко вздыхая, так сладостно, что Внештат позавидовал его возможности вдыхать столько воздуха за раз. - А ты герой. Ты, наверно, лучшая версия Рика, которую я только встречал. Вот кто ты для меня. Больше, чем просто добыча. Больше, чем просто друг. Ты тот я, кем бы я мог бы и хотел бы быть, но кем никогда не буду. Всё, что я хочу, это чтобы ты остался со мной навсегда. Но если ты не хочешь этого, если хочешь просто выжить, то билет к свободе в твоих руках. Тебе всё же придётся победить меня. И это будет правильно. Ты ведь тоже считаешь, что добро должно победить, верно? Поверь, я тоже. Лютый вновь глубоко вдохнул и закрыл глаза, немного дрожа от волнения и предчувствия очень скорой боли. Он даже закусил губу в предвкушении момента, который и пугал и возбуждал его одновременно. - Не волнуйся. Я прожил достаточно, - прохрипел он тихо. - Проглотив тебя, я уже успел испытать всё самое лучшее и прекрасное, что мог. Теперь, Ланцелот, соверши подвиг и убей наконец этого несчастного дракона. Да, если ему и умирать, то от твоей руки. Этого я и добивался. Прости что лгал, провоцировал, вёл себя как последний скот... Прости меня за всё. Но по-другому ты бы ни за что на это не согласился. А вообще... Нет. Не прощай меня ни за что. Просто режь. Внештат чувствовал, как с каждым вдохом ему становится всё тяжелее. Становилось всё жарче и кисло пахнущий воздух уже почти заканчивался. В тот момент он понял, что если он не поспешит, его погубит не медленно прибывающие желудочные соки, которых он так пугался по началу, а удушье. Рик уже ощущал небольшое головокружение, впрочем как и пощипывание в уголках глаз, вызванное кислотой. Несмотря на это он совершил глубокий вздох. Лютый почувствовал новое прикосновение, от которого его нутро чуть не завязалось в узел, а сам он задрожал, сильнее зажмурившись и оскалившись. Он морально приготовился испытать сильную боль, а затем мучительно умереть. Однако больно так и не стало. Внештат улыбнулся с горечью, и снова вздохнул, сжигая ещё немного бесценного кислорода. Он легонько похлопал по стенке своей живой темницы ладонью и провёл ею, поглаживая и даже немного почёсывая пальцами. Лютый прекрасно почувствовал это нежное прикосновение, от которого его душа просто затрепетала, а тело наполнилось любовью. Он бы хотел ощущать это касание вечно, чуть закатив глаза от удовольствия и отрывисто дыша приоткрытой пастью. - Что... ты делаешь? - выдохнул он тихо. Но затем касание ослабело и вдруг прекратилось. Тогда Лютый вдруг всё понял, очнувшись. Внештат не собирался выбираться на свободу любой ценой, он действительно всего лишь хотел узнать правду. И теперь, когда он понял Лютого, он сам был готов принять свою судьбу и спокойно умереть. - Эй... Рик? - гигант заволновался. - Ты же только что так хотел выбраться! Ты готов был разорвать меня изнутри. Не медли, моё тело скоро убьёт тебя. Тот кивнул, хотя знал, что Лютый этого не увидит и едва ли почувствует такую мелочь. Он сделал это скорее для себя, чтобы самому смириться со своим решением. - Да. Я погибну. Умру в чертовски сильных объятьях друга, - он тихо усмехнулся. - Никогда не мог подумать, что закончу так. Но если ты так чувствуешь, если демонстрируешь мне свои тёплые чувства таким образом... то... То кто я такой, чтобы отвергать это? Я же вижу, как это важно для тебя. Он снова приложил ладонь к стенке, прощаясь с хищником. - Рик, не надо! Не сдавайся вот так, - взмолился Лютый, вздрагивая. Внештат расслабился, и проговорил слабеющим голосом, почти уже теряя сознание и медленно скользя рукой вниз: - Прощай, дружище. Надеюсь, ты будешь счастлив теперь, когда я рядом... Не получив больше никакого вразумительного ответа, Лютый мелко задрожал, ощутив будто его сердце сжалось в болезненный комок, полный иголок. - Нет... Нет, нет, нет, нет... - зашептал он, сильнее прислоняя к себе ладонь и глядя вниз. - Ты не можешь так поступить, ты должен сражаться. Внештат! - произнёс он довольно громко. - Я тебя не слышу, но я знаю, что ты прекрасно меня слышишь! Просто сделай это. Слышишь меня?! Немедленно вылезай оттуда! Но никакого ответа или даже лёгкого прикосновения изнутри уже не последовало. Возможно он игнорировал его, а может быть уже потерял сознание от жары и удушья, бессильно сполз вниз и вовсю захлёбывался желудочным соком. Лютый нервно закрыл глаза ладонью. - Не дай моему телу забрать тебя, - снова проговорил он с мольбой. - Прошу! Ты не понял меня, я не хочу такого жертвоприношения! Лютый хорошо ощущал его тело внутри себя, его тяжесть, его объём, и это было прекраснейшее ощущение в его жизни, которое ему совершенно не хотелось отпускать. У него больше не получалось распознать никакого движения