***
"Высматривать человека с большой поклажей... На сколько я помню, по рассказам Это-чан, с большими чемоданами ходят следователи. Йошимура-сан имел в виду их? " — Эй, — тихо донеслось сбоку. Подняв голову в то направление, я заметил Тоуку, настойчиво пытавшуюся дозваться до меня. Как только она заметила моё вопрошающие лицо, тут же махнула рукой в свою сторону. — Иди сюда! Пожав плечами, я неспеша подошёл к напряжённой Киришиме. И чего она так настойчиво вытягивает доброжелательную улыбку? Больше похоже на с трудом скрываемый оскал. — О! Канеки! — стоило догадаться... — Я как раз тебя ждал! За столиком, рядом с которым стояла Тоука, сидел вечно неунывающий Нагачика. — Ум, — кивнул я ему, — что ты тут делаешь, Хиде? — Так к тебе пришёл, — обиженно надувшись промычал он. Я не ясновидящий и твои мысли не вижу... Нахмурив брови, моя рука на автомате выдала слабый воспитательный подзатыльник, целью которого был выбран Нагачика. — Арх! — в удивлении согнулся капризный ребёнок. — За что?! Молча окинув взором помещение, я указал ему пальцем на наше окружение — недовольно поглядывающих на него посетителей. Хиде, было возмущённо искривив лицо, огляделся и в смущении затих. Буркнув в стол "извини", он уткнулся в меню и попросил капучино. Наблюдая за шебуршащим другом, я улыбнулся вздохнувшей с облегчением Киришиме и сделал пометку в блокноте для заказов. Буквально через пару минут закончил последние штрихи кофейного котика, чашка с капучино отправилась к своему хозяину. И судя по его лицу — Нагачике понравилось моё творчество. С довольным видом сполоснув руки, я глянул на задумчивую подругу. Отдёрнув воротник рубашки, я было хотел окликнуть девушку, но передумал: один брошенный взгляд голубых глаз заткнул мой распахнувшийся рот. "Ч-чего она такая серьёзная?" Она хочет смутить меня? Раз так, то боюсь у неё ничего не выйдет! Ха, прикажите работать наряду с постоянным надзором, Киришима-сан? Уж не знаю, проверка ли это или взбрёдшая вам в голову идея, но примите к сведению — мне нравиться ваш настрой! — Я люблю развлечения...***
Можно ли воспринимать этот случай как точку отсчёта? Время ринулось вперёд без остановочно завершив мою смену. Весь день, что я помогал персоналу и Тоуке в частности, последняя буравила меня своим глазом не скрытым чёлкой. Рассчитывая на игру в надзорщика, я слегка прогадал и внял немного другой сути действий Тоуки. В моментах небольшой передышки, девушка настойчиво пыталась дозваться до меня. Молча старалась увести в свободное помещение на приватный разговор. Но под мои всё более недоумевающие вздохи, так и не довела дело до конца. Дело близилось к вечеру, к окончанию смены, и Тоука начала успокаиваться в нападках на мою тушку. Перестала вылавливать меня, возможно смирилась или решила пересмотреть свои планы. Не знаю, что её так гложило, но надеюсь скоро она выговориться. У меня было три дня подготовки и сегодня я приступил к настоящей работе. Ранее я не особо связывался и общался с другими сотрудниками, в основном быстро убегая по делам. Сейчас... мне довелось увидеть двух других работников в деле. Кая Ирими, с которой я столкнулся в первый день, и Энджи Кома, новая для меня личность. Кая-сан, молодая девушка, выглядит очень молодо, точно старше Тоуки. Вообще, я по настоящему удивился когда узнал о пассивной способности гулей дольше сохранять молодость. Правда о ней кроме меня никто не догадывается (рассказывать о, по сути догадках, я никому не собирался), но не приметить этого просто невозможно. Кая-сан и Это-чан, что при желании выглядит маленькой девочкой — тому доказательства. Той