(1)
— Ты идиот, Еро, — сердито говорит Корв, разглядывая багровый рубец едва затянувшейся раны слева под рёбрами. — Кто вообще тебя просил лезть? Я бы и сам справился! Лекс, голый по пояс, невозмутимо пьёт чай, откинувшись на подушки. — Ну мог бы хоть кольчугу надеть! — не отстаёт граф. Лекс украдкой зевает. — И вообще, Еро, если не готов к грязным приёмам и кинжалам в рукаве — лучше не лезь в драку, — не унимается Корв. — Вот и ходи теперь со шрамом, раз дурной такой! Лекс молча смотрит в кружку. — Подумать только, моего капитана стражи едва не прикончила какая-то девица, которая и драться-то толком не умеет! Лекс отпивает ещё глоток. — Ну ладно, признаю, я виноват, — отвернувшись говорит Корв. — Я не должен был лезть к сиренам без поддержки. Извини, Еро. Я… постараюсь впредь быть осторожнее. Лекс всё так же молча пьёт чай. — И вообще, Еро, когда это ты научился так хорошо спорить? — подозрительно щурится граф. — Ты что-то сказал, Корв? — переспрашивает Лекс. — Я немного задумался. Корв потрясённо молчит. — Но извинения приняты, — добавляет капитан. И ухмыляется так, что графу остаётся только скрипеть зубами.(2)
— Шрамы украшают мужчину, Еро, — совершенно серьёзно говорит граф. — Ты зря стесняешься. Они напоминают о подвигах, о битвах… Ну расскажи, правда. Обещаю, что не буду смеяться. Поклянусь, если хочешь. — Однажды мы с кузенами полезли в старые айлейдские руины… — сдавшись, говорит Лекс. — На вас напали даэдра? Призраки древних эльфов? — перебивает его граф. — Или бандитская стрела тебя настигла? Наверняка ты бесстрашно защищал своих спутников от любой опасности. — Мне было десять лет, Корв, — устало говорит капитан. — И на нас никто не нападал. Просто я зацепился за какой-то крюк, перепугался, дёрнулся… — Нда, — задумчиво говорит граф, разглядывая едва заметный бледный шрам на правой ягодице капитана. — Ну никакой в тебе романтики, Еро. Мог бы такую историю сочинить… — Зачем? — подозрительно спрашивает Лекс. — На приёмах бы рассказывал. Только представь: какой-нибудь пустоголовый аристократишка хвалится, как храбро пережил порезанный палец, а тут ты со своей историей про руины, даэдра, призраков, бандитов… И когда вся эта безмозглая толпа рты пооткрывает, ты им так гордо: а хотите, мол, шрам покажу? И поворачиваешься спиной, спускаешь штаны… Метко брошенная в лицо подушка прерывает вдохновенную речь графа.(3)
— …и этот год, конечно, оставил на наших душах и сердцах шрамы, память о потерях… Проклятье, Корв, а я точно должен выступать перед всем Анвилом? Корв пожимает плечами. — Такая уж у нас традиция, — сочувственно говорит он. — Капитан стражи поздравляет горожан с Новой жизнью. — Глупость какая, — ворчит Лекс. — Я хоть речь-то нормальную написал? Корв отводит глаза. — Если честно, Еро, её бы немного укоротить. Это всё про шрамы, конечно, здорово, но… Пожалуй, сразу после слов «Граждане Анвила!» можешь переходить к сути. — К какой именно сути? — непонимающе уточняет Лекс. Корв хмыкает в кулак. — Ну, примерно так: «Граждане Анвила! Поздравляю вас с Новой жизнью, и в честь праздника — всем вина из графских запасов. Ура!». Капитан смотрит на стопку листов, исписанных, исчёрканных — плод его двухдневных мучительных размышлений; потом переводит взгляд на графа. — Ну можно хоть сказать, чтоб закон не нарушали? — почти жалобно спрашивает он. Его светлость великодушно разрешает.