Чужая невеста

      — И на подиум выходит дважды спасённая Мисс Удача… — слышу я, сидя в зале и пытаясь сконцентрироваться на собственных мыслях.       «Дважды спасённая?! Что за?! Мисс удача?! Что?! Чертов пиар! Идиотский план Эн-Кея! Скорей бы все закончилось!» — моя злость переходила все границы.       О если б я мог, то упаковал бы эту парочку в огромную коробку, выслал морской межконтинентальной перевозкой в чертов Сидней… Почему межконтинентальной?! Да потому что я, отложив бы своё сомнительное отношение к богам, надежде и прочим глупостям, помолился «Богине» и «Хануману», чтоб судно вместе с ними пропало где-то в районе Бермудского треугольника.       «Черт! Почему я об этом думаю?! Что за?! Почему меня вообще волнует тот факт, что эта упрямая сумасшедшая девчонка до сих пор не вылетела с конкурса во второй раз?! И какого черта меня так бесит, что мой кузен Эн-Кей постоянно вьется возле…»       — Кхуши Кумари Гупта! — ее имя буквально разнеслось над головами всех присутствующих.       Ажиотаж вокруг мероприятия с ее возвращением поднялся настолько, что журналисты не оставляли ни единой статьи без упоминания о благосклонных к этой сумасшедшей высших силах. Но под «высшими силами» стоило подразумевать далеко не богов. Поднялся гул, говорящий о том, что шоу стало действительно слишком рейтинговым, чтоб просто встать, подняться на сцену и…       «И что?! Что бы я сделал? — задаваясь такими простыми вопросами, я внезапно осознал: — От меня больше ни чего не зависит».       Забавный вывод в голове организатора и главного финансового директора компании на чьи деньги проводится мероприятие.       Забавность всей ситуации конечно кончалась, как только в памяти появлялось воспоминание о том, что скоро вся моя семья приедет, чтоб лично увидеть финал конкурса.       Как и все я обратил свое внимание на подиум. Даже не знаю для чего, может для того чтоб убедиться, что эта глупая девчонка не свалится в очередной раз, а может… Да кому я вру? Нет никаких может. Она просто шикарно смотрится в очередном платье от моих дизайнеров. И в роли модели, как это не печально признавать, действительно…       «Довольно! Прекрати думать о ней!» — приказывал себе я, пытаясь не отвлекаться ни на ее расплескавшуюся по всей сцене красоту, ни на свои чувства.       «Довольно!» — решительно поднимаясь с места, я точно знал, что если я не могу прекратить этот цирк, то могу хотя бы на него не смотреть. Ключи от машины будто ждали прикосновения. Мне было просто необходимо немного проветриться. Я хотел бы верить, что мои чувства и моя злость это всего лишь иллюзия, навеянная атмосферой чертового дома.       Вечерний Лакхнау, пожалуй, ничем не отличался от Нью-Делли если речь идет о центральных районах, в которые так стремительно уносилось воображение. Я уже представлял, как будет ласково мурлыкать мотор моего…       — Шурин, — словно бы из-под земли возникший зять, явно был чем-то обеспокоен. Обычно в нем подобные ноты тщательно скрываются за коварной во всех отношениях улыбкой, и изворотливостью, но в этот вечер Манохар Джа, кажется, явно был не в форме. — Нам нужно поговорить, — почти прошипел он, взглядом указывая на пустующую комнату недалеко от гримерной. Единственное вечно скрытое от чужих глаз и, более того, от моих собственных, место.       Шьям знал, что ключи от помещения были только у меня, и четко понимал, что их я держу всегда при себе. Этот дом и раньше был не самой лучшей точкой на карте моей души, но теперь он стал адской пыточной. Мальчишка во мне, что, казалось, умер множество лет назад теперь воскресал, напоминал о своих не прожитых детстве, юности и, наконец, об огромной боли, сделавшей меня таким. Он вырывался образами из моей памяти, и смешивался с новыми непонятными эмоциями, что сваливались как дождь среди засухи вместе с появлением Кхуши… И меня буквально подтрясывало от каждого нового фокуса той нелепости, что моя любимая сестра называла «Судьба — Предназначение».       — Хорошо, идем, — решительно бросил я, разворачиваясь к указанной двери.       