же Это недавно исполнилось двадцать четыре года, а в ней ни росту, ни гру... других не менее важных мест! "Кхм! Надо научиться контролировать потоки мыслей в голове, больно часто я отвлекаюсь." У Каи-сан приятные тёмные волосы до середины спины и глаза мягкого карего цвета. Ростом она схожа со мной, примерно метр семьдесят. Одета, как и все здесь, в униформу Антейку. Только вместо строгих брюк мужского костюма, идёт плотно облегающая юбка длинной выше колена. На ней есть ещё странная, коричневатого цвета, верхняя юбка. Она в два раза короче и играет своеобразную роль фартука, им не являясь. Если кратко: без понятия для чего, но выглядит мило. Тоука, очевидно, имеет точно такой же комплект униформы, с точно такой же юбкой. Отличие у девушек одно — колготки, а точнее — их цвет. Кая-чан предпочитает стандартный телесно-шоколадный, а Тоука, с кипящей кровью, любит выделяться спелой вишней. Держится, Кая-сан, немного отстранённо, не сказать холодно. Большую часть времени на её лице мелькает слабая улыбка. Искренняя улыбка. В другую часть времени, у неё прохладное выражение лица. На сколько я понял, это не значит, что она недовольна чем-то — "у неё такой характер", ответил мне Энджи-сан на закономерный вопрос. Собственно говоря об Энджи-сане... он толстоватый... парень? Сложно правильно выразиться. Он упитан, у него большой нос, даже слишком большой, и короткие засветлённые каштановые волосы, уложенные в чудаковатой причёске. Да, чудаковатая причёска... она характеризует его как ничто другое. Он весёлый, энергичный и общительный, в отличии от Каи-сан. А уж его шутки... истории... Умудрился десять с лишним раз пересказать мне своё прошлое, каждый раз с новыми подробностями (он их на ходу придумывает?), в облике "бешенной макаки"! Если перерыв, то Энджи-сан тут как тут со своими вечными рассказами о былом и ушедшем. Рассказывает он не нудно, и совсем не жалуется на прошлое и настоящее, но в его голосе сквозит самовосхвалением! Надоедает. — Спасибо за работу, Канеки-кун, — застал меня шеф за мытьём посуды. — Ах, — остановившись, я перекрыл кран, — и вам спасибо, Йошимура-сан. В знак своих слов, моё тело произвело уважительный поклон. — Если ты закончил, то не мог бы подняться ненадолго? — Да, хорошо. Улыбнувшись мне шире чем обычно, шеф проследовал на второй этаж, где завёл меня в одну из комнат. К концу рабочей смены, занимаясь уборкой, было правильным решением избавиться от жилетки. Полный комплект формы официанта мне выдали на второй день моего обучения, что несказанно поразило. Размерчик подошёл идеально, униформа удобно сидела и чертовски мне нравилась, а смотрелся я в ней шикарно. И вот, проведённый Йошимурой-саном, в одной рубашке с засученными рукавами и болтающимся галстуком, мы наткнулись на ожидающую нас Тоуку, в точно таком же амплуа. — Сэндвичи? — пройдя к столу по мановению руки шефа и словив ехидно-довольную усмешку Киришимы, я обнаружил тарелку с человеческим фастфудом. — Но для чего? — Это урок жизни гуля, — дал ответ Йошимура-сан. — Гули живущие среди людей в первую очередь обучаются этому навыку, — схватив треугольный хлеб, он поднёс его ко рту. — Смотри. С громким "ам" откусив приличный кусок бутерброда, шеф с довольным до нельзя лицом, принялся пережёвывать пищу. Старательно двигая челюстью, гуль преклонного возраста, с энтузиазмом изображал наслаждение пищей. Благодаря Это-чан, я осведомлён о подобном фокусе, но никогда не думал, что буду учиться ему. — Что ты думаешь? — проглотив еду, с интересом спросил шеф под точно таким же заинтересованным взором Тоуки. — Вкус