Перевёртыш

– Тогда увидимся, – первое, что сказал Лютый Рик сразу после того, как очнулся. Затем он впал в ступор на добрые несколько секунд, совершенно не понимая того, что с ним произошло. Лишь мгновение назад он лежал на свалке, обессилев; у него были переломаны все кости, вспорото брюхо, а к голове была приставлена снятая с предохранителя пушка. Но теперь ему больше не больно. Абсолютно. Только вот чертовски холодно, а в лицо бьёт яркий белый свет, от которого никак нельзя отвернуться. – "Это смерть, – подумал он, глядя вперёд и успокаиваясь. – А всё не так уж плохо... Наконец-то я отмучился." Только он было расслабился, предавшись некому умиротворению небытия, как свет вдруг отодвинулся в сторону и перед ним предстала огромная рожа дьявола, вновь моментально вгоняя его в кромешную панику, погнав улыбку с лица. Оказалось, Рик лежал на спине абсолютно обнажённым, и его руки, ноги и шея были надёжно скованы чем-то не позволяющим ему двигаться. – С кем? – спросил дьявол, склоняясь над Лютым, белоснежным пятном вырываясь вперёд и сияя на фоне холодной бездны окружающего пространства преисподней. – "Он существует! – подумал Лютый, задышав чаще, и его зрачки мгновенно увеличились от испуга. – Я слышал, что в Аду холодно, но совсем не таким я его представлял. Уж точно не ждал Дикого в роли моего персонального демона. Мне суждено... провести целую вечность с ним? Боже, нет... Нет, нет, нет... Этого не может быть! Неужели я действительно заслужил это?" Он задёргался и захрипел, тщетно силясь разорвать свои оковы, а затем даже застонал от безысходности, напрягаясь. Демон наблюдал за ним молча, должно быть, с упоением, вглядываясь в его покрывшееся холодным потом лицо. Выбившись из сил, Лютый крепко зажмурился, оскалившись, а затем его лицо постепенно смягчилось в бессилии. Сквозь надрывное дыхание можно было услышать, как яростно стучит его сердце. Он просто ждал, когда Дикий раскроет пасть и начнёт говорить и делать всё, что он захочет. Всё, что причинит Рику максимум страданий, которые станут настоящей расплатой за все его грехи. – Да, обездвижить тебя было хорошей идеей, – проскрипел его голос. – У тебя шок. Скажи мне, кто ты? Что с тобой случилось? Лютый помолчал, открывая глаза и смотря обречённо куда-то в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом. – Разве ты не знаешь? – наконец спросил он очень тихо. – Впрочем, ты можешь звать меня Крысой. Так меня звали раньше, да и умер я подобающе. Как крыса... Дикий задумался, напрягаясь. И лишь спустя несколько долгих секунд нарушил молчание: – Тебя так называли в школе? – затем он чуть ухмыльнулся, когда получил слабый кивок в ответ. – Знаешь, как звали меня? Я ведь тоже любил торчать на свалках. И я сделал так, чтобы полчища помойных крыс танцевали под мою дудку, вселяя ужас в школьных врагов и моих тупых учителей. И я очень надеялся, что меня и будут назвать не менее чем Крысоловом. Но... – он оскалился неловко, замолчав. – Они всё равно прозвали меня Белоснежкой, – произнёс Дикий чуть обиженно, отводя глаза, после чего его бледные щёки едва порозовели. Лютый удивился, приподняв бровь и наконец обратив растерянный взгляд на своего демона. – И всё-таки... – заговорил тот вновь. – Как обычно называли тебя до того, как ты умер? Тот помолчал немного, удивляясь. – Лютый. Ты разве не знаешь? Дикий вздохнул с облегчением: – А ты гляди, получилось... – произнёс он, обратившись должно быть к сидящей на его плече крысе, а затем пояснил. - Видишь ли, когда я тебя нашёл, видок у тебя был не товарный. Твою голову разнесло на куски, всё что осталось от мозга съели животные. Остальное тоже растащили и разгрызли. Но это была отличная задача. Восстанавливать память из головного мозга это прошлый век, сейчас никто уже так не делает. Память содержится в каждой клетке тела, просто нужно знать что извлекать и как. Я восстановил тебя из маленького кусочка спинного мозга, до которого не успели добраться собаки. И ещё взял информацию из нескольких уцелевших костей по мелочи. - Какого... дьявола? - произнёс Лютый в крайнем замешательстве. - Ты что, вернул меня к жизни? Нахрена ты это сделал, мудила?! Тебе что, делать больше нефиг?! - рявкнул он, а затем зажмурился, подвывая. - Боже... Я должен был умереть... Нафига ты меня спас, блять? Вам всем кровью там помазано постоянно спасать меня? Дикий ухмыльнулся, но ничего не ответил. Позже Лютый в подробных деталях рассказал ему свою историю. Абсолютно всё, всё от начала до конца, что с ним произошло, ничего больше не утаивая, ни про Перевёртыша, ни про Морти. Дикий понимающе молчал и слушал его, сидя в кресле рядом и рисуя что-то в блокноте, что забавным образом делало его похожим на настоящего психотерапевта, хотя он к этому даже не стремился. Он просто безмолвно и безучастно слушал и рисовал одну из тварей, которую завёл недавно, иногда посматривая в маленький террариум, стоящий перед ним на кофейном столике, чтобы сверяться с оригиналом. Он не прерывал потоки чужих жалоб, ничего не отвечал, ничего не советовал, можно было подумать, что он будто бы вообще не обращал на Лютого внимания, если бы не его редкое: "Да уж... хреново всё это..." Больше они особо не говорили. Прошло по ощущениям несколько дней. На самом деле Лютый потерял всякое ощущение и счёт времени и не мог адекватно воспринимать всё то, что вокруг него происходило, бесцельно шляясь по дому из угла в угол, как призрак, иногда зависая на несколько часов около террариумов и клеток, окон, сбоящего, переставшего работать телевизора, либо находя себе тихий уголок, чтобы просто неподвижно упасть и лежать там, уставившись в одну точку, игнорируя интересующуюся им живность. Удивительно, но похоже Дикий был совсем не против того, чтобы Рик находился с ним под одной крышей настолько долго. Большую часть всего времени альбинос занимался своими делами и молчал, а иногда слушал радио где-то в отдалении. Иногда он возвращался в гостиную, чаще всего заставая Лютого лежащим лицом в диван, либо же накрывшим глаза локтем и стиснувшим зубы в попытке удержать внутри тихий мучительный вой и содрогания. - М-мооорти... - можно было порой расслышать сквозь этот нечленораздельный душераздирающий гомон. Иногда, когда Лютый не замечал присутствие Дикого, а случалось это часто, он плакал по-настоящему. Он просто был не в силах больше сдерживать рыдания, которые всё это время таились внутри него, стыдливо прячась от самих себя и всего белого света. Они извергались стихийно и безудержно, как магма из вулканов, иногда бежали по щекам беззвучными крупными слезами, а иногда приобретали форму настоящей истерики, похожей на вьюгу или морской шторм. Ещё бы немного и пол в центре комнаты превратился бы в море имени Рика, а сам Рик вместе с диваном пошёл бы ко дну и стал бы в этом море затерянной Риклантидой. Хотя он бы не стал называть море и государство в свою честь. Он ненавидел себя. И весь мир. И Морти. И вместе с тем так преданно и верно продолжал любить его и так хотел вернуть те счастливые деньки, цепляясь за воспоминания словно утопающий. Порой он делал перерывы в своих внутренних воображаемых монологах в несколько часов или даже дней, а затем, что-то вспоминая, продолжал вещать, иногда даже повторяя по несколько раз одни и те же моменты, которые приносили ему больше всего страданий и противоречий. А порой он и вовсе начинал говорить и проигрывать в голове противоположные по смыслу вещи и события, не понимая чего он искренне хочет на самом деле. В некоторых из этих ситуаций он возвращал всё на круги своя и мирился с Морти. В других он долго и мучительно, с особым пристрастием и жестокостью убивал Морти и его Рика, а затем страдал от этого ещё сильнее. В иных он планировал собственное самоубийство, да такое чтобы его уже никто не смог починить. Вариантов было слишком много и каждый из них он желал абсолютно искренне. Рик был настолько увлечён своими переживаниями, что порой пугающе забывался и совсем не замечал откуда и в какой момент под его рукой то и дело появлялась чашка тёплого зелёного чая, а иногда лотки с крысами или морскими свинками. Дикий всё наблюдал за ним, и всё больше и больше Рик напоминал ему не человека, а некую зверушку. Но не большого и сильного зверя, как раньше, не бойца, а маленького, запуганного, дрожащего, стремящегося забиться в безопасный уголок, но нигде не ощущающего себя в безопасности. Он постоянно вздрагивал от любого шороха и прикосновения, когда его начинала донимать Компаньон или зубные колибри, и иногда начинал ни с того ни с сего тяжело дышать и даже задыхаться. А порой были моменты, когда Рик наоборот выглядел апатичным и бесчувственным и абсолютно ничто не могло взбудоражить его, даже если что-то живое заползало ему за шиворот. Казалось, даже если мир начнёт рушиться и лететь к чертям, он не поведёт и бровью, потому что ему всё равно. И Дикий не находил в этом всём ничего удивительного. Однажды он не выдержал и всё же нарушил молчание, убирая очередную пустую коробочку с кофейного столика, поинтересовался у потерявшего себя двойника: - Не то чтобы я хотел тебя выгнать, но просто хочу спросить, не собираешься ли ты что-нибудь делать вообще? Ты не особо тут мешаешься и ведёшь себя сносно, но с твоего возвращения как бы прошло уже два месяца... Лютый удивлённо помолчал. - Два месяца? Правда...? - Да, и ты почти ничего не ешь, если тебе прямо под нос не подсовывать. Ну спасибо, хоть моешься иногда, хотя и об этом приходится порой напоминать. - Действительно, - ответил Рик, пустым и бледным взглядом упираясь куда-то перед собой, а затем с шелестом проводя когтями по немного отросшей щетине. - Я совсем забываю... Дикий ожидал от него каких-либо ещё ответов, но Лютый молчал. Альбинос лишь тихо хмыкнул, разочарованно вздёрнув бровями и сжав губы, а затем