***
Выматывающая тренировка обязывала его нанести визит в душ в конце, но тренер задержал его и заставил продемонстрировать максимальную скорость бега при помощи прогона его кругами по полю. Когда Лек вошёл в душевую, оттуда уже быстрым шагом опаздывающих на уроки людей выходили его товарищи по команде. Это было к лучшему. Не заморачиваясь над тем, чтобы сначала раздеться, мальчишка разулся, стянул носки и встал под ледяные струи, медленно охлаждаясь и остывая. Постепенно дыхание восстановилось, и Лек отдался ощущению воды, ручьями стекавшей по его плечам. Наконец-то почувствовать чистоту после длинного и мучительного дня было наградой, хотя ему стоило подготовиться к последнему уроку. Вздохнув, он стянул мокрые насквозь футболку, шорты и боксеры, и, бросив всё это на бортик душевой, повернул кран, включая тёплую воду. На теле не было ничего, кроме водостойких часов, показывавших 10:15, ибо за временем в душе следить удавалось не всегда. К несчастью, в голове мгновенно мелькнуло воспоминание из переписки долгие месяцы назад. «Я только что принял душ». Пауза. «Душ был горячим». Ещё одна пауза. «Тепло заставляет вещи подниматься». Эти сообщения когда-то заставили мальчишку сильно смутиться и несколько минут неловко писать и стирать разные варианты ответа. Да. Заставляет. В голове Лека созрел великий план. Вздохнув, парень опустил руку на член и мягко сжал головку, поглаживая большим пальцем и отдаваясь воспоминаниям. Медленно двигающийся внутри палец не приносил никакого наслаждения, лишь сильную боль. Парень сжался изнутри снова, прерывая Брендона и неловко двигая бёдрами. Тот лишь мягко погладил его по бёдрам, скользнул по внутренней стороне, затем вверх, к лобку и вниз. Когда рука с длинными пальцами наконец легла на его член и сделала мягкое движение вверх-вниз, Лек расслабился настолько, что почти не заметил, как палец продвинулся в нём на две фаланги, а когда заметил, то выгнулся в руках Брендона, издавая гортанный стон. Лек обхватил свой член рукой и начал медленные, растянутые движения, издеваясь сам над собой, оттягивая момент желанных резких толчков. Поправив шторку душевой, он запустил другую руку себе за спину, мыльными пальцами спускаясь к проходу. Желание почувствовать что-нибудь в себе было незнакомым, но понятным, и он легко поддался ему, не смущаясь. — Daddy… — тихий стон смешался с пошлым обращением, и раболепный взгляд за спину смешался с нежностью улыбки. Парень, похоже, хорошо знавший, что делать, лишь вновь надавил одним пальцем на простату Лека, вынуждая того простонать снова, дрожа под ним. Сильное желание заставляло мальчишку тихо стонать, слегка толкаясь бёдрами назад, невольно осознавая, что это заводит его сильнее, чем многие другие испробованные за недолгую жизнь практики. Одна рука легла на шею мальчишки, не сжимая. Этого оказалось достаточно, чтобы он отвлёкся, и второй палец медленно протиснулся в проход. Лек слегка задрожал, закрывая глаза и размыкая губы в рваном вздохе. Лек ввёл один палец в себя, мягко двигая, не растягивая, но смазывая проход, пока ещё психологически готовясь к продолжению. Времени до урока хватало, так как его законное окно ещё даже не началось, а оно всегда длиной в целый час. Парень подхватил его за талию, медленно разводя пальцы и не прерывая мягких движений. Он умело не задевал простату, явно делая это специально, и слегка поглаживал его член. Его собственная эрекция раздражала его, и Брендон не удержался от того, чтобы не потереться членом об узкие бёдра мальчишки. Тот отозвался смешком, утонувшем в громком стоне — длинные пальцы барабанщика задели простату ещё раз. Брендон воспользовался тем, что эмоции и животные инстинкты отвлекли Лека, и раздвинул пальцы. Повторяя трюк раз за разом, он слегка растянул проход мальчишки, чтобы один палец проходил туда