обязан быть отвратительным... — в размышлениях, я схватился за шею. Маленькая Йошимура хоть и рассказывала о вынужденных мерах гулей для жития в людском обществе, но о том как они выполняют этот трюк... По своему опыту помню: съешь маленький кусочек и вкус будет терпимым, но попробуешь кусок побольше... вывернет на изнанку. То как Йошимура-сан избежал рвотного рефлекса... соприкосновение пищи с языком даёт мгновенный эффект рецепторов, значит пережёвывать нельзя, остаётся только проглотить как можно скорее и не скривиться в отвращении. Сделать видимость того, что тебе нравится и готово! Заключив в голове мысли в клетку осмысленности, я в точности пересказал основную идею. — Ты прав, Канеки-кун, — добродушно покивал шеф. Он выглядел обрадованно. — довольно просто. Всё, что тебе нужно это сразу проглотить откушенный кусок, но не забудь после этого изобразить примерно десять "укусов", чтобы другие услышали как ты жуешь и не задались вопросом. А потом сделай приятное выражение лица. Боюсь, эта часть дастся тяжелее всего. — Сложно не искривить лицо когда еда напоминает глину или того хуже, — мотнул я головой. — Не страшно, если не получиться с первого раза, — понятливо улыбнулся шеф, — главное чтобы в будущем ты смог натурально изобразить наш маленький фокус. Если у тебя всё получиться, то ты сможешь как и раньше наслаждаться едой вместе со своими друзьями. — Ах, — весело усмехнулся, — у меня не так много друзей, но я определённо буду рад научиться симу приёму. Просто жить среди людей и подражать их поведению... весело, наверное? — Жить обычной людской жизнью лучшее, что мы можем себе представить, — Йошимура-сан мечтательно вдохнул и издал пару смешков. — Но мы не только искусственно подражаем людям, мы учимся у них, исследуя их характеры и привычки. — Мм, вы говорили, — покивал с улыбкой. Кажется я проникаюсь этой атмосферой и начинаю больше понимать ваш род... гулей. После небольшого обмена любезностями, Йошимура-сан предложил мне попробовать повторить и под нескончаемые "подбадривания" Тоуки, меня сломили. Переборов желание бросить садистские издевательства над собой и сбежать с диким воплем о помощи, я собрал волю в кулак и откусил часть сэндвича. Не успели кусочки пищи дойти до глотки, как меня ударило молнией и согнуло в глубоком "поклоне" земле. Заливаемый непрекращающимися солёными слезами и разыгравшимся тяжёлым головокружением выплюнул гниль прежде называемой едой. В попытке отдышаться от кратковременного приступа, я упёрся руками в пол. Возбуждение вкусовых рецепторов на языке было подобно молнии: стремительной смерти. В мозг вдарило океаном ощущений от микроскопического кусочка продуктов. Продуктов ли? Почему они больше похожи на гнилостную почву залитую клеем из натуральной травы?! Как это можно есть?! Да мой первый опыт был итого приятнее, раз в пятьдесят! Почему такие различия? Прошло не так много времени и измениться мог только... мой рацион! Распробовав человеческое мясо, мой организм полностью забыл другой вкус — вкус обычной человеческой еды! Вошедшие в полную силу Rc-клетки завершили "эволюцию" организма и желудка в частности. В итоге, если раньше я ещё мог кое-как через силу съесть что-то человеческое, то сейчас я утратил данную возможность. Я больше не могу принять прошлую пищу... За облёванный пол меня никто не наказал, даже не пожурили, да и какой в этом смысл? Они и так стопроцентно догадывались о моей реакции, а значит были готовы к ней. С плывущей перед глазами обстановкой, я изнурённо поднялся. Поднялся, распрямился и встретился с понимающим взглядом Тоуки. Кому как не