развернулся чтобы уйти, унося опустевший лоток. Но вдруг рука Лютого дёрнула его за край халата, будто ручка беззащитного ребёнка, отчаянно хватающегося за уходящую из тёмной комнаты мать. - Стой, Рик... - окликнул он, заставив того обернуться. - Пожалуйста, поговори со мной. Или, по крайней мере просто послушай, не обязательно даже отвечать мне или придумывать мне какие-то советы, просто... Дикий сделал несколько шагов прочь, оставшись к нему лицом, а затем остановился в дверях, внимательно наблюдая и слушая. Лютый продолжил. - Я бы не стал говорить об этом с другим Риком... Но мне кажется, я уже почти на грани и мне нужна хоть какая-то помощь, как бы я этому не противился, хотя я даже в этом не уверен. Честно говоря, я бы сказал исходя из ощущений, что это похоже на самую настоящую старость. Я так мало бодрствую и так много сплю... Чертовски много, почти постоянно хочу спать и не хочу одновременно. У меня просто почти нет сил и мне постоянно хочется спать, и желательно не просыпаться никогда. Но с другой стороны, во снах тоже хреново. Потому что мне снится Морти. И его новый Рик тоже... Всё происходит снова и снова, и снова... Они убивают меня, выбрасывают, потом я будто возвращаюсь, они смотрят, и они, такие счастливые, смеются над тем, что я даже сдохнуть не могу нормально. И из-за этого я хочу никогда не спать больше, чтобы никогда больше их не видеть. Чтобы вообще разучиться это делать, чтобы просто лежать на месте и не двигаться, пока я не стану совсем прозрачным, не разложусь и не растаю от истощения. Правда иногда... иногда мне снится... Иногда мне ещё снишься ты и это отдельный цирк. Одно и то же. В этих снах всё совсем как наяву. Ты приближаешься ко мне лежащему здесь, привлекаешь внимание, а затем с улыбкой сообщаешь о том, что я надоел тебе и ты съешь меня. И я не могу никак сопротивляться твоим рукам, не могу ничего поделать, не могу закричать, потому что это сонный паралич. Но по правде я и не слишком-то хочу противостоять тебе в этих снах. Я хоть и боюсь, но сам так хочу этого, я жду этого, но всякий раз просыпаюсь и жалею, что этого так и не произошло и я до сих пор тут, живой. И я всё удивляюсь: почему? Не понимаю, почему ты до сих пор этого не сделал... Я так жалок сейчас, так невозможен, бесполезен, что просто не понимаю, чего же ты ждёшь и почему, какого чёрта ты молчишь и не говоришь мне ничего? Ходишь рядом, вокруг да около, игнорируешь, будто ничего не происходит. Чего ты этим добиваешься? - он кинул быстрый взгляд на Дикого, но потом почти сразу отвёл его. - Нет... Нет, дело не в тебе. Ты тут ни при чём вообще. Это всё он. Это Морти. Я знаю, что привязываться к нему настолько сильно было так глупо, но... Но мне так хотелось не быть одному. Я просто хотел с ним подружиться. Я так устал от того, что рядом со мной никогда никого нет. Он всего лишь маленький глупый мальчик, но... Какой же он козёл! - Лютый зарычал и вскрикнул. - Как он посмел!? Я столько всего сделал для него и так старался... А он просто променял меня. На ЧТО?! На КОГО?! А потом Лютый вдруг умолк, будто сжавшись весь в комок, и затрясся, закрывая лицо дрожащими руками. - Б-было бы здорово, если бы ты убил их... Всех их, - тяжко и рвано произнёс он наконец, глядя пустым обезумевшим взглядом куда-то под себя. - Я был бы не против. Они предали меня. Так клялись мне, что я для них как родной, и даже лучше родного, а потом чуть завидели вариант получше, выкинули за ненадобностью, как вещь. И Морти, и вся его семья... Я бы посмотрел на то, как ты убьёшь их одного за другим со всей присущей тебе жестокостью. Но нужно быть осторожными, они довольно опасны и непредсказуемы в бою. Но против нас двоих что они сделают? Мы вдвоём что-нибудь придумаем... - он прервался, будто прозревая, и снова задрожал. - Нет... Не смей... Не тронь... Мне страшно делать что-либо. Я так боюсь навредить им. Это так эгоистично и неправильно хотеть убить их всех, они ведь ни в чём не виноваты, это всё моя вина. Это я плохой человек, а не они. Боже, - он схватился за голову рукой. - Я хотя бы стараюсь... Стараюсь быть хоть немного хорошим, не быть мудаком до конца. Я не знаю уже как правильно поступать и что вообще правильно, а что нет. Не знаю, как считаю сам и что чувствую. Я же прекрасно знаю, что убив Перевёртыша, ни Морти, ни душу я себе не верну всё равно. Знаешь, когда я лежал там, умирая, я понял, что ты имел в виду. Что ты сам чувствовал. Морти... Он... был моей душой... И если я всё ещё люблю его, я... должен... его отпустить... Лютый замолчал, вспомнив лицо мальчика, его глаза, его улыбку. Он вдруг почувствовав усилившееся многократно жгущееся чувство пустоты внутри, и будто бы всё всасывается туда, превращаясь в боль и стыд. Оно налилось внутри с новой силой и Рик крепко зажмурил глаза, откидывая голову назад, а затем вновь раскрыл их, расслабив веки. Он продолжил говорить. - Ты знаешь, Рик... знаешь, какие у него глаза? Я никогда ни у кого не видел таких глаз, как у него. Когда я увидел их в первый раз, я больше не сомневался. Они были широко распахнуты, в них был огромный мир, в них были звёзды, они лучились этим странным светом, без которого мне всегда было слишком темно жить. Я и не знал раньше, до встречи с ним, что может быть настолько темно без его глаз, я не думал, что живу в такой кромешной темноте и мне однажды в один чудесный день может улыбнуться столько света. И чем дольше мы с ним были вместе, тем больше этого свечения я замечал в зеркале. В собственном отражении. В моих глазах. Он поджигал меня, мои собственные глаза заражались им и начинали сиять. Я будто оживал после длительной эмоциональной спячки, будто что-то наконец начинал понимать, - его голос снова упал и струны его звучания страшно натягивались, грозясь лопнуть и порваться вовсе. - Но чем дольше это продолжалось, тем меньше огня было в глазах моего Морти. Он будто выгорал, истощался, становился мной, впитывал меня в ответ и становился жёстче. Злее. Я замечал, но не хотел придавать этому значения, закрывал на всё глаза, не желал верить в это, оправдывал тем, что он просто растёт и становится мудрее. Но я знаю, я... крал его свет. Хищно, потребительски забирал его всего и не давал ничего взамен. Нет... я давал! По мере своих сил. Я любил его, я оберегал его больше, чем кого-либо ещё на этом чёртовом свете. Он стал для меня буквально всем. И я не понимаю, почему он так поступил со мной, прекрасно зная, насколько сильно я ему предан. Он ведь должен понимать, насколько больно он сделал мне. Нет... То есть головой-то я всё прекрасно понимаю, но что-то внутри всё ещё не даёт мне в это поверить. Всё это как будто бы приснилось мне и снится до сих пор, будто это какой-то лютый кошмар и я желаю проснуться, но у меня раз за разом не получается. Я открываю глаза по утрам и на секунду радуюсь, что всё наконец прошло, а затем вспоминаю, что это не сон. Это долбаная реальность. Я хочу чтобы всё вернулось, чтобы я проснулся наконец и мы снова были вместе, я приготовлю ему завтрак, он улыбнётся, поблагодарит меня и мы пойдём куда-нибудь, как обычно. Может это всё ещё мой бред? Может я всё ещё лежу там и умираю? Рагнар говорил, что видит бредовые вещи перед смертью. Так может я... Чёрт... Нет, - Рик вдруг истерически засмеялся. Его больше нет, его разорвали и съели собаки. Его новое тело, его клон с новой копией памяти, что зовётся у людей, не сведущих в науке, душой, оказалась без него самого, совершенно другим человеком, ещё более злым и разгневанным, обезумевшим от боли, чем он был раньше. Настоящий Лютый никогда уже не узнает, удастся ли ему вернуть себе Морти. Он никогда не заговорит с дочерью. Он никогда уже не увидит лица мальчика, никогда не услышит его запинающийся голосок. Маленький Морти ведь даже не помнит Лютого... он забыл всё, как будто бы всех их приключений и не было вовсе. Будто этого Рика никогда и не существовало в его жизни. - Да я уже мёртв! Ха-ха-ха! Это даже не я уже, а просто мой тупой клон. Я уничтожен. Меня просто нет... Лютый Рик, которым я был, умер. Он повержен. А меня не существует, но я продолжаю чувствовать и чертовски хорошо помнить всё, всё, что с ним произошло во всех деталях и красках. Ох... Какие же это отвратительные цвета... Какие мерзкие краски... Если Ад есть и если он действительно существует, то он прямо здесь, прямо в моей разбитой, расщепленной и взорванной на куски голове! Это... так больно, так больно, что я даже не знаю слов, которые могли бы отразить это в полной мере, так чтобы это не было просто нытьём слабака и неудачника, коим я и являюсь. Я так ненавижу себя за это. Я так хочу умереть... нет, не убить себя, у меня не хватит духу выбить себе мозги ещё раз... Но может быть просто пассивно перестать быть. Просто лечь и чтобы никаких больше процессов не происходило в моей голове. И нигде больше ничего не происходило. Никогда. Не со мной. Ни с кем. Он вдруг прервался и вновь распахнул глаза, будто ему в голову пришла какая-то идея, с которой он вскоре смирился, заговорив тише и медленнее. - Я понял. Я злодей. А злодеи, так уж повелось, долго и счастливо не живут. И мне так холодно. Рик... Дикий... просто... спрячь меня от всей этой грязи и от всех этих проблем. От всего этого холодного мира. Я правда совсем не против умереть так. Это действительно то, что я заслуживаю. Просто хочу исчезнуть. И если уж ты, как никто другой хорошо способен заставить меня исчезнуть... - он поднял голову, встретившись с белым двойником взглядом. Зрачки Дикого, неподвижно прикованные к лицу говорящего, расширились, хотя его немного удивлённое настороженное лицо практически не поменяло выражения. Лютый тяжко поднялся с дивана и стал приближаться к нему медленными шагами, как будто бы эти движения он совершал из последних сил, что действительно