свободнее. Издав тихий стон, Лек ускорил движения правой рукой, лишь на секунду иногда останавливаясь, чтобы большим пальцем погладить головку, как это обычно делал Брендон. — Посмотри на меня, — он надавил на поясницу Лека, слегка ухмыляясь и прижимая его к себе, позволяя немного отдохнуть. Тот оглянулся и встретился взглядом со светло-карими глазами. В них так же, как и в линзах очков, отражался его собственный испуганный вид — приподнятые белесые брови, волосы взъерошенные настолько, что частично остались в вертикальном положении, и искусанные губы. — Продолжай смотреть, — пальцы одной руки медленно коснулись его губ, размыкая их и проникая на пару фаланг в тёплое, душное недро розового рта мальчишки. Лек медленно, смущённо проскользил по ним языком, разворачиваясь уже всем телом и кладя руки на плечи доминанта, который мгновенно его остановил быстрым шлепком по ягодице. Значит, не плечи… Дыхание перехватило, когда Лек ввёл в себя палец на вторую фалангу, явно что-то в себе задевая. Повторив движение, блондин легко ударился лбом о запотевшую кафельную стену, бормоча нечто вроде: «Как я до этого докатился?» Расставив ноги пошире и убрав руку с члена, он нашёл опору в виде удачно оказавшейся устойчивой широкой полочки для шампуней. Он двинул другой рукой чуть резче, издавая тихий стон. В голове Лека появилась великолепная идея, которую, конечно же, осуществлять не стоило. Он опустил левую руку на член Брендона, замечая тихий вздох и слегка возмущённый взгляд из него. — Наглец… — однако он не заставил его убрать руку — напротив, толкался вперёд бёдрами и вынимал смоченные слюной пальцы изо рта мальчишки. Сказать ему больше ничего не удалось, ибо на мгновение освободившиеся губы Лека оказались заняты поцелуем. Лек подставил лицо тёплой воде, пытаясь смыть смущение, и ввёл первый палец на всю длину, кусая губы в попытках сдерживать стоны. Спустившись смоченными пальцами вниз, доминант медленно раздвинул ягодицы мальчишки и нежным, тянуще-болезненным движением вошёл двумя, смазывая отверстие и одновременно вторгаясь языком в рот Лека. Тот умело отвечал, используя свой язык настолько же быстро и ловко, как во время орального секса. Пульсирующая боль в анусе отвлекала, и мальчишка пытался хоть как-то отомстить прижимающему его к себе парню, растянутыми, слишком длинными и недостаточно резкими движениями двигая рукой по его члену. Тихие вздохи и стоны наполняли комнату, и парни делились теплом своих тел не от холода, а потому, что сами того захотели. Лек вздохнул, рвано дыша и двигаясь в себе одним пальцем, легко привыкая к объёму и лёгкой боли. Каждое движение отзывалось по всему телу, и мальчишка кусал губы, надеясь, что сдавленные вздохи невозможно услышать за шумом воды. Внезапно Брендон отстранился и слегка улыбнулся, медленным движением выходя из ануса мальчишки, на что тот отозвался растянутым и недовольным стоном. — Hands and knees, — чуть более низкий голос заставил мальчишку мгновенно опуститься на колени, но не на четвереньки, как просили, и нагло улыбнуться. Парень хмыкнул и вытащил из кармана рюкзака какой-то тюбик. — Hands. And. Knees. — На заднюю часть шеи Лека легла рука, и тот повиновался, разводя ноги и опускаясь на четвереньки, опираясь о ковролиновый пол ладонями. Он не заметил, когда закрыл глаза, и теперь всё, что было вокруг, воспринималось через шорохи и прочие звуки. Лек закрыл глаза, скрывая их от капель воды и чуть ниже наклоняясь, готовясь к растяжке. Медленно выведя палец из себя, он вымыл руки и намылил левую, возвращая её к проходу и вновь входя, не сдержав тихий стон. Брендон медленно перешёл назад — шорох его джинс ни с чем не спутать. Затем определить ничего было невозможно, пока нечто холодное не коснулось прохода. Мальчишка вздрогнул и обернулся, но встретил спокойный, тёплый