Родственные души

POV Син Стук колёс поезда усыплял, жаль что нельзя просто телепортироваться. Думаю, Грелля сразу не хватятся, подумают, что он как обычно «загулял». Я теперь, можно сказать, перестала быть жнецом, так что меня не смогут найти, а Грелля даже искать не будут, ведь никто не знает о нашей связи. Что же задумали ОНИ? И, кто ОНИ? Создать универсальное живое оружие, для чего? Готовятся к Апокалипсису? Ну, нет, своего ребёнка я им на эксперименты не отдам! — О чём-то задумалась? — вырвал меня из размышлений Грелль. — Да, так! — отмахнулась я. — Думаю, кто родится, мальчик или девочка. — Я хочу девочку, — заулыбался Грелль. Было непривычно видеть его в строгой чёрной одежде и без макияжа. Волосы были собраны в хвост и завязаны сзади элегантным красным бантом. Так, считал Грелль, он внимания не привлекает. «Ага, ага! Мужчина с волосами до середины бедра и с бантом, конечно же, он просто сама незаметность!» Прошло три дня и мы смогли сойти с поезда, хотя лично мне хотелось ехать так, вместе с Греллем, целую вечность. Станция, на которой мы сошли, была давно заброшенной. В больших городах такие станции гораздо шире, находятся возле вокзалов и аэропортов, на них нагромождены ларёчки с мороженным, шаурмой и снова с мороженным (это уже прямо наши дни))))))). Эта платформа представляла собой сколоченную из досок конструкцию, на которой было даже стоять страшно. Из железного «вагончика», коим являлась билетная касса, вышла пожилая женщина, прихрамывая, она приближалась к нам. Из «вагончика» выскочила небольшая, очень лохматая, лопоухая собака и первая «проверила» незваных гостей. — Юноша, куда же вы свою барышню привезли, — сказала старушка, поглядев на меня. Она достала из обшарпанного футляра очки. — Дай-ка, я взгляну на тебя, красавица (это она уже Греллю). Бабушка одела очки и тут же поняла, что ошиблась с определением полов странной парочки. — Сини, извини, сестрёнка, ты ведь не обиделась, что я тебя мальчиком назвала? Зрение меня подводит, — старушка взяла мою холодную руку и заглянула в глаза. Теперь она узнала меня. — А ты нисколечко не изменилась Сини. — Я не обижаюсь, — с теплотой сказала я. — Сколько мы не виделись? — Да, вот уж полвека прошло, а ты всё та же. — А, Вы не боитесь нас? — поинтересовался Грелль. — Да, чего же мне боятся, если Сини за моей душой придёт, я только рада буду. Отмучаюсь на этом свете. — Не говори так, Мег! — Ой, да ладно, всё равно раньше срока не помру! Пойдёмте лучше в мой домик, я вас чаем напою. Все, кто знал мою знакомую, звали её просто — Бабушка Мег. Дом у неё был довольно большой и просторный. Раньше Бабушка часто принимала у себя лесных охотников, заблудившихся солдат и грибников. Мы с Греллем зашли в нашу комнату. Чисто и уютно. Я села на кровать. Матрас подо мной заскрипел и продавился. Я кувырнулась к стенке, стараясь не создавать противного шума. Грелль накрыл меня тёплым одеялом, разобрал мою сумку, и, зачем-то захватив все мои брюки, удалился на кухню. Конец POV Син *** Син проснулась, кажется было утро. Девушка хотела переодеться, но штанов на смену почему-то не нашла, а те, что были на ней загадочно пропали. Тут не надо включать Шерлока Холмса, чтобы понять у кого столь искусные ручки. Завернувшись в белое одеяло, Син, как греческая богиня, вышла из комнаты и пошла на кухню. Бабушка что-то готовила, а вот Грелля нигде не наблюдалось. — Где Грелль? — спросила жница, садясь и поправляя свой «наряд». — А-а, братик вызвался мне помочь и принести воды из ручья, ответила Бабушка, поднося тарелку с горячей кашей и ставя её на стол. — Это что? — недоумевающе спросила Син. — «Овсянка, сер!» — рассмеялась Мег. — Тебе, сестра моя, надо кушать! Больше кашки, творога, фруктов, овощей и мяса. Ты же в положении. — Грелль тебе рассказал? — спросила Син и так зная ответ. — Да, знаешь, ты главное не волнуйся! Волноваться тебе категорически противопоказано! Кушай, милая, кашу, а то худая как велосипед, да и братик тоже не многим от тебя отличается. — Братик? — Син была удивлена тому, что Мег так называла Алого. — Ну, да, ты значит сестрёнка моя, а мужик твой — братик получается, — объяснила женщина. — Он не мой. И вообще меня любит только как друга да и то, потому что сам одинокий, вот и держимся друг друга, а как надоест разойдёмся. — Син, ты сама-то веришь в то, что говоришь, — покачала головой Бабушка. — Я его, кажется, полюбила, Мег. По-настоящему полюбила за всё это время, — призналась жница. — Мы даже переспали всего один раз, а он всё равно остался рядом. Просто находится рядом, больше просто не где, ведь больше его никто не понимает. А он не плохой… И он очень красивый… — Эх, ведь говорят «с лица воду не пить», а всё равно, как девушка увидит красивого парня, с букетом и комплементами в придачу, так и растает. Вот и со мной так же. Встретился мне парень. Я тогда молодая ещё была. Он, хотел было сразу в постель, а я, такая — «Нет, только после свадьбы». Поженились мы. Три года вместе жили. Родила я ему сына. И, представляешь, что?! Этот муж объелся груш! Бросил он меня одну с ребёнком на руках. Ну, трудно мне было тогда. Не с кем ребёнка