ей знать каково это — учиться терпеть отвращение и рвотные позывы, чтобы просто влиться в общество людей и не выделяться из толпы. Теперь я на себе испытываю то, что другие гули испытывают каждый день — отчуждённость гулей от общества людей не принимающих их. В далёком детстве, в первые услышав от матери детскую страшилку про гулей, я погрузился в постоянное раздумье. Как это — жить, выживать, в мире отвергающем тебя с самого рождения? Когда всем другим твердят: "умей отличаться, быть собой"! А ты с малых лет трясешься в страхе из-за того, что отличаешься от остальных, от того, что ты другой, не такой как все... Именно это страшнее всего на свете... "Смогу ли я стать тем кого примут, или быть мне отвергнутым как всем остальным?"***
— До завтра Йошимура-сан! — разнёсся прощальный крик. Переодевшись в повседневную одежду, я привычно попрощался с шефом и отправился в сторону дома Это. Урок прошёл... стойчески. Забавно, но от моего бледного как мел лица, Шеф и Тоука прониклись сочувствием. Хотя и по другому назвать то, что там происходило... напряжно. Посопереживав пережитым мной эмоциям, шеф подбодрил меня и подарил необычный сахар. Похож он на тростниковый своим внешним видом, оболочкой, будто покрытой чёрной патокой. Так я сначала и подумал, что это самый обычный тростниковый сахар, но шеф, вручая коробочку с ним, упомянул его полезное свойство. Заключается оно в специальном ингредиенте, по заверениям Йошимуры-сана, помогающем потушить пламя голода гуля. Не то чтобы мне было настолько тяжело свыкнуться с новым собой, виду я не подавал, скорее всего Йошимура-сан перестраховывается. Его искреннее желание помочь и облегчить мою участь достойно похвалы. Умиротворённо мурча себе под нос от романтичной атмосферы ночного Токио, неспеша выстукивал ногами об уличную брусчатку. Укоренившийся поток людей, яркие, слепящие глаза, огоньки, и тихая, не режущая слух, городская мелодия. Нечасто даётся шанс встретить вечер под череду собственных мыслей льющихся из черепной коробки. Ночи в Токио шумные и красочные, глушащие голос разума и заставляющие тебя поддаться мановению окружающего мира. По полной отдаться и забыться в развлечениях раскрывающегося с новой стороны города. И ничего не в состоянии вывести тебя из мягкой полудрёмы-транса. — Канеки! — высоким звуком оборвавшейся скрипки зазвенело моё имя. — Подожди! От нарушившегося спокойствия, моя голова несогласно выстрелила болью точно в висок. Раздражённо морщась, я остановился в ожидании обладательницы голоса. — Ха, далеко же ты ушёл, Канеки! — раздавшийся в шаге от меня голос, принудил меня обернуться. — Прости, не знал что ты изъявила желание закончить давно начатый тобой разговор именно сегодня и именно сейчас, — устало пробормотал в лицо Тоуке-чан. Несмотря на то, что она имела смелость нарушить мой дзен, ни капли раздражения в её сторону отпускать не хотелось. Более того, мой единственный открытый глаз посылает импульсы неимоверного удовольствия от созерцания Киришимы. Не соврать самому себе — Тоука вызывает у меня симпатию. — Арх, — смущение перекосило её личико, а рука взметнулась в защитном жесте, — ну, это... — Ничего страшного, — глубоко втянув носом аромат ночи, я улыбчиво покивал, — поговорим по дороге или найдём место поудобнее? — По дороге! — сбив смущение, уверенно кивнула в ответ. Пережив секундную неловкую паузу, мы синхронно продолжили путь. Оу, а куда мы идём вместе? — В какой стороне твой дом, Тоука-чан? — поинтересовался я. — Ам, — было погрузившаяся в свои мысли девушка, вздрогнула и вылупившись на меня вскинула руку в указательном