ощущалось правдой. Ему по правде было безумно тяжело двигаться и дышать, будто что-то сковало его лёгкие. - И если уж ты сам этого так сильно хочешь... Чёрт с ним, с Морти, пусть живёт. У него хотя бы есть шанс быть счастливым. А меня уже ничто не спасёт, для меня уже ничего не будет хорошо... Так хоть добей меня, чтобы всё это наконец прекратилось и я перестал страдать и мучиться, - он подошёл к Дикому почти вплотную и склонил голову вниз, закрывая глаза. - Это был бы хороший конец всему. Д-давай... просто... съешь меня так, как тебе захочется. Покончим с этим раз и навсегда. Лютый устал. Очень. Он услышал как Дикий спустя пару секунд отбросил куда-то пустую пластиковую коробочку, а затем почувствовал, как хищник приблизился к нему вплотную, мягко кладёт ладонь на плечо и медленно заходит за спину. - "Давно пора," - подумал Лютый, не открывая глаз и стараясь даже не думать о предстоящем. Спустя ещё пару мгновений он почувствовал спиной острую боль, даже заставившую его вздрогнуть и закричать от неожиданности. Острые когти Дикого довольно медленно прорезали его спину сверху вниз, оставляя четыре глубокие вертикальные царапины, пока вторая рука держала его за плечо, не давая отстраниться. - Не похоже на того, кто совсем не боится смерти, - произнёс Дикий и наконец отпустил его, отстраняясь и любуясь своими покрасневшими предельно вытянутыми из чехлов когтями, под которыми застряли лоскуты содранной кожи. - Просто доверши начатое! - оскалился согнувшийся от боли Лютый, оборачиваясь через плечо. Он отчётливо чувствовал, как его вновь разорванный халат быстро пропитывался тёплой кровью. - Я всего лишь клон, моя жизнь уже ничего не значит! Дикий взрыкнул. - Какой же ты бестолковый порой и невнимательный, упускаешь самую суть, - прошипел он. - Ты в зеркало на себя смотрел вообще? Ах да... ты же, сволота такая, разбил его к чертям и теперь у нас нет зеркала в ванной. Лютый взглянул на свою руку, на правый кулак, где на костяшках всё ещё заживали порезы оставшиеся после его недавней драки с собственным отражением, о которой он почему-то почти забыл. Но теперь вот отчётливо вспомнил. - О чём ты? - спросил он отрезвлённо, оборачиваясь ровно в тот момент, когда Дикий снова настиг его парой быстрых шагов и схватил обеими ладонями за лицо, неотрывно глядя прямо в глаза. Взгляд его был сух, строг и холоден настолько, что Лютый замер под этим взглядом, как провинившийся мальчик, схватив руками чужие запястья, но не сопротивляясь. Затем крупная подушечка большого пальца и сгиб указательного схватили Лютого за мочку левого уха. Его рука последовала за этим движением и уже сама нащупала ухо и мочку, в которой хорошо ощущался плотный кругляшок плаги. - "Просто клон", значит? - хмыкнул Дикий, наконец отстраняясь и снова заходя Лютому за спину. - Думаешь я настолько прост, чтобы просто клонировать тебя? И чтобы просто проглотить Серого внутри твоей головы? Хах... Это же так уныло и скучно. Совсем не по мне. Лютый обхватил голову ладонями за щёку и за лоб, ощупывая её и пытаясь поверить тому что он услышал и почувствовал. Его руки гуляли по лицу и голове, изучая её вновь. Он почувствовал шрамик на правом ухе и даже заживший маленький круглый ожог на верхнем веке. - Ч-чёрт, - произнёс он изумлённо. - Выходит... Это... моя родная голова? Ты действительно... просто вернул меня обратно в моё тело, и я по сути даже не клон. Но раз так... что ты тогда сделал с Серым? Дикий наконец ухмыльнулся, вновь усаживая Лютого на диван спиной к себе и избавляя его от разорванной одежды. - Думал, ты никогда не спросишь. А мне было скучно просто убить его, я хотел играть. Прежде чем расправиться с Серым, я переместил его сознание в тело прелестного козлёнка, способного убегать и бороться, но всё ещё слишком слабого, чтобы у него был хоть какой-то шанс на выживание. - Сделал его маленьким травоедом? Какое унижение... Должно быть он был просто в ярости. - Поесть травы ему так и не довелось, так что... - Ты съел его раньше. - Он долго брыкался. Это было восхитительно. - Надо сказать, я не надеялся тогда на спасение. Я думал и просто надеялся, ты хотя бы сожрёшь нас обоих. И я так и не понял, почему ты тогда принял мою сторону, а не его. Дикий зашипел дыханием, медленно вздыхая и собираясь с мыслями. - По мне ты более симпатичен в целом. Да и потише. Громких не люблю. Так-то вы оба стоите друг друга, но ты адекватен. - Я-то? Адекватен? - усмехнулся Лютый болезненно и иронично, оглядываясь себе за спину. - Странные у тебя эталоны адекватности, если честно. Тот проигнорировал его комментарий. - Кроме того, мы с тобой знакомы дольше и у нас было кое-что очень личное. Кое-что, что чертовски сблизило нас. Рик фыркнул, отводя взгляд в сторону. - Звучит по-гейски, но что правда, то правда... Эй, полегче со спиной! Больно же. - Ты изрядно меня разозлил, не оценив по достоинству мою тонкую работу, - ответил Дикий, оправдываясь. - Мне нужно было проучить тебя и привести в чувства. Но я могу всё исправить, залечить тебе спину. Хочешь? Рик хорошо задумался, а затем покачал головой. - На старом теле у меня были похожие раны на спине. Я к ним привык. Оставь красивые шрамы мне на память. И просто сделай так, чтобы не болело. Не успел он договорить, как вздрогнул от прикосновения чужого тёплого языка, что прошёлся по его спине, слизывая проступающую кровь. Рик с отвращением оскалился, напрягаясь, но затем постепенно успокоился, смирившись с происходящим. Это было совсем небольшой и щадящей платой за то, что нелюдимый альбинос терпит его общество, за то, что он буквально вернул его с другого света, которого попросту нет, и за то, что почему-то продолжает о нём заботиться до сих пор, пусть и весьма своеобразно. Медленные ласковые прикосновения расслабляли его, успокаивая раны, а неровное шумящее дыхание мягко согревало. Лютый как будто чувствовал кожей чужую кровожадную улыбку. - "Ну... пусть развлекается, как может," - подумал он, закрыв глаза. Но затем снова вздрогнул и поднял их, заметив что-то странное. Похожее на хищного фиолетового динозавра с пышной гривой создание внимательно наблюдало за ним и Диким, навострив длинные уши и держась на почтительном расстоянии, примерно около дверей. Рик уже должно быть замечал его раньше, но не придавал никакого значения и старался игнорировать его как и других животных, которыми был с избытком набит дом, и среди которых было немало тех, кто жил вне клеток и перемещался по большинству комнат свободно. Данное было довольно крупным чтобы сидеть в клетке, около 160-ти сантиметров ростом. Должно быть оно было не опасным, по крайней мере для обоих Риков и крысы Дикого. У Лютого наконец было время и желание, чтобы рассмотреть существо лучше. В свою очередь его острые фиолетовые уши вздрогнули, заломившись на мгновение назад, а голубые глаза с вертикальными зрачками поспешили избежать прямого зрительного контакта, перебегая с лица Рика чуть в сторону и ниже, на мгновение будто концентрируясь на плече и спине, где не скрывая удовольствия орудовал Дикий. Затем оно отвернуло узкую вытянутую морду и перевело взгляд себе под ноги, присело на корточки и подобрало с пола отброшенный альбиносом пустой контейнер. Его руки и все эти движения оказались настолько неожиданно человеческими, что Лютый даже вздрогнул. Впрочем, на разумность существа так же указывала одежда... Тем временем Дикий закончил свои ухаживания, облизнувшись и отстраняясь. - Возьми из ящика новый халат и водолазку, - сказал он. - А я вернусь к делам. Я должен подоить змею. Лютый тихо зарычал, оскалившись с отвращением. - Мог бы не уточнять хотя бы... - буркнул он недовольно. Сделав шаг, на секунду Дикий замер в дверях, обдумывая и анализируя услышанное, а потом ответил чуть громче и раздражённее. - Мне надо заняться сбором яда особо редкой звездчатой кобры для научных целей. А не о чем-то там, о чём ты подумал, - огрызнулся он, наконец уходя. Лютый вздохнул, тихо проговорив себе под нос: - Неудивительно, что ты предпочитаешь молчать. Звучит ужасно. За Диким, унося контейнер, последовало и хрупкое фиолетовое существо, едва взмахнув длинным и тонким покрытым пёстрыми перьями хвостом. Лютый же отправился в душ, чтобы смыть остатки крови и слюны со своей спины и немного успокоить свежие раны. Душ должен был его взбодрить, однако оставшись вновь наедине с собой и своими мыслями, он неизбежно погрузился обратно в тяжкие переживания, сделавшие его голову неподъёмно тяжёлой. Ни одно занятие в мире не могло перекричать это... - "Ненавижу тебя! Ненавижу! Я хочу умереть!" - эхом раздался его собственный голос где-то в голове. Рик крепко зажмурился. Он уже слышал это. Это было невыносимо. - Опять ты... - "Тряпка! Сделай уже хоть что-нибудь! Убей их всех или сдохни сам наконец!" Оскалившись, Лютый выкрутил кран на самый холодный режим и резко окатил себя, начиная с головы. Однако это не избавило его от навязчивого исходящего желчным криком голоса, который иногда появлялся в его разуме независимо от того, чем Рик занимался и о чём думал. Он всегда был назойлив как муха, мучил и истязал его. Это всё больше и больше было похоже на навязчивое помешательство, но пока что Рик всё ещё находил в себе силы сопротивляться этому полному ненависти голосу, хотя игнорировать его присутствие становилось всё труднее и уже практически невозможно. Он вышел из душа, выбираясь из ванны, по привычке пытаясь взглянуть на себя в отсутствующее зеркало над раковиной. Затем, не найдя своего отражения, он вздохнул виновато и схватился за полотенце. Спина всё ещё неприятно саднила, но душевное состояние полностью перекрывало эту боль. Рик закрыл глаза, пока вытирал волосы и перед его ментальным взором возникла яркая визуализация голоса. Будто рядом с ним в ванной стоит он сам и кричит на себя "ненавижу тебя!", и