оставить. Работала я нянечкой в детском саду и в ночь часто работать оставалась, но сына вырастила. Всё было хорошо, мальчик рос хороший, добрый. Проводила я его в армию на 3 года, как полагалось, а вернулся он совсем другой. Мать свою забыл, знать её не знает, связался с какой-то бандой и пиши пропала, накрыли их конторку. Дрянью какой-то они торговали, девиц разгульных водили, да какую-то государственную ценную бумагу украли. Вот теперь одна я. — Сочувствую. Нелегко тебе пришлось, — вздохнула Син, всё ещё переваривая это в своей голове. — Ой, да, что уж! Времечко то уже давно прошло. Вот, только думаю, куда же нам тебя везти, когда рожать будешь. Тут на много километров ни одной амбулатории нет. Если только в город… — Мне нельзя в город! — резко перебила Син. — Ты же родила ребёнка, да? Тогда ты мне поможешь. — Кто, я?! — Мег немного растерялась. — Да, ты примешь роды. Здесь, — поставила её перед фактом жница. — Син, я не могу, я же не врач. Тебе небо в больницу, там… — Там наверняка будут агенты Департамента. Они знают, что скорей всего мне придётся рожать в больнице, так как у меня нет знакомых, хоть с каким-нибудь сестринским образованием. Они заберут моего ребёнка и будут ставить опыты, а потом превратят во Всадника Апокалипсиса, самое совершенное оружие Смерти. Так что, решай — ты примешь через пять месяцев роды у меня, у ребёнка будет и отец, и мать, и дом, и даже чудесная бабушка или же у него не будет ничего, кроме Ада в реальной жизни. Молчание затянулось. Уже успел вернуться Грелль, весь запылённый, в широких клетчатых шароварах бурого цвета и простой белой рубашке, которая конечно же уже стала серой. — Ух, на улице уже жарко! Я принёс воды, сестрица, — Грелль грациозно подошёл к Ярсинии. — О, солнце глаз моих, звезда моя живая, ты, мой лучезарный серафим!!! * (кусочек взятый из стихотворения Шарля Бодлера), моя богиня и царица, моя прекрасная невеста и жена. Грелль завершил своё оригинальное обращение и встав на одно колено поцеловал руку своей богине. Син однако довольно строго на него смотрела. — Гре-э-эль… — грозно начала девушка. — А где моя одежда? — А-а-а, ты про те милые джинсики, которые так хорошо подчёркивают твою фигурку и делают попку меньше? Или ты про те чудные брючки которые обтягивают бёдра, а к низу, расклешённые, и покрыты мелкими стразами? — Грелль замолчал и обратил своё внимание на старушку. — Нельзя тебе такое носить! — сказала Бабушка, и порывшись в шкафу достала что-то ярко красное. — Вот, смотри, как раз на жару есть у меня вещь красивая, правда очень старая, не модная, но зато какая хорошая. Грелль вызвался одеть девушку и утащил её в комнату. Жнец расстегнул рубашку, стаскивая её с плеч Ярсинии. Платье было действительно старое, из качественного натурального шёлка. На ярко-красном фоне внизу расцветали большие золотые цветы, широкие бретели и подол внизу были обшиты чёрной лентой, а в сочетании с длинными чёрными волосами Син (волосы длинной чуть ниже лопаток) они смотрелись очень красиво и органично. Сатклифф пожалуй бы убрал эти безвкусные цветы и добавил бы больше красивых шёлковых складок и, конечно, оно определённо должно быть длинной в пол. Образ дополнят чёрные перчатки до локтей и туфли на высокой шпильке, можно будет даже отправиться на прекрасный старинный бал во дворце. Замечтавшись, Грелль и не заметил, что всё ещё держит платье в руках, а Син всё ещё стоит перед ним в неглиже. Девушке не было холодно, но она всё же решила вернуть жнеца в реальность. — Грелль… — голос дрогнул. — Поцелуй меня. Алый мягко улыбнулся девушке и одел на неё платье. Нежно чмокнув её в щечку, он сделал несколько шагов назад и восхищённо воскликнул: — Ах, Син, ты прекрасна! — и пусть никуда не делись эти цветы и длинна всего лишь чуть ниже колена, подумал Грелль. — Оу, я даже завидую! Несмотря на все «минусы» старого платья, оно легло по фигурке, однако было свободным в нужном месте, то есть на животе. Для лета это прямо то, что надо. — Грелль, обними меня! — Син прижалась к Алому жнецу, только бы он её не бросил… Но почему он теперь так отстраняется? Избегает? На глаза наворачиваются слёзы… — Син-тян, почему ты плачешь, — жнец очень нежно обнимал девушку, словно она хрустальный цветок. — Грелль ты (любишь меня?)… хочешь быть со мной? — всхлипнув, спросила жница. — Конечно, Син! Я очень хочу (тебя, люблю тебя)… поскорее увидеть нашего ребёнка. Наверное у всех влюблённых людей были такие моменты, когда оба любят, но не могут сказать об этом любимому человеку. Оба боятся того, что разрушает хрупкие отношения и останутся в одиночестве… — Обними меня, Грелль, — попросила девушка. — Я уже обнимаю тебя, — Грелль провёл тонкими пальцами по шёлковой ткани, почувствовав лёгкую дрожь в теле Син. — Нет! Не так. Сильнее! Обними меня сильнее! — Нельзя. Я сломаю тебя, — Грелль мягко отстранил от себя девушку и стёр слёзы красным платочком. — Ну, Син-тян пойдём, покажем тебя Бабушке. Ты у меня такая красивая, Син-тян, особенно когда улыбаешься. Улыбнись, Син-тян! Жизнь прекрасна! Скоро наступит моё любимое время года! Девушка улыбнулась и пошла следом за Греллем.