или реакции на собственные прикосновения, никакой борьбы. Это молчаливое смирение чертовски пугало его. - Чёрт. Чёрт! Он оторвал спину от камня, вновь резко встал на колени, затем на четвереньки, упав локтями на землю и напрягаясь в попытке заставить свой организм вернуть съеденное обратно. Но от сильного волнения его тело перестало слушаться, будто противилось его воле. Оно хотело оставить всё как есть. Это напугало его ещё больше. - "Зачем я только признался, зачем только рассказал тебе всё это?! Боже, я никогда не прощу себя за это..." И Злой Голос тут как тут заговорил ласково: - "Успокойся. Оставь всё как есть. Ляг на землю, расслабься и получай удовольствие от самой прекрасной добычи в твоей жизни! Дай твоему телу забрать его, дай растворить и впитать его. Позволь всему случиться. Ты победил! Ты так хотел его, так желал его и вот он твой. Никто никогда не обнимал его так, как ты, никто, кроме тебя, не мог подарить ему лучшую смерть. Никто не мог сделать его жизнь настолько осмысленной, как в этот момент. Теперь ты прогонишь его с кровью через своё сердце. И впредь, пожирая каждого следующего Рика, ты будешь вспоминать лишь о нём. Каждый раз. Вечно, пока во вселенной из всех твоих копий и вариаций не останешься лишь ты один. Разве же это не прекрасно?" Лютый закрыл глаза и представил много Риков, огромную бесчисленную толпу, как они ходят, стоят, разговаривают, смеются, курят, что-то вытягивают из своих фляг. Все они были серыми, как крысы, ехидными и злыми, порой пустыми и безразличными ко всему, подобными теням, почти прозрачными. И среди этой безликой чумной толпы неподвижно стоял его друг, полностью белый, практически светящийся. Он просто спокойно и умиротворённо закрыл глаза, подняв расчерченное шрамом лицо к небу, будто ловил дневной свет и впитывал его в себя, сам становясь светилом. Так Лютый видел его душу. Как абсолютно белую звезду, горящую среди сгущающейся и чернеющей с каждой секундой толпы. Ему было там совсем не место. Затем, вернувшись в реальность, серый хищник открыл глаза и вцепился взглядом в лежащие на земле остатки формы, разорванной им в клочья, лишённой пуговиц. Теперь китель тоже казался серым и блёклым, он выглядел как мёртвое статичное тело, разорванная шкура, пустая разрушенная оболочка, покинутая жизнью. Даже значок Цитадели, всё ещё приколотый к груди с правой стороны, казался каким-то блёклым, лишённым своего золотистого тепла и блеска. Лютый понял, что убил Внештата в тот момент, когда сорвал с его одежды первую пуговицу. Он вспомнил ту страшную секунду, когда лишил его взгляд неунывающего блеска, а тело желания жить. Вспомнил тот предсмертный крик. - Нет... Нет... - он начинал уже нервно всхлипывать и подвывать, осознавая, что он натворил. - Совсем не этого я хотел... В отчаянии он снова почти припал лицом к земле, изо всех сил напрягая нутро. Всё было бесполезно. Его последняя жертва была просто-напросто слишком большой, чтобы избавиться от неё таким образом. Тело не могло справиться с таким объёмом, лишь выжимая из желудка последний воздух, а вместе с ним и жизнь. - Ланс... - проговорил Лютый с тоской, потерянно уставившись в пустоту. - Ты был ко мне слишком добр. И я убил тебя за это... Я просто убил своего лучшего друга. Затем его пальцы нащупали оставленные на земле ножны. На пару мгновений он замер, уставившись на рукоять меча в полнейшей тишине, а затем, почти не раздумывая, обнажил его. При его нынешних размерах катана была совсем маленькой, настолько, что держать её в руке было абсолютно неудобно, но самое важное, что она по прежнему была острее бритвы. Лютый вновь выпрямился, стоя на коленях, задрал край водолазки, прихватив её зубами, а затем коснулся себя кончиком клинка, собираясь с духом и крепко сжимая свой кулак второй рукой, чтобы не дрожать. - "Настоящая смелость заключается в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть." Он сжал зубы сильнее и задержал дыхание. Кончик легко проник под кожу проходя через жировую прослойку и брюшину, а затем уверенным движением провёл ровную горизонтальную линию. Тёплая кровь засочилась из свежей раны, покрывая низ живота равномерным слоем. Лютый прервался на ещё один глубокий вдох и стиснул зубами ткань сильнее в борьбе с болью. Затем он медленно вытянул клинок из раны по ходу одного единого плавного движения, снова коснулся себя и совершил ещё один рез, на этот раз вертикальный, образующий вместе с первым крест. Его плоть послушно разошлась, с плеском выпуская внутренности наружу. В глазах моментально помутнело, но он старался не думать ни о чём, преследуя только одну единственную цель, руками раздвигая края раны, чтобы выпустить из себя абсолютно