Смутное Время

Прошло уже пять дней с того бала, после которого любовь Анны и Людвига стала терзать им обоим сердца. Они оба мучались по ночам, но не знали о ещё одной душе, которая жаждала любви, но не получала её. Это была юная королева Ремиса, Аличе Первая, она же Аличе Безумная. Ей было восемь лет, когда она села на трон, а сейчас ей было уже двенадцать. Аличе была родной внучкой предыдущего правителя, короля Ромула Второго. Но если Ромул был по-своему умён, мог управлять войсками, как-то разбираться в людях и вообще был человеком недурным и люди его любили, то его наследница была исчадием ада. Её глаза были безумны; часто она мерзко хихикала, когда видела казнь, а порой даже хохотала. Это она была ужасной марионеткой во снах Людвига, Анны и той девочки из леса, это её облик заставлял ужасаться Мирославу и Мишель. Впрочем, она тоже могла полюбить, и полюбила Франциска, сына видэнс Мишель, прекрасного принца. Но он не ответил на её чувства, потому что Аличе, во-первых, была внучкой его родной тёти по линии матери, во-вторых, для двадцатилетнего принца двенадцатилетняя королева была слишком мала, в-третьих, она была безумна, а в-четвёртых, у него и так была невеста, принцесса Хризограда Анна. Но Аличе считала, что всё дело именно в принцессе Анне. Аличе Безумная возненавидела её и желала страшной участи той, которую никогда не видела. Она давно предвкушала удовольствие от зрелища умирающей соперницы, часто думая об этом. Сейчас она лежала в своей постели, представляя себе свадьбу с Франциском, как вдруг к ней постучались. Скрипя зубами и придумывая казнь для того, кто нарушил её одиночество, она буркнула: "Войди, смертник". — Доброе утро, ваше величество, — сказал вошедший в покои. Это был премьер-министр Берегонд, первый советник при королеве. Именно он был её регентом и только он знал о планах королевы казнить, а точнее, убить Анну. Увидев его, Аличе сразу отменила все планы о казни вошедшего. — Здравствуй, Берегонд, — улыбнулась она. — Есть ли вести про нашу смертницу? Когда казнь будет? Ве-е, я жду. Берегонд ответил хитрой улыбкой. Он был очень умён, в отличии от своей госпожи, и хитёр. Также он был жесток, но его жестокость была холодной и расчётливой, тогда как Аличе была просто безумицей. Поговаривали, что он знается с самим Императором Зла и что кровожадность королевы — его рук дело, ведь когда-то Аличе была милейшим ребёнком, а потом вдруг стала Аличе Безумной. Считали, что коварный министр вселил в тело девочки демона. Так оно было или иначе, но Берегонд, этот тихий с виду человек, вечно с какой-то сладковатой улыбкой, говорящий вкрадчивым голосом, пугал всех обитателей замка и был любимцем кровожадной королевы, которая ему во всем доверяла. И сейчас она была готова выслушать от него любые вести. А вести у него были такие: он хотел сообщить где, когда и кто убьёт Анну. — Не волнуйтесь, моя королева, — вкрадчиво сказал он. — Она таки скоро умрёт. Всё уже готово, осталось всего лишь договорится с убийцей, ой вей, то есть с палачом. — Ве-е, скорей бы уже! — Аличе встала с кровати и выглянула в окно. Был рассвет. Он был красным, как кровь. Девочке это понравилось, так как ей показалось, что это знак грядущей смерти Анны. — Так где мы её подкараулим? — Скоро узнаете. Это не будет ни в нашем королевстве, ни в её. Это будет в лесу. Но тут есть одна опасность... Точнее, маленькая неприятность. — Ве-е, какая? — глаза Аличе сверкнули злым огнём. — Независимая лесная стража. Они таки не подчиняются ничьим законам, кроме своих. — Я Аличе Первая, королева Ремиса, внучка короля Ромула Второго! И какие-то дикари будут указывать мне, кого и где убивать?! Ве-е, ну уж нет! — Это слова моей королевы. Ой-вей, мне надо идти, ведь вам надо переодеться, а я не могу присутствовать. – Вы свободны. И мне надо ещё и перекусить. Ве-е, распорядитесь приготовить пасту. Берегонд покинул покои тихо и не торопясь. Аличе немного посидела на кровати, а потом вызвала прислугу, которая должна была переодеть и накормить злобную королеву. Она улыбалась. День начался хорошо. *** Анна сидела в беседке, в которой часто отдыхала с Людвигом. Ей было тяжело на душе и грустно. Рядом сидела Виктория, которая вышивала и напевала какую-то песню. Принцесса старалась не думать о Людвиге, но не получалось, либо мысли всё равно были невесёлыми. "Почему мне так не везёт? Зачем я его