Ключ лежавший в бумажнике, во внутреннем кармане левой части пиджака и теперь был там. Анджали бы пошутила на этот счет, или бы намекнула о не угасшем пламени привязанности. Безусловно, все это было не так, и, если быть до конца честным, я держался от этого места подальше, потому как мне не хотелось ни на секунду задумываться о человеке, который…       Которому принадлежала эта чертова комната. Я предпочел бы, чтоб этого помещения вообще не существовало, но оно, как и я, по-прежнему оставалась здесь, храня внешнее ледяное спокойствие и пустоту.       — Не самое лучшее место для переговоров. — Предупреждение лишь на несколько секунд опередило скип двери, к нему добавился знакомый звон паялей.       — Напротив, шурин, и скоро ты поймешь почему, — торопливо проскользнув в открывающийся проем, тихо почти по заговорщицки произнес зять.       Звон паялей резко затих, а я поторопился войти в комнату вслед за Шьямом и закрыть дверь изнутри: «Не хватало еще чтоб эта любопытная сюда сунула свой нос». Сегодня я целый день намеренно прислушивался ко всем звукам, стараясь избегать встречи с Кхуши, и пытаясь не думать о цели своих действий. Получалось так себе. Но в результате не произошло на одного столкновения лоб в лоб, и ни единой глупой ситуации с попыткой прояснить происходящее. А это уже победа.       — Кхуши Джи!!! — слышу я из-за двери голос Эн-Кея, и воображение уже дорисовывает, как под ее напускным сердитым взглядом он еле заметно склоняет голову, касаясь двумя пальцами мочки уха, смешивая англоязычное «sorry» с индийским извинением. «Держу пари ты не сказала ему о том, что было вчера» — не понимаю: почему такая простая догадка меня бесила настолько, что…       — Шурин… — зовет меня Шьям, и я пытаюсь переключиться, наконец поворачиваясь спиной к двери, щёлкая выключателем, и проходя вглубь комнаты.       Здесь все было по-прежнему: идеально убранная кровать, находящаяся по правую руку от меня, разделялась со стеной лишь небольшой тумбой, где все так же стояло семейное фото, покрытое теперь толстым слоем пыли, говорящей о давнем отсутствии здесь кого-либо; рабочий стол, с выдвижными ящиками и допотопной лампой; почти вросший в стену шкаф для одежды, и огромная картина с одинокой сухой гирляндой из цветов, — мой отец не любил роскошь. Во всем должен был быть идеальный порядок, а вместе с ним и практичность. Как бы сильно я ни хотел признавать: я унаследовал эту черту.       Они не жили с мамой в одной комнате сколько себя помню, и это не казалось странным или неуместным: дом делился на две половины и даже наши с Анджали детские находились в разных частях. Именно мужское крыло я отдал в полное распоряжение для всех конкурсных дел. По началу сам жил в гостинице, но постепенно стал оставаться в гостевой на втором этаже. Даже не знаю чего было в этом «переезде» больше: элементарной попытки быть в центре событий или стремления уследить за тем, чтобы эта сумасшедшая девчонка не успела отколоть очередной номер, портящий мне и компании репутацию. Хотя стоит признаться: мой «холодный» ум не выдерживал накал событий, и последние несколько ночей я стабильно проводил вовсе на крыше.       — Я собирался предупредить тебя, по поводу дома… — говорил Шьям, но вместо того, чтоб слушать и решать проблему мой мозг только и делал, что крутил перед глазами образ Кхуши. Осложнения, связанные с ней, казались единственными раскручивающими мою жизнь словно юлу.       Гупта, ее потерянные вещи, нелепые привычки выскакивать из-за угла, натыкаясь и сталкиваясь со мной первую неделю были для меня чем-то нелепым. Но чем дальше, тем чаще случались мелочи, что меня буквально выводили из себя. К примеру, только она могла умудриться затопить гримерную и вымочить меня вместе с представителями СМИ — кто кроме Кхуши зажжет свечу для Богини, и Ханумана. Лишь одна конкурсантка могла перевернуть сцену и всех сидящих перед ней, сотворив из подиума танцпол, наполненный детьми — «Напевай, напевай эту песню…» Исключительно этот человек, мог сотворить хаос в моем шкафу подменив костюм перед самым моим выходом: «Организатор иногда обязан удивлять». Едва ли нашлась бы другая глупая девчонка, что усыпала бы Арнава Сингх Райзада краской для ранголи: «Я… Я… Простите меня, я правда…». Пожалуй, лишь она могла меня рассмешить сво…       — Шурин, … Арнав?! — прерывает мои мысли Шьям, и его настрой заставляет меня поглубже спрятать свои руки в карманы брюк.       — Что?! — невольно отзываюсь я, и возвращаю свой рассеянный взгляд, к собеседнику, пытаясь вспомнить, о чем шла речь. Я так усилинно цеплялся за образ Кхуши абстрагируясь от обстановки отцовской комнаты, что, кажется, совсем забыл зачем сюда явился.— Что за проблема?! Судебное дело, это не тот повод, который тебя должен беспокоить. Последствия оставь мне.       — Арнав?! Ты меня вообще слушал? — всматриваясь в мое лицо, спрашивает Шьям, резко меняя тему, словно бы найдя корень проблемы: — Ты когда спал в последний раз?!       «Какой странный и неуместный вопрос…» — отозвался внутри меня ответ. Я прекрасно понимал, что будь передо мной не зять, а старшая сестра, то от нее не удалось бы отмахнуться:       — Я тебя слушал, а мой сон не имеет отношения к делу.       «У Вас вчера был выходной, Вы должны были отдохнуть. Вам нужно беречь себя…» — в разум врывается голос сумасшедшей девчонки. Он наполнен претензией, так словно бы ей есть дело до моих мыслей, моего состояния и моих… «Я никому ничего и никогда не должен!» — нагрубил ей в ответ я, несколько дней назад и сейчас вместо того, чтоб слушать Шьяма, я задавался вопросом: «А что я бы ответил Кхуши сегодня?!»       — Зять, я понимаю, что вопрос относительно ШашМахала очень важен, и в ближайшие месяцы тебе придется побороться за возможность переделать жилые помещения под фабрику, но все же…       — Шурин, я вижу ты немного не в состоянии думать, но я пришел не с пустыми руками. — Забавно: только сейчас я заметил, что все это время в его руке была флеш-карта, и она будто жгла ему руку. — Ты знал, что по всему дому, кроме этой комнаты, расставлены камеры?       Его вопрос буквально перевернул мое сознание:       — То есть… Что за?! — возмутился я, не понимая: кому вообще нужно было это делать, и почему меня до сих пор об этом не осведомили.       — Именно! — прошипел он. — Я нарвался на одну из них буквально три дня назад. После, очередного заседания, по делу связанному с домом. Все они по-прежнему работают в автономном режиме. Но это не самое интересное. Интересно, то, что я нашел на старых сохраненных записях. Твой кузен…       — Это ошибка. Нанд Кишор не мог быть здесь… — от чего-то вступился я, перебивая и чувствуя, как снова закипает кровь от одного упоминания о…       — Арнав Сингх Райзада, кажется, тебя заботят далеко не проблемы этого дома… — наконец, поняв мое состояние, зять изменился в лице. — У меня к тебе три просьбы обещай, что выполнишь их в ближайшие 48 часов… — ухмылка буквально, растекалась по всей скрытной сущности Шьяма, но я привык доверять этому человеку: «Разве может зять навредить члену семьи, тем более, если это любимый брат любимой жены, который…» Продолжать мысль и сводить все к статусу кормильца семьи не хотелось и я молча кивнул, стараясь сосредоточиться на словах произносимых Монахар Джа: — Сейчас тебе нужно не попадаться на глаза Моей Королеве. Проспаться. И на свежую голову ознакомиться со всеми данными на этой флешке.       — И все?! — с деланным недоверием спросил я.       — Этого времени мне должно хватить, чтоб решить несколько юридических вопросов, по другому делу в Дели, тебе что-то привести из дома кроме всей твоей семьи?!       — Что? — осознание происходящего бреда никак не желало селиться в мою голову: «Сначала Шьям буквально выдергивает меня из мыслей и требует выслушать его в комнате моего отца, потом он пытается, что-то сообщить. К конечном итоге, выясняется, что весь дом напичкан камерами. А после он требует проспаться с намеком на то, …»       — Чтож… — указывая взглядом на дверь нарочито громко говорит Манохар Джа, — Я здесь, чтоб напомнить: тетя, бабушка, твой брат Акаш, все они приедут на финал Мисс Индия 2012, смотреть на твой грандиозный успех и выступление Эн-Кея.       «Чёрт побери, как же я хочу домой. Войти в свою пустую комнату, закрыть дверь, и тихо пробравшись на террасу к бассейну улечься кушетку, заложив руки за голову, прикрыть глаза…» — на мгновение я представил себе все так, словно, это могло бы произойти сию секунду: — «Черт! Да кому я вру?! Стоит мне только прикрыть глаза… Как… Я даже спать толком не могу! Я даже думать не могу!» Ситуация, в которую меня попытался окунуть Шьям с легкостью отодвигалась звучанием стука каблуков за дверью. Конкурсантки шныряли туда-сюда: видимо жюри взяло время на раздумье, и сейчас будут объявлять очередные результаты.       