жесте, — туда... — М-м-м, — гортанно промычал, — ты живёшь недалеко от кафе? Нашла удобную подработку рядом с домом? — А, нет, — удивившись на мой вопрос, Тоука помотала головой. — Найти работу для "меня" труднее чем кажется, — она подразумевает свою истинную сущность? — В городе не так уж и много таких мест... единицы. Квартирой я обзавелась давно — шеф помог. — Понятно, Йошимура-сан заботливый, да? — Ага, — нежная улыбка тронула её губы, — я благодарна ему. Поддержав её ответной улыбкой, я замолчал на пару мгновений, предавшись тишине. Напомнить о разговоре или не стоит? Окинув совсем ещё юную девушку взглядом, решил оставить всё как есть. Это-чан подождёт, нужно разобрать с другой "проблемкой". Чеканя шаг подошвой кроссовок, на сколько это возможно, мы шли рука об руку, почти в притирку, не испытывая и малой доли дискомфорта перед друг другом. Хиде упоминал, что я особо хорош в налаживании контактов с противоположным полом, но чтобы с разницей в два года... Похоже, я взаправду умею находить общий язык исключительно с девушками. — Значит тут ты обитаешь? — шутливо бросил я, желая разрядить обстановку. Минут двадцать неспешной ходьбы и в конце Киришиму приобрела волнительные нотки. То нервно сдувает чёлку, то потянет себя за рукав. Всё в ней выдавало напряжение скопившееся за рабочую смену. — ... — молчание наряду с быстро брошенным взглядом. — Идём внутрь. — Э-э-э! — решительность, что выплеснулась из девушки, выбила меня из равновесия. — Ч-чего за предложения?! Д-девушкам не стоит приглашать к себе едва знакомых парней! — О-о чём ты вообще подумал, болван?! — раскрасневшись алым цветом, разъярённо закричала она, заткнув мой рот ладонью. — Не на улице же говорить! — И то верно... — отведя девичью ладошку, с разрешения Киришимы, негромко согласился я. Фыркнув, Тоука быстрым шагом поднялась по внешней лестнице и, оглянувшись проверить меня, остановилась у одной из дверей. Одно движение, еле уловимый щелчок, проход открыт. Махнув приглашающе головой, Киришима сняла обувь и прошла внутрь. — Извините за вторжение, — на автомате пробормотал в пустоту, Тоука скрылась в глуби квартиры оставив меня одного. Тяжко вздохнув и аккуратно расположив снятую обувь рядом с порогом, поправляя висящую на плече сумку, двинулся за хозяйкой. — Тоука-чан? — окликнул названную, а в ответ тишина. — Тоу-!.. — с диким визгом, за стеной что-то грохнулось. — В-всё н-нормально! Не входи! — громко раздалось за одной из дверей. — Я и не собирался, — надо оно мне? Ситуация успокоилась и через сущие мгновения, давшие мне время оглядеться и изучить обстановку, Киришима предстала передо мной в домашней одежде. Синяя футболка с незамысловатым принтом, что так сильно подчёркивала тёмный оттенок волос девушки, и ничем непримечательные широкие штаны кремового цвета. Довольно миленько. — Раз приготовления закончены, — начал я, — то следует приступить к делу, не так ли? — Ух... — судя по поджатым губам и отведённому взгляду — Тоука всё ещё нервничает и не собралась к разговору. В таком случаи... — Хорошо, я начну спрашивать, — кивком обозначил слова, под "мнущуюся" девушку. — Поговорить со мной, а значит и выискивать меня каждый перерыв, ты начала после случившегося утром, так? До этого мы не успели увидеться и перекликнуться приветствиями — с открытия я был с шефом. Делаем вывод, что волнующий тебя вопрос возник после того, как меня отпустили и назначили к тебе в помощники. Если быть точным, предполагая из произошедшего за тот недолгий день, мой друг Нагачика встревожил посетителей, и тебя в том числе, отвратительным крикливым