Яблоки

Славка боялся, что мать разорется, увидев такие «украшения» на лице, но нет, обошлось. Правды, он, конечно, говорить не стал — «шел, упал, очнулся — в гипсе», примерно таким был Славкин рассказ. Мама поохала, покачала головой, бросила в стирку футболку и шорты с зеленоватыми разводами от «Тархуна», а потом принесла перекись, ворчливо заметив: «Под ноги смотреть надо, а не ворон ловить!» Пару дней Славка отлеживался, пока не перестала кружиться голова, а в субботу, уже совсем оклемавшийся, уложив в рюкзак новый блокнот, снова поехал на Ленинградский. Опять поезд до Твери, опять пересадка. «А если он передумал? Или забыл? Или... Да мало ли что!..» — назойливо мельтешило в голове, пока местная допотопная электричка с изрезанными деревянными сидениями и воняющим ссаньем тамбуром замедляла ход, подъезжая к Лихославлю. Но вот поплыл мимо перрон, и Славка, прилипший к окну в вонючем тамбуре, успел заметить Сашу. Тот курил, прислонившись к расписанию. С ума сойти можно, он даже сигарету держал так же, как Снежковский, небрежным расслабленным движением поднося ко рту и длинно затягиваясь. «Пришел!» — губы сами собой, как тогда, в самый первый раз, расползлись в улыбке, и Славка, едва раздвинулись в стороны медлительные двери, ринулся навстречу. — Ну что, по городу пошляемся или сразу рисовать? — Саша отстрельнул сигарету далеко на рельсы, глянул с добродушной усмешкой. — А, господин художник? — Пошляемся, — с готовностью кивнул привычно зардевшийся Славка. Прямо сказать, смотреть в Лихославле было особо нечего, но теперь, когда рядом шел Саша, скука и серость куда-то отползли, затаились, Славка больше не держал обиды на этот такой негостеприимный в прошлый раз городок. И до чего же нравилось ему идти бок о бок с Сашей, слушать его в пол уха, украдкой вглядываться в такое знакомое, множество раз виденное на журнальной репродукции лицо, стараться запомнить каждую черточку, каждый будущий штришок. Шагал Саша быстро, размашисто, так что пришлось приноравливаться. Завод... Фабрика... Школа... Дом культуры... И улицы под стать местным достопримечательностям — Октябрьская, Пионерская, Комсомольская, Первомайская и, конечно, вездесущая Маркса. — А тут материна халупа, — Саша приостановился у подъезда обшарпанной хрущебы, но входить в затхлую темноту за распахнутой настежь дверью не спешил. — Не помешаем мы ей? — Славка помнил, как ругалась мамка, когда он, не предупредив, пару раз привел с собой однокашников. — Кому? Матери? Ей бухать даже конец света с нашествием марсиан не помешают, — зло усмехнулся Саша. — Я тебя в этот гадюшник не приглашаю, самого воротит туда заходить. — А живешь где же? — В старом батином гараже. Вещи, какие нужны, перетащил. Нормально. Да сам увидишь сейчас, почти дошли уже. — Она тебя из дома выгнала? — растерялся Славка. — Нет, почему это «выгнала», сам ушел, — с деланным равнодушием пожал плечами Саша. — Пьянки с утра до вечера и с вечера до утра, алкаши толкутся, все засрано, хахаль материн — мудила конченный... — А зимой-то ты как будешь в гараже?.. Там же холод, наверно, адский! — Ну, зимой я в гастрономе в подсобке перекантуюсь. Завхоз мужик понимающий. То жратвы какой подкинет, то халтурку. И ночевать разрешил, я уже спрашивал. А кассирша тетя Сима барахло мое стирает. Но в гараже лучше, конечно... — Саша вздохнул, помолчал. — У бати по молодости, когда не пил еще как сволочь, мастерская там была сделана. Вечно он там что-то пилил, строгал и меня брал с собой. — Случилось с ним чего-то? — осторожно поинтересовался Славка. — Сидит два года. По пьянке за рулем сбил тетку одну насмерть. Извини, Славк, не хочу об этом... Гараж был большой, добротный, кирпичный. Саша открыл здоровенный навесной замок, распахнул дверь и включил свет. Славкин взгляд отчего-то сразу зацепился за длинные самодельные стеллажи, устроенные вдоль одной из стен. Каких только книг здесь не было! — «Крестовый поход против Грааля»... «Иудейская война»... «Круг земной»... — наобум прочел несколько названий удивленный Славка. — Ни фига себе! Откуда это все у тебя? Ты разве историей интересуешься? — Ну... Да, — Саша выглядел