Ещё несколько дней, конкурс почти на исходе, а у меня, если честно, нет сил: спать, злиться… Питаться. Следить за делами AR-Дизайн… Размышлять о новостях Шьяма… Повсюду только один чёртов образ, преследующий меня, если не в реальном воплощении, то в воображении. Я молча взял флеш-карту, внимательно всмотревшись в глаза зятя. Нет, все же он был не столько обеспокоен, сколько по-мальчишески возбужден: перед ним маячила тайна, а он должен решать скучные вопросы в Дели. И я, единственный, кто мог бы его понять, не в состоянии даже выслушать всех мыслей: «Арнав Сингх Райзада явно не в форме».       — Я позвоню тебе, чтоб узнать, как Вы с Анджали доехали, — стараясь хоть чуточку восстановиться в его глазах, выдаю я и открываю входную дверь.       — Уже догадываешься: кто вылетит с очередного тура или предвкушение финала тоже не задевает твое сердце?       — Нельзя задеть сердце того, у кого холоден разум, — многозначительно отвечаю я, искренне желая верить в то, что до сих пор отношусь к их категории. Шьям лишь тихо усмехнулся, а в следующий момент попытался, сделать вид будто поверил.       Шла вторая неделя конкурса. Каждое утро с ее голосом в мою жизнь врывалась вселенская ненависть ко всему, что движется. А ближе к вечеру я ненавидел только одного человека: себя. К концу десятых суток нашего с Эн-Кеем уговора пришли эти ноющие боли в икроножных мышцах. И я знал, что это значит. Было пора что-то решать, нельзя было вечно думать о ней и проклинать себя за это.       «Кто ты для меня?! Почему не выходишь из моей головы» — вопросы к самому себе не давали никаких ответов, не вносили ясности и все чаще заводили в тупик. Я был готов застрелиться. Обожрался сахаром. Вколоть чертовке инсулина. Купить первый же билет на любой рейс и просто покинуть этот чёртов город, с этим чёртовым ШашМахалом в чьих закоулках навечно поселился ее смех, голос, и перезвон паялей. В прочем, даже если бы я попытался избавиться от сумасшедшей, сесть в машину и поехать на край света, то и тогда я был бы готов поставить все свое имущество на то, что она бы не оставила меня, забравшись в багажник намеренно или случайно… С ее феноменальными способностями сталкиваться со мной, постоянно: не важно! Кхуши Кумари Гупта — настигшая меня карма, и плевать, что я не верю в судьбу и все связные с ней глупости.       Дребезжание этих маленьких бубенчиков на ее лодыжках снова врывается в мое сознание. Она пробегает мимо меня так, словно бы меня не существует, ее дупатту срывает с шеи ветром швыряя прямо мне в лицо. Нежный запах сладостей, шафрана, и корицы буквально охватывает меня в момент, когда входная дверь ШашМахала хлопается и повисает эта тишина, в которой Кхуши ахнув поворачивается в мою сторону. Взгляд Эн-Кея направленный на спину этой девушки, ее растерянность передо мной, и ощущение неудобства, полностью погружали всех нас во временной вакуум. Моя память словно бы навсегда присвоила себе момент робкого соприкосновения кончиков наших пальцев в мгновение, когда она забирала свою цветастую накидку.       — Шурин, поторопись выполнить мои просьбы, — напоминая о своем присутствии, о пространстве и времени в мысли снова ворвался Шьям. — Не разочаровывай мою Королеву, — он собирался попрощаться и оставить меня наедине с мыслями о сумасшедшей девчонке, а я был не в силах помешать такому исходу.       «Даже сейчас я чувствую, как эта девчонка за глаза называет меня Раваном. Что за?! Какого черта я думаю, как она меня называет?! Какого я вообще думаю о ней?!» Даже сейчас. Когда я, выйдя вместе с зятем из комнаты отца, невидящим взглядом окинул коридор, холл и неторопливо стал подниматься по лестнице, уводящей меня туда, ближе к ночному небу звёздам и тишине, никак не мог избавиться от воспоминаний о ее игривом и звонком смехе, что так легко удавалось отыскать Эн Кею. Меня бесила мысль о том, что я могу вызвать у этой девушки только испуг или хуже того ярость, и я хотел сбежать от этого. Хотя мог ли я скрыться от подобных мыслей, если даже комната отца, призраки прошлого, тайна Шьяма, камеры натыканные по всюду — если все это ни как не могло меня отвлечь от мыслей о Кхуши, то наверное стоит поступить иначе?!       «Мне нужно остыть! Немного тишины и покоя, возможно тогда я смогу уснуть…» — чувствуя стон в мышцах я направился вверх по лестнице, туда где пару дней назад организовалось место моего частого прибывания. Там на пустынной крыше моего дома детства мне хотелось побыть наедине с самим собой. Все родственники должны были приехать уже послезавтра утром… А потом будет финал. И она навсегда уйдет из моей жизни, так же внезапно, как и ворвалась в нее. На мгновение мои руки словно бы снова ощутили вес ее тела, кожа пальцев обволаклась нежностью ткани, из которой было пошито ее яркое, необычное сари.       «Что произошло со мной в тот момент, когда я впервые посмотрел в ее глаза?» — Откуда в голове возник подобный вопрос было сложно понять, но он заставлял присесть на кушетку, где так часто изучал очередную прессу по утрам мой отец. Выдыхая и прикрывая глаза, я старался не вспоминать, как меня удивило и взбесило ее появление в офисе, когда она в очередной раз показала мне свой характер и дала понять, что есть еще в этом мире те, кто не боятся мне перечить.       «Ваша сестра чуть не совершила Джал Самадхи…» — Она и понятия не имела, что Анджали делала в тот момент, и какой на самом деле ритуал я прервал, но защищала самого дорогого мне человека, так словно бы… А Лаванья?! Ведь никогда раньше они не были знакомы настолько, чтоб… «Что вы о себе возомнили?! Что можете делать все что угодно, и никто вам слова не скажет?!» — ее смелость действительно поражала меня, и, если честно, я не очень-то хорошо понимаю, как это все умещается в столь маленькой и хрупкой девушке. В прочем здесь было еще кое-что не дающее мне никакого покоя: моя попытка заступиться за нее перед уличными хулиганами.       Я никогда не был героем, не был похож на Эн-Кея, что ради возможности красиво выглядеть перед кем-то пошел бы на подобное. Отдельный вопрос, к слову, где он был в этот момент, если вьется возле Кхуши, то должен был уберечь… И каким образом вообще вышло, что она оказалась в том месте, где мы с братом должны были встретиться чтоб… Совпадение глупых событий?! Или?!       «Посмотрите, кто тут у нас… Это же та самая девчонка. Она точно знает в чьи руки падать…» Эти смешки в ее сторону в миг стерли во мне всякое упоминание о холодности разума. И только когда спустя некоторое время она попыталась стереть с края моей губы кровь своей дупаттой, а я перехватил ее руку, я понял, что произошло. Костяшки на правой руки до сих пор зудели, порез на левой настойчиво ныл, хотя память никак не желала подсказывать подробности драки и тактического отступления. Вообще-то я миролюбивый человек, который привык решать конфликты иначе, но тогда…       Ее взгляд, он был наполнен страхом, но не за себя… «Арнав Джи, Вы… с вами все в порядке?!» — кажется, тогда я бы согласился отмотать все на несколько часов назад и промыть мозги Эн -Кею за то, что он… И в то же время… Я не смог смотреть в ее глаза, видеть в них…       События вчерашнего вечера. Но кажется, что она осталась у ворот собственного дома вечность назад. «Просто забудь! — бросаю я самому себе и резко встаю с места. — Так поступил бы любой, кто увидел беззащитную девушку в опасности. К тому же, это ты от части виновен, что она попала в эту ситуацию!» И вот я стою на краю крыши между мной и безграничным пространством полета всего несколько шагов. И бесконечный абсолют звёзд, мерцающих в запредельно далёком космосе.       Я делаю пару шагов вперёд прежде, чем слышу это испуганное:       — Арнав Джи! — память подсказывает, что оно звучит так же обеспокоенно, как вчера.       Когда я, пропустив один из ударов, почувствовал вкус собственной крови, а спустя мгновение левой рукой умудрился перехватить лезвие нападавшего, инстинктивно замахнувшись правой.       — Кхуши?! — не веря собственному слуху, я оборачиваюсь, наблюдая, как обеспокоенные девичьи ладошки цепляются за подол длинного платья. Оно кажется кусочком неба аккуратно вырезанного умелой рукой и… И она снова летит ко мне на встречу, как в тот вечер, когда Анджали…       «Если бы только это была правда» — вяло осмысливает мой разум прежде, чем я машинально делаю ещё пару шагов назад, ощущая под ногами выбивающую из равновесия пустоту. Вскидывая перевязанную левую руку, я наконец понимаю почему меня так бесит присутствие Эн-Кея рядом с ней: «Я позволил ему, а когда он был нужен Кхуши…»