всё, дорваться до желудка, вскрыть его тоже... Его тело было наполнено страхом, любовью и ненавистью, гормонами, позволявшими ему набраться непоколебимой почти фанатичной решимости и почти забыть о боли, отодвинуть её на задний план и сосредоточиться лишь на том, что важно. Через несколько ужасных мгновений покрытый кровью и горьким соком Внештат оказался на его руках. - "Не дышит," - констатировал Лютый для себя, укладывая безвольное тело на землю перед собой, а затем в голубой вспышке уменьшился до человеческих размеров, склонился над ним и припал губами к его губам, чтобы сделать вентиляцию лёгких. Лютый ни на секунду не сомневался в том, что у него всё получится. Пять выдохов, пять нажатий на грудь. Повторить. Повторить... Он чувствовал, что каждое его движение отнимало у него значительную дозу крови, приближая его собственную кончину, но так же приближая Внештата к жизни. К счастью времени прошло совсем немного: вскоре его друг сделал жадный вдох и закашлялся. Лютый облегчённо улыбнулся, чувствуя кровь и горечь на губах, и поспешил упасть на землю, чтобы сохранить остаток сил. Его миссия была завершена. Внештат же наоборот, поднялся, садясь и потихоньку приходя в себя. - Ай... Что за чёрт? - он протёр щиплющиеся и слезящиеся глаза, ощущая неприятный холод по всему телу, убрал с лица липкие волосы, зачёсывая их назад, а затем мутно огляделся, ища ответ на вопрос почему ему так паршиво. Он даже не сразу заметил двойника, хотя Лютый и был совсем близко, не сразу вспомнил, не сразу догадался о том, что произошло, но когда разглядел кровь и ленту кишок, вынутую наружу и буквально окружившую его самого, то вдруг онемел и замер от осознания. Затем он нервно осмотрел самого себя, поднимая покрытые чужой кровью руки. - С перерождением, - тихо произнёс Лютый, не открывая глаза, но чувствуя на себе пристальный взгляд. - "Добро пожаловать обратно в холодный и страшный, хреновый мир, причину, по которой младенцы, едва рождаясь, первым делом кричат и плачут." У многих разумных народов, размножающихся живорождением, или размножавшихся таким образом ранее, но позже заменивших рожениц на искусственные родильные аппараты, всё равно особым вниманием, почётом и сакральными смыслами наделяется Мать. Так повелось, что у людей в большинстве случаев Матерью может быть только женщина, хотя на самом деле, как показывает практика, ею может быть буквально что угодно и кто угодно, порождающий новые поколения, новую жизнь, приносящий новых детей в мир. Лютому самому однажды приходилось принимать роды и даже не раз в жизни, не только у людей. Но его первым опытом были именно человеческие роды, роды его собственной жены. И этот процесс глубоко шокировал и напугал его до чёртиков, несмотря на то, что он на тот момент уже знал всю теорию от и до, а так же посмотрел немало обучающих фильмов. Но когда дело дошло до практики, он едва сумел сохранить самообладание и не упасть в обморок. Это выглядело так же мучительно и страшно, как об этом говорится, особенно когда в этом участвует близкий человек. До сего момента процесс вынашивания и деторождения, особенно у людей, казался Лютому, пусть и логичным, но отчего-то абсолютно неестественным и страшным. Теперь он лежал с раскрытым брюхом, мучаясь от боли, и с усмешкой думал о том, что вообще-то не так уж и велика сейчас разница между ним и Матерью, между съедением заживо и беременностью. Оба этих процесса страшны до жути, болезненны, но вместе с тем важны и психологически приятны, иначе бы женщины вообще не беременели и не рожали. И ему чертовски нравился этот момент, в котором он оказался под конец жизни. Он наслаждался его болезненной красотой. "Хищник" это действительно мать наоборот, мать-перевёртыш, буквально перевёрнутая в обратную сторону "Мать". Внутри матери зарождается плод, мать собирает своё дитя из того, что в неё попадает и из частей самой себя, а затем приводит своё чадо в мир. Хищник же, имеет власть и силу забирать из мира и возвращать живых существ в небытие, отправлять их на другой берег, раскладывая тела обратно на составляющие и вбирая их в себя. Он решает кому и когда пора покинуть жизнь. Нужно быть идиотом, чтобы всерьёз считать, что он делает это лишь от чувства голода или же потому что ему нравится убивать. Хищник - существо двойственное, но всегда следующее своей сакральной миссии, даже если не осознаёт её. Он может делать это с целью уничтожения, чтобы очистить землю от злых, неугодных, слабых, недостойных жить, неспособных выжить, неспособных противиться судьбе и как-то пережить его выбор. Этим Лютый и занимался раньше, пока не утратил глупую надежду очистить и спасти мир при помощи своего дара. Этим же по сути