он сам же себя пытается игнорировать. Но чем больше он себя игнорировал, тем больше себе позволял тот обозлённый двойник, становясь громче, наглее, находя всё более и более обидные оскорбления. Не удивительно, что однажды Лютый сорвался и всё-таки вмазал себе через зеркало. - "Я уже окончательно кукухой еду, - подумал он. - По крайней мере я могу пока что осознавать, что схожу с ума. Но я не знаю, сколько это продлится и что теперь делать с этим... Возможно я сорвусь, а может быть стану слабоумным. Перспективы меня абсолютно не радуют, но может всё к лучшему?" - "Да, верно! Я уничтожу тебя рано или поздно! Ты не сможешь вечно этому противиться! Ты убьёшь Дикого! Убьёшь Перевёртыша! Убьёшь Морти! Убьёшь себя!" - Заткнись... Он наконец открыл глаза и его взгляд застыл на полочке для ванных принадлежностей, где среди флаконов сидело какое-то крохотное розовое существо, похожее на пушистый шарик с клювиком, и неподвижно пырилось круглыми маленькими бусинками глаз на Рика. - А ты на что уставился? - спросил тот, замерев и нахмурившись, однако существо так и осталось без движения, будто оно было какой-то декоративной игрушкой, а не животным. Чем бы оно ни было, скорее всего оно должно было выглядеть мило, но тем не менее Рику от этого неподвижного взгляда, уткнувшегося в его обнажённое тело стало совсем не по себе. Может это камера? Он поморщился, поборов в себе мнительное желание отвернуть это крохотное нечто носом к стенке, затем поспешил вытереться и переодеться в новую одежду прежде чем покинуть ванную. Выходя оттуда он услышал голоса, доносившиеся из гостиной. - Проблема в том, что в ином измерении обыкновенные садовые ужи действительно могут оказаться смертельно ядовитыми. И ты не узнаешь об этом пока тебя не укусят, - говорил Дикий. - То есть по сути, тебя может убить вообще что угодно, что по норме твоего мира убивать не должно? Как тогда вообще путешествовать по мультивселенной и не стать параноиком? - спросил второй голос, вроде как женский резкий и довольно громкий, который Рик ранее всегда принимал за радио. Лютый медленно направился в сторону голосов, почти крадучись, будто боялся что-то спугнуть. - Никак. Я параноик и по большей части сижу дома. Однако у любого даже самого странного измерения, есть свои правила и свой диапазон. То есть, грубо говоря, ты точно не найдёшь ни одного гибрида ужа и гадюки в измерениях диапазонов С, V, V-n. Если конечно я его не создам и не привезу из другого измерения. Но кому это нужно вообще? - Я бы наверно обзавелась заспиртованным образцом чисто прикола ради. - Если только так... Когда Рик наконец оказался там, он застал Дикого сидящим в кресле с кружкой чая в неизменной компании крысы, а рядом с ним на подлокотнике всё то же мелкое фиолетовое существо, которое он видел ранее. Без сомнений тот птичий голос принадлежал ей. Они оба заметили присутствие Рика, замолчав на некоторое время и обратив в его сторону взгляды. - Чёрная водолазка тебе к лицу, - наконец сказал Дикий, вновь расслабляясь. - Присаживайся. Ысь сделала нам чай. Ничего не сказав, Лютый вернулся на диван, предварительно согнав со своего места какую-то большую мохнатую зверюгу. Он взял со столика кружку, едва откинулся назад и пригубил свой чай, не сводя взгляда со странного существа что вело разговор с Диким. - Хм... слушай... - вдруг заговорил альбинос вновь, немного морщась, шумно щёлкая слюной в пасти и трогая что-то языком. - У меня похоже очередной зуб выпасть собирается. Тебе нужен? Ысь заметно оживилась. - До сих пор не знаю зачем они мне, но меня всё ещё очень радует, что они есть у меня в коллекции. Пусть будет ещё один. - Можешь вытащить его? Это не должно быть трудно. Он должен легко вытянуться, если его расшатать, - сказал Дикий, а затем широко распахнул челюсти, медленно выдвигая зубы вперёд и откидываясь на спину кресла. Когтем через щель он показал на один из дальних зубов, который его беспокоил. Сравнительно маленькая Ысь поспешила забраться ему на грудь и к немалому удивлению и содроганию Лютого, который наблюдал за всем этим, почти нырнула своей длинной мордочкой внутрь, бесстрашно запустив туда руку. Ему в голову стали закрадываться не очень приятные воспоминания о Диком, от которых ему даже почему-то стало немного страшно за это странное существо. Она была в опасности. Но почему-то будто не придавала этому значения. Либо просто не думала об этом, увлечённо продолжая ковыряться в чужой пасти как ни в чём ни бывало. - Никогда раньше не вырывала кому-то зубы, - прокомментировала Ысь, расшатывая интересующий её объект пальцами, стараясь ухватить его покрепче. - Ну... кроме мёртвых животных при обработке остеологического материала, пожалуй. Но это как-то по-другому, - наконец она отстранилась удовлетворённая результатом, возвращаясь на место невредимой и разглядывая трофей, оставшийся в руке. - Этот даже больше предыдущих, если мне не кажется. Надо будет сравнить. Дикий прикрыл глаза на мгновение, почувствовав, что зуб его больше не беспокоит, а затем привстал, оторвав спину от кресла и склонился над изучающей его длинный тонкий зуб Ысью. Он занёс руку над её головой, выпуская острые когти, а затем медленным осторожным движением поправил ими пряди странных длинных перьев, заменяющих ей волосы, благодарно расчёсывая их. - Ысь, значит, - произнёс Лютый наконец, подозрительно щурясь на происходящее и отхлебывая чай. - Это... твоя девушка? Твоя новая зверушка? Или что вообще? И давно она тут? - Она уже третий день тебе чай готовит и ты до сих пор не заметил? - едва ухмыльнулся Дикий. - С другой стороны у неё хорошо получается быть незаметной. Может поэтому мы и ладим. И нет она не моя девушка, мы просто друзья. - Хм, кстати говоря, я вот думаю, что содержать меня в качестве питомца было бы крайне затруднительно и муторно, - произнесла Ысь задумчиво, совершенно не обижаясь на сказанные Лютым в её адрес неосторожные слова. - Слишком много сложных условий для содержания. И даже при соблюдении правильного рациона и предоставлении мне большого вольера, я с большей вероятностью загнусь от стресса в неволе, демонстративно насрав перед этим в поилку в знак своего глубокого несогласия. Дикий хрюкнул и засвистел через нос сдавленным смехом, едва не подавившись чаем. - Чёт жиза... - проглотив, сказал он тихо. - Не думал, что ты вообще общаешься с кем-то, - Лютый приподнял бровь, косясь на них обоих. - Помимо твоих животных. - Она довольно много обсуждала мои научные статьи в сети, потом скидывала мне всякие полезные штуки, затем мы весьма кстати встретились в палеонтологическом музее. Напугали пару детей случайно, второго мы бы даже не заметили, если бы нам не сказали об этом. Ещё нашли много общих интересов, чуть не попали под машину и спёрли камень... С окаменелостью. - В целом весьма продуктивно провели время, - добавила Ысь. - С тех пор мы собственно наверно и стали общаться. Иногда ходим на выставки с экзотическим зверьём или обмениваемся всяким хламом и препаратами. Иногда смотрим фильмы и валяемся рядышком без каких-либо обязательств, когда нам вдруг начинает очень хотеться чего-то человеческого. - Здорово наверно... - вздохнул Лютый, отводя взгляд. - Ну... Когда есть кто-то, с кем можно вот так вот... В человеческое... Без обязательств... - он почувствовал, как его горло сдавливается и что глаза вновь вот-вот могут стать мокрыми, хотя он вовсе не желал плакать при них двоих. Он быстро и жадно отхлебнул ещё, чтобы запить подступающие слёзы. Дикий заметил это и моментально распознал его состояние по дрогнувшему голосу, а вот Ысь почему-то нет, не совсем уловив связь его слов с тем, что она слышала и видела ранее. - Да, это расслабляет. Можно просто лежать весь день и ничего не делать и ни о чём особо не заботиться. Ну, кроме некоторых животных. Но это тоже бывает весьма интересно. Лютый некоторое время молчал. Да и Дикий испытал нелюбимое ощущение, когда надо что-то сказать, а он не знает что именно и как. Ысь тоже предпочла замолчать и не развивать мысль дальше, налегая на чай и принесённый ею специально для себя шоколад с солью. - Иногда мне кажется, что я забыл некоторые вещи, - наконец сказал Лютый. - Не могу в деталях вспомнить куда мы ходили с Морти и о чём говорили. - Интересно, - вновь подала голос Ысь, шелестя обёрткой. - Это последствия не совсем удачного переноса сознания или общего стресса? - Хм... пятьдесят на пятьдесят, возможно, - пожал плечами Дикий. - Но я больше ставлю на стресс от перенесённой смерти, предательства и общее депрессивное подавленное состояние. - Ещё... - продолжил Лютый. - Иногда я слышу собственный голос в голове, который меня унижает и желает самого плохого. Я вот думаю, это не может ли это быть кусочком сознания Серого, оставшегося в голове или проникшего из его спинного мозга? - Нет, ну это уже что-то из разряда ненаучного фэнтези... - поморщился альбинос. - Настолько я ошибиться не мог. Всё возможно, но я сомневаюсь, что это мой косяк. - Я просто хочу, чтобы хоть кто-нибудь уважал моё право быть мной, - мысли Лютого вновь заметались, резко и беспричинно перескакивая с одной на другую, будто он вообще даже не слушал ответы. - И делать то, что я считаю нужным для себя. Я знаю, что это невозможно. Я ведь приношу другим страдания и неудобства просто потому что существую. Но мне бы правда хотелось этого... По правде я хотел бы уничтожить, взорвать, убить весь этот мир. В смысле вселенную. Поступить так же, и даже в десять крат хуже, чем этот мир поступил со мной. Но это так... Так неправильно и несправедливо желать убить их всех. И ведь через минуту мне уже абсолютно искренне будет хотеться всех простить, забыть об этом и начать новую жизнь. Я не понимаю, что чувствую... Моё собственное мнение крутится как флюгер при ураганном ветре и от этого я себе