Aut vincere aut mori

День шел насмарку. Всё, за что Ивар бы ни брался, валилось у него из рук, и, откровенно говоря, он не привык к таким ситуациям. Перечитывая раз за разом одну и ту же строчку контракта на поставку материалов для строительства нового казино, Ивар честно старался сосредоточиться, но раз за разом проигрывал битву самому себе и собственным воспоминаниям. Ида Блэк вольготно расположилась в его мыслях: фактически и в душу влезла, и мебель там расставила. Утро субботы началось бы гораздо лучше, если бы он приехал попить воды чуть позже. Если бы не столкнулся на кухне со страдающей похмельем Идой. Да только сделанного не воротишь. А прийти в себя после такого — не всегда легко. Экран мобильного телефона показывал второй час дня. Он пытался читать бумаги последние часа… три? Четыре? Нет, наверное, всё-таки три. Сдавшись, Ивар отложил контракт и опустил голову на сложенные перед собой руки. Сейчас, когда рядом не было никого из братьев, он мог ненадолго побыть собой и подумать. Обо всем, что случилось за вчерашний день и сегодняшнее утро, обо всём, что беспокоило его, зудело в мозгу, не давая сконцентрироваться на работе, которую он взял домой из офиса компании. Ида Блэк очень хотела устроиться на работу в Lothbrok Inc., но зачем? Зачем ей, вдове его отца, которая вот-вот получит тридцать процентов от всего наследства, небольшая зарплата помощника юриста? Что она хочет разнюхать? В сказочку про семью и помощь поверить мог бы разве что Сигурд, но Ивар не доверял Иде ни на грош. Несмотря на замужество за Рагнаром, она по-прежнему была дочерью человека, который хотел убить Ивара, чтобы завладеть имуществом семьи. И, возможно, ему действительно стоило бы держать её в поле зрения. Держи врагов ближе к себе — и друзей удержишь. Возможно, стоило бы взять Иду на работу в компанию, чтобы иметь возможность следить за ней. Ивар, сцепив зубы, признавал её ум, но, в конце концов, Ида была женщиной, а эмоции часто мешают женщинам продумывать стратегии до конца. «Эмоции и алкоголь», — услужливо и вкрадчиво подсказал ему внутренний голос. Алкоголь, да. О, что бы Ивар ни отдал, чтобы выбросить из памяти утро! На приеме он исподтишка наблюдал за Идой, отмечая, как она реагирует на людей, как ведет себя с бизнес-партнерами семьи и журналистами, и не мог не отметить: она обладала удивительным терпением или поразительной способностью скрывать эмоции. Журналист буквально засыпал её вопросами о её браке с Рагнаром. Любая бы на её месте постаралась как можно быстрее свернуть неприятное общение (о, Ивар знал, каким дотошным будет этот малый, он специально позвал именно его!), но Ида дождалась, пока приставала задаст все свои вопросы и закончит беседу сам. И была с ним настолько удушающе мила, что Ивара затошнило. Она, к слову, и сама наблюдала за ним, думая, что он не замечает. Великие боги, как же Ида была иногда наивна в своих попытках что-то в нем разглядеть и понять! А потом она уехала с Хвитсерком, и, хотя Ивар сам просил его втереться к ней в доверие и попытаться хоть что-то вытянуть, его неприятно и болезненно кольнул её уход с приема. С Хвитсерком. Особенно — с Хвитсерком. Будто Ида и не видела, что за этот вечер он успел подкатить к нескольким бабам одновременно, а Маргрет и вовсе не скрывала собственнических взглядов, что бросала на него! Ивару не хотелось думать, что Иду ослепило умение Хвитсерка пустить пыль в глаза. Думать, что у неё также были свои цели, было гораздо проще. Однако размышлять, как именно Хвитсерк собирался вытаскивать из Иды информацию, было противно, и Ивар проворочался большую часть ночи, пытаясь понять: он хочет, чтобы усилия увенчались успехом, или всё-таки нет? Ивар ненавидел не понимать себя. Ему казалось, он всё про себя знает, но появление Иды раскрывало в нем грани, о которых он даже не подозревал. Например, желание в кои-то веки оказаться на месте Хвитсерка. По крайней мере, он