занимался и Кронос, пожиравший своих детей. Но помимо этого, хищник может делать это для того, чтобы изолировать хороших избранных им людей от несовершенного мира живых, подобно матери, защищающей своё дитя в утробе... Когда не люди по тем или иным причинам не достойны жить, а сам мир просто не заслуживает настолько прекрасных людей, и Хищник берёт на себя ответственность вселенского масштаба - забрать их в себя. Это должна быть большая честь, как для Хищника так и для его добычи. Но если Хищник это Мать, то неясно только, что в таком случае сделал Рик на самом деле: разродился или совершил аборт... Внештат похлопал себя по щекам, чтобы придти в чувства, а затем уже сам встал на колени возле Лютого, трепетно и сострадающе оглядывая его со всех сторон. - Ох, Лютый... зачем же...? Боже, ты всё-таки сделал себе харакири. Что ты... сегодня творишь вообще? - он легонько провёл пальцами по его виску, ненарочно пачкая кожу и волосы, затем, увидев это, отдёрнул руку. - Зачем нужны были такие жертвы? Он прекрасно всё понимал, но всё равно задавался этими дурацкими вопросами. Хищник всё же приоткрыл глаза и покосился на него. Тот продолжал говорить, всё ещё пребывая в шоке: - Ты хоть понимаешь как ты напугал меня, когда подсунул этот долбаный заказ на доставку? Мне теперь расчленённый Перевёртыш будет в кошмарных снах сниться! И ты теперь тоже. Никогда... никогда, никогда, никогда не делай так больше! Ни со своими врагами, ни с самим собой! - Не волнуйся... больше не буду, - тихо проговорил Лютый, снова закрывая глаза и болезненно вздыхая через улыбку. - Ничего больше никому не причиню. Умираю... видишь? Минут двадцать и всё... Внештат замолчал, продолжая осматривать двойника и тщетно пытаясь избавить своё лицо и края покрасневших глаз от жгучей желчи. - Постой... Ох, постой, - он неловко вскочил на две ноги, пошатываясь, как жеребёнок, едва родившийся, но уже готовый бежать. - Не смей. Даже не думай... Нет, это же пустяки. Я сейчас! - неуверенными косыми шагами он отправился к остаткам одежды в поисках портальной пушки, немного нервно улыбаясь. - Это же пустяки: я мигом тебя залатаю. И никакой Дикий нам не нужен. - Лучше добей, - ответил Лютый, хотя Внештат его уже не слышал. - Знаешь, у самураев, совершающих обряд сеппуку, был такой специальный человек, который в конце отрубал им голову и помогал уйти красиво и быстро. Не хочешь так - тогда зашей в моём брюхе камни и брось меня в море. Не успел он и моргнуть, как немного очистивший себя двойник уже вновь был рядом, поспешно раскладывая хирургические инструменты на развёрнутой белой скатерти. Он вновь покосился на него, наблюдая за решительными приготовлениями. Кажется на Внештате впервые в жизни был лабораторный халат спешно накинутый на голое тело. Затем Лютый снова закрыл глаза и почувствовал, как его перевернули на спину. Он тихо зашипел, скалясь. - Не используй анастезию. Даже не думай. Если ты ещё полезешь в моё нутро руками, я хочу чувствовать всё и быть в сознании. - Тебе будет очень больно... - проговорил Внештат, натягивая медицинскую маску и перчатки. Лютый снова ухмыльнулся. - Не привыкать. Шей наживую. Тот вздохнул с грустью. - Хочешь контролировать ситуацию? Ты не доверяешь моим врачебным навыкам, не так ли? - Доверяю полностью, как себе. Ты Рик, значит твои врачебные навыки, по крайней мере по человеческим меркам должны быть превосходны. Разрезанное брюхо это действительно пустяк для нас... Только вот не сработает этот метод. Крови-то донорской на меня нет: я один такой... - Лютый снова болезненно засмеялся. - Да и альтернативных продвинутых приборов для искусственного поддержания жизни у тебя нет. Ты ими не пользуешься. Где ты их раздобудешь сейчас? Дикий не даст. А мои все на Перевёртыше висят. - Рик, ты не мог бы заткнуться? - сказал Внештат строго. Лютому пришлось замолчать, доверяясь чужим прекрасным рукам. С каждым мгновением без того мрачный мир как будто бы становился ещё темнее и мрачнее. Может то было из-за наступления вечерней темноты, а может быть потому что Лютому становилось холоднее, хуже. Он чувствовал, как заботливые руки Внештата укладывают его потроха, вычищают всё, стараются остановить кровь, надёжно сшивают разрезанный желудок. Он находил эту ситуацию безумно красивой, сакральной. Мерзкой, по-ужасному и отвратительно красивой, такой, как нравилось его извращённому уму. Может поэтому он и не протестовал, разрешая Внештату продолжать попытки спасти его, хотя сам не верил в это, да и не хотел своего очередного спасения. Несмотря на плачевное физическое состояние, душевно Лютый чувствовал себя практически превосходно и уравновешенно. Он получил ровно то, что хотел и даже немного