взгляд. Успокаиваясь, он вновь закрыл глаза, приподнимая бёдра и подаваясь слегка назад. Холодный лубрикант наносился тёплыми пальцами, время от времени проникавшими внутрь и надавливающие на нужные точки, что вынуждало Лека выгибаться от наслаждения. Очередное проникновение — и третий палец присоединился к первым двум, нежно прикасаясь к простате и немного нажимая. Новая волна наслаждения захватила Лека, и он выгнулся, рассеянно опираясь на локти и выгибая спину, тем самым чуть сильнее оттопыривая задницу. За спиной послышался новый шорох и тихий смешок. Пальцы пропали, но почти сразу они были заменены чем-то другим. К проходу прикоснулось нечто тёплое, по размерам превосходящее пальцы. Воспоминания приносили слишком реалистичные эмоции для любого другого раза. Лек тихо простонал, вводя второй палец в себя на одну фалангу, не разводя их. Лек рвано вздохнул, когда головка медленным, растягивающим движением вошла в него. На плечо мальчишке легла рука, и один быстрый толчок заставил его сжаться изнутри, что, похоже, не понравилось Брендону. Он двинулся ещё раз, затем снова и снова, не разрывая, но принося сильную боль мальчишке. Тот тихо постанывал, к собственному удивлению наслаждаясь болью и двигаясь навстречу движениям своего возлюбленного. Медленно выйдя из него, парень подхватил мальчишку, и, завлекая его в нежный поцелуй, опрокинул на спину, прижимая к полу и потираясь своим членом о давно эрегированный член пассива, одной рукой обхватывая оба и быстро двигаясь. Лек легко контролировал эмоции — все, кроме сильного желания почувствовать член Брендона в себе хотя бы ещё раз. Вздохнув, блондин ввёл второй палец на всю длину, возвращаясь к медленным движениям и выгибаясь, с трудом удерживая равновесие и опираясь за полочку правой рукой. Тихо рассмеявшись, он положил руки ему на плечи, слегка царапая, словно хватаясь за спасательный круг, за последнюю строку любимой книги, за единственное, что оставляло его целым, за единственное, что держало его в сознании сейчас. Медленно подхватив мальчишку под колени, он приподнял его ноги, раскрывая проход. Лек продолжал двигать рукой, трахая себя и сдерживая стоны. Тепло воды, стекающей по телу и неизбежно касающейся его члена, не очень помогало успокоиться и сосредоточиться, но он был в душе один, так что что ему мешало? Тихо постанывая, мальчишка ускорил движения, иногда разводя пальцы и вызывая у себя болезненные тихие стоны. Знакомая боль медленно отступила, едва появившись, когда парень сделал очередное резкое движение вперёд. Лек тихо простонал, прикусывая нижнюю губу, и оппонент воспринял это как разрешение на продолжение. Медленные, размеренные движения приносили всё больше наслаждения, и Лек не сдерживал громких стонов, сильно выгибаясь и двигая бёдрами. Заметив это, Брендон прижал его к полу чуть сильнее, одной рукой опираясь о ковролин рядом с его плечом, а другой надавив на грудь мальчишки. Кусая губы, Лек двигался в себе, мягко подготавливая себя к третьему пальцу, с трудом сдерживаясь от того, чтобы застонать в голос. Медленные толчки перешли в быстрые, и боль вернулась, накрывая нижнего с головой: — Daddy… — Брендон хмыкнул, и, опустив руку на член партнёра, сделал несколько быстрых, рваных движений. Этого, однако, хватило для того, чтобы хрупкое тело задрожало под ним, и белёсое семя брызнуло на нежный животик мальчишки. Парень улыбнулся, медленно выходя из Лека и просто прижимая того к полу сильным, страстным поцелуем. Тепло разливалось по всему телу Лека, и он прижимался к Брендону как можно ближе, стараясь почувствовать как можно больше тепла любимого. Тот не сопротивлялся, зная, что дальше будет больше, да и ребёнку в конце концов нужен отдых. Медленно поднявшись, он оставил Лека лежать на полу, а сам спокойно сел на диван, внимательно рассматривая мальчишку. «К чёрту» — подумал Лек, выходя из себя пальцами и выпрямляясь. Часы показывали 10:25, но казалось, что прошла как минимум вечность. Контроля не хватало, и он не мог так долго сдерживать оргазм. Быстро скользя рукой по члену, он цеплялся за ту же полочку, сквозь зубы матерясь, когда белая жидкость брызнула на стенку душевой. Успокоившись, он наконец помыл голову и руки, и, обмотавшись полотенцем, вышел в раздевалку.***