ещё сильнее противен. Меня это так бесит... Ненавижу себя, ненавижу Морти, ненавижу Перевёртыша. На самом деле я так завидую любому из этих бессовестных Риков, таких редкостных мудаков, у которых всё лучше, чем у меня сейчас... Тех, что ходят по головам без оглядки, пользуются моей болью и питаются болью друг друга без угрызений, подставляют, обманывают, предают не моргая, забывают и заменяют людей другими людьми, будто они всего лишь детали в какой-то машине... Может быть так было бы проще жить, может быть так было бы правильно чувствовать, не накручивая себя по пустякам, только я вот почему-то так не могу. Просто не могу позволить себе так. То есть, я пытаюсь избавиться от совести, пытаюсь пожирать других и ходить по головам как по паркету, видеть в окружающих просто тупые куски мяса, пытаюсь убедить себя в том, что я такой же мудак и хищник, и никого не люблю, а в другом измерении живут точно такие же родные, как эти, чтобы мне было проще жить. Но почему-то это не работает и я раз за разом возвращаюсь к тому, что я недоволен своим поведением и поведением других людей. И что хочу чего-то другого, а не то, как я живу и как действую... И как другие поступают со мной. Блин... какой же я стал мутный. Аж противно. Это замкнутый круг. Как мне не испытывать вину просто от факта своего существования? Как перестать творить фигню, когда мой внутренний голос просто орёт без остановки, оглушая меня и выводя из себя? - Да уж, - произнёс Дикий наконец. - Загоняешься ты конкретно так. Ревёшь лицом в диван, думая что я тебя не слышу, если меня нет рядом. Но тебя можно понять. Ты раздавлен и твоё сознание разбито на куски. Тебе бы как-то отвлечься. Найти хобби... Лютый смутился, прикусив губы. - Странно, что вы терпите и ещё не попёрли меня отсюда. Дикий не сразу продолжил озвучивать свои мысли. - Я вернул тебя к жизни, я за это в ответе. Выгонять тебя я не собираюсь, пока ты ведёшь себя более или менее хорошо. Лютый отвёл глаза, наблюдая за одним из аквариумов, стоящих рядом, недалеко от телевизора, где сидел какой-то моллюск с кучей шевелящихся сине-красных щупалец. Голос в голове Рика закричал вновь: "Я хочу умереть!" - Слушай, может быть я много прошу... - произнёс он наконец, морщась и хватаясь за голову. - Но если ты или Ысь хоть иногда отсюда выходите, не мог бы кто-нибудь из вас достать мне алкоголя или чего-нибудь потяжелее? Или может сварганить чего-нибудь при помощи твоих животных... Я просто хочу лечь и перестать думать хотя бы на некоторое время. Голос в моей голове просто невыносим. - Я - точно нет, - ответила Ысь сразу. - Не знаю где взять и мне не хотелось бы участвовать в чём-то подобном. - Если я достану тебе это, ты точно начнёшь себя плохо вести, - Дикий покачал головой. - Наркотики и алкоголь не оправдывают наших поступков. И не помогают забыться. Скорее катализируют всё то, что скапливается у нас внутри. Я это давно понял. - Ну... И... как ты вообще справляешься со своей безмортьевой депрессией? - спросил Лютый устало. - Хм... Ну... Сижу, занимаюсь любимой наукой. Восстановил планету, восстановил тебя, помог Серым. А однажды, когда меня всё задолбало, я запустил мозазавра в бухту Тайцзи. - Боже... Зачем? - Просто так. Мне было скучно. - Хм... Полагаю, на твоей планете больше нет браконьеров, - предположила Ысь, спрыгивая с насиженного места, чтобы добыть ещё немного кипятка на кухне. - Они есть, но точно не в море, - объяснил Дикий. - Точно не в чёртовой бухте. И плюс один местный миф про криптидов. - Может тоже устроить небольшое бедствие... - задумчиво и всё так же грустно произнёс Лютый. - Или пойти поохотиться. Напасть на летний лагерь скаутов. Набиться детьми так, чтобы меня ими тошнило... - Кроме последнего звучит недурно, - ухмыльнулся Дикий. - Так ужасно, что я стал задумываться о таких вещах, но я так ненавижу детей... С каких пор я так их не люблю? - Эй, Рик! - внезапно раздался голос Ыси с кухни. - Тут садок на столе, он должен быть открыт? - Ч-ч-чёрт... - прошипел Дикий почти шёпотом, поднимаясь и направляясь в кухню так резко, что задремавшая крыса едва не свалилась с его плеча. - И правда сбежала... - прокомментировал он, оглядев опустевшую ёмкость со всех сторон и даже поковырявшись среди коряг и грунта палочкой. - Вот срань... - Только не говорите мне, что там была та самая кобра... - проворчал Лютый, тоже выходя на кухню. - И где-то тут ползает какая-то ядовитая гадина, которая может в любой момент цапнуть меня за жопу, после чего я опять умру в муках или вроде того. - Что, Рикки-Тикки, боишься кобры? Но нет, это не она, - ответил Дикий к всеобщему облегчению. - Тем более после того, как я сцедил большую часть её яда, она временно не предоставляет такой уж угрозы. Но... я бы предпочёл, чтобы это была звездчатая кобра с полными яда зубами, чем сбежавшая отсюда самка оки-поки. Она может забраться в любое отверстие в вашем теле и захватить контроль над разумом, - пояснил он, демонстративно приложив указательный палец к виску, тыкая себя. - И отложит яйца вам в мозг. И если она была оплодотворена... они вылупятся. Ысь абсолютно спокойно молча проверила ближайшую табуретку на наличие на ней чего-нибудь живого, а затем залезла на неё с ногами, села и обхватила собственные колени, сжавшись в комочек. - Чудесно! - воскликнул Лютый с сарказмом, нервно усмехаясь. - Ну и как ваша ока-пока выглядит вообще? - Вся проблема как раз в том, что это такая малюсенькая розовая птичка, похожая на комочек с глазами и клювом, - стал объяснять Дикий. - Хрен ты найдёшь эту малявку в таком большом доме. Возможно она уже в ком-то из нас. Так что следите друг за другом и если вы заметите за кем-то что-то странное... Лютый глубоко вздохнул, закатив глаза, а затем открыл полку с посудой, взял из неё стакан, взял разделочную доску и молча ушёл. А затем спустя минуту всё так же молча вернулся ставя накрытую стаканом беглянку на стол. Дикий и Ысь облегчённо вздохнули. Некоторое время все трое молча смотрели на маленький розовый комочек злобы, сидящий под стеклом. Затем Лютый глубоко вдохнул. - Знаешь, что я тебе скажу, Дикий... - сказал он медленно и с расстановкой. - Я ненавижу быть занудой и очень хотел промолчать и не лезть в твои дела, это же ведь теперь твой дом и ты можешь делать здесь всё, что хочешь. Но... - он снова вдохнул эмоционально и резко повысил голос, жестикулируя. - Это уже просто пиздец какой-то! У тебя животные бродят везде, как будто это их дом, а не твой. Везде бардак, всё засрано, на картинных рамах и полках птичье дерьмо. На кухне тараканы. На стерильной мать её планете, Карл! У тебя завелись тараканы на кухне! По мне постоянно что-то ползает, кусается, роется в волосах, либо доёбывается до меня, потому что они все привыкли выпрашивать у тебя еду! У меня какая-то твоя чупакабра, которая по потолку бегает, пыталась мышь чуть ли не изо рта отжать. Что это вообще такое? Как так жить-то можно? Ладно уж я... но ты себя уважаешь вообще? И откуда мне было знать что среди всех этих фантастических тварей и этого хаоса именно эта мелкая фигня опасна и не должна вот так разгуливать? Чтобы ты делал вообще, если бы она заползла мне в зад, пока я душ принимал? Ох, нет... Лучше помолчи. Хорошо, что я её заметил сразу. И на моём месте мог быть кто угодно. Могла бы быть Ысь. Мог быть ты сам! Зачем ты вообще держишь тут эту тварь, если она такая дофига опасная? Дикий поморщился и фыркнул, отмахиваясь от него и сажая оку-поку обратно в садок. - Ну... в общем-то в какой-то мере я с Лютым соглашусь, - осторожно подала голос Ысь. - Как кипер, ты действительно немного перегибаешь со свободой зверья в целом и недогибаешь с содержанием опасных видов. Возможно это не так заметно, когда ты живёшь один, но если честно, некоторые вещи уже выглядят... странно и слишком загадочно даже для тебя. В общем, чем дальше, тем больше ты дичаешь и тем более забористей становится твой восхитительный биологический бардак. Это забавно, но не думаю, что могла бы назвать такой подход безопасным для тебя и самого бардака. Включая нас. Дикий молчал, нахмурившись и уставившись в садок с явно недовольной своей поимкой розовой крохой. - Всё это настораживает, - добавила Ысь, оглядывая пол и водя ушами, будто выискивая других сбежавших существ рядом. Дикий тяжело вздохнул, закрыв глаза на секунду. - Ладно, ваша взяла, - наконец произнёс он. - Я признаю, что это было безответственно. Возможно я действительно немного увлёкся и мне следует пересмотреть условия и даже сократить коллекцию, оставив только самых интересных и нужных. Кстати кому-нибудь из вас ока-пока не нужна случайно? - Нет, - ответили Лютый и Ысь хором, а затем наполнили кружки кипятком и предпочли вернуться в гостиную, чтобы продолжить общение там. - А ну брысь, горгонопсина! - цыкнул Лютый, опять сгоняя со своего нагретого места здоровую зверюгу, решившую занять его, пока Рик отсутствовал. - Весь диван обшерстила уже, тварь. Та потянулась лениво и, неохотно, но всё же сползла вниз, широко зевнув с безразличием и устроившись на полу у самых ног. - Похоже ты не в восторге от происходящего, - отметила Ысь, присаживаясь на подлокотник кресла. - Это ведь был твой дом раньше? - Ещё бы я не был не в восторге, - ответил тот всё ещё немного раздражаясь. - Не то чтобы я был как-то эмоционально привязан к этому дому и этому измерению, чтобы меня вообще заботило всё, что тут происходит... Я даже не знаю, что именно меня расстраивает. Я вообще последнее время ни в чём не уверен и понятия не имею, что думаю, чувствую и как считаю на самом деле. Может всё и нормально! Может быть я вообще самый счастливый Рик в мире и наконец-то в моей жизни стало на одну жирную проблему по имени Морти меньше! К чёрту людей вообще! Давайте жить среди зверья и причинять ему всю скапливающуюся в нас