Именно сейчас ему ничего не надо, он рядом с ней. Это всё что ему нужно. Он научился любить то, что имеет. Научился довольствоваться тем, что дала ему жизнь. Научился чувствовать совсем другое. Не жажду крови и расчленения, а иные противоположные чувства. Любовь, ревность, счастье. После смерти его родителей, мир потерял все краски, и тогда он решил пойти по тому пути, в котором нет света, а есть только тьма. И вот спустя несколько лет, у него появилось новое солнце, и кто же знал что предметом его освещения станет девушка?
Если можно было объяснить почему он о ней думает когда она рядом, но чему точно не было объяснений, так это тому, почему он о ней думал всегда. Ночью, днём, на расстоянии, когда она близко. Даже сейчас, когда она попала под удар вместо него, он продолжает волноваться за неё. За её чувства, за её самочувствие. Но это слишком трудно воспринимать как должное. Он не поверит в то, что он смог влюбиться. Уж лучше он будет верить в то, что она для него пустое место. Трудное решение. Он думал об этом, но есть вещи, которые не изменить. Он преступник, и его место за решёткой. И этого не изменить.
Время вспять не повернуть…
— Скажи мне, в чём я виновата… — Он не ожидал таких слов. Он и сам ещё ничего не понял, а тут такое. Что он может ей сказать? Что он был дебилом, и сразу не в чём не разобрался? Это будет вопрос для него. Но времени подумать нет. Отвечать надо сейчас.
Почему ошибается он, а страдает она?
Этот вопрос он задавал себе уже не первый раз. Он был готов поспорить, что постоянно так и было. Из-за его ошибок, постоянно, неоднократно, страдала именно она. Ни кто-либо другой, а она, та, которая была рядом с ним. Та, которой он тайно симпатизировал. Та, которая растопила лёд в его сердце. Та, которая тайно симпатизировала ему. Если бы они узнали, о своих чувствах, то было бы в разы легче, нежели сейчас. Остаётся только верить, так ведь?
— Ты не в чём не виновата, Маринетт… — прошептал он. Да, она не в чём не виновата. Виноват только он, не более. Ему трудно осознать то, что она пострадала, защищая его. Где-то там, далеко в груди, у него была гордость, которая продолжала шептать ему навязчивые слова, что это низко, когда тебя защищает девушка, это жалко. До чего ты скатился, Агрест? — Прости меня…
Дюпен-Чен молчала, не смея ответить на прошлую фразу. Она была слишком слаба, не сказать что морально, сейчас она была слаба физически. Она будто чувствовала всё эту негативную энергию этого мрачного здания. Это больница, и в ней погибают люди. Каждый божий день лучшие доктора Франции борются за жизнь людей. Некоторые попытки заканчиваются неудачей. Стены этого здания настолько пропитаны негативом, что некоторые пациенты умирали из-за того, что их психика не выдержала морального самобичевания. Маринетт было нелегко.
— И ты, прости меня… — как-то неуверенно выдала она. Она накрыла его руки своими. Агрест наклонился к ней, и медленно, слишком неуверенно коснулся её губ. Это было трудно назвать поцелуем, но также трудно было объяснить их чувства. Каждый из них испытывал невероятные ощущения. Это был поцелуй в тишине, не считая пикающих приборов, конечно.
***
Уставшие, вспотевшие, но такие счастливые. Думаете, я про Адриана и Маринетт? Нет, это Натаниэль и Джулека. Обломала, верно? Люблю, умею, практикую. Думаю, мы все догадываемся что у них произошло. И с какой целью это делалось, тоже.
— А теперь, слушай меня, тварь… — он сразу изменился в голосе. А девушка почувствовала прикосновение металлического предмета к своей шее. Что-то похожее, на… нож? Её охватил страх, но не только он. Осознание того, что её использовали, как жалкую куклу…
Осознание того, что её использовал он
…
— Сделай так, чтобы Адриан Арест, больше мне не мешался. — прохрипел он на ухо девушки, прижимая лезвие к горлу ещё сильнее. Уже в следующую секунду, по шее, а вскоре и по ключицам, потекла алая струйка девичьей крови. — И мне совершенно плевать, каким образом ты его устранишь…