«Выйди из аудитории» Сообщение отправлялось долго — слишком долго и Лек пять раз успел обматерить плохую связь в здании школы, используя сперва лишь итальянский, а потом уже и испанский и английский мат. На втором круге тихого «vaffanculo… cazzo tu baka mat’…» Лек заметил, что сообщение уже давно отправилось, а дверь скрипнула. — «Бака» — это дурак. Так что это скорее ты, а не тот, кого ты пытался обругать, гений, — хмыкнул Брендон, явно выпендриваясь тем, что разбирается в японском. — Daddy… — тихо прошептал Лек, медленно делая шаг к нему и вытаскивая из кармана три шоколадных конфетки. — Держи, — он высыпал их в протянутую ладонь парня, услышав рутинное «Спасибо». Он уже научился игнорировать меры вежливости. — Иди сюда, — мальчишка не мог сопротивляться этому. Протянутая рука, нежнейшая улыбка — Брендон притянул его к себе и нежно поцеловал. Глаза закрылись сами собой. Нежный поцелуй, мягкое прикосновение языка его губам — и Лек растаял. Раскрылся, как нежный бутон дикой розы, отдался, как наивное дитя, прижался, как испуганное животное. Не было никакой требовательности, не было ролевой игры в этом поцелуе — только невинная и чистая благодарность, любовь, чистота. Прервав на самом деле короткий поцелуй, барабанщик хмыкнул, кладя конфеты в карманы и оглядываясь: — Равный обмен. Поцелуй на поцелуй, — он кивнул на конфету, которую разворачивал Лек. На ней было написано Hershey Поцелуй, и мальчишка тихо рассмеялся. — И правда…***
На фотографии Брендон улыбался — слегка неловко, но наивно и на удивление счастливо. Руки подняты — одна до плеча, а другая над головой, почти чёрные волосы контрастировали с фиолетовым поло. Чёлка закрывала половину лба и одну бровь, и очки казались почти незаметными. Привычной щетины не было, и он казался… счастливее, чем обычно. Спокойнее. Даже не этой фотографии, где ему было ровно четырнадцать лет, он казался взрослым. Счастливым — но взрослым. Напривычное изображение въелось в подсознание мальчишки, и он мог лишь сфотографировать постер и улыбаться, смотря на него. Тёплый телефон в руке подрагивал. Пальцы не слушались, но Лек всё равно сменил фотографию Брендона, сделанную тайком несколько месяцев назад, на фотографию того парня, что улыбался настолько чисто и по-доброму, что он не мог удержаться от того, чтобы улыбнуться самому. — Клянусь, тебе понравится! — он держал своего парня за руку, сжимая пальцы, но не ладонь. — Я всё ещё не понимаю, куда и зачем ты меня ведёшь, — вздохнул тот, следуя за мальчишкой в неторопливом темпе. Тот лишь скользнул в холл у кабинетов завучей и указал пальцем на того, чья улыбка застыла в подсознании мальчишки на много дней. — Смотри-ка, а я тут вполне ничего, — задумчиво пробормотал парень, встречаясь глазами с самим собой. Усталость в глазах выпускника была усталостью человека, пережившего слишком много для хрупкости его сознания, для хрупкости его души, для хрупкости его психики. Длинные пальцы коснулись глянцевой поверхности групповой фотографии. Сверху, тёмно бордовые буквы незамысловатого шрифта создавали слова «Выпуск 2018 года». Брендон резко вдохнул сквозь стиснутые зубы. — Я, собственно, и сейчас восхитителен. Лек звонко рассмеялся, и парень прижал его к себе, положив руку на плечо. Хрупкая косточка уткнулась ему в ладонь, что заставило выпускника обнять мальчишку ещё крепче, как бы показывая, что он будет всегда под его защитой.