Метод Тревельян

      По возвращении в Убежище у Вестницы было беспокойно на душе от пережитого кошмара в Цитадели Теринфаль. Хотелось лишь забыться на несколько дней и как следует отоспаться, но ни то, ни другое никак не собиралось совершаться. После того, как все расположились в деревушке, советники Инквизиции принялись обсуждать дальнейшую обстановку, не забыв при этом позвать на собрание до смерти уставшую леди Тревельян.       Улучив подходящий момент Мадригал сказала, что ей нужно немного подышать воздухом и вышла из душного помещения ставки командования на слегка морозный воздух Убежища. Небо вдалеке все так же сияло зеленым, не предвещая ничего хорошего в будущем, как показалось девушке. Позади слегка скрипнула дверь церкви, и рядом с Вестницей оказалась бесшумно подошедшая Лелиана. Мадригал напомнила себе, что вряд ли когда-нибудь привыкнет к ее беззвучной поступи.       - Однажды мне довелось побывать в Тени. Вместе с Героиней Ферелдена, - произнесла глава шпионской сети Инквизиции, смотря на зеленые отблески в небе. Мадригал внимательно посмотрела на девушку, ожидая продолжения начатого рассказа, ведь Лелиана редко когда говорила о себе, тем более с ней, и поэтому не хотелось обрывать своими вопросами ее слова.       - Не сказала бы, что это самое приятное место, где мне довелось побывать. Что уж там, скажу даже, что это было чертовски страшное место, - улыбнулась Лелиана, поправляя манжет на рукаве.       - Я ни за что не подумала бы, что ты чего-то боишься, - сказала Мадригал.       - Я не сказала, что боюсь Тени. Я просто не хотела бы вновь оказаться там, - бывший бард вмиг стала вновь серьезной.       После такой резкой перемены настроения беседы у Тревельян не осталось надежды на дальнейшее продолжение разговора, и она было развернулась для возвращения в церковь, как к девушкам подошел гном.       - Дамы, - поприветствовал он их с театральным поклоном.       - Варрик, - одновременно холодно сказали обе дамы.       - Не хотел вас отвлекать от, несомненно, увлекательной беседы, но я должен похитить миледи Тревельян.       - Пожалуйста, - скрестила на груди руки Лелиана, - только не долго: нам еще многое предстоит обсудить.       - Ну уж этого я обещать не могу - нам тоже предстоит многое обсудить.       Глава разведки и Вестница переглянулись, при этом Мадригал вопросительно посмотрела на Варрика, которому пришлось объясниться:       - Соловушка, не сердись, но ваши «важные» разговоры не самым лучшим образом влияют на нашу подопечную.       «Так я теперь еще и подопечная, может и в дочки-матери поиграем?».       - Я думаю, чтобы прийти в себя и хоть как-то восстановить силы, наша Вестница должна успокоиться, расслабиться в хорошей компании, не думая ни о чем, кроме…выпивки, - закончил гном.       - А вот это уже дельное предложение, - заулыбалась Мадригал, - я все равно не сильна в политике и заключении союзов, смело доверяю это все вам с Жозефиной.       - Люди теперь видят в тебе не просто человека, ты должна была заметить это, как только закрыла Брешь. Теперь твой голос имеет не последнее значение… - Лелиана не успела договорить, поскольку в разговор снова влез писатель-гном.       - И все же лучше поговорить об этом после хорошей попойки, - он уже взял Тревельян за руку и начал потихоньку тянуть в сторону.       - Нет, так не пойдет. Вы не понимаете всей ответственности, что свалилась нам на головы? – возмутилась Лелиана, схватив девушку за другую руку, возвращая обратно на место.       Мадригал не знала, как повести себя и в какую сторону ей следовало идти. Разум твердил, что инквизиторские дела требуют большой сосредоточенности и не время сейчас для отдыха, но сердце подсказывало, что местная сивуха может разгладить неприятные впечатления от последних событий в ее жизни. Варрик, как всегда, разрядил обстановку:       - А может вам обеим просто поговорить за кружечкой-другой, а? Все обсудить и каждый получит то, что ему так необходимо.       