вел бы себя иначе. Как вообще можно довериться человеку, который выебал половину Чикаго и даже не скрывает этого? Впрочем, утро доказало ему, что он-то совершенно точно вел бы себя иначе. Потому что когда Ида оказалась у него на коленях, он опешил настолько, что не знал даже, что делать. Специально она сделала это или случайно, а Иде удалось на несколько минут поселить в нем панику, схватившую ледяными пальцами за горло. Его будто с размаху ударили в живот, и он не сдержался — заорал на неё, грязно выругался, будто это могло как-то помочь. Всё потому, что перепугался, как тринадцатилетний мальчишка. Потому, что Ида смотрела ему в глаза, и он впервые видел её лицо так близко. Она была очень похожа на Лагерту — и даже не чертами лица, а внутренним стержнем, той силой, которая порой могла сделать больше, чем насилие. Ивар не мог не признавать этого, хотя предпочитал другие методы. Теперь он мог предположить, что Ида могла даже очаровать его отца. Рагнар любил женщин, зато Ивар полагал, что свободен от этой слабости. Однако Ида плюхнулась к нему на колени, и ему показалось, что ядовитые щупальца её красоты пробираются ему под кожу, ощупывают ребра, разыскивают путь к его ожесточенному сердцу. И это злило его, взбудораживало, раздражало и пугало одновременно. А потом Ида протянула руку и дотронулась до его губ. Так просто, будто перед ней был не Ивар Лодброк. Будто не перед ним тряслись не только сотрудники компании, но и родные братья. Только Одину известно, к какой ошибке Ивар был на секунду близок. Он сжал руки на хрупкой талии Иды, борясь с желанием притянуть её к себе. Эта девчонка, невозможная, ядовитая, хитрая, пробралась к его сердцу, и у Ивара перехватило в горле от желания смять поцелуем её губы. Даже если бы сам Фенрир в тот миг разорвал оковы и пожрал солнце, Ивар бы не заметил этого. Но ослепляющее наваждение длилось только пару секунд. Стоило бы сказать спасибо всколыхнувшейся панике, что подавила его и заставила освободиться от хрупкого и теплого женского тела на коленях. Пара грубых слов, и Иду как ветром сдуло. Ивар выхлебал три стакана воды прежде, чем понял, что сунуть голову под охлаждающую струю будет эффективнее. В голове было пусто и гулко, и звенело, как ледяные ветви звенят в лесу, когда на них дует ветер. Вспомнив утреннее происшествие в мельчайших подробностях, Ивар прикрыл глаза и едва слышно застонал. Великий Один и прочие боги, что он вам сделал-то такого? За отца он отомстил… почти. Остался Экберт, но его причастность не доказана. Он делает всё, что вы пожелаете, он идет путем, по которому ведут норны, почему вы подсунули ему эту девчонку?! Его мысли прервал стук в дверь.  — Занят? Чертов Хвитсерк, ещё его здесь не хватало! Ивар едва не зарычал сквозь стиснутые зубы. Он сам попросил Хвитсерка постараться проникнуть в близкий круг общения Иды, и сам теперь был не рад собственному приказу. Где эти двое шатались добрую часть ночи?! Чем занимались, кроме того, что пили?! Хвитсерк уселся на подоконник с ногами, не обращая внимания, что пачкает белую поверхность ботинками.  — Пил вчера я, а день хреновый у тебя? — поинтересовался он ехидно.  — Если не можешь сказать ничего умного — заткнись, — процедил Ивар. Хвитсерк ухмыльнулся:  — А ты не можешь не хамить, братец?  — Говори, что хотел, и проваливай. Ивару хотелось швырнуть ему в голову чем-нибудь тяжелым. Одна мысль, что Ида провела вечер с Хвитсерком, заставляла его трястись от злости.  — Ида вчера сказала, что приходила к тебе на собеседование. Она это вообще серьезно? Ивар вцепился пальцами в ручки кресла, чувствуя, как в нем поднимается ослепляющая ярость.  — Почему тебя это так интересует?  — Воу-воу, братец, потише. — Хвитсерк поднял руки в примирительном жесте. — Я просто хотел сказать, что больше информации вытащить из неё я пока не смог. Она была слишком пьяна. «Спокойно, Ивар, спокойно». Тон Хвитсерка выбешивал. Ивар прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Милый братец Хвитсерк, ты даже не представляешь, насколько ты близок сейчас к собственной смерти… Мысль, что Хвитсерк мог дотрагиваться до Иды, особенно — после шлюшки Маргрет, резанула Ивара по сознанию. Какого Ёрмунганда его это вообще беспокоит?! Ида имела право общаться с кем угодно, спать с кем угодно. Даже с Хвитсерком. Тем более, что сам Ивар не ограничивал брата в действиях. А, возможно, надо было бы, надо…  — Хорошо. — Ивар исподлобья глянул на Хвитсерка. — Забудь о моем задании. Я постараюсь справиться сам. Он произнес это прежде, чем успел обдумать, как именно собирается вытаскивать из Иды информацию, но нельзя сказать, что решение было мимолетным. Ещё во время разговора с Уббе Ивар думал, что должен стать для Иды её слабым местом, и не важно, какие эмоции она будет испытывать к нему — важно было лишь привязать её к семье, помешать ей навредить им. Теперь… а что теперь? Ивар не хочет подпускать Иду к Хвитсерку? Ивару нужно держать Иду ближе к себе, а не к другим? Ивар сам не знал, что ему нужно. Впервые в жизни не знал. И присутствие Иды так близко мешало ему понять, чего же он хочет. Возможно, ему стоит избегать общения с ней какое-то время, заодно он сможет понять себя сам? Один, зачем ты усложняешь своему сыну жизнь?  — Сам? — У Хвитсерка глаза на лоб полезли. — И как же, прости меня? Будешь ей пальцы один за другим отрезать? Ивар отрезал бы ему непомерно длинный язык, если бы мог.  — Нет.  — А ты с женщинами как-то иначе умеешь обращаться? — Полюбопытствовал Хвитсерк, и в его тоне Ивару послышалось то ли покровительство, то ли издевательство. Рука сама потянулась к ножу. — Ивар, ты ведешь себя с Идой и с Блайей так, что они даже за миллион долларов не захотели бы пробыть с тобой в одном помещении наедине больше пяти минут. Не говоря уже о Маргрет.  — Не сомневаюсь, что о желаниях женщин ты знаешь больше других… — Ивар едва держал себя в руках. — И мне на это плевать. Но с Идой я разберусь сам. В конце концов, она будет работать на меня, и я буду контактировать с ней больше, чем ты. Можешь возвращаться к своему клубу, наркотикам, и девицам. Свободен.  — Это меня и пугает, — Хвитсерк чуть склонил голову, разглядывая Ивара. — Подожди… — Он чуть наклонился вперед, заглядывая Ивару в глаза. — Ты что, ревнуешь? — Он хлопнул в ладоши, забавляясь собственной шутке. Ивар почувствовал, как закипает кровь.  — Заткнись, Хит!  — А это не шутка, похоже… Ты действительно ревнуешь. — Хвитсерк сложил руки на груди, и этот жест до отвращения напоминал привычку Сигурда. Братская кровь — не вода. — Златокудрая Фрейя, не думал, что доживу до этого дня! — Его глаза лукаво блеснули. — Обращайся за консультацией в любое время, братик! Помогу, чем смогу, хотя наглядно не покажу, естественно. Наглядно — это в Гугл. Хвитсерк никогда не умел заткнуться вовремя. И сейчас, выслушивая его ехидные замечания, Ивар мечтал воткнуть брату нож в горло. Может быть, хотя бы тогда он замолчит. Но даже сквозь ослепляющий гнев, он понимал, что Хвитсерк нужен семье, что непутевый брат еще не раз и не два может пригодиться, что…  — Не сомневаюсь, что Джейне нравились твои способы вытягивать из неё информацию, — бросил Ивар, и его маневр удался. Хвитсерк поперхнулся очередной остротой. С его щек сошла краска. Соскочив с подоконника, он метнулся к Ивару, схватил того за свитер, приподнимая над инвалидным креслом.  — Не смей произносить её имя в таком тоне, — хрипло произнес он. — Это ты виноват в её смерти! Ивар почувствовал себя отомщенным, видя, как в зеленых глазах братца промелькнула и исчезла тщательно спрятанная в глубине его души боль. И ярость постепенно отступила, уступая место удовлетворению, которое испытывает охотник, загнавший свою жертву в смертельную ловушку.  — Нет, милый братец, — он ухмыльнулся. — Это только твоя вина. А теперь отпусти меня подобру-поздорову, иначе я выпущу тебе кишки. Опустив взгляд, Хвитсерк увидел нож, упирающийся ему в живот. Медленно и неохотно он опустил Ивара обратно в кресло.  — Хорошо, — сказал он тихо. — Если тебе так хочется тянуть информацию из Иды самому — вперед. Но я помогать тебе не буду.  — Мне и не нужна твоя помощь. Он использовал запрещенный прием и знал это. Если кого-то Хвитсерк и любил в своей жизни, то похоронил эту девушку четыре года назад, променяв её чувства на выгоду для семьи. Потому, что Рагнар умел управлять людьми, и его собственные сыновья не были исключениями. Хвитсерк смирился со смертью Джейны, Хвитсерк стал прежним, но каждое упоминание её имени вскрывало старые раны, которые время не залечило. Оно вообще не лечит, лишь создает иллюзию излечения. Глядя, как Хвитсерк захлопывает за собой дверь, Ивар подумал, что пропасть между ним и его братьями ширится день за днем. Каждый из них стоит на обломках их братского союза и беспомощно наблюдает, как в овраг летят камни, а земля с грохотом раскалывается у них под ногами. Кто же из них первым сорвется в бездну? * * * Следующие несколько дней стали для Ивара трудными. Заседание пробационного суда, на котором подтвердили законность брака Иды и Рагнара, состоялось в понедельник, и тогда же были определены доли в наследстве. Ида получила «долю вдовы» размером в одну четвертую имущества, обойдя таким образом завещание, составленное Рагнаром до брака. Оставшееся было поделено между наследниками согласно завещанию, а условие о совместном проживании оставалось в силе еще полгода. Казалось, Ида вполне довольна своим положением, но Ивар не хотел обманываться: он был уверен, что Исайе будет мало четверти имущества, полученного дочерью. Наверняка он захочет получить всё имущество Лодброков или хотя бы большую его часть. И вряд ли он погнушается убийством — Альфред, вероятно, не солгал, утверждая, что Блэк планирует убийство Ивара и остальных членов семьи. Нужно было держать ухо востро, а Иду — ближе к себе, но Ивар не мог. Пока что он не мог заставить себя даже поговорить с ней наедине, и даже думал, что, возможно, рано отозвал задание Хвитсерка. Да только мысль, что его непутевый бабник-братец будет подкатывать к Иде, а потом идти к Маргрет или к любой другой шлюхе из его списка и трахаться с ней, вызывала тошноту. Ида Блэк могла быть дочерью их врага, но она не была подстилкой. В этом Ивар был уверен. Что-то в нем ломалось, и он изо всех сил пытался удержать осколки собственного «я» и сложить из них обратно собственную личность, как мальчик из детской сказки складывал «вечность» из льдинок. Но пока что сложить слово «счастье» из слова «жопа» не удавалось еще никому, и даже ум Ивара не мог разрешить такую сложную задачу. Но Ивара ждала и хорошая новость: пока они торчали в суде всей семьей и делали вид, будто могут переносить друг друга без тошноты, Гуннар дожидался его в компании.  — У тебя есть, что мне сообщить? — Ивар сложил руки на груди, глядя на своего бессменного бойца. Пожалуй, единственного из всех (кроме братьев), кому он мог доверять, пусть и с оглядкой. Без оглядки Ивар не доверял даже себе. Гуннар молча положил перед ним планшет с открытой фотографией. Ивар пролистнул несколько кадров вперед, разглядывая чуть смазанные снимки Альфреда, на которых наследник Kedric Inc. нежно прощался с одной очень знакомой Ивару молодой женщиной. Не узнать её было невозможно. Значит, его чутье всё-таки не подвело, и любовницей мальчишки была Астрид. Как интересно. Если, конечно, не обман. Ивар почему-то был уверен, что Лагерта не была в курсе отношений Астрид и Альфреда и даже не могла предположить, что её попытки оставить в клане Экберта своего человека закончатся именно так. И сообщать ей об этом Ивар не собирался. Конечно, Лагерта сообщила ему новости о возвращении Альфреда, но, в конце концов, он и так об этом узнал бы. Значит, Астрид… Ивар еще не знал, как использует эту информацию, но знал, что она обязательно ему пригодится. Лишний козырь против экбертовского мальчишки, которому он не доверял, никогда не помешает. Пусть он, кажется, и сказал правду, кто знает, что скрывается за его якобы помощью? И когда понадобится пробить его «Ахиллесову пяту», чтобы вытянуть информацию?  — Мне продолжить следить за ними? — Гуннар обратил на себя внимание.  — Продолжай. — Ивар возвратил ему планшет. — Свободен на сегодня. Когда Гуннар ушел, Ивар ещё долго сидел, раздумывая о своих дальнейших действиях. Если Альфред сказал правду, то Блэк попробует совершить покушение на кого-то из семьи ещё раз — времени у него всего шесть месяцев, пока имущество, нажитое отцом за годы и годы, не поступит в распоряжение наследников. Иде может быть что-то известно, однако каждая попытка придумать, как вытащить из неё информацию, заканчивалась грандиозным провалом. Потому что выкинуть из головы Иду Блэк, сидящую у него на коленях, Ивар был не в состоянии. Разложив перед собой несколько отобранных резюме, он просмотрел каждое из них и отложил два — норвежки по имени Ауд и резюме Иды. Впору было выбирать нового помощника юриста детской считалочкой: за плечами Ауд был диплом Принстона и практика в крупной компании, в пользу Иды говорила только необходимость держать её ближе к себе. Ивар сжал переносицу указательным и большим пальцами. Голова начала потихоньку ныть, предупреждая о приближающейся мигрени — болезни, которая могла уложить Ивара в кровать на сутки или двое. «Один, помоги мне принять верное решение, прошу тебя…». А, впрочем…  — Мистер Грин? — Если хоть кого-то из сотрудников Ивар и помнил по имени, так это был начальник отдела кадров. — Пожалуйста, подготовьте два договора — один на должность помощника юриста, другой — на должность моего личного помощника. Да, вы не ошиблись. Да. Вы тупой или глухой, мистер Грин?! Я же сказал - помощник юриста и мой личный помощник! Резюме я передам с секретарем. Решение взять Иду Блэк на должность личной помощницы могло стать его катастрофой, и Ивар отлично осознавал это. А еще он думал, что, возможно, это решение станет его джек-потом. Разумеется, доверять Иде что-то серьезное он не собирался. Важно было создать иллюзию её причастности к делам компании и семьи и переманить её на сторону Лодброков. Ему предстояло много работы. Ивар взял в руки телефон и около минуты смотрел на контакт Иды, забитый в память смартфона. Согласно профессиональной этике, ей должен был позвонить начальник отдела кадров, но Ивар не мог отказать себе в удовольствии лично сообщить Иде о её новой должности. И не мог заставить себя услышать её голос. Думал, верное ли он принял решение. Думал, сможет ли видеть её каждый день ещё и здесь. Но Ивар Лодброк никогда не отступал от единожды обдуманного и принятого решения.  — Да, Ивар? — Интересно, как он подписан у неё в телефоне? «Эта злыдня»? — Я тебя слушаю.  — Я беру тебя на работу, — произнес Ивар. Мягкий голос Иды звучал по сотовой связи совсем иначе, и он закрыл глаза, надеясь, что она больше ничего не скажет. — Но не помощником юриста. Помогать ты будешь мне. Пауза, возникшая на другом конце связи, сказала ему многое. Ида пыталась переварить новость.  — Я… Что? — переспросила она. Очевидно, Ида ожидала от него какого угодно решения, но только не того, что он в итоге сделал. Это хорошо. Очень хорошо. Ивар любил удивлять, а особенно — удивлять неприятно. В такие мгновения за привычными масками можно было заглянуть человеку в душу. Жаль, по телефону это невозможно. Ничего. У него ещё будет время. Только самому бы подготовиться к срыванию масок, ведь его собственная, как выяснилось, тоже держалась недостаточно крепко.  — Приступаешь со следующей недели, после свадьбы Сигурда. Увидимся, Ида. Ивар сбросил звонок и положил мобильный на стол. «Извини, Хвитсерк, но к Иде ты больше не подойдешь. У неё не будет на тебя времени, братец. Ещё очень и очень долго».