Последняя надежда

Дейенерис приоткрыла глаза и смогла различить очертания незнакомой комнаты и силуэт Джона. Тело было ватным, а мысли спутанными. — Что… что произошло? — тихо спросила она и коснулась своего живота, — ребенок… Джон, что случилось ночью? К удивлению Джона, все эти вопросы звучали без паники. Видно, что усталость накрыла железным куполом все чувства Дени. Мужчина улыбнулся и слегка коснулся своими губами губ девушки. Он сам пребывал в непривычном для него состоянии: многочасовая напряженность резко сменилась радостными событиями. Он даже не мог вспомнить, когда чувствовал себя таким опустошенным и счастливым одновременно — Они живы, несмотря на то, что недоношенные. — Они? Джон, что… — Дени говорила урывками. — Подожди секунду. Джон поднялся и покинул комнату. Дейенерис не была уверена, сколько времени прошло к тому моменту, когда он вернулся. Она увидела, что он пришел со старой спутницей, и каждый из них что-то нес в руках. Девушка помнила обрывками, что происходило с ней накануне, но старуха казалась знакомой. — Очнулась что ли? Ну, наконец-то. Как чувствуешь себя, милочка? — спросила незнакомая женщина и продолжила, — хотя можешь не отвечать. Знаю, как себя чувствуют после этого. Дени попыталась привстать, но сморщилась от боли. Она задрала ночную рубашку, в которую ее переодели Джон с Джилой, и увидела зашитую широкую рану. — Как вы? Как вообще… — начала было Дейенерис, но замолчала, увидев, что, а вернее кого несли на руках вошедшие. На ее лице впервые за долгое время появилась улыбка. Джон проложил девочку на кровать, одной рукой придержал Дени, а второй поправил ей подушку, чтобы та смогла сесть, опираясь на нее. Потом он подошел к Джиле и взял второго ребенка на руки. — Оставлю вас и сделаю тебе горячего молока, милочка, наслаждайся своим чадом, — улыбнулась старуха и покинула комнату. — Кто эта женщина? Как я вообще смогла родить? Еще же даже восьми месяцев не было, — спросила Дени. — Я сам еще не понял, кто она. Сказала называть себя Джилой. Зла она точно не желает, иначе бы она не принимала искусственно роды у тебя, или как это называется, — Джон улыбнулся и присел на край кровати с мальчиком на руках. Дени потянулась к нему, и мужчина передал ей ребенка, а сам взял девочку. Такой свою любимую он еще ни разу не видел. Она лучилась о счастья, нежно касаясь лица малыша. Несмотря на растрепанные волосы и следы усталости, девушка выглядела обворожительной в лучах рассвета. Потом Дени потянулась за девочкой, и Джон поменял детей местами. — Не могу поверить, что я стал отцом, — прошептал мужчина, — это звучит так банально. Я мог представить, что у Робба появятся дети, у Теона, но точно не у меня. Я в этом плане чувствую себя мальчишкой. Я даже запеленать с первого разу их не смог. Странно, что это вообще произошло, но я рад им? — ему хотелось подбодрить девушку. — Я тоже. Я до конца не верила, что смогу выносить и родить живого ребенка. А теперь их двое. Имена… — Дейенерис задумалась, — мы это не успели обсудить. Не до этого было. — Эддард Таргариен. Я хочу, чтобы моего сына звали в честь самого великого человека, которого я знал. Дени улыбнулась и коснулась рукой головки мальчика. Она почему-то догадывалась, что Джон захочет именно так назвать своего ребенка, и поэтому кивнула. — Один раз я разговаривала с твоей сестрой, то есть кузиной, Арьей. Она мне все говорила про Висенью Таргариен, жену Эйгона I, о них столько легенд сложили, — Дени усмехнулась, — она сравнивала меня с ней и говорила, что она была сильной и храброй. Назовем девочку в честь нее, — голос Дейенерис был непривычно тихим, иногда практически неразличимым. Лицо Джона озарилось улыбкой, девушка поняла это как знак согласия. — Что теперь? — спросила Дени, — дети могут не пережить перелет, — Дени это произнесла так, как будто сама себе пыталась что-то объяснить. Она уже понимала ограниченность своих действий и беспомощность положения. — Джила… Она обещала присмотреть за тобой, пока ты не поднимешься на ноги. — У меня нет выбора, так же, Джон? Он кивнул и наклонился к Дени, чтобы поцеловать ее. — Ты ей веришь? — снова спросила девушка, как только Джон немного отстранился. — Я хочу ей верить, но это сложно. Я только надеюсь, что это будет верным решением. Мы за сотни километров от Миэрина, дороги