Лелиана задумалась. Отпустила руку Тревельян, посмотрела на гнома, потом на двери церкви, потом на Вестницу и, наконец, сказала:       - Согласна. Только ты должен будешь что-нибудь придумать для Каллена и Жози, чтобы хоть как-то оправдать наше отсутствие.       - Само собой, ведь именно для этого я и нужен: рассказывать такие небылицы, в которые охотно поверят все вокруг, - самодовольно произнес гном.       Выпив уже по две кружки ядреной настойки, которую успели прихватить из закромов Варрика, девушки так и не заговаривали друг с другом, видимо, не зная, с чего начать. Мадригал решила, что должна была хоть сейчас взять инициативу на себя.       - Лелиана, послушай, а ведь хорошее пойло у него, да? – язык уже казался ватным.       - Неплохое.       Помолчали.       - Недурное, это верно, - продолжила шпионка. – Я пила в последний раз у костра в лагере с Алистером и Героиней. Сколько же лет назад это было, черт возьми.       - Ты, похоже, скучаешь по тем временам? – поинтересовалась Тревельян.       - Трудно сказать. В «те времена» многое было в моей жизни: и прекрасные вечера у костра, и чудовищное нашествие порождений тьмы, - горько усмехнулась Лелиана.       - Я… я даже и представить не могу, как тяжело вам пришлось, - Мадригал с трудом подбирала слова и с еще большим трудом выговаривала их. – В моей унылой жизни, наверное, не найдется и доли того, через что тебе пришлось пройти, - девушка отпила из своей кружки еще обжигающей жидкости.       Лелиана беззвучно рассмеялась и тоже отхлебнула из своей кружки.       - По-твоему выжить при взрыве, который убил весь Конклав, пройти через Тень, быть под защитой самой Андрасте и иметь возможность латать дыры в небе – это унылая жизнь?       - Я… не совсем это имела в виду. Если посмотреть на мою жизнь с этой точки зрения, то, действительно, получается, что я что-то умею, - Мадригал не была до конца уверена в этом. – Знаешь, я раньше могла сказать это только, пожалуй, Варрику, да и то не до конца была с ним честна, но я не чувствую себя причастной ко всему этому. Ну, знаешь, к тому, что делаете все вы.       Лелиана молчала, ибо знала, что Вестница только набирает обороты, и скоро выльет на нее все то, что давно кипело в душе и не вырывалось по многим причинам.       - Ты прекрасный агент. Я в жизни не знала никого, кто мог бы так ловко обращаться с людьми, крутить ими так, как тебе вздумается, распространить свое влияние чуть ли не на весь Тедас… Или все же на весь? В общем, у тебя настоящий талант, да и я видела однажды, как ты упражнялась в стрельбе.       - Я иногда набиваю руку, чтобы не утрачивать навык. Но это, скорее, для удовольствия, - сказала Лелиана.       - Хотела бы я так стрелять «для удовольствия»! – Мадригал снова отпила из кружки и налила себе и своей компаньонке новую порцию.       - Возьмем, к примеру, Варрика: он просто отменный арбалетчик, писатель, говорун, да еще и ведет дела с Торговой Гильдией. Да я, черт возьми, даже не знала о существовании этой самой Гильдии, не говоря уже о ее делишках. Думаю даже, - Мадригал придвинулась ближе и перешла на шепот, - что Варрик опасен, ага. Не для нас, конечно, но дорогу я бы ему не стала переходить.       Лелиана улыбнулась краешком губ и выпила еще настойки, больше обычного, как показалось Тревельян.       - А Каллен? Храмовник, красавчик, тактик и стратег, пережил Создатель пойми что в Круге Магов и в Киркволле, да еще и покинул Орден, не попрощавшись, - Вестница была впечатлена его послужным списком.       