***
- Выпей. - парень поставил стакан с водой на столик около девушки. Измученная Дюпэн-Чэн нехотя потянулась к стакану. От него несло не приятным запахом, резким, ядовитым. - Ты меня за дуру держишь!? Что это?! - выдавила девушка, как никак, но она работает хорошим следователем в престижном агенстве. - Пей.***
Парень и девушка медленными шагами отправились в спальню. А Маринетт обхватила его шею руками, и прижалась к Нату. Всю дорогу они смотрели друг, другу в глаза, а потом слились в поцелуе. Натаниэль медленно, одной рукой начал снимать платье, другой смыкал запястья Мари, за спиной. Его губы путешествовали по нежной коже: по шее и ключицам, иногда возвращаясь к её устам, из которых часто вырывались тихие то ли стоны, то ли вздохи. Её тело выгибалось навстречу парню, будто автоматически, потому что внутри уже все горело, а ноги подкашивались только от того, что Маринетт чувствует его губы на своих. Она оттянула зубами его нижнюю губу, слегка покусывая её и при этом почти мастерски справляясь с пряжкой ремня на джинсах парня. Она медленно начала снимать рубашку, после чего та полетела на пол. Вскоре, и джинсы летят в дальний угол комнаты. Маринетт берет инициативу в свои руки, на секунду оторвавшись от мягких губ, выдыхает и целует вновь, подаваясь вперед на носочках и держа в руках его лицо. Сейчас она ведет, управляет процессом. Ей это нравится, нравится пьянящее чувство во всем теле, легкий туман в голове, острое ощущение желания внизу живота, острая потребность в этом человеке. Он вызывает жар и мурашки по коже. Мари терзает его губы, слегка прикусывая их, оттягивая, играя с теплым языком, зализывая крохотные ранки на припухших устах, и принимая ту же самую игру с его стороны. Она толкает парня в грудь на мягкую, широкую кровать, опрокидывая на спину, и садится сверху, краем глаза замечая ухмылку в глазах красноволосого, но не придавая этому никакого значения. Она царапает небольшими ноготками рельефную грудь, пресс, плечи. Легонько покусывает шею, оттягивая за волосы назад, пока не слышит шипение. Вскоре, остатки одежды составляют компанию джинсам и рубашке. Учащенное, сбившееся дыхание, бешеное биение сердца и покалывание пухлых пылающих губ немного успокаивает Ната, приглушая пыл темноволосой, возвращая себе инициативу, и нависая над ней сверху. Нежный, воздушный поцелуй. Его рука скользит по горячему стройному телу. Натаниэль углубляет поцелуй, который в долю секунды из робкого и слабого переходит в раскованный, чувственный и сумасшедший. Мари царапает широкую спину сильнее, чувствуя движение его мышц, сжимает ягодицы. Он переходит на шею, и синеглазая чуть ли не перестает дышать. Шея — одна из ее самых чувствительных эрогенных зон. Сначала — легкое касание, чуть щекоча; потом — сильнее. Парень оставляет красные следы, которые тянутся от нежной шеи до груди. Парень легонько прикусывает твердый сосок губами, а второй несильно сжимает пальцами. Небольшая упругая грудь часто вздымается. Мари снова зарывается пальцами в его волосы, массируя кожу головы, и вызывая у парня мурашки. Большая ладонь поглаживает плоский живот, потом медленно, но уверенно ползет ниже. Из ее уст вырывается рваный вздох, когда умелые пальцы раздвигают мокрые складки и аккуратно касаются клитора. Мари непроизвольно двинула бедрами. Как же долго… Внутри все сжимается от томительного ожидания. Желание разгорелось настолько сильно, что хотелось выть от этих ласк, это же просто невозможно. Натаниэль опускается ниже, проводит губами по ребрам, очерчивает пупок кончиком языка; руки ласкают бедра, лодыжки. Кончик носа касается бедер, парень раздвигает их сильнее и переходит на внутреннюю часть. От