заносит снегом, а до других поселений тоже далековато, да и никто не гарантирует там безопасность, — Джон на мгновение остановился, — я тебя люблю больше жизни и… — Но Семи Королевствам не выжить без тебя. Жертвовать — это нормально, — прервала его Дени. В ее словах не было ни капли упрека. — Я бы больше всего на свете хотел остаться с тобой и детьми. — Ты не можешь так поступить. Мы не выбираем нашу судьбу, Джон. Богам виднее, — голос Дейенерис становился настойчивее, проскальзывали знакомые нотки стали, — я больше всего на свете мечтала вырастить сына, Рейго, чтобы он вернул Железный Трон. Я видела в этом свое предназначение — быть матерью великого воина и правителя. Но Боги распорядились по-своему, — в голосе послышалась легкая усмешка, — и я в один момент потеряла все: смысл жизни и любые надежды. Иногда просто нужно отдаться на волю Судьбе. — Дени… — Джон нежно коснулся щеки девушки. — Я верила, что бездетна, что не в состоянии испытывать столь сильных чувств к кому-либо, но Боги организовали нашу встречу. И в самый разгар войны появляются те, о ком я втайне мечтала все эти годы, — она погладила ребенка в руках, — это не вовремя, Джон, я знаю. Но изменить что-то не в моих силах. Ее голос иногда переходил в быстрый шепот. — Знаешь, несмотря ни на что, я ни о чем не жалею. Я превратилась в Разрушительницу Оков отчасти от осознания, что не являюсь полноценной женщиной. Я говорила всем, что не могу иметь детей. Так было легче справиться, — она путалась в своих мыслях, пыталась храбриться. — Дени. Послушай: ты останешься здесь до того момента, пока обе угрозы в Семи Королевствах не исчезнут. Джила позаботится о тебе. — Нет, Джон, я приду в норму… — Послушай, ты сама говорила о Судьбе. Боги подарили нам Нэда и Висенью, — ему были непривычны новые имена, — они ни в коем случае не могут пострадать. Если я не вернусь… — Не говори это. — Нет, Дени. Если я не вернусь, — продолжил Джон, а она всхлипнула, — то обучи детей всему. Пусть они знают о своем наследии. Пусть они вернут престол, если мы проиграем. — Джон… Я не могу тебя оставить. — Ты уже сама признала, что у нас нет другого выхода. К сожалению, это я тебя вынужден оставить здесь. Ты сделала немало для победы в войне. Ты заслужила отдых. В комнате повисла тишина, которую нарушили всхлипывания проснувшегося Нэда. Джон прижал мальчика к себе, а после положил около Дейенерис и наклонился к девушке для поцелуя. — Я тебя люблю больше жизни, — прошептал Джон. — Я тебя люблю, Джон. Я никогда не умела прощаться с людьми, — тихо сказала Дени. — Я тоже, — мужчина всеми силами старался подбодрить ее, хотя ему самому приходилось очень тяжело, — знаешь, у меня хорошее предчувствие. Здесь он соврал, так как на его душе лежал груз. В последний раз он чувствовал такое перед своей смертью. «Это просто усталость и нервы. Ничего не случится, а если бы что-то плохое грозило Дейенерис, то оно бы уже случилось. Джила не может быть опасной», — ему просто не хотелось верить, что от этой старухи можно ждать предательства. Вокруг слишком много подлых людей, не может быть, чтобы и она оказалась подобной им. Джон аккуратно прижал к себе маленького Неда, а затем Висенью, еще раз поцеловал Дени в лоб. — Мы скоро увидимся, — улыбнулся он. — Скоро… — вторила ему Дени.

***

Джон пришел на кухню, где суетилась Джила над двумя крынками. — У нее-то и молока нет, видно, что организм не готовился к родам. Ну ничего, не в первый раз мне чьих-то отпрысков коровьим прикармливать. — Я поговорил с ней. Она остается. — Вот и умничка. Все-таки не самоубийца. Ты не волнуйся, папаша. Мне-то сейчас делать нечего кроме хозяйства-то, в Зиму. Вот и будет мне дочерью, которой у меня никогда не было. — Если с ней что-то случится… — Не нужно мне тут угрожать, муженек. Жизнью клянусь, что я ей не наврежу, — Джила наконец-то развернулась к нему лицом, — я тебе узелок приготовила в дорогу, там тебе лепешки картофельные положила и фляжку с молоком горячим. Авось, не умрешь с голоду. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Джон уже собирался уходить, как Джила оказалась рядом и схватила его за локоть. — Запомни, Эйгон. Не верь никому, слишком много предателей земля носит. Плодятся они в Семи Королевствах, как свиньи. Джон кивнул и открыл дверь. Эта фраза не давала ему покоя.