большее... Он сделал ужасную по человеческим меркам вещь, но единственный настоящий человек не отверг его. Он смотрел в небо, точнее на то, как трещины веток разрушают его. Ему мерещилось, что серое пасмурное небо медленно вращается вокруг своей оси, как разбитая стеклянная карусель. Его кусочки постепенно откалываются и улетают прочь, рассыпаясь в пыль и совсем исчезая, а трещины между ними становятся всё чернее и жирнее, грозясь полностью окутать небесное пространство тьмой. Ему казалось, когда небо окончательно рассыпется и последний осколок улетит, он наконец-то умрёт. Освободится. - "Где же, Рагнар Штейнман, твои бредовые глупости, которые ты видишь перед каждой своей смертью? - подумал Лютый. - Где твои летающие швабры и кони, скачущие верхом на конях?" Прохладный ветерок, гонящий по земле бурые жухлые листья напомнил Лютому шёпот, от которого ему стало немного не по себе. Будто кто-то незримый, но мыслящий стоит рядом, ждёт его, нетерпеливо перешёптывается с кем-то, решая судьбу умирающего. Он сделал усилие над собой и прислушался, пытаясь проследить движение листвы и уловить в нём признак жизни. Ветки закачались от порыва ветра, превращая стеклянную карусель в покачивающийся океан, полный грязного льда. - Ты веришь в призраков, Внештат? - спросил Лютый вскоре. - Нет, - ответил тот сосредоточенно, продолжая заниматься своим делом, но затем добавил чуть мягче и легче. - Хотя я не против немного пофаниться на Хеллоуин. - Что ещё за "Хеллоуин"? - Ты это серьёзно? - Внештат удивился. - В твоём мире совсем не отмечали Хеллоуин? И ты никогда не слышал об этом в других мирах? Ну знаешь, все осенью наряжаются во всякую нечисть, призраков там, зомби, вампиров, оборотней... ходят по улицам, рассказывают страшные истории, вырезают рожи на тыквах. - Ах... - Лютый моргнул понимающе, чуть качнув головой. - Я кажется помню что-то такое. Вот что это было... Был день, когда ко мне в дверь постоянно ломились какие-то дети в костюмах. - Да, правильно, - Внештат легко кивнул. - Они говорят "сладость или гадость" и ты либо даёшь им конфеты, либо терпишь их мелкие безобидные пакости. Лютый выдохнул тихий болезненный смешок. - Хорошо, что я так и не открыл дверь. Они снова замолчали. И Лютый снова смотрел в небо. Ему уже не было так больно. Его мозг будто привык к боли и отключил её за ненадобностью. Осталось только нейтральное ощущение, что его телу плохо и вопреки стараниям двойника становится только хуже. Удивительно, что он всё ещё оставался в сознании, хотя оно уже давало значительные сбои. Он слышал какой-то вой, какой-то скрип и писк, превращающийся в ласкающую его ощущения песню. Она звучала прямо в голове, резонировала в черепе, отдавалась в костях и лёгких. И богатая фантазия радостно дорисовывала эту иллюзию, даруя ей зрительные образы. - Давайте, разрушайте его скорее... - проговорил он. Внештат отреагировал вопрошающим коротким вздохом. - Да так. Семья китов-убийц. Играют... там... во льдах. Они своими прыжками разломали весь лёд на небе. У них зубы как у меня. Животы такие белые, а спины такие чёрные... такие гладкие... Я отлично слышу их голоса, только вот понять не могу, о чём они говорят... Ты не слышишь? - Ты бредишь. - Да. Брежу. И что? - Помолчи, пожалуйста. Я пытаюсь тебя спасти, а ты всё делаешь только хуже. - Я не хочу молчать, Внештат. Это правда важно. Важнее, чем моё спасение, чем вся моя жизнь. Ты знаешь что означает имя "Морти"? Внештат ничего не ответил. - Имя Мортимер означает "Мёртвое Море". Мёртвое Море... - повторил Рик, уставившись в небесный океан. - Или море моей смерти? Как же это иронично... Мальчик Морти, косвенно ставший причиной моей смерти. Не знаю как сейчас, но до прихода Дикого каждое море на моей планете было мёртвым. Помнится, мы как-то сидели с Морти на берегу... Внештат тяжело вздохнул. - Господи, Лютый, какой же ты безбожный романтик и королева драмы... Всё это звучит и правда очень захватывающе. Но я серьёзно, если ты не замолчишь сейчас, мне придётся тебя вырубить. Давай ты расскажешь мне о мёртвых морях и значениях имён потом, когда твоей жизни ничего не будет угрожать. Звук открывающегося портала заставил его на мгновение оторваться от работы и поднять голову. Это был Дикий. Помимо белой крысы на плече, в этот раз его сопровождала пара зверей, похожих на странных уродливых собак и огромная биомеханическая рептилия, едва уступающая ему в росте. - Чёрт... - подходя ближе, Дикий оглядел всю картину, не до конца желая верить в то, что Лютый всё-таки проиграл схватку. Кроме разрезанного брюха и страшной бледности, он был непривычно маленького размера, что делало его вид ещё более плачевным и жалким. Внештат нетерпеливо повысил