полюбила, ведь это так мучит меня!.. Нет, Анна, забудь о нём, надо думать о Франциске. Он был странным в этот раз. И Мишель... Что они от меня скрывали? О, нет, я никогда не буду счастлива... Буду бедной лебёдушкой, которую только едва оперившийся птенец и защитит. Птенец?" В голове Анны всплыл страшный сон о белой лебёдушке и чёрном орле. Он повторился сегодня. На этот раз там была та же уродливая марионетка с выжженной дырой на месте сердца, как из видения в ту грозовую ночь. Она жаждала смерти лебёдушки-Анны, но орёл почему-то медлил. И опять прозвучал чей-то женский крик, но на этот раз птицу-Анну защитил птенец какой-то хищной птицы, нелепый и смешной, едва оперившийся и слабый, но уже смелый и дерзкий. Анна не знала, что значит этот сон. И чья птичья тень упала на куклу? Но неважно. Это был лишь один из кошмаров Анны, которые не давали ей покоя в последнее время. — Жаль, что Мишель уехала... — задумчиво произнесла принцесса и вдруг поймала на себе взгляд Виктории. — Вик, — обратилась Анна к служанке, — Ты не знаешь, о чём мой сон? — Какой сон? — удивлённо спросила Виктория. Если быть честным, то бедная Виктория сейчас немного вздрогнула, ведь перед отъездом Мишель приказала ей следить за Анной и даже за её снами. "Это важно, — говорила Мишель, — ведь во снах могут быть важные знаки, а в последнее время вещие сны снятся всем. Будет что-то нехорошее". И Виктория это помнила. — Вот в чём дело, Вик, — начала рассказ Анна. — Я была белой лебёдушкой и я была в когтях чёрного орла, что изломал мне перья и изранил меня своими когтями, но убивать не торопился. А ещё там была страшная кукла-марионетка с выжженной дырой вместо сердца. Она желала мне смерти, я ослабла и ждала, когда умру. Вдруг на куклу и орла напал птенец. — Птенец? — удивилась Виктория. — Да, он едва оперился. Смешной, нелепый и слабый, но такой храбрый и дерзкий, — Анна улыбнулась, вспомнив того птенца. — Хищная птица, похоже. Клюв и когти большие и загнутые. А сам смешной. Виктория пожала плечами. Про орла и лебёдушку Мишель предупреждала, а про птенца она не говорила ни слова. Но вдруг Анна побледнела и Виктория бросилась к ней: — Ваше высочество, вы в порядке? — воскрикнула она. — Со мной всё в порядке, — спокойно ответила ей Анна. — Но... Но я боюсь. Этот сон... Он меня уже давно тревожит. Виктория нахмурилась. Она поняла, что всё это начинает принимать ещё более дурные формы. Надо что-то делать, как-то решить проблему, что-то предпринять, но что? И кто этот птенец? Может быть, добрый хранитель? А может, просто приятная случайность или чудо? — Не обращай внимания, — с легкомысленным выражением лица бросила Виктория. — У тебя впереди ещё целая жизнь, Анна. Я не знаю, что значат эти сны, но лучше просто забудь о них. Анна задумчиво посмотрела на небо, где медленно плыли облака. Она почувствовала жажду и послала Викторию за питьём. Оставшись одна, принцесса тихонько заплакала. — Почему, почему счастье от меня уходит, даже не начавшись? — шептала она, как вдруг услышала чей-то крик. Анна немедленно прекратила рыдать и собралась было побежать на помощь, как вдруг оцепенела. Перед глазами всё поплыло, как в тумане, и тут Анна увидела Мишель, Франциска и Викторию. Все трое выглядили мрачно и молчали. Потом они исчезли, но появилась та самая кукла-марионетка, которая пугала её ранее. Кукла тянула к Анне свои тонкие руки, но потом неожиданно упала, а на её месте появился Людвиг. Людвиг в отчаянии протягивал Анне руку, раскрыв рот в безмолвном крике, но тут на его месте возникла красивая женщина со страдальческим лицом. Рядом с ней стоял мужчина с длинными волосами, который был очень похож на Людвига, но это точно был не он. Они с каким-то сочувствием посмотрели на Анну, а потом женщина метнулась к ней, но сразу же исчезла, вместе с незнакомым мужчиной. И теперь в этом тумане Анна видела маленькую девочку, держащую в руках куклу. Девочка пугливо оглядывалась по сторонам, потом куда-то побежала, испуганно озираясь и скалясь, а потом появилась чей-то женский силуэт с длинными волосами. Та женщина кого-то звала, и в этом зове слышались стоны и плач. Вдруг эта женщина крикнула по-птичьему, превратилась в крупную хищную птицу и улетела. А после этого снова появился Людвиг. Он протягивал Анне руку, и принцесса в ответ протянула ему свою, но когда расстояние между их руками было ничтожным, они