смущенным. — Кой-какие тут дедовы, а так с помоек таскаю, где чего выкинут интересного. Я, когда маленький был, археологом хотел стать, прикинь, Слав. Копать древности всякие, старые города. Но рылом не вышел, поэтому слесарюгой буду. Саша усмехнулся, но как-то невесело это у него получилось. — Ладно, не забивай башку... Чаю хочешь? Ща сварганю. Он загремел крышкой огромного бидона, зачерпнул закопченным помятым чайником воды и сунул в него кипятильник. — Ну вот, айн момент!.. А жрать захотим — чего-нибудь разогрею, — Саша кивнул в угол, где ютились электрическая плитка, пара сковородок, алюминиевая кастрюлька и несколько разнокалиберных щербатых тарелок. Рядом стоял обшарпанный стол, две самодельные лавки, а чуть в стороне в дальнем закутке Славка разглядел застланный бельем раскладной диван с драными подлокотниками. Мама бы точно поморщилась и сказала бы, что все это похоже на бомжатник — книжки со свалки, лежбище наверняка оттуда же, и вообще — с кем ты, ненаглядный сын, связался?.. С кем надо, с тем и связался, мысленно огрызнулся сам себе Славка. Уютно светилась тускловатая желтая лампочка, исходил паром в большущей кружке крепкий душистый чай, терся об ноги мордастый наглый полосатый котяра, торопливыми штришками постепенно проступали на шероховатой белизне листа Сашины черты, до боли знакомые, и Славка, священнодействуя над эскизом, мог бы чем угодно поклясться, чтоб перед ним, прихлебывая горячий чай, сидел Борис Снежковский собственной персоной, до того невероятным было сходство. С жадностью вглядывался Славка в каждое его движение, каждый жест, снова запоминал все-все, каждую пустяковую деталь: как Саша подносил к губам сигарету и, затянувшись, выпускал дым, как держал кружку, обхватив двумя ладонями, как потягивался, прогибаясь всем телом, как машинально пощипывал тонкие мальчишеские усики над верхней губой, как звонким шлепком прихлопнул назойливого комара на загорелом сильном плече . — Славк, как ты поедешь-то на ночь глядя? — А?.. Что?.. — Слава даже вздрогнул от неожиданности. — А поздно уже разве? Вроде только пришли... — Без двадцати десять, — Саша глянул на круглый циферблат своих «командирских». — Электрички-то, небось, от Твери до Москвы уже не ходят. — Бли-и-ин! А я не закончил еще... Я думал, еще только часов восемь, — охнул Слава, вскочил, чуть не опрокинув недопитый чай, и схватил рюкзак. — Что ж ты мне не сказал, что уже так поздно? Саша чуть виновато пожал плечами. — Да я и сам не знал. Пока сидели с тобой, ни разу не взглянул даже, совсем из башки вылетело, что тебе в такую даль пилить. — Может, отсюда до Твери еще ходят электрички, а дальше на попутках доберусь как-нибудь... Ну или на вокзале перекантуюсь до утра, — попытался усмехнуться Слава. Отчего-то вспомнилось, как в детстве, когда лет в шесть возвращался с мамой из Адлера, их самолет задержали на несколько часов, и рейс прилетел в Москву в два часа ночи, когда уже не ходили автобусы до метро; пришлось брать такси, хорошо еще, что какие-то деньги после отдыха оставались, как раз хватило заплатить усатому черномазому водиле. — Подожди, на хера на вокзале-то? — у Саши был недоуменный голос. — Здесь оставайся, дорисуешь спокойно, завтра поедешь. — Саш, да мать с ума сойдет, я ж ей обещал, что вечером сегодня приеду... — Ну, сегодня ты уж точно не приедешь, раз на вокзале ночевать намылился, — резонно заметил тот. — С вокзала я ей хоть позвонить могу, — вздохнул Славка и поморщился, представив будущий разговор. — Разорется опять, наверно... — Так пошли на телефонный узел сходим, он круглосуточный, звякнешь домой. Тут недалеко. — Я не знаю... — растерянно. Мысль о том, что он может запросто остаться у Саши до завтра, вызвала у Славки двойственные чувства: вроде бы так здорово, рисунок можно закончить без спешки, потрепаться обо всем, выпить еще пару кружек чая, да просто... просто насмотреться вдоволь. Но к внезапной радости примешивалось и еще какое-то непонятное ощущение — словно что-то где-то замирало внутри в неясном предчувствии, словно натягивалась невидимая струна. — Все, ты остаешься, — весело отрезал Саша, приобняв зардевшегося Славку за плечи.