голос, мотнув головой: - Дикий! Помоги мне! Он потерял много крови. Тот так и остался на месте, полностью проигнорировав его. Он держал обещание, что не будет вмешиваться. - Из-за этого Лиса я пропустил всё самое интересное... - произнёс он с досадой. - Этот негодник вырвался и даже умудрился убить моё второе тело. Пришлось за ним немного побегать. - Ты... убил Перевёртыша? - прохрипел поверженный, косясь в сторону Дикого. - Я сделал хуже, - ответил тот с гордостью. - Я сделал так, чтобы он страдал и чтобы он никогда не выбрался из своего персонального чистилища. Теперь... он настоящее бревно. Буквально! Альбинос взглянул на Гидру, стоящую сбоку от него, и заметил, что она проявляет к лежащему Лютому неподдельный интерес. Он знал, её особенно привлекали немощные, ослабленные и сильно раненые существа, вызывая моментальное желание добить их и съесть. Их необходимо утилизировать. Такова была её странная жестокая природа. И сейчас она почти машинально тянулась к голове Лютого, склоняясь над ним и раскрывая шире металлическую пасть, полную токсичной чёрной жижи, точнее мельчайших нанитов, готовых разобрать органику на молекулы. - Успокойся, - грозно повелел Дикий, легонько пихая её в побитую и покорёженную после последней битвы морду. Тварь мелко потрясла головой, приходя в себя, выпрямилась и отступила на пару шагов назад, послушно повинуясь его команде. - Так что тут у вас? - спросил Дикий наконец, убедившись, что Гидра держит себя в лапах, хотя всё ещё пускает чёрные слюни. Он обвёл глазами всю сцену, замечая и меч, лежащий рядом, и мёртвого ягнёнка, запахом которого заинтересовались его псы и стали игриво перетягивать его как канат. - Долго объяснять всё случившееся. Лютый сначала проглотил меня, а потом вскрыл сам себя мечом, чтобы меня спасти, - объяснил Внештат кратко. - Вот дурак... - вздохнул Дикий расстроенно. - Пожертвовать собой любимым ради такого куска мяса... А ты что за первобытную чушь вообще делаешь? Это что, нитки? Ты шьёшь его капроновыми нитками как в каменном веке? Ты хоть знаешь, как долго он будет это залечивать и какие шрамы у него останутся? - произнёс он пренебрежительно и надменно, оценивая чужие навыки врачевания. - И вообще шанс спасти его таким убогим образом крайне ничтожен. Чёрт, что ты делаешь... Да ты Рик или кто вообще, раз считаешь это медициной? Не успел Внештат даже нахмуриться и возразить, чтобы Дикий помог или хоть предложил что получше, как вдруг Лютый оскалился и тихо зарычал, напрягаясь и чуть ли не стремясь подняться. Животные Дикого и Гидра встрепенулись, реагируя на происходящее, но хозяин их тут же остепенил, пощёлкав языком и опуская ладонь вниз в плавном успокаивающем жесте. - Ты что? Ты что? Лежи спокойно! - запротестовал Внештат пытаясь уложить товарища обратно. - Не смей... так говорить о нём, - прошипел Лютый гневно, затем успокаиваясь и вновь оседая. Его вспышка действительно плохо отразилась на его общем состоянии. Он физически почувствовал, как приблизил свою гибель ещё на несколько минут. Дикий обвёл его немного насмешливым, но заинтересованным взглядом. Лютый не представлял для него никакой опасности и был абсолютно беспомощен. Он умирал. Но он всё ещё проявлял силу характера, защищая честь своего товарища. Это был очень сильный жест. Впрочем, Лютому уже и терять-то было нечего: у него не осталось ничего по-настоящему ценного именно из своего собственного. Но Внештат всё ещё был единственным, кто для него важен, намного важнее, чем он сам, поэтому он продолжал защищать его до последнего вздоха. Даже таким бессмысленным образом. - Всё это можно сделать гораздо проще и эффективнее, - наконец сказал Дикий тихо. - Но ты не станешь, не так ли? - Лютый приоткрыл один глаз, косясь на него. - Ты говорил... Да я и не очень-то хочу. Если Внештат меня не вытянет, то и не надо. Я не против наконец-то уйти, - он снова закрыл глаз. - Я устал. - Заткнись! - процедил Внештат через стиснутые зубы. - Я вытащу тебя. С того света вытащу, придурок! - Как это эгоистично! - Дикий усмехнулся, мотнув головой. - После всего, что Лютый пережил, было бы неправильно даже с моей стороны лишать его права на смерть, - он едва улыбнулся. - Но вообще, я собираюсь предложить ему сделку, от которой он едва ли сможет отказаться. - Сделку...? - выдохнул Лютый совсем тихо. - Да, я обещал в этот раз не продлевать твои страдания. Однако я всё ещё могу снова спасти тебя, если на то будет твоя воля, - он сделал небольшую паузу, чтобы разжечь его интерес. - Я могу сделать тебя Перевёртышем. Лютый прислушался. Внештат немного дрогнул, впрочем почувствовав некоторую надежду. Вообще-то это была не самая плохая альтернатива. И Дикий продолжал: - Его способность не работает без разума. Я не могу изучить его в полной мере, пока его контролирует XC-128. Он доказал, что опасен. При его умственных и физических способностях и он найдёт способ сбежать из любой клетки и понаделает ещё много разных бед. Но ты... Я знаю, ты не станешь использовать его силу против меня и делать подлые вещи. Ты вполне можешь мне помочь, мы можем договориться. А в обмен... Ты представляешь какие у тебя будут возможности? Ты сможешь стать кем захочешь. Сможешь изменить свою жизнь абсолютно. Не этого ли ты так хотел? Лютый отвернулся от него, вздохнув. - Я устал спасаться. Я уже очень давно должен был умереть. Хочу покоя... Но кто-то постоянно насильно продлевает мне жизнь. Будто этот... грёбаный мир не хочет отпустить меня, - последнее он процедил с гневом в голосе. - Постоянно находит отговорки! Белый даже присел рядом, встав на колено и тихонько тронув Лютого за плечо. - Это твой единственный шанс вновь увидеть Морти и поговорить с ним. Подумай об этом. - Плевать мне на него, - ответил тот в сердцах. - Ты сам говорил... - Ох... Ну... Раз так... Если ты впрямь хочешь упустить эту возможность, то ладно. Тогда я просто дам тебе спокойно уйти и найду другого подопытного. Лютый снова повернулся в его сторону и открыл глаза. В сгущающемся чёрном тумане он увидел, как Дикий едва приподнял голову и смотрит не на него, а на Внештата, будто намекая, что уже нашёл замену. Тот не замечал это, сосредоточенно и упрямо продолжая заниматься своим делом по локоть в крови. Его взгляд был полон решимости бороться до последнего и ни за что не отпускать Лютого, как бы он сам не решил. - "Нет, только не он! Только не Внештатный Рик!" Лютый хотел было протестующе дёрнуться в его сторону, но сил шевелиться уже не было, так что тело просто проигнорировало этот импульс. Ему показалось, что он вздрогнул и даже немного приподнялся, борясь с сильным желанием заснуть. Будто он засыпал и падал во сне, и всякий раз просыпался, чтобы избежать это ужасное ощущение падения на спину. Но это была лишь иллюзия. Его тело не двигалось. - Если это правда спасёт тебя, соглашайся, - Внештат подал голос, перехватывая вновь заострившийся на нём взгляд. Через секунду концентрация вновь рассеялась, и затухающие глаза Лютого уставились куда-то в пустоту сквозь почти сомкнувшиеся ресницы. Картинка перед ними будто бы начала сбоить и подвисать. Происходили провалы в кратковременной памяти. Он видел китов, практически сломавших небо. Посмотрев в эти пустые глаза Дикий глубоко вздохнул, наконец выпрямляясь и поднимаясь на ноги: - Нет... Он полностью потерял тягу к жизни. Ты его не вытянешь. Он уже сдался, - затем он вновь легонько толкнул в морду свою синтетическую зверушку. - Спокойно, Гидра, спокойно... Я скажу, когда ты сможешь съесть его. Лютый меня разочаровал. Внештат стиснул зубы и покачал головой. Затем он схватил лежащий рядом меч, резко поднявшись на ноги. И стал он страшен в этот миг: - Не смейте. Клинок в его руке затрещал, охваченный синим пламенем, что заставило Дикого сделать шаг назад. В большей степени он сделал это не чтобы обезопасить себя, а чтобы отодвинуть бьющую хвостом Гидру от горящего клинка, будто он знал или догадывался о его особых свойствах. Внештат же, кажется даже не заметил, что меч загорелся, потому что он смотрел Дикому в глаза. - Держи свою тварь подальше от Лютого. Я только что обрёл настоящего друга, и он опять умирает у меня на руках, пожертвовав собой ради меня. Нет уж. Хватит. Я не переживу это ещё раз. И не позволю вам просто сожрать его, как кусок мяса, - он вновь склонился к своему пациенту, обращаясь уже к нему. - Лютый, не закрывай глаза... Останься. Если я бессилен, то позволь ему спасти тебя ещё раз. Пожалуйста. Я знаю, что просить тебя жить только ради меня должно быть слишком эгоистично и смешно, на фоне всего произошедшего, но... С другой стороны... Ты сам говорил... Нет. На фоне всего произошедшего здесь, с тобой и мной, я прошу, молю, приказываю тебе: останься, глупый ты дракон! Не оставляй меня снова! Лютый проваливался, едва уже воспринимая материальные образы и слова как что-то осмысленное, но всё же цепляясь за самое важное для себя. - "Я согласен. Плевать мне на этого глупого мальчишку Морти. Но всё же... что насчёт себя? Да, ради тебя, Рик, я согласен на всё." Лютый прекрасно понял, что когда его не станет, именно Внештат будет новой любимой игрушкой Дикого. Возможно Дикий уже отслеживает его передвижения и состояние точно так же, ведь у него была возможность "окольцевать" его, когда тот попал на его операционный стол. А значит ни уйти, ни спрятаться от него уже никак не выйдет. И уж тем более у Внештата никак не выйдет