поведением. Могу предположить, что вопрос, так сильно тебя волнующий, как-то связан с Нагачикой, да? — ... — оторопела от моего кроткого монолога девушка, распахнув широко глаза. — Ты прав, это касается того, кого ты называешь "Нагачикой". — Он испугал тебя? — протяжно выдохнув, я извиняюще посмотрел на девушку. — Если "да", то я обещаю — завтра он лично попросит прощения. — Эм? — широко распахнув глаза, Киришима резко замотала головой в отрицающем жесте. — Дело не в этом! — Тогда?.. — многозначительно замолчал давая девушке пространство для продолжения. — ... — задумчиво поведя головой, протяжно выдохнула. — Он знает? — Прошу прощения? — О нас, — уточнила девушка. — О нашей настоящей сущности? Ты рассказал ему? — Нет, конечно, — пусть вопрос и глупый, но не понять того, что ей важен ответ на него... — Разве я должен? — В таком случаи, — отрицательно качая головой, — всё нормально, но моя обязанность предостеречь тебя... Скривившись, Киришима отвернулась от меня и опёрлась о кухонный стол. Следуя за склонившийся хозяйкой, её волосы грузно повисли. — О чём? — да, что это за разговор такой?! На театральную сценку смахивающий! — Нам, гулям, дружить с людьми подобно хождению по тонкому канату — одно неловкое движение, одна неловкая фраза, и стремительное падение в глубокую пропасть... Вот только падать не долго. С чудовищной скорость приближаясь к мёртвой почве, молясь о спасении... Но никто не спасёт хищника растерзавшего сотни людей. Выпрямившись, будто под воздействием стального прута, Тоука рывком развернулась, сверкнув алой оболочкой радужки. Изливаясь из окна, остаточные лучи заката обрамили собой напряжённую девичью фигуру, подчеркнув кроваво-рыжим светом молочную кожу. — Твой друг, Нагачика, прознай он о нашем существовании и Антейку придёт конец, — вкрадчивый шёпот звучал как-никогда угрожающе. — Кто по твоему падёт первым, Канеки? Ты! А за тобой и все мы — помни это! — Тоука-чан-... — Даже не смей заикаться о том, что Нагачика не такой! — в приступе гнева заскрежетала девушка. — Не имеет значения какой он человек! Нельзя отменить или отсрочить первобытный человеческий страх перед чудовищами! — Хочешь сказать, — до хруста сжав кулак и смочив пересохшие губы слюной, зашептал в тон Киришиме, — что ты чудовище? Монстр?! Если мнение о себе настолько низко, то лучше помалкивай и держи его при себе! Я не буду считать себя кем-то иным кроме, как человеком! И поверь мне на слово — я более чем понимаю кто я есть! — Я не!.. — Я не собирался рассказывать Нагачике об Антейку, можешь не переживать! — перебив девушку взглядом, я направился к выходу. — Постой! — вскричала она мне в след, пока я в одно движение надевал обувь. — Разговор окончен! — оборвал и поставил точку. Выбежав за дверь и отправившись куда глаза глядят, я спиной прочувствовал обращённый на меня взгляд. Настроение испорчено!***
— Выглядишь расстроено~ Затянуто отозвался Кацу и закинул в рот щепотку сладких кристалликов, сидя на одном из маленьких пуфиков. — Да, было кое-что, — нерадостно перебрал в руках предложенные конфетки. Небольшая, двадцать два квадратных метра, гостинная, покрытая мягкими обоями с преобладанием чёрно-белых узоров. В одной из стен, рядом с большим окном обведённым белым контуром, пластиковая дверь открывающая путь на внушительный балкон, с которого, тёплыми вечерами, приятно наблюдать за цветущим закатом, и затем, прохладным утром, за рассветом. Сегодня закат был упущен и в глубине стекла светились яркие белоснежные звёзды. — Ох, да кончай в космос улетать, друг мой, — что-то малых размеров попало мне точно в