нерациональную привязанность, раздавая её порционно между ними всеми. Чёрт... прости... ладно. Что-то я... Я правда хотел бы не думать об этом всём и как-то отвлечься, но это довольно сложно, - Лютый глубоко вздохнул, успокоившись наконец и попытавшись отпить чай, но тот оказался пока слишком горячим. - Я не знаю, отвлечёт ли тебя это, но могу посмотреть твои зубы, если ты не против, - предложила Ысь. - Похоже у вас с Диким много общего, но вы всё же очень разные. Хотелось бы сравнить зубную формулу. Рик приложил среднюю фалангу указательного пальца к чуть обожжённым губам и отвёл взгляд, будто хотел закрыться от чужого внимания, но потом отставил кружку на кофейный столик и чуть придвинулся. - Да почему бы и нет. Ладно, смотри, - сказал он спокойно, ещё чуть-чуть склоняясь и приоткрывая челюсти. Ысь моментально шмыгнула на место рядом с ним, и заглянула внутрь, осторожно помогая себе одной рукой открыть его пасть пошире. Рик подметил, что к нему уже давно никто не проявлял такого интереса. Он закрыл глаза, терпя странные, но приятные ощущения и ожидая любых комментариев по поводу увиденного. - Любопытно, - наконец произнесла Ысь, трогая один из гладких и мощных чуть сточенных временем зубов подушечками пальцев, стараясь немного пошевелить его в десне, а затем проверяя его на остроту. - Твои зубы массивны, плотно сидят в челюсти и больше походят на зубы морских млекопитающих. Дельфинов, я имею ввиду, не тюленей конечно. Я ожидала, что они будут скорее похожи на зубы акулы. Плоскими. У Дикого они подвижны и больше походят на зубы удильщика. Лютый мягко отстранился, почувствовав, что непроизвольно сочащаяся слюна вот-вот капнет изо рта, если он его не закроет. - Кстати, - произнёс он, чуть склоняя голову набок. - Раз уж всё так сложилось и мы перешли к изучению друг друга, я хотел бы спросить тебя кто ты такая вообще? Не думаю, что видел похожих существ где-либо. - Я - паскуда, - ответила Ысь, не задумываясь, присаживаясь рядом на подлокотник дивана. - Paskuda Lynx. Эта видовая принадлежность наилучшим образом отражает всю мою суть. Но вообще, я химера, если тебя интересует именно этот аспект. Просто человек, изъявивший желание не быть человеком и жить в искусственно созданном теле. Рик хотел бы улыбнуться, но не мог. Он старался не нырять в воспоминания, а полностью сосредоточиться на ощущениях происходящего здесь и сейчас. Но тщетно. - Забавно, я ведь некоторое время назад напротив подумывал стать человеком... Сапиенсом. Слушай, ты вроде много всего знаешь для просто человека в теле какой-то маленькой паскуды. Можешь рассказать какую-нибудь занятную историю? - Ну... хорошо, - ответила Ысь, немного подумав озадаченно. - Ты когда-нибудь например задумывался, как происходит опыление у инжиров? Там у них целый ритуал. У инжира так хитро устроен цветок, что насекомые-опылители просто не могут до него добраться. Кроме одной осы, которая в свою очередь никак не может размножаться без инжира. Этим осам нужна особая среда, в которой растут и питаются их личинки, и цветок инжира - идеальное место. Самка осы пробирается внутрь цветка сквозь крохотный проход, чтобы отложить там яйца, а затем умирает там же, потеряв все свои силы. Затем, после того, как яйца вылупятся и появятся много самцов и самок ос, они устраивают оргию прямо в цветке. После спаривания бескрылые самцы умирают, а самки выбираются наружу и улетают, унося с собой немного пыльцы, которую они переносят в другой цветок и цикл начинается заново. Тела самцов и их матери остаются внутри, а затем под действием особого фермента расщепляются на белок, который становится частью зрелого вкусного плода, который едят люди в моём мире. Лютый странно и широко улыбался, пусть и натянуто, выпрямив спину и воодушевлённо ёрзая на месте. - Это самая сексуальная и романтичная история из биологии, которую я только слышал, - сказал он абсолютно искренне. - Хм, загадочная реакция. Но да, история хороша. - Почему ты мне рассказала именно об этом? В этой истории должен быть какой-то моральный или мотивационный подтекст? - Эээм... Нет, не думаю. По крайней мере она такой не задумывалась. Мне просто хотелось рассказать интересную историю, как ты и попросил, и это первое, что пришло на ум. Она мне самой нравится. - Кстати инжиры на твоей планете не плодоносили и не размножались почти 16 лет, - вмешался Дикий, наконец завершивший свои дела на кухне и решивший присоединиться к остальной компании. - Однако они чудом выжили, и теперь я вернул осу-бластофага в трофическую цепь. Я полностью реанимировал твою планету, перекроил экосистему, добавил побольше разных птиц, динозавров и прочей фигни. И вот это уже мотивационный подтекст. Я считаю, что тебе нужно пойти работать и заняться тем, чем хочется, только тогда ты сможешь отвлечься от того, что болит. - Хм... - Лютый усмехнулся, затем сделал паузу, задумавшись, а потом собрался с мыслями. - Слушай, я уже давно сижу тут, у тебя на шее. Думаю, ты прав. Надо выйти наружу. Хочу сходить на Цитадель сегодня. - Ты собираешься снова примкнуть к ним? - спросил Дикий, удивлённо и чуть презрительно приподняв бровь. - Нет, не то что бы... Просто у меня там остались некоторые вещи, да и средства с карточки было бы неплохо обналичить. Потом я планирую зайти к старым друзьям и никогда там больше не появляться. Не хочу больше иметь дел с Цитаделью. С ними одни сложности, а профита ничтожно мало. - Звучит как разумное решение. К тому же я уже значительно устал от вашего общества. Засиделись вы тут. Так что да... проваливайте оба, пожалуй. Мне нужен отдых от разумных форм жизни. И ещё я планирую небольшую реорганизацию. Ысь переглянулась с Лютым. - Подбросишь до моего измерения, когда будешь уходить? - спросила она. - Без проблем. Пойду только возьму свою порталку... Спустя несколько минут Ысь и Лютый оставили Дикого одного и оказались в каком-то самом обычном человеческом измерении в укромном дворике между жилых многоэтажек, где под присмотром беседующих друг с другом взрослых играли дети. Жизнь текла своим чередом, никто даже не обратил внимания на появление этих двоих, пусть они оба и выглядели здесь более чем странно. - Я думаю, у меня всё же есть шанс, - сказал Лютый, вновь неожиданно откопав в голове мысль. - В конце концов люди делают друг другу плохо по большей части не чтобы сделать плохо, а чтобы сделать собственную среду комфортной. Иными словами, люди делают друг друга несчастными, потому что сами хотят быть счастливыми. - Это имеет смысл! - поддержала Ысь, как будто немного удивившись и обрадовавшись такому откровению. - Животные вроде бы делают что-то похожее. - Я знаю это, мозгом понимаю, но мне пока что тяжело... Если я свыкнусь с этим, мне станет легче. Мне понадобится время. Да и Дикий прав, мне нужно заняться чем-нибудь. Ысь пожала плечами, а потом предложила: - Можно изобрести фаллические гвозди. Чтобы забивать на всё. Лютый почувствовал, что близок к тому, чтобы в голос рассмеяться, потому что это действительно показалось ему смешным, но вместо смеха смог лишь выплюнуть серию коротких вымученных выдохов, почти не улыбнувшись. - Хорошая идея. Возьму на заметку. - Что ж... - произнесла Ысь, подытоживая. - Удачи тогда, - она подняла свою тоненькую фиолетовую ладонь, будто собиралась дать пять, но только выставила её перед собой, а не отвела назад для замаха, как положено. - Тогда увидимся. Совсем немного помешкав, Лютый согнул колени и наклонился, тоже выставив ладонь и позволив их рукам соприкоснуться. Прикосновение вышло коротким и лёгким, почти невесомым. Рик понял без лишних объяснений, что в этом жесте было что-то очень трепетное и многословное, но не требующее слов. Ему стало немного легче. Он почувствовал себя в то мгновение эмоционального просвета себя совсем другим человеком, готовым начать совершенно новую жизнь, которая в свою очередь могла обернуться как угодно. Рик не мог знать и загадывать как именно. Он всё ещё не до конца избавился от той гнетущей боли, однако уже сделал маленький шаг к исцелению. Он проводил Ысь взглядом, пока она не скрылась за углом, а потом вновь открыл портал, отправляясь наконец на Цитадель. А Цитадель... Цитадель к его возвращению приготовила сюрприз, решительно меняющий всё. - "Какого чёрта тут происходит?" - спросил он себя, медленно оглядываясь по сторонам, когда вышел из портала в привычном месте около посольства. В первую очередь в глаза бросалась очевидная смена дизайна флагов, преобладание красного цвета на знамёнах, ранее золотистых, а так же герб, представляющий из себя буквы "M" и "R", вместо одной лишь "R". Рик огляделся по сторонам. Всё остальное оставалось вполне таким же, как и раньше: все куда-то спешили по своим делам, и Рики, и Морти. Они вовсе не выглядели как-нибудь странно. Вариант с захватом Цитадели враждебными инопланетянами сразу отсеялся. Рика подрывало остановить кого-нибудь на улице и спросить что тут произошло, но разум и присущая ему осторожность как всегда подсказывали ему вести себя так, будто ничего необычного не случилось, и пытаться найти ответы самостоятельно. Если у кого и спрашивать, так только у тех, кто прошёл проверку временем и совместными трудностями. Стинки, Рита, Юрец... Его мозг впервые после воскрешения был так долго занят чем-то другим, кроме страданий. Он занимался обработкой всей получаемой информации, пока Рик двигался в сторону знакомого злополучного бара после того, как первый же банкомат заблокировал его карту. Это было ожидаемо, но Рик должен был хотя бы попытаться обналичить остаток. Ему было немного обидно, но с другой стороны после трат на лечение Морти и на собственную операцию никаких средств на счету у него и так практически не оставалось. Ему пришлось идти пешком по улицам и оглядываться по сторонам. Некоторые привычные здания