убить его. Он просто не способен на это морально. Изверг не оставит его в покое, пока не выжмет все возможные соки. Эмоционально. Физически. Психологически. А ведь он даже не хищник, он совсем не такой, как они... Дикий никогда не будет воспринимать его как настоящего Рика, как нечто родственное, может не равное себе, но близкое к тому. Он не ценит его за его доброту и мягкость, как делает это Лютый. Дикий всегда будет видеть в нём чужака, беззубый и скучный кусок мяса, даже если сделает его новым Перевёртышем. Разумеется против его воли. Ему будет глубоко плевать на его мнение и желания. Внештат даже не подозревает о том, что его самого ждёт. Он сражается сейчас не за себя, не за своё будущее, и не за то, чтобы потешить своё самолюбие героическим поступком. Он борется за него. За них двоих, за жизнь Лютого рядом с собой. Вопреки всему случившемуся сегодня с ними двумя. На самом деле даже не "вопреки", а по причине случившегося. Рику вновь стало страшно умирать. А смерть, кем бы она ни была, Аидом, Анубисом, Хель, Святым Духом или Дьяволом... она была рядом, она уже почти захватила его, не разрешая ему ничего сказать или сделать. Она всё гладила его по седой голове своей заботливой костлявой рукой, убаюкивая и призывая расслабиться и плыть по течению Леты. Слишком много времени прошло, слишком много крови и сил было потрачено впустую: теперь их не хватало на то, чтобы заявить о своей последней воле. - "Я согласен. Ты хочешь этого, Дикий? Я дам тебе это! Тесты, наблюдения, эксперименты, всевозможные анализы - всё что тебе понадобится... Изучай меня как очередную новую зверушку, вдоль и поперёк, я буду не против, только за. Я хочу быть новым Перевёртышем, хочу видеть Морти, хочу испытать нечто новое, начать жить с чистого листа! Вот мой шанс! Я согласен дать этому миру ещё один шанс, согласен дать шанс самому себе. Ради него... ради настоящего друга, ради лучшего меня! Я не хочу умирать. Я не оставлю Внештата наедине с тобой, чёртово ты чудовище! Он мой! Слышишь, он мой!" Холодная вязкая тьма океана стремительно поглощала его, размывая чужие тревожные голоса, за которые было всё сложнее цепляться. Она перемешивала ощущения, путая и вводя в замешательство. Кажется Рика ещё трясли и били по щекам, но это было уже где-то далеко и практически не с ним. Он не понимал, смог ли он в итоге заговорить, смог ли попросить о спасении, так, чтобы его услышали и поняли. И это по-настоящему пугало его, заставляя барахтаться изо всех сил, чтобы не утонуть под замедляющиеся глухие удары собственного сердца, раздающиеся где-то посреди равнодушной и безразличной пустоты небытия. Он не успел. Передумал, но кажется слишком поздно, как самоубийца, слишком медленно летящий к земле со своего двадцать третьего этажа... - "Согласен! Согласен, согласен... Согласен... Вы слышите? Где же вы? Дикий? Ланцелот? Мне так одиноко... Тут так одиноко... Мне холодно... Не отпускай меня... Не дай мне уйти вот так..." Рик увидел последнее белое пятно, последний осколок оставшийся от рассыпавшегося неба. Он приближался к нему, целеноправлено и стремительно, как сильное морское животное, отнюдь не обделённое разумом, всё понимающее. Прекрасная косатка. - "Ты поможешь мне всплыть или утопишь меня?" - безмолвно спросил Лютый, созерцая своё предсмертное видение, его белое брюхо и белые щёки, ошибочно воспринимающиеся мозгом как немного хитрые глаза. Оно оставалось немым, до последнего сохраняя ответ в тайне, а затем вдруг распахнуло зубастую пасть и из чёрно-белой косатки превратилось в тварь чёрно-красную, сияющую и горящую во тьме, как пламя адских углей. Беспощадная машина Дикого, Гидра, желающая немедленно добить и утилизировать его, потому что она запрограммирована утилизировать сломанные, отжившие свой век механизмы... Она, даже будучи хищником, была совсем не похожа на тёплую и уютную "мать наоборот", что любовно провожает на ту сторону. Она была холодной и злой, творящей жестокость ради жестокости. И смерть была её топливом. А то, что смерть представляет из себя упокоение и отдых от тяжкой жизни, долгожданную и щедрую награду за страдания - лишь приторная романтичная иллюзия, чтобы сделать её не столь обидной и страшной. Лютый разочаровал Дикого. Должно быть он дал машине команду "фас" и она неминуемо устремилась к цели, приближаясь слишком быстро. Рик мелко задрожал в агонии, испытав животную панику перед разрушительной безжалостной силой, у которой оказался на пути в кромешном одиночестве и над которой он был совершенно не властен. Он никак не мог отменить запущенную программу, которая собиралась просто стереть его, как ошибку. Никогда ещё смерть не пугала его так сильно, как в этот раз.