затылок, заставив обернуться и получить дополнительную порцию в лоб, — не расстраивай меня. — Прости, у меня нет настроения играться с тобой, — бросил и отвернулся. На большом столе, возле одной из стен, слегка в отдалении от окна, умостился огромный для этой комнаты, плазменный телевизор. Мелькая в глазах холодным чёрным глянцем, отражая свет, он больше всего выбивался из окружающего интерьера. — Что значит играться?! — возмущённо воскликнул брюнет. — Я, по твоему, просто так пригласил тебя в мою нескромную берлогу?! Выкладывай! — Раздражаешь, — буркнул и затих. Три пуфика разных цветов, на одном из которых и расположился Кацу, зелёном, раньше, до моего прихода, имели честь валяться в кучке, "для мягкости", разбросаны в противоположные углы. На красном, как одном из любимых цветов, расположился я, в смешной со стороны позе мыслителя, уперев кулаком в челюсть. — И это я раздражаю! — по звукам доносящихся сбоку, понятно, всплеснул руками и уронил пакетик сладостей. — Удивительно! — Думаю... — М-м-м, стало быть... — передразнил он меня. Оттолкнувшись, поднялся на ноги, заслужив недоумевающий взгляд. — Э-эт, ты куда, Канеки? — Пустые стены давят — хочу прогуляться. Под возмущённые мычания Кацу, отворил дверь на балкон и покинул комнату. Стремительный ветер ударил в лицо заставив поморщиться, не более. Огоньки города снова врезались в сетчатку и добрались до мозга. Большие высотки из стекла, железа и бетона, скрывали в себе часть необъятной тайны. Каждая улочка и закуток видели внутри себя личностей, что так сильно похожи на людей. Они выглядят как люди, двигаются как люди, дышат как люди, любят как люди... но они не люди. Гули, мир наш населяющие, кто же вы и откуда взялись, появившись в этом жестоком мире? Боль, приносимая вам теми, кто называет действия свои человечными, теми, кто так гордиться за то кем он родился. Боль, приносимая вами в ответ на несравненно ужасное обращение, порождает замкнутый круг. Кто-нибудь... пытался понять вас? — Канеки! — выбив балконную дверь плечом, Кацу выбежал на веранду, шокируя меня, и истерично завизжал. — Не делай этого, всё не так уж и плохо! Один плохой день, даже если всё созданное тобой кануло в бытие, не стоит того, чтобы покончить с собой! — Ч-чего? — следя за взъерошенным Кацу, чьи глазные яблоки бешено вращали в поисках непойми-чего, окоченело уставился на друга. — Т-ты ведь не собираешь прыгать? Двенадцатый этаж как-никак?.. — отчаянно прошептал он с непонятным блеском в алых от стресса глазах. — Я не настолько поехал крышей... — с моей фразой, потихоньку брюнет начал успокаиваться, установив обстановку. Отдышавшись, Кацу уткнулся носом в пол, удерживая себя на несгибающихся коленях за счёт упора на них рук. Секунду спустя, вскинув голову высоко вверх, он, с льющимися из глаз слезами, прокричал: — Слава Ками-сама! Его воссиявшее от счастья лицо, что он старательно пытался утереть от слёз и соплей, улыбаясь во всю мощь челюсти, надолго въелось в мой недоумевающий мозг.***
Лёгкий перезвон наддверного колокольчика оповестил о прибытии новых клиентов. — Добро пожаловать, — уверенно поприветствовал двух вошедших: женщину со светлыми русыми волосами, повязанными в небольшую косу покоящуюся на груди и, похожую на неё как две капли воды, маленькую девочку, с вплетённым в короткие волосы ободком, украшенным орнаментом четырёхлистного клевера, поддерживающим длинную налобную прядь. "Должно быть мама с дочкой." — О... — замерла женщина, спустя мгновение приподняв уголки губ в слабой улыбке. — Новый работник? — Ах! — должно быть они постоянные посетители. — Верно, я