Мари пахнет гелем для душа, свежим, с ароматом душистых трав и полевых цветов. Она сжимает пальцами белую шелковую простынь и выгибается в спине. Голова гудит, в глазах темнеет, костяшки пальцев аж побелели, так сильно она сжимала простынь; Девушка вскрикивает и выгибается еще больше, когда чувствует горячий язык на влажной плоти. Он легонько покусывает то одну, то вторую половую губу по очереди, раздвигает розовые складочки и приникает к налившемуся кровью клитору. Парень держит Мари за бедра, чтоб немного унять дрожь. Ее стоны становятся громче. Всегда приятно доставлять женщине удовольствие. Она закусывает нижнюю губу, тормозя себя, но это мало помогает. Искусный настойчивый язык путешествует дальше, ко входу во влагалище, и она уже чуть ли не орет. Нат помогает себе двумя пальцами, мягко поглаживая ее изнутри, и это вызывает у темноволосой прерывистый протяжный стон. Тело напрягается, сковывается, бешеная волна удовольствия жаром разливается по жилам, вызывает дикую дрожь и тем самым пронзает сознание, освобождая и еще больше разыгрывая потребность в нем. Вновь кожа к коже. Поцелуй наглый, требовательный, языки сплетаются, танцуют и дразнят друг друга. Пухлые губы соприкасаются с более тонкими, кусают, потягивают, увлажняют. Парень перекатывается на спину, и Маринетт оказывается сверху. Водит по его груди, щекоча и не прерывая поцелуя. Соблазнительно двигает бедрами, водит ладонями по его груди, щекоча и не прерывая поцелуя, разжигая желание у обоих. Отрывается от его губ, руки сгибает в локтях и впивается ноготками в его плечи, плавно распахивает зеницы и смотрит прямо в глаза мужчине. Взгляд томный, затуманенный, возбужденный. Сильные руки Натаниэля останавливаются на ее бедрах. Она выпрямляется, перемещает ладони на его пресс. Парень приподнимает ее, медленно входя. О Боже… Мари закусывает губу, поддается. Его член входит все глубже, она инстинктивно сжимает внутренние мышцы. Парень сдерживает стон, но гримаса дурмана на его лице выдает парня и разыгрывает девушку. Она также медленно скользит вверх, потом резко вниз, вскрикивает, соблазнительно приоткрывая раскрасневшиеся уста, и откидывая голову назад. Одна рука по-прежнему держится на бедре, помогая ее передвижениям, а другая ладонь ползет вверх, сжимает грудь, щекочет чувствительное тело. Каждое прикосновение — ток, который бьет удовольствием и разливается жаром. Она наклоняется к его лицу, упираясь руками в плечи, снова целует. Но движения слишком медленные, слишком нежные… — Я хочу сильнее, — шепчет Мари сквозь поцелуй. Он легонько улыбается и переворачивает ее на живот, смыкая ее руки за спиной. Снова входит, вызывая новые и новые стоны, которые с каждым разом становятся все громче и плавно переходят в крик. Голос становится хриплым, но не теряет своей сладости и изящества. Движения резкие и жесткие. Маринетт приподнимает бедра ему навстречу и сгибает ноги в коленях. Эмоции зашкаливают, дыхание прерывистое, в горле пересохло. Он опускается к ее шее, опираясь одной рукой о кровать, убирает кончиком носа растрепавшиеся волосы и проводит губами по гладкой, бледной коже. Парень замедляет движения, медленно выходит почти полностью и снова резко входит, полностью заполняя ее и заставляя стонать еще громче, вздохами произносить его имя. — Еще… Глубже… А-ах, да-а… Не останавливайся… — Даже в мыслях не было, — горячо шепчет он. Шепот кажется таким громким затуманенному страстью сознанию и обезумевшему телу. Ноги сводит знакомая дрожь, и собственный крик отдается глухим эхом глубоко в удовлетворенном подсознании… Она не хотела этого, но что-то заставляло её это делать. Ей было хорошо, но какого сейчас Адриану?