Капитанские будни

      Углём.       Этот портрет — всегда только углём. Чёткая тёмная штриховка капюшона — а всё остальное будто в тумане. И особенно глаза. Угольная чернота вместо глаз.       — Ты когда-нибудь успокоишься? — спрашивает граф.       В его голосе раздражение с усталостью пополам; спорить на эту тему ему явно не хочется.       Еро только пожимает плечами, не оборачиваясь, и смотрит на бумагу. Как всегда, его сейчас охватывает зыбкое, иррациональное чувство, будто во сне — Лекс почти уверен, что всё дело в глазах. Если бы ему хоть однажды удалось нарисовать не пустые чёрные провалы в глазницах…       — Ты же понимаешь, Корв, — спокойно говорит Лекс. — Понимаешь, что закон должен быть один для всех. Там, где над правилами смеются, там, где целая гильдия ставит себя выше закона… Разве может быть нормальным такое общество? Зачем фермеру растить зерно, а торговцу горбиться целыми днями за прилавком, если кто-то безнаказанно заберёт их деньги? Дети, видя, что честный труд родителей — лишь повод для насмешки, что закона нет, а будущее зависит лишь от чужой прихоти… Разве они выберут прямой и сложный путь, когда можно идти легко?       — Ну ты же выбрал, — тихо говорит граф.       Еро невесело усмехается.       — Только не надо из меня святого делать, Корв. Сложись всё иначе, и я мог бы оказаться по другую сторону закона.       Граф молчит, сцепив руки за спиной и отвернувшись.       — Но почему именно Лис, Еро? — спрашивает он, так и не обернувшись. — Я слышал, что в его гильдии есть даже свои законы, и кое-кто называет эти законы даже более справедливыми…       — Вот именно поэтому, Корв, — тихо говорит Еро. — Потому что он слишком умён. Не воровать у нищих, да? Это так благородно… А еще и разумно: у нищих нечего воровать. Лишь чуть-чуть поверни факты — и вот он уже герой, а не вожак воровской шайки, да? Справедливость, Корв, в отличие от закона, у каждого своя. Справедливо, когда один ест мясо с серебра, а другой — не каждый день пустую похлёбку из глиняной миски? Знаешь, в чём справедливость вора, Корв? В том, чтобы они оба ели с глины, а с серебра — сам вор. Но, конечно, он герой…       — Никто не называет его героем, Еро, — обрывает граф. — И разве Серый Лис — единственная беда нашего мира? Работорговцы и скумоторговцы, контрабандисты, убийцы, мошенники, пираты — выбирай любого, капитан, Анвил под завязку набит таким дерьмом. Выбирай и охоться во имя торжества своего беспристрастного закона — но зачем же гоняться за тенями из прошлого?       Лекс сжимает кулаки и медленно встаёт из-за стола. Его лицо каменеет.       — Если ваша светлость считает, что я не справляюсь со своими обязанностями, — говорит он, и в голосе звучит металл, — я готов принять отставку…       Они смотрят друг другу в глаза, замерев: Лекс — с яростью, шумно втягивая воздух расширяющимися ноздрями; граф — невозмутимо, лишь насмешливо вскинув бровь.       — А я готов подумать, что ты струсил, капитан, — наконец отзывается Корв. — И собираешься сбежать в свою чистую спокойную столицу…       Лекс уже открывает рот, чтобы сказать всё, что думает — но вовремя понимает, что его дразнят.       — Иди ты знаешь куда, — тихо говорит капитан, отворачиваясь.       — Куда? — заинтересованно переспрашивает граф, но ответа не дожидается.       Лекс снова разглядывает неоконченный портрет Серого Лиса.       — Ты прав, Корв, — неожиданно прерывает Еро затянувшееся молчание. — Это действительно… личное.       Граф подходит со спины и тоже смотрит туда, где в глазницах нарисованного Лиса клубится непроницаемая чёрная пустота.       — Это игра, Корв, — продолжает Лекс. — Странная, нелепая игра в догонялки. И я проиграл. Я ещё пытаюсь что-то делать — но я проиграл, Корв. Он, должно быть, сейчас смеётся надо мной, отослав сюда, в Анвил, вышвырнув из столицы. Если бы я только мог посмотреть ему в глаза… Пусть насмешка, пусть презрение — но если бы я мог посмотреть ему в глаза…       — Иногда мне кажется, что ты издеваешься, Еро, — тихо говорит граф. — Что ты, мать твою, издеваешься…       — Что? — непонимающе переспрашивает Лекс, погружённый в свои мысли.       — То, — хмыкает Корв. — С этими своими разговорами об отставке издеваешься надо мной. Прекрасно знаешь, что лучшего капитана стражи мне не найти.       — Ну почему, я тебе могу посоветовать нескольких отличных офицеров, — Еро уже улыбается, хоть и слегка, уголком губ. — И, кстати, не помешанных на охоте за тенями из прошлого.       — Меня всё устраивает, — усмехается Корв в ответ. — И раз уж речь зашла о скумоторговцах…       Лекс смотрит на неоконченный портрет ещё несколько долгих минут, потом решительно сминает бумагу и метким броском отправляет в камин.       А после поворачивается и встречается взглядом с серыми насмешливыми глазами графа Корвуса Умбранокса.