На этот раз Лелиана рассмеялась и спросила:       - А кто еще? Тебя интересно слушать, ты знала?       - Нет, не знала, - улыбнулась девушка, поняв, что может побыть немного развязной. – Знаешь, в церкви нас учили, что храмовники защищают магов, несут бремя ответственности за судьбы магии как таковой перед лицом всего мира, но я бы не сказала, что Солас согласился бы с этим утверждением.       - Ох уж, это точно! – Лелиана подняла кружку в воздух, подзывая выпить за это. Выпили.       - Да даже Жозефина рубит врагов направо и налево! – возмущалась Тревельян.       - Мы…говорим об одной и той же Жозефине? – с наигранным недоумением спросила Лелиана.       - Конечно! Ну, то есть, рубит пером, а не мечом. Она прекрасный дипломат, желать лучшего, наверное, было бы глупо для Инквизиции, - ответила Мадригал.       - Именно поэтому Жози здесь, а не кто-нибудь другой.       - А еще… Иногда мне кажется, что будто в каждом сражении я просто жду, что не закрою очередной разрыв, а умру, и все закончится, - Мадригал отставила кружку и уперлась локтями в колени.       Лелиана различала в ней неуверенную девчонку, которой просто не удалось еще найти себя среди этой разношерстной толпы необычных людей, что окружали Вестницу, заставляя девушку чувствовать себя ненужной в такой могущественной компании.       - Я видела эту жизнь без прикрас и скажу тебе, что стоит пробовать ее на прочность каждый день и каждый час. Однажды ты сломишь то, что казалось тебе незыблемым и лишь с гордостью оглянешься назад, на руины прежней жизни. Только тогда, когда разрушишь прошлую себя, ты поймешь, что делаешь что-то стоящее, важное, что ты сама – важна. Я могу долго говорить, что ты делаешь огромную работу вместе со всеми нами, но ты пока вряд ли мне поверишь до конца, поэтому просто подожди, это придет само, и ты даже не заметишь, как именно, - Лелиана загадочно улыбнулась и снова выпила. – Ух, и забористая же сивуха нам попалась!       Мадригал взъерошила волосы, которые теперь были лишь на одной стороне головы, а Лелиана заметила, что ей очень идет новая прическа, которая радикально отличается от тех замысловатых, что носят в высшем обществе Орлея. Рыжеволосая принялась рассказывать о казусных и забавных случаях, произошедших с прическами дам во время ее пребывания при орлесианском дворе в качестве барда. Выпивка лилась в кружки дальше все чаще и чаще, а опустевшая бутыль тут же сменялась новой.       Оказалось, что глава разведки Инквизиции и вполовину не такая страшная, как думалось Тревельян. Лелиана была достаточно участливой и интересной собеседницей, которая вдобавок многому могла бы обучить Мадригал, достаточно было разговориться с ней за хорошей выпивкой и отбросить трезвую скованность и боязнь открыть рот.       В самый разгар беседы, под хохот двух девушек в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли. Свет в дверном проеме загородила рогатая голова и туловище шириной с сам проем.       - Босс, я решил заглянуть на… Эм, я не вовремя? – спросил, заходя в домик Вестницы, Железный Бык.       Лелиана встала с кровати, на которую уже почти улеглась, когда хохотала, ее немного понесло в сторону, но Бык вовремя подставил ей свою могучую руку, больше похожую на таран. Девушка поблагодарила его легким кивком и направилась к выходу.       - Я уже достаточно насиделась тут. В конце концов, должен же кто-нибудь из нас решать судьбы мира, а я трезвее тебя, - улыбнулась тайный канцлер.       - Прошу заметить, что я стеклая как трезвышко! – попыталась сказать, вставая с кровати, Мадригал.       - Уууу… Как же вовремя я зашел. Обещаю, что не дам этой трезвой леди свернуть себе ноги, если вздумает куда-нибудь пойти. Можете на меня положиться, - обратился Бык к Лелиане, которая была полностью удовлетворена его словами и вышла из маленького пристанища Вестницы.       Былую храбрость и раскрепощенность в стельку пьяной Тревельян как рукой сняло после ухода Лелианы, и она снова почувствовала себя неуверенной девчонкой наедине с Быком. Да что с ним не так, раз невозможно нормально вести себя рядом с этим бугаем? Обычный кунари, ну большой, ну сильный, ну, по-своему, красивый… Какого демона он вообще здесь забыл, ей неплохо было и с Лелианой!       Мадригал резко отвернулась, и у нее пошла кругом голова, от чего начало вести в сторону. Железный Бык прекрасно видел, что та сейчас просто упадет, но и пальцем не соизволил пошевелить, потому как так же прекрасно он видел и то, что девушка падает на кровать, поэтому решил не вмешиваться.       «А Лелиане руку подал, говнюк», - подумала обиженная Тревельян, свалившись на мягкую кровать.       - Зачем ты пришел сюда? – промычала в подушку Вестница.       - Нашел кое-что. Думал, тебя это заинтересует, - кунари подошел к столу и налил себе полную кружку и выпил одним залпом, даже не поморщившись. – Водица какая-то.       Мадригал поднялась, заинтригованная заявлением Быка о некой находке. Бен-хазрат подошел к ней почти вплотную и протянул какую-то записку.       - Я прочел ее, надеюсь, ты не в обиде. Иначе, как бы я узнал, что это адресовано тебе.       - Все так плывет… Андрасте, помилуй… - то ли к Быку, то ли к Андрасте обратилась Тревельян.       Вестница сосредоточенно стала вчитываться в ровным почерком написанные буквы. Они были безукоризненно красивы и знакомы, стали постепенно складываться в слова, а дальше проявлялся смысл. С каждым новым словом Мадригал начинала трезветь.       - Какого черта? – она читала уже достаточно быстро. – Откуда это вообще у тебя?       - Перехватил прежде, чем это попало в руки шпионов Лелианы. Я ведь и сам шпион, могу себе позволить прочесть пару интересных писем до тайного канцлера, - констатировал Бык.        - По-твоему это называется интересным? – сдерживая гнев, подняла на кунари взгляд Тревельян.       Бык совершенно не обратил внимания на этот уничтожающий взгляд и прошелся по комнате, делая вид, будто осматривает обстановку. Мадригал в это время дочитывала письмо.       - Что значит «отказываюсь»?! Ты не можешь так поступить! Это просто не может быть правдой, ты ошибся! – выпалила девушка.       - Прости, босс. Я знаю, что ты не так должна была узнать об этом.       - Я вообще не должна была узнать об этом! Этого в принципе не могло произойти! – Тревельян в ярости встала с кровати, скомкивая пергамент.       - И кому же направлялась эта никчемная записка?       - В ставку командования. Скорее всего, нашей миледи дипломату, хотя не представляю, зачем ей об этом знать.       - Ну да, конечно. «Во нраве скромность, храбрость в деле». Чертов ублюдок, а ведь я тебя защищала перед старшими братьями! – Мадригал в агонии бросила письмо в камин.       - В общем, я подумал, что правильно поступлю, отдав это тебе без свидетелей, - Бык облокотился о верхний край камина.       - Правильно. Думаешь, я хочу об этом поговорить? – даже не скрывая раздражения, обратилась Тревельян к кунари. – Не хочу. Долбаный Рендон никогда не умел держать язык за зубами.       - Ага, - Бык скрестил руки на груди.       - Он был младшим из братьев, а я была младше их всех и думала, что мы с ним должны всегда держаться друга друга, чтобы давать отпор в перепалках. Даже в служение церкви мы отправились вместе, - Мадригал не обратила внимания на кунари и говорила больше сама с собой.       - Он всегда был набожным, но я не думала, что все так запущено, - девушка посмотрела в огонь, как будто он мог показать ей снова слова, написанные ее младшим братом.       - «…отрекаюсь от сестры, поскольку так велит мне моя вера. Богохульство леди Тревельян перешло все границы, когда она приняла на себя титул Вестницы Андрасте», - на память проговорила Вестница Андрасте. – «Достойна ли смертная без истиной веры равнять себя с самой невестой Создателя? Ни я, скромный брат всеми почитаемой Церкви, ни преподобная мать не считаем это возможным…» и бла-бла-бла. Понятно, откуда ветер дует, - констатировала Мадригал.       - Как будто я просила об этом великом «титуле», больной ты святоша. Если б я знала, что не достойна твоего почитания, не спасала б твою задницу от отцовских розг, - Тревельян говорила это уже почти тихо и спокойно.       Отречение ранее самого любимого старшего брата Рендона от сестры из-за религиозных убеждений, которые, вероятно, зачем-то нашептывались ему во время долгих молитв преподобной матерью, больно пронзило сердце Мадригал. Может быть, об этом говорила Лелиана? Может это шанс, чтобы разрушить прежнюю жизнь и начать все с чистого листа? Нет, нет, только не так. Как мог Рендон сделать это?! Хотя, Мадригал на протяжении последних лет уже не так крепко дружила с братом, как раньше, когда они были еще детьми, и замечала, что тот все глубже уходит в религию и становится уже чуть ли не самой Андрасте, но не могла поверить, что тот был способен ради веры отречься от родни. Нет, не ради веры, а ради уважения преподобной матери и всей Церкви, чтоб их! «Нужно написать ему ответ. Что сказать? Ну хотя бы начну», - подумала Мадригал. Только сейчас Тревельян заметила, что Бык все время ее размышлений стоял в комнате и наблюдал за ней.       - Дать тебе пергамент и чернила? – спросил он, когда понял, что девушка обратила на него внимание.       - Как ты понял, что я… Ах да, твое шпионское чутье, - поняла Мадригал.       - Оно самое. Только уверена ли ты, что хочешь ответить ему сейчас, в горячке, у тебя ведь есть все время мира для обдумывания ответа, - поинтересовался кунари.       - Плохо все же работает твое чутье. Мне нужны бумага и перо прямо сейчас, некогда думать над словами, да и незачем. У меня больше нет брата, - Вестница ясно понимала, что расположение святоши уже не вернуть, и доказывать ему что-то она не хотела, в конце концов, у нее тоже есть гордость.       Железный Бык сдвинул со стола кружки и бутылки, неведомо откуда достал чернила и пергамент и усадил Тревельян за стол. Она написала несколько строк, поставила подпись и вручила бумагу Быку.       - Можешь прочесть, вдруг я недостаточно ясно все изложила, - девушка смотрела опустевшим взглядом перед собой.       Кунари прошелся единственным глазом по ответному письму.       - Как по мне, «не считаю больше братом» звучит достаточно ясно, - заключил он.       - Отправь это Рен… Тому, кто послал мне письмо, неважно куда, я не хочу знать, - Мадригал уже полностью протрезвевшая встала из-за стола. – А ведь он хотел, чтобы все это прочли…       - Я не хотел, чтобы все это прочли, - серьезно посмотрел на Тревельян Железный Бык.       У Мадригал защемило сердце. Может и правда есть люди, которым не все равно, что произойдет у нее на душе? По крайней мере, слова Быка звучали весьма искренне.       - Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, - смутилась Тревельян в своей обычной манере неумения придумать нормальую благодарность.       - Не стоит. Хотя…       - Только скажи, Бык, правда, - тихо сказала Мадригал, смотря в сторону, а не на Быка.       Кунарийский шпион критично осмотрел девушку перед собой, пока та не видела его взгляд:       - Потом сочтемся, босс, - загадочно произнес Бык и вышел из домика Вестницы отправлять письмо адресату, указанному самой леди Тревельян как: «Святому ушлепку и его светящейся заднице».