***
Ей казалось, что она умерла. Те мгновения, пролетевшие перед глазами подобно череде бесчисленных образов и картин, были последней вещью, что успело охватить умирающее сознание за миг до погружения в незримую бездну. В какой-то момент она надеялась, что где-то в загробном мире она наконец встретит своего любимого, обнимет и больше никогда никуда не отпустит, будь он дважды шериф Мар Сары. Не было ни горя, ни страха, ни гнева, ибо такие мелочи не имели ни малейшего значения. Но затем она очнулась — выдернутая из лимба, девушка жадно хватала ртом воздух, прислушивалась к собственному сердцебиению, не обращая внимание на головокружение при резком подъёме. Судорожно щупала своё тело, неожиданно обнаружив, что на ней не было её костюма — Сара абсолютно нага, и только плотная ткань, в которую она была укутана, прикрывала гибкую обнажённую плоть. Всё было на месте, даже те омерзительные хитиновые отростки, заменившие ей длинные рыжие волосы. Тогда что же тут было не так? — Джим? — первый вопрос, что пришёл ей в голову, тут же прозвучал из её уст; она надеялась, что всё недавно пережитое — лишь плод её буйных грёз. Увы, окружавшие стены сплошной белоснежно-костяной текстуры не принадлежали лаборатории Умоджи, а таинственная фигура, всё это время хлопотавшая возле неё — Рейнору. Зрение было слишком расфокусированным, чтобы уловить все мельчайшие детали, но вопреки каким-либо опасениям этот чужак выглядел как человек. По меньшей мере, внешность в значительной степени имела гуманоидные черты — даже лицо. Это не протосс и не зерг. Боже, лишь бы не операционный стол Фонда Мёбиуса... — Прошу, расслабьтесь, у вас серьёзное истощение, — сказал незнакомец приятным бархатистым баритоном, инстинктивно внушавший спокойствие и доверие. Может быть, он был спасителем, вытащивший её из передряги. А может и нет. Может это просто очередная иллюзия, следствие разыгравшегося воображения. — Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить вас из того света, госпожа Сара Луиза Керриган, некогда Королева Клинков, ранее призрак на службе Конфедерации. — Чт... откуда ты знаешь? — удивлению оной не было предела, можно сказать та была крайне шокирована подозрительной осведомлённостью чужака. — Кто ты? И... я умерла? — Да, — кивнул тот, скромно улыбнувшись. — На целых две минуты. К счастью, мне удалось предотвратить необратимые изменения в коре головного мозга, но кое-что осталось... нерешённым, если так можно высказаться. — Так что же здесь происходит? И что это за место, чёрт возьми? — Для каждого вопроса ответ придёт в свой нужный срок. Прошу, отдыхайте, чай утро вечера мудреней. Мы обязательно поговорим об этом, — произнёс незнакомец столь учтиво, что сил на возражений у Сары не оставалось. В конце концов, лежать на мягкой перине и подушке куда приятней, чем на холодном полу, да ещё и без сознания. Даже если этот тип задумает что-нибудь зловредное по отношению к ней, та так или иначе не оставалась беззащитной — хотя, по правде говоря, ей подчас недоставало верного боевого ножа под рукой. Уснуть получилось не сразу, так как множество вопросов роилось в голове, и ей не терпелось задать их, выяснить что к чему. Вскоре усталость дала о себе знать, глаза сами норовили сомкнуться, но Сара вовсе не возражала. В конце концов, когда ей в последний раз доводилось как следует отдохнуть?Мир лабиринтов
15 мая 2018 г. в 08:00
Меньше, чем за удар сердца, пустота взорвалась калейдоскопом переливающихся различными цветами всполохов света, когда границы между мирами за один удар сердца разверзлись и позволили путнице пересечь межпространственный мост. Её шаги были шаткими, тело испытывало некоторый дискомфорт; цветные пятна в глазах ещё вызывали неприятную рябь, во рту давила сухость, а голова болела, словно пронзённая сотнями раскалённых игл. Нелегко пережить резкое обрывание псионической связи с остальной стаей, словно тысячеголосый гомон внезапно смолк до гробового молчания. Непривычное ощущение, сродни с внезапно нахлынувшим чувством тоски, за которым следовало опустошающее душу одиночество. Саре понадобилось приложить некоторые усилия воли, чтобы отогнать наваждение.
Она оглядывалась вокруг, ещё борясь с мерцавшими в глазах искрами, пробегаясь взором по завитым орнаментам плавных полупрозрачных стен тоннеля, что мерно сверкали таинственными рунами в сумеречном свете, и с каждой секундой девушка всё больше приходила в смятение. Новые рисунки, тонкие прожилки оттенка полированной кости, ветвящихся по всей поверхности, сплетались в фантасмагорические узоры. Они уходили вдаль по развилке с тремя коридорами, ведущими в неизвестность; дальше прозреть не давал густой туманный покров.
Нет, это явно не протосская архитектура. Может быть, это творение рук зел'нага? Что ж, по меньшей мере Керриган начинала понимать связь между этим местом и причиной пребывания на Калдире кхалаев, но ответ на главные вопросы всё ещё ускользал от её сознания: что здесь они нашли, и какая участь постигла первопроходцев? Она обернулась назад — позади ещё мерцал мистический портал, при этом не производил никакого шума, не считая лёгкого дуновения за спиной.
Может, следует уйти отсюда? Один Всевышний знает, что таится в этом странном месте, и какие секреты он хранит. В конце концов, некоторым тайнам лучше оставаться погребёнными под тьмой веков в беспробудном сне. Нет, Сара вовсе не трусиха, это всего лишь элементарный здравый смысл.
С другой стороны, она позволила себе отбросить его в тот миг, когда её нога шагнула сюда, за пределы Калдира. Вновь вспыхнувшее любопытство начало пересиливать всяческие сомнения, взывало изучить эти причудливые коридоры. Постоять за себя она более чем умеет, да и ничто не помешает ей вернуться обратно. Может быть, Керриган даже сумеет отыскать средство, благодаря которому она легко сможет одолеть любое сопротивление, повергнуть Менгска... и может даже вернуть Рейнора с того света. Слишком наивная мысль, отдававшая болью ещё не зажившей душевной раны, но чем чёрт не шутит?
Сара набрала в лёгкие как можно больше воздуха, ещё обжигавшего морозными уколами, и медленно выдохнула, отбросив сомнения. Она сделала первый шаг, затем ещё один, и ещё, и ещё — сначала осторожно, неспешно. Казавшийся тонким как стекло пол не грозил обвалиться, разломаться под тяжестью человеческого тела. Даже напротив, опора ощущалась невероятно надёжно, как и любая твёрдая земля под ногами. Можно смело продолжать движение, не боясь неожиданностей. Задержалась она лишь у самой развилки, пытаясь выбрать подходящую дорогу. Интуиция отказывалась помочь выбрать один из трёх вариантов, посему ей оставалось положиться на фактор случайности.
— Шла кукушка мимо леса... — разумеется, нет лучшего способа решить подобные вопросы, чем обратиться к детской считалочке. Глупо, конечно, но действенно. — ...выбирай один кулак, — наконец, жребий был брошен: её палец указал на центральный проход.
В последний раз она огляделась назад, как будто в ожидании невесть чего — возможно, на краю сознания шевельнулся едва уловимый червячок сомнения; опасение никогда более не увидеть пути назад, едва она продолжит путь, ещё снедало её.
— Нет, — прошептала она в пустоту одно-единственное слово, словно убеждая себя, что дальнейшие сомнения только сделают хуже. Ноги машинально несли её вперёд, не сбавляя темпа, метр за метром, пока отражённый отблеск портала за спиной окончательно не померк, сменившись призрачным полумраком — и одинокая женская фигура не растворилась в тени.
Габариты тоннеля были достаточно просторны, чтобы свободно пропустить существо вдвое и даже втрое крупнее казавшейся хрупкой Керриган, но всё равно ей не удавалось отделаться от ощущения давящих со всех сторон стен. Должно быть, некая оптическая иллюзия, создаваемая почти неевклидовой архитектурой этого места, вкупе с постоянно бегающими по прожилкам ярких точек. Возможно, из-за того, что её шаги были почти беззвучны, как если бы хрустальная поверхность коридора поглощала исходящую акустику, отчего порой закладывало уши.
А может дело было в том, что девушка блуждает целыми часами без передышки, раз за разом сворачивая за новые проходы и просеки. В глазах невыносимо рябило от однообразного и угрюмого окружения. Ей то и дело слышались голоса в голове, шорох за спиной или стрёкот жёстких хитиновых крылышек, но та попросту списывала это на утомление. Она сконцентрировала в пальцах плотное псионическое облако и со всей силой нанесла царапающий удар по стенкам, оставив глубокие пылающие борозды на поверхности. С обречённым вздохом она вновь наблюдает, как они стремительно затягивались на глазах, пока от них не осталась та же самая тошнотворная гладь.
В первое время Сара, петляя между запутанными лазами, пыталась оставлять насечки, чтобы в случае чего можно сориентироваться в пространстве и сменить маршрут, если дорога вела в смыкающуюся петлю или тупик. Каково было её удивление, когда на полупрозрачной "хрустали" нанесённые метки таяли буквально за секунды, подобно живому организму "излечивающая" свои раны. Время от времени она продолжала царапать конструкцию — сначала в тщетной попытке сделать ещё одну насечку, а затем просто от банальной скуки.
Ни разу ей не встречалось что-либо, что могло хотя бы пощекотать нервишки чувством сиюминутной опасности: ни обваливающихся мостов, ни древних защитных механизмов, ни энергетических флуктуаций — абсолютно ничего. Почти инертная материя.
Прежде вдохновлённая идеей исследовать причуды иного измерения, — иначе подобные места не назвать, — манившие сверхъестественным влечением отыскать что-нибудь стоящее, растаяло подобно воску под паяльной лампой. Бесконечные маршруты, переплетающиеся в различные ответвления, сводящиеся вместе или расходящиеся во множество миниатюрных капилляров, едва вместительные для конечности, могли бы свести с ума даже самый стойкий разум. То сужающиеся, то расширяющиеся коридоры неимоверно раздражали Сару, успевшую за всё время своего путешествия множество раз проклясть Пустотой эту дыру.
Досада и горечь нахлынули с новой силой, но в этот раз Керриган не сдерживалась, расходясь гневными тирадами. Никогда она себя так не чувствовала настолько глупо, беспомощно и жалко — словно она не бывшая Королева Клинков, терроризировавшая весь сектор Копрулу, а беспомощная девочка, у которой обманом отняли конфету. В сердцах она била кулаками по призрачному хрусталю, выбивая снопы искр и внушительные вмятины. Чужеродная субстанция стремительно латала повреждения, что с каждой секундой наносила разгневанная Керриган, решительно отказывавшаяся прекращать молотить осточертевшие контуры тоннеля, лишь бы больше никогда не видеть их.
— Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! — кому адресованы такие пожелания — Менгску, отнявшему у неё Рейнора, безразмерному лабиринту за пределами внешнего мира, или же искушающему зову, настойчиво притягивавшего её сюда, — было неизвестно. Вероятно, всем им вместе взятым, а может быть и ничему из этого. Не в последнюю очередь Сара винила саму себя за подобную глупость, из-за чего она позабыла о своей главной цели, и из-за чего стала вечной пленницей этой тюрьмы.
Психический крик сотряс мироздание до основания, невероятная мощь вошла в резонанс с пси-реактивным материалом, усиливая его свечение — сумрак сменился ослепительным огнём. В этот вопль девушка вложила всю боль, всю ярость и ненависть, что ей довелось испытать за свою многострадальную жизнь. Подобный взрыв эмоций она испытывала лишь после той роковой вести от императора Доминиона, но пылал он куда ярче — и, пронзив ткань пространства-времени, он нашёл свой отклик в бурлящей бесконечности, разойдясь оглушительным эфирным эхом.
На смену пылавшему в душе эмоциональному пожару вскоре пришла чудовищная усталость, а с ней — моральная опустошённость и бессилие. Сара не заметила, как та снова плачет, прислонившись спиной к стенке, медленно оседая. Она не более не подавляла свои чувства, позволяя горьким слезам стекать по щекам. Ей было всё равно, абсолютно плевать — такова её юдоль страданий.
Вдруг она ощутила, что нечто упёрлось в её ягодицы, и Керриган резко вскочила, озадаченная. То, на что она случайно умудрилась сесть, являло собой почерневший, изрядно потрёпанный, но относительно целый комплект доспехов. Протосских доспехов.
Керриган пробежалась взглядом по всей территории, протирая влажные глаза, и вскоре обнаружила ещё больше останков тамплиеров, покоившихся здесь в сумерках. Что характерно, только броня оставалась единственным свидетельством пребывания оных здесь; от собственно трупов не осталось ни косточки.
Да и сам пейзаж, всё это время представлявший собой настоящий клубок коридоров, сменился огромной пустотой, тонувшей в непроглядной тьме. Лишь исходивший из глубин тоннелей призрачный свет слегка освещал небольшой клочок видимой зоны, предположительно, гигантской каверны — хотя из-за множество мелких хрустальных паутинок, оплетавших территорию, создавалось впечатление, будто это было чьё-то логово. Зверя, далеко не дружелюбного для незваных гостей.
Многоликий шелест, проносившийся в пустоте вместе с щёлкающим скрежетом, только подтвердил опасения. Керриган резко пришла в боевую готовность, концентрируя в руках псионическую энергию, попутно внимательно прислушивалась к исходящим звукам, пытаясь уловить в них нотки агрессии таинственного существа.
— Кем ты или чем бы ты ни был — покажись! Выходи! — со сталью в голосе воззвала Сара к нему, попутно прорабатывая в голове множество вариантов событий, начиная от внешнего облика противника и заканчивая планами нападения.
Однако атаки всё так и не было. Девушка всё ближе продвигалась вперёд, угрожающе выставив полураскрытую ладонь правой руки вперёд. Потенциальный враг продолжал исходить ворчливым стрекотом, словно поджидая, но не решаясь действовать. Сара, приготовившись к бою, метнула вперёд небольшую сферу света, что должна была вспыхнуть яркой звездой, дабы разогнать завесу мрака; так она рассчитывала спровоцировать противника на необдуманный шаг и нанести смертельный удар. В конце концов, его плоть может послужить ей пищей и источником эссенции.
Но она была совершенно не готова к тому, что вскоре пришлось узреть самолично: когда вспышка пронзила тьму светом новорождённого солнца, то девушка лишь узрела тысячи пар чуждых глаз, устремивших голодный взор прямо на неё. Чудовища, каждое из которых походило на гигантское насекомое, напоминающее осу, резко защёлкали мандибулами, встрепенувшись ото сна. Осознание, что она потревожила не одного-единственного зверя, а целый рой хищников, заставило её невольно вздрогнуть. К тому же, они явно были настроены крайне недружелюбно.
— Скри-и-и-и-а-а! — синхронный визг инсектоидов прозвучал в первобытной звериной ярости, вслед за которым раздался оглушительное жужжание бесчисленных крыльев.
Первые несколько тварей, что стремглав помчались к Керриган, в мгновения ока взорвались мясными фонтанами во вспышке сверхъестественных разрядов. Единичные хищники то и дело пытались выйти в наступление, находя свою гибель от рук взведённой до предела псионика; иные же не спешили сразу бросаться в атаку, кружа вокруг потенциальной жертвы. К большой неожиданности для неё, ситуация резко усугубилась, когда на её разум обрушились ментальные когти, вцепившиеся в рефлекторно возведённый барьер.
Сара застонала от слепящей боли, царапавшей мозг, едва удержавшись в равновесии, но из-за всех сил старалась держать себя под контролем. Вены на висках вздулись от громадной натуги, когда психическое давление росло с каждым мигом. Возникшее за спиной отродье в последний миг оказался зажат в телекинетические тиски, и могло только беспомощно дёргаться, прежде чем быть раздавленным в склизкую массу. Чудища носились в вихре щёлкающих мандибул и острых когтей, погибали под всполохами псионической энергии, но им всё не было числа.
Сопротивление Керриган стремительно таяло; сказывалась усталость. Без помощи зергов она не сможет долго продержаться — эти твари атаковали даже на психическом уровне, в ушах стоял тот невыносимый шум тысяч крыльев. Та обернулась к злосчастному проходу за спиной, прикидывая шансы сбежать прочь. Ставшие ненавистными тоннели в тот миг показались ей единственным спасением, даже если рой продолжит погоню — плевать, куда бежать, даже если конечная точка очередной ветки приведёт прямиком в открытый космос. К тому же, поодиночке их уничтожать будет значительно легче, чем накрывать живые и чрезмерно подвижные тучи.
В тот самый момент, когда Сара задумала осуществить затеянное, её ноги внезапно онемели и отказались нести свою хозяйку, и вместо прорыва она потеряла равновесие и тяжело рухнула на колени. Боль усиливалась с каждым мигом, а тело словно перестало слушаться; мышцы охватили судороги, было невероятно трудно дышать. Лишь приложив колоссальное усилие воли, та заставила свои конечности хоть как-то пошевелиться, хотя слабость ещё значительно сковывала движения. Всё, за что сейчас могло зацепиться угасающее от невероятного напряжения сознание, это пылавший в душе гнев. Единственная тонкая соломинка, отделявшая от забвения.
И когда девушка собрала остатки своих сил, чтобы попытаться хотя бы дезориентировать агрессоров и даже уничтожить несколько зверей — пусть и ценой жизни, — как в уши ударил пронзительный свист, что вскоре сменился с предсмертными воплями множества угасших в мгновение ока жизней. Ментальная пытка ослабла, но боль никуда не исчезла: напротив, ослабевший организм уже был не в силах справляться с такой нагрузкой — болевой порог настолько снизился, что последовавший за этим шок мгновенно выбил из Сары дух.
Её измученное тело рухнуло ничком, как только последние внутренние резервы полностью израсходовались; даже базовая работа лимбической системы дала сбой. Всё, что составляло личность Керриган, её субъективные ощущения, чувства и мысли, растворилось во тьме забвения. Прошлое, настоящее и будущее более не имели смысла.