наткнулись на невидимую преграду. Тут внезапно появилась другая маленькая девочка, та самая, что была на балу — Анна вспомнила её золотые волосы и сиреневые глаза. Она бежала к ним, но потом остановилась и сменила направление. Девочка побежала к длинноволосому мужчине и женщине со страдальческим лицом. Они смотрели на Людвига и Анну так, как смотрят родители на тяжело больных детей. И вдруг все они исчезли: и мужчина, и женщина, и Людвиг. Последней исчезла златоволосая девочка с сиреневыми глазами, которая перед исчезновением подняла руки к небу, словно в молитве. Потом вновь появилась кровавая марионетка, этот назойливый кошмар. Она пыталась добраться до Анны своими когтями, но не доставала до неё. И тут Анна вновь увидела Людвига, который в этот раз был похож на мертвеца. Он занёс над Анной меч... И вдруг появилась маленькая девочка, у которой за спиной были крылья, маленькие и ещё слабо покрытые перьями. И вновь чьи-то птичьи тень накрыли их... — Золотой Крест, великая и святая Дэру! — наконец смогла воскликнуть Анна и очнулась. Рядом с ней стояла Виктория, держащая в руках кувшин с водой. — Госпожа Анна, это уже слишком нехорошо! — взволнованно сказала перепуганная Виктория. — Я вас полчаса откачивала. Слава великой и святой Дэру, вы очнулись! — Виктория сама сделала глоток из кувшина. — Ты принесла мне попить? — устала спросила Анна. — На столике, ваше высочество. Попейте, а потом неприменно сходите к лекарю. — Виктория, я увидела тебя в своём видении... — начала Анна, и тут упомянутая Виктория споткнулась. — Ты стояла рядом с Франциском и Мишель. Вы втроём так на меня смотрели... — Как? — С тревогой... Ну, это неважно. Нам пора, а то мне нездоровится. *** Анна уже спала в своих покоях, когда Виктория, зайдя на верх самой высокой башни, достала из-за пазухи маленькую птичку из дерева и шепнув некие слова, превратила в живую. Виктория привязала к лапке письмо и погладила птичку. – Лети, Вэст, к видэнс Мирославе. - шепнула она. - Отнеси ей письмо о её дочери, принцессе Анне Несчастной. Она выпустила птицу Вэст и та полетела вдаль. Она выпустила птицу Вэст и та полетела вдаль. Она несла письмо Мирославе, матери Анны и настоящей госпоже Виктории. Та глядела на полёт птицы Вэст и не увидела страшной чёрной птицы с красными глазами, которая залетела в окно покоев принцессы и тут же вылетела. Лишь тогда бедная Виктория увидела вестника горя, когда птица каркнула страшным голосом, уносясь вдаль. *** Чёрная птица пролетала над лесом, зловеще каркая. Её карканье, врываясь в ещё не пробудившееся сознание, словно нож в масло, словно когти хищника в жертву, прервали сон создания, которое можно было принять за доброго небесного духа, которым молятся в Хризограде, если бы не ссадины и синяки, покрывшие худое тело ребёнка. Девочка, недовольно бурча, не открывая глаз, стала искать камень или что-нибудь тяжёлое, чтобы запустить в страшную птицу. Не найдя камень, она нашла ком земли и бросила в сторону звука и лишь после этого встала, открыв один глаз. Вид у неё был устрашающим и смешным одновременно: заспанный взгляд, лохматые волосы, из которых торчали травинки, опавшая листва и кусочки коры, на лице - травяные и земляные пятна. – Кто каркал? - сонно и воинственно спросила она пустоту. - Кому я сейчас башку оторву? Кому перья повыдёргиваю? Из кого чучело сделаю? Ворон, разбудивший маленькую и грозную девочку, сидел себе на дереве и глядел на неё своим тяжёлым взглядом. Девочка, обернувшись, увидела его и молча уставилась на него. Её голубые глаза широко открылись, словно птица её удивила. Ворон был действительно заметной птицей: даже издалека он поражал размером, он был чёрен, чернее, чем даже безлунная ночь, а его когти и глаза сверкали каким-то металлическим блеском. Они долго глядели друг на друга - чёрная птица и златоволосая девочка. Вдруг девочка поморщилась: она опять почуяла этот запах беды. – Чего ты тут делаешь, старое чучело? - сердито спросила она. - А ну кыш, кыш отсюда, а то убью и сожру. Я серьёзно. - и тут, как бы подтверждая слова лесной девочки о возможности для ворона быть съеденным, заурчал её живот, а глаза блеснули голодным блеском. – Кар! - ворон распахнул крылья, но не взлетел. Словно хотел напугать крикливого ребёнка. Одно дитя лишь чуть вздрогнуло от громкого карканья и вытащило лук и стрелу и натянуло тетиву. – Заткнись, чