Чужая невеста

      Казалось, прошлое не отпускало его ни на миг. И не было этих 15 лет — никогда не существовало. Он был до сих пор маленьким мальчиком-подростком, на глазах которого произошло то самое событие, что изменило всю его жизнь; то самое, событие, что сделало его Арнавом Сингх Райзада.       Его взгляд, устремленный в небеса, словно бы был слеп, он просто смотрел в никуда. Он видел всё, что происходит вокруг, но словно бы со стороны. Он слышал всё, что говорили, но словно бы не присутствовал там. Всё было безразлично. Всё, кроме внутреннего мира, который существовал своей собственной жизнью, точнее смертью. Там в его сердце снова рушился целый мир, который именовался его семьёй, в той внутренней Вселенной он до сих пор звал ее.       — Я — человек принципа. Если я сказал, что что-то будет сделано, значит так тому и быть, — уверял Малик, подобострастно поглядывая на своего племянника Арнава.       Мистер Дэви клялся и божился, что вернет долг с процентами.       Мистер Дэви клялся и божился, что может сделать всё, что угодно.       Мистер Дэви мог клясться и божиться до бесконечности, но на самом деле ничего из себя не представлял. Никогда.       Вся эта болтовня, все эти взгляды не только ничего не значили для племянника, но и уже порядком ему надоели. Арнаву просто хотелось закончить всё и уйти отсюда как можно скорее. Он обернулся назад, туда, где стоял помощник с чемоданом в руках. Посмотрев внимательно на своего подчинённого, мистер Райзада подал знак, и ручная кладь переместилась на стол, открывая перед всеми свое содержимое.       Взгляд дядюшки резко помутнел, словно бы опьяненный, он смотрел на это огромное количество денег и не верил своим глазам. Лицо Арнава не выражало ничего, кроме равнодушия, его настроение и спокойствие передавалось и третьему собеседнику, который сидел рядом за столом и курил кальян.       Разжав губы, мужчина выпустил мундштук изо рта, а вместе с ним и небольшое количество дыма, потом он посмотрел еще раз на мистера Малика, взгляд его был внимательным и несколько презрительным. С появлением денег воздух наполнился осколками льда, что проникали в голос и твёрдость намерений. Дэви вызывал у курящего человека ощущение омерзения: подобострастие перед тем, у кого есть деньги и связи, не могло вызвать других чувств. Находиться здесь было противно и Арнаву.       — Видите сколько денег? — спрашивал мистер Малик. — Здесь хватит не только на то, чтобы выплатить долг, но и чтобы заплатить проценты, — трепеща утверждал он, поглядывая с наигранной благодарностью на своего племянника, ища поддержки в его взгляде.       Арнав не торопился выказать своего покровительства и даже наоборот: всем своим видом он хотел показать безразличие. Словно наполненная свинцом рука мистера Райзада легла на крышку чемодана, закрывая ее. Недолгая тишина прервалась звуком скольжения металлического корпуса по деревянному столу. Это Арнав толкнул чемодан по направлению к курящему человеку, что неторопливо поднес мундштук к губам и глубоко затянулся.       — Арнав, дорогой, что ты делаешь? Ты, кажется, ошибся, — почти дрожащим испуганным голосом заговорил Малик.       — Арнав Сингх Райзада никогда не ошибается! — резко ответил самый молодой из этой тройки мужчина, прошибая ледяным взглядом того, кто считал его своим покровителем. Поднимаясь со своего места, Ассер чувствовал, что боль, которая мучила его вот уже 15 лет, наконец отступает. Месть — это блюдо, которое Райзада подал ледяным, и словно соусом полил ее последней фразой: — Деньги — это не моё хобби, деньги — это моя профессия!       Теперь никакие мольбы и увещевания не могли отменить его решения, не могли замедлить шаг Арнава, ритмичные звуки его поступи разносились по пустынным коридорам, наполненным историей его разрушенной жизни.       — Ответь мне лишь на один вопрос: "Зачем ты это сделал?"       Распахнувшаяся с неожиданностью дверь и появившаяся в ней девушка не могли предвещать ничего хорошего, а этот вопрос и вовсе заводил мужчину в тупик.       — Анджали, ты прекрасно знаешь, что это всего лишь сделка. — пытался сказать как можно равнодушнее Райзада.       — Как ты можешь так говорить, Арнав, — с разочарованием спрашивала Анджали, входя в кабинет брата. — Неужели, для тебя этот дом — действительно всего лишь… Сделка? — недоумение в голосе у девушки слышалось очень четко, но еще сильнее в нём звучала обида. — Это ведь не просто дом… Это…       — Ты права! Это не просто дом! Это бизнес, который принесет нам очень много денег. Выгодное вложение. Не более того, — младший брат, впервые за все время его взрослой жизни ощущал себя таковым, это чувство ему не нравилось и начинало его раздражать.       — Арнав?! — не верила своим ушам Анджали, — Как ты можешь так говорить, это наш дом, в нем прошло наше детство, и…       — Не наше! А лишь твое! Мое детство там разрушилось, и ты это знаешь, как никто другой! — перебил старшую сестру хозяин кабинета.       — Нет, Арнав! Ты не можешь так поступить! Мой брат не из тех, кто пошел бы на это… — не унималась девушка, подступая к брату и выставляя свой палец. — Мой брат не такой! У него большое сердце, и он…       — Не говори чепухи, мое сердце здесь не причем! — Злость Арнава разгоралась все сильнее, и ему было сложно сдерживать свой пыл.       — Конечно! Ты прав, оно здесь не при чем. Ты становишься слепым, когда злишься, и то, что младший сын Дади попросил твоей помощи, тебя очень сильно взбесило… Ведь, однажды именно он… — Внезапно сменила свою позицию Анджали, в попытке понять брата.       — Это здесь не причем! — оборвал резко Арнав.       — Ты?! Ты сделал это… Потому что… Не простил ему того, как он нас… — Перед глазами Анджали всплыли моменты жизни, в которых она умоляла дядю Малика не делать этого.       — Да! Он выгнал нас из этого дома! — рыкнул Арнав, — Но я не понимаю! Почему? Что ты хочешь этим… — его попытка высказать недовольство прервалась телефонным звонком. — Да, Аман! — ответил он так, будто только этого звонка и ждал последние пять минут. Пыл его начал угасать, по мере молчаливого прослушивания информации предоставляемой одним из его лучших людей. — Назови мне дату нашего показа, который должен был состояться в Мумбаи? — Внезапно он перевел взгляд в сторону сестры, убеждаясь в том, что она до сих пор здесь и все слышит. — Я решил, что мы перенесем его вечер ближайшей пятници. Да я знаю, что это совпадает со вторым отборочным туром, где я должен быть, поэтому второй отборочный пройдет здесь, вместе с показом. Да в Лакхнау! В Шиш Махале! Место должно быть оборудовано по последнему слову моды, в красках показа! Да, Аман, ты все верно услышал, подготовь все для приема больших гостей, и выдели место для Анджали в первом ряду. Я хочу, чтоб она видела триумф Шиш Махала. И да, там должны быть журналисты со всех каналов, я хочу, чтоб этот показ видели все, ведь он посвящен моей старшей сестре.       Во время своего разговора, он не спускал взгляда с Анджали, следя за тем, как она шаг за шагом отступала к двери, тихонько покачивая головой в неверии происходящего. «Нет, Чоте, только не так… Этого не должно было…» — читалось в ее глазах. И она никак не желала осознать, что тот мальчишка, которого она считала младшим братиком, давно уже вырос, и стал тем, кто сейчас с холодом произносит очередное:       — Ах, да, чуть не забыл, и еще выдели место в Vip-зоне для мистера Малика, обеспечь его присутствие на этом показе, рядом с моей сестрой. Он ведь наш… — Хлопнувшая с силой дверь на мгновенье остановила Арнава Сингх Райзада. — Спасибо, Аман. — Закончил он спустя мгновенье и, сбросив вызов, положил телефон на стол.— Прости меня, Анджали, я не мог поступить иначе. Я обязан тебя защищать, и я снова не справился с этим… — рука его коснулась запястья, на котором до сих пор красовалась красная тесемка, сплетенного старшей сестрой Ракхи.       Сердце его билось, как бешеное, порывом догнать сестру и попросить у нее прощения за свои поступки, но холодный разум плескался в волнах ледяных слов Дади: «Этот дом принадлежал моему старшему сыну! Твой дядя не имел на него никаких прав. То, что случилось, лишь его вина! Он привел кобру в дом, и она его отравила. Яд пропитал всю нашу жизнь! Это не должно быть прощено! Никогда…» Память мужчины словно бы возвращала его туда, где 15 лет назад он стоял у ворот, вслушиваясь в голос сестры, что буквально умоляла дать им возможность остаться в Шиш Махале. Туда, где он мысленно обещал вернуться в этот дом, чтобы бросить его к ногам своей любимой бедной Анджали, которой пришлось так унизится перед тем, кого она называла своим дядей…