выглядели так, будто пережили обстрел и были подвергнуты капитальному ремонту и реставрации. На месте иных и вовсе вырастали другие небоскрёбы. На экранных панелях как всегда была реклама и агитационные лозунги. Но что-то поменялось. Общее настроение, возможно. Почти нигде в рекламе не было никаких Риков, а если что и было, то всё незначительно и мельком. Там и тут теперь мелькал образ улыбчивого Морти в стильной чёрной рубашке. Буква "М" на гербе Цитадели величественно наступала сверху на "R" и даже немного пронзала её. Только слепой и предельно глупый и не умеющий читать знаки не мог бы понять всех этих знамений. В это было трудно поверить, но всё говорило о том, что теперь именно Морти является представительным лицом и лидером космической станции. Либо же чем-то вроде марионетки, милого невинного личика, за которым стояло что-то ещё. Что-то, что пугало Лютого своей неопределённостью... - "Запах революции... - подумал Рик, по-звериному настороженно втягивая голову в плечи из-за отсутствия платка. - Сколько же меня не было, если тут настолько всё поменялось?" Первое, что он увидел, войдя в бар "РИКурсия" были Морти. Много Морти. Много-много Морти, заполонивших собой буквально всё, каждый уголок и столик. Когда он последний раз был тут, среди посетителей нельзя было отыскать ни одного мальчика, потому как вход сюда им был строго-настрого закрыт... Когда на него, приметного даже среди Риков, обратились их множественные взгляды, он почувствовал себя ещё более неуютно, но поборов себя, невозмутимо направился к барной стойке, с облегчением подмечая, что за ней всё ещё орудует Рита, должно быть повышенная наконец с официанта до бармена. Приятно, что хоть какие-то вещи в этом мире остаются почти без изменений. Она кажется была так занята, что даже не заметила, как он приблизился, но когда заметила, остолбенела и чуть не выронила из рук стакан, который протирала. Их взгляды пересеклись. - Лютый... это что, правда ты? - спросила она почти шёпотом, а потом, выждав мгновение, пока вглядывалась в его глаза, выбежала из-за стойки, лишь бросив своей напарнице встревоженно. - Мортиша, присмотри тут, я сейчас... Она схватила Лютого за рукав и потащила за собой, увлекая его в служебное помещение. Когда они оказались скрыты от посторонних глаз, старушка прильнула и вцепилась в него, заключив его поясницу в крепких объятьях. Рик чуть отстранился и выпрямился от неожиданности, но вырываться не стал. - Что за нежности с порога? - наконец спросил он, помедлив несколько мгновений. Рита отстранилась безоружно, выпустив его. - П-прости, Лютый... Ты... Т-ты не представляешь, что тут было. Мы думали ты мёртв! Юрец рассказал нам, что ты выжил, тогда, когда тебе отрубили голову. Но потом эта диверсия, падение правительства, выборы, чистка... Ты так долго не появлялся! Мы все думали, что тебя опять убили! - Это совсем не далеко от истины, - горько усмехнулся тот в ответ. - Но, эй, давай-ка по порядку. Что тут всё-таки случилось? Почему Цитадель похожа на нацистскую Германию и что тут делают все эти Морти? Рита сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, женственно встряхивая ладонями перед лицом, чтобы успокоиться и придти в себя. Лютый чувствовал, что что-то очень сильно пугало и волновало её. И это можно было понять, даже не расспрашивая о подробностях. Это уже витало и клубилось в воздухе. Рик был достаточно умён, чтобы почувствовать. - Да тут такое произошло... - наконец произнесла женщина. - Ты ведь слышал что-нибудь про Рика из C-137? Лютый задумался, отводя глаза и вспоминая подробности, связанные с этим конкретным номером. - Хм... напомни, это ведь Мятежный Рик? Я слышал про него много всякого дерьма. И возможно даже пересекался с ним однажды. Очень несговорчивый тип... - Да, да! Он! Он телепортировал Цитадель в межгалактическую тюрьму и в этой суматохе перестрелял старый Совет. Ты бы видел, какая бойня тут была! Я думала, что тебя тоже замело вместе с другими. Потери были страшными. - Ого... - удивился Рик, приподнимая брови и даже немного улыбаясь. - Ну, Совет и так был кучкой идиотов... Поверить не могу, наконец-то кто-то затмил мои грехи с бомбами и резнёй. За таким скандалом меня уже точно никто и не вспомнит. - Не обижайся, Здоровяк, но да. Ты просто сопливая деточка по сравнению с Мятежным, - Рита сложила руки на груди, принимая немного замкнутую оборонительную позу, но затем вновь чуть расслабилась. - Мы думали, это полный крах. Но даже после всего этого безумия Цитадель не пала и стала потихоньку восстанавливаться. Потом были просто безумные выборы и... Морти стал новым президентом. Лютый задумчиво нахмурился, пожимая плечами, выказывая свой скепсис по поводу ситуации. Рита продолжала: - Официально тут вроде как теперь всё хорошо. Этот Морти толковый мальчик. Равенство, толерантность, наконец-то уважение между Риками и Морти, всё такое милое и безобидное, но как бы не так! Это лишь обложка, скрывающая нависший пиздец. На самом деле гайки закручивают так, что Рики теперь лишний раз пёрнуть боятся. Дурь теперь точно вообще не достать. Но это не самое стрёмное. Тебя чуть что, сразу... того... Если бы это не коснулось моих знакомых и друзей, я бы сама не поверила, что так может быть. В первый же день неугодных просто ликвидировали без промедлений. Стинки и Юрцу пришлось поспешно сматывать. Я не знаю живы ли они вообще, либо их убили, как и остальных дезертиров. Теперь нет никаких шансов просто так уйти с Цитадели. Они контролируют буквально всё! - Вот как... - хмыкнул Лютый задумчиво. - Почему ты не пыталась бежать с ними? Побоялась возмездия? Ты ведь всегда так хотела свалить отсюда. - Я... - она запнулась. - Не могу... Я так долго была здесь и так привязалась к этому месту. Я столько много вложила в то, чтобы сделать это место уютным, я не могу его просто бросить. К тому же сейчас тут в целом женщинам стало немного проще... - Не продолжай, - прервал её Лютый, слегка нахмурившись и закрыв глаза. - Я прекрасно понимаю, что тебе может быть страшно. Мне тоже сейчас страшно и одиноко. И я принимаю твоё желание хоть какой-то стабильности. Даже если она обозначает отсутствие свободы. Я считаю, довольно херни с нас, Риков. Единственное, что главное, это то, что ты счастлива тут. Немного жаль, что я не смогу разделить это с тобой. Некоторое время Рита немного стыдливо молчала, снова сжавшись и отведя взгляд в сторону. Это было странно и не похоже на неё. Обычно она не позволяла себе выглядеть такой слабой на людях. Но Лютый должно быть занимал в её списке доверия какое-то особое место. С ним она могла быть откровенной и не строить из себя сильную и независимую. Она всё ещё чувствовала себя уязвимо, но вместе с тем кажется была на грани откровения. Да, ей было тут спокойнее, но вместе с тем тут почти не осталось старых друзей. Лютый был последним мостом между её до и после. И она знала, что он должен был скоро уйти опять, и в этот раз скорее всего навсегда. И она не могла позволить себе уйти за ним. - Лютый, знаешь... из всех Риков, которых мне приходилось знать, ты, должно быть, был одним из немногих, кто несмотря ни на что видел во мне... знаешь... настоящего человека. Никогда не пытался укусить и упрекнуть меня за то, какая я есть. Ты помогал мне и заступался, и меня это всегда в тебе бесило. Но потом, когда ты совсем исчез, я почему-то поняла. Ты ведь делал это не потому, что я женщина, не потому что я слабее, а просто... Просто потому что у меня были проблемы и ты хотел помочь. Потому что был нам всем другом и на самом деле не таким уж и плохим человеком, каким тебе кажется. И вообще... - она вздохнула глубже. - "...наверно я даже люблю тебя. Возможно обернись всё иначе, мы могли бы остаться тут вдвоём, чтобы всё было как прежде. Хоть немного и может быть даже лучше. Наверно я никогда не скажу тебе об этом, не признаюсь в том, как сильно мне тебя не хватает, тут, рядом со мной..." - собиралась она произнести, глядя ему в глаза, а может не собиралась, она сама не знала наверняка. Но её прервала внезапно вошедшая, ворвавшаяся в персоналку Мортиша. - Р-рита! - девочка была взволнована. - Т-там гвардейцы пришли. Говорят, что засекли у нас тут незарегистрированную портальную пушку. Требуют показать служебные помещения и выдать нарушителя. Что нам делать? - Твою ж мать! - выругалась Рита, а затем прошипела. - Они пришли за тобой! - затем она подшагнула и побудительно толкнула Лютого в грудь. - Немедленно уходи отсюда! А я их отвлеку сколько смогу. Рик приоткрыл рот и замер в удивлении, сверху вниз глядя на своего женского двойника, на старую коллегу и боевую подругу, готовую рискнуть ради него всем, что имеет. Она всё ещё пыталась столкнуть его с места, с усилием упираясь ладонью в его широкую грудь и отталкивая от себя, чтобы заставить его поскорее убраться. Но она была не в силах это сделать. - Нет, - произнёс он, перехватывая её локоть ладонью и мягко отводя от себя, оттесняя её к стенке в попытке пройти мимо. - Если я уйду сейчас, у тебя будут проблемы. Я выйду к ним. И придумаю что-нибудь по ходу. Он опять зачем-то вёл себя как долбаный рыцарь. Это было совсем ни к чему! - Чёрт побери, Лютый, - тихо и с замиранием голоса проговорила ошарашенная Рита ему в след. - Иногда я просто не верю в то, что ты действительно Рик... Такими как ты Рики просто не бывают. Прошу, позволь мне сделать для тебя хоть что-то! Позволь мне тебе помочь! На секунду он остановился почти на пороге, не оборачиваясь. - Ты уже. Но дальше я сам. Побереги себя, ладно? И, толкнув дверь, он шагнул вперёд, выходя в зал, где его уже ожидали четыре гвардейца: два Морти и два Рика в форме нового образца, которая немного отличалась кроем, золотыми краями и широкой красной полосой, идущей по всей спине. Они явно не ожидали, что их клиент будет