здесь меньше недели, госпожа... — Фуегучи, — представилась она на мой незаданный вопрос и мягко указала на свою дочь. — Моя дочь... — едва услышав упоминание о себе, девочка испуганно взъерошилась словно котёнок и опасливо спряталась за материнской спиной. — Давай Хинами, поздоровайся. Трусливо поджав губы, названная Хинами раскраснелась от излишнего внимания. Наверное стоит представиться первым, чтобы сбить неловкость. — Привет, — расплывшись в улыбке, я чутка наклонился вычеркнув разницу в росте, — моё имя Кен, Канеки Кен. Можешь называть меня как угодно, но я буду счастлив зови ты меня по имени! От установленного зрительного контакта Хинами растерялась, но собралась с силами и ответила: — Привет, — голос зазвучал довольно мягко и нежно, не дрогнув в испуге. — Я Хинами, Фуегучи Хинами... — Молодец Хинами! — обрадовавшись смелости дочери, Фуегучи-сан потрепала её по голове под довольные жмурки. Милая ситуация подтолкнула рвущийся смешок, что подхватила Фуегучи-сан. За собственным смехом, уши уловили торопливый топот ног из внутреннего помещения. — Рёуко-сан, Хинами, — из-за ула выпрыгнула улыбающаяся Тоука, явно счастливая видеть знакомые лица. — Привет, Тоука-чан! — помахав рукой, женщина поприветствовала официантку. — Шеф ждёт на втором этаже, — повела она плечом. — Поднимайтесь. Кивнув юной девушке, мать с дочерью удалились. Стоило им двоим скрыться на втором этаже, как Тоука переменилась в лице — знакомо поджала губы и кинула виноватый взгляд. — Канеки... — Думаю мне нужно принести извинения, — утвердил я, вогнав девушку в недоумение. — Вчера я был груб и не смог сдержать язык за зубами... так что, прошу прощения за сей проступок. Затрепетав в удивлении ресницами, открывая и закрывая рот, Киришима испытывала нехватку кислорода — не этого она ожидала. — Нет! — проглотив слюну выкрикнула она. — Ты не должен извиняться за меня! Всё что ты вчера сказал оказалось правдой! Мне не стоило кидаться словами, значения которых могут ранить тебя! Так что, — согнувшись в глубоком поклоне, — прошу прощения за мои слова! "Б-боже, эта девушка угомониться?" — Пусть так, — неопределённо поведя рукой, — но грубость шла и с моей стороны. — Кхн, — недовольно сжала кулаки, но промолчала не сдвинувшись с места. Похоже ей самой не очень нравиться находиться в таком положении... Но время шло, а юная девушка стояла на своём, ущемляя собственную гордость. — Я принимаю твои извинения, — выдержать жутко глубокий поклон больше минуты не хватило сил, да и Тоука-чан, в силу характера, стала закипать и пыхтеть от сдерживаемой злости. По-крайней мере — мне так показалось. Отступив от девушки на шаг, я выглянул в большое, размером с стену, окно. Рано утром, когда кафе только-только начинает работу, поток посетитель мал и неплотен. Заняться официантам нечем, что порождает скуку. — Тоука-чан, а что им нужно от шефа? — поинтересовался я у обидевшийся девушки. — Они пришли за посылкой, — придя в себя, красная от смущения, оправила сбившуюся причёску. — Посылкой? — ... — оглядевшись вокруг, Тоука шепнула в пустоту. — Мясо. — Ох, ясно. Тему замяли, а вмести с ней и разговор затих. Пользы ради я принялся вычищать до блеска столики и барную стойку. Тоука не смогла долго стоять и смотреть как я тружусь и молча вызвалась помочь. Через десяток минут сверху спустилось семейство Фуегучи. Попрощавшись со мной и Тоукой, они отбыли по делам сжимая в руках свёрток с приметным конвертом внутри. Перед самым выходом Хинами развернулась и с улыбкой помахала мне, на что Тоука взорвалась негодованием, а затем одним ей понятным пониманием.