столь высоким и когтистым, потому заметно насторожились, но Лютый приподнял ладони добродушно. - Джентльмены, полагаю, произошло какое-то недоразумение, я вовсе не нарушитель! - сказал он. - Меня долго не было тут и я был не в курсе новых порядков. Вы не могли бы мне помочь? После его слов стражи кажется выдохнули облегчённо и расслабились, переглядываясь. Один из Риков нахмурился и покачал головой. - Какой бы не была причина отсутствия, тебе нужно было сразу обратиться в посольство для повторной регистрации, - произнёс он строго. - Потому от штрафа уже не отделаться. Придётся пройти с нами для составления протокола. - Без проблем, - кивнул Лютый, направляясь к выходу уже в компании окруживших его стражей. - Признаю свой косяк. Он оглянулся назад, встречаясь глазами со взволнованным взглядом Риты, которая кажется проклинала его и молила его не делать ошибок. Она прекрасно знала, что он не останется, как бы ей не хотелось. Лютому в неволе не выжить никак. Цитадель с её новыми ужесточёнными правилами просто сожрёт его. А потому он обязательно сбежит. Рик вышел на улицу достаточно быстро, настолько, что гвардейцы едва не заподозрили его в попытке сбежать. - Постой, - сказал ему один из старших, прихватывая его за локоть, когда они были уже снаружи. - По правилам мы должны временно изъять твою портальную пушку. Лютый помедлил, затем нахмурился и вздохнул, неохотно залезая рукой за пазуху. - Это обязательно, да? - Да. Таковы правила. После прохождения всех процедур и регистрации, мы её снова выдадим. - "И поставите в неё маячок конечно же..." Он снова вздохнул, двигаясь медленно и неохотно. Его взгляд скользнул по улице, фиксируясь на крыше какого-то здания, находящегося рядом. Затем его глаза раскрылись шире в отлично сыгранном удивлении. - Батюшки! Это что, самоубийца?! - воскликнул он громко, глядя куда-то наверх. - Он сейчас будет прыгать? - Где?! Где? - гвардейцы все как один повернули головы, чтобы разглядеть самоубийцу на крыше своими глазами, тратя несколько ценных мгновений, чтобы отыскать его взглядами. Затем тот что порасторопней, не удовлетворившись результатами поиска, обернулся назад, чтобы уточнить локацию у очевидца, а Лютого и след простыл. Только зелёная лужа портала, лежащая на асфальте ещё не закрылась за ним. - Чёрт вас дери! Парни, он сбегает! - рявкнул гвардеец, прыгая следом, пока портал ещё свеж. Лютый, как и всегда, бежал вперёд большими шагами, ни секунды не оборачиваясь назад. Каждое новое движение выбивало из него прочь немощь, скопившуюся в его теле от переживаемой внутренней катастрофы. С каждым шагом ему было всё легче и легче, и больше ничто не мешало бежать и дышать свободно, ни печаль, ни рак лёгких. Не зря кто-то мудрый однажды сказал: "движение - жизнь." Он менял измерения как двери в лабиринте, петлял по темноте среди высокой травы, среди бушующих языков огня и щупалец, проносился мимо причудливых существ напоминавших телефонные трубки и стулья, но слышал, что преследователи не отставали, упрямо сидя у него на хвосте и отслеживая каждое его перемещение, появляясь за спиной вновь и вновь. - "Какие упёртые..." - подумал он, нырнув в следующий портал. Он помнил это место, его приятное янтарно желтое небо с размазанными по нему перистыми облаками, повисшими над нежно-лиловыми просторами чужого измерения. Он знал крутой обрыв, скалу, а внизу долину, где растёт огромная роща мегадеревьев, до семян которых ему давно нет дела. И как назло именно там портальная пушка решила отказать, что не удивительно, он ведь так давно ею не пользовался и не проверял уровень заряда перед выходом. А портальная жидкость имеет дурацкую особенность постепенно испаряться, пока пушка лежит без дела. Стоило бы это учитывать, но Лютый и не рассчитывал на такой забег сегодня. А стоило бы тоже... Всякое ведь бывает случается, даже когда не ищешь приключений, а просто выходишь в зоомагазин купить себе крыс на следующую неделю. Приключения находят тебя сами, если ты Рик. Без Морти... да и с Морти, если подумать, тоже. Силы уже заканчивались. Всё-таки такой длительный перерыв в физических нагрузках сказывался на выносливости слишком отчётливо. - "Нехорошо, - подумал Лютый опять, несясь сквозь редкую рощицу мегадеревьев неприлично фаллической формы, где даже с нормальным человеческим ростом спрятаться было бы проблематично. - Их четверо, двое из них Рики. Смогу ли я положить их всех и не схватить пулю на такой открытой местности?" Он уже убирал бесполезную портальную пушку обратно, чтобы поменять её на боевое оружие, как вдруг раздался глухой выстрел сеткомёта и болас резко сковал между собой обе его ноги, заставив вскрикнуть и полететь лицом вниз, проехавшись немного по земле грудью и подбородком. Позади раздался торжествующий голос одного из Риков, а затем его подхватили и остальные стражи, радующиеся победе. Поймали, гады. Напряжённо рыча, Лютый попытался подняться на руках, но тут же получил немилосердный пинок носком сапога под самые рёбра, а затем этот же ботинок выбил из под него руки, вновь заставив упасть лицом в землю, едва не сломав нос. - Лежи и не рыпайся уж! - произнёс насмешливый голос, а затем кто-то наступил на спину и стал заламывать руки, чтобы надёжно заковать их в наручники. - Да, пришлось же нам за тобой побегать... Мерзавец-хитрец, думал самый умный и сможешь нас, стражей, обвести вокруг пальца. Ха! Спина, оцарапанная Диким, неприятно заныла под чужим ботинком. Лютый оскалился, зашипев от боли. - Ой-ё-й, - воскликнул один из Морти. - Это что, лесоруб? Потому что этот старикан явно наломал дров! - Да уж, теперь он точно не избежит проблем. И штрафом он уже не отделается. - Надеюсь, ваше новое начальство вам хорошо платит за весь этот беспредел, - огрызнулся Лютый. - О, на этот счёт можешь не сомневаться, - ответил другой Морти. - Иначе мы бы так быстро не бегали. Лютый услышал как гвардейцы смеются и дают друг другу пять. Это было унизительно. Он, конечно, знал, что у стражей в целом неплохая физическая подготовка, но... Их было всего-то четверо. Раньше он мог сражаться с целой армией, когда-то давно он в одиночку перебил столько элитных Риков, пусть и под стероидами, но всё же... Да, старый лютоволк определённо терял хватку. Если у него трезвого она вообще когда-нибудь была. Лютый стиснул зубы от обиды, загнанно глядя перед собой и стараясь пропускать мимо ушей прочие издевательства стражников, которые не торопились тащить его обратно, предчувствуя, что это будет не так легко, и пока просто наслаждаясь вкусом победы над таким большим и мощным созданием. Лютый закрыл глаза, успокоившись и нахмурившись. Нет, он перенёс уже столько разнообразных унижений за последнее время, что это просто и рядом не стоит. Ерунда. Даже не обидно. Интересно. Приключение. Смешно будет посмотреть на то, как эти ребята будут транспортировать его обратно на Цитадель и пытаться опять судить его, казнить и так далее. Он уже подобное проходил... А потом они облажаются сами, отвлекутся на что-нибудь, дадут поблажку, и Лютый, удачно подгадав момент, перегрызёт всем четырём глотки. Им четырём и ещё половине штата гвардейцев. И возможно тому Президенту Морти (из вредности) и всей Цитадели, если придётся. Кроме Риты, конечно. Давненько Лютый не пробовал на вкус чужой человеческой крови... А в свете последних событий злости в нём хватит не то что на Цитадель, а на весь мир. Так и хочется зубы о кого-нибудь живого-мыслящего почесать, а тут такой предлог хороший уничтожить всё и сразу. Сами ведь нарываются, он никого не трогал, они сами его гонять стали, почему бы тогда на этой почве не разнести Цитадель ещё разочек? Переплюнуть, так сказать, этого С-137, что бы там о нём ни говорили. Всё равно терять теперь особо нечего... - "Убей! Убей! Убей и разорви их всех! - ликовал злой голос в голове. - Они сами выбирают смерть!" Его кровожадные мысли прервал странный трещащий звук, после которого смех и голоса стражей резко стихли. Рик попытался оглянуться, чтобы посмотреть, что произошло, однако не смог, будучи стреноженным по полной. - Всё хорошо, мужик, сейчас я тебя освобожу, - раздался бодрый голос другого Рика немного издалека и его поспешно приближающиеся шаги. Лютый задёргался сильнее, тщетно пытаясь взглянуть себе за спину. - Кто... кто ты? - спросил он нервно. - Почему ты помогаешь мне? Тот немного помедлил, а затем ответил, находясь уже совсем над ним. - Я друг. Такой же как ты дезертир, которому повезло немного больше, чем тебе. Не шевелись, сейчас я сниму наручники и разрежу путы. Лютый почувствовал, как кто-то опустился рядом с ним на колени. Судя по голосу и звукам, он был небольшим, точнее нормальным среднестатистическим Риком-человеком. Лазерный резак стал ювелирно плавить наручники, отчего в воздухе резко запахло сваркой. - Гвардейцы. Ты убил их? - вновь спросил Лютый, желая убедиться в своей безопасности. - Заморозил, - объяснил незнакомец. - Через час-два оттают при солнечной погоде, но нам обоим лучше поскорее убраться отсюда. - "Верно говорит, - подметил Лютый, чувствуя, что он уже почти освободился. - Может даже будет лучше разбить их нафиг пока они в ледышках." - Ну вот... ты свободен, - произнёс спаситель с облегчением, закончив с наручниками и путами, а затем делая шаг назад, чтобы дать Рику возможность подняться. - Ого. Оказывается ты настолько огромный, - добавил он, когда тот наконец выпрямился во весь рост. Лютый обернулся. И тут же, как увидел, кто улыбчивый стоит рядом с ним, до краёв наполнился яростью, ощутив невероятный тонус в мышцах и бушующий кровожадный огонь в груди и позвоночнике, толкающий его атаковать без раздумий. Он утробно зарычал. На то была причина: немного потёртая чёрно-белая форма старого образца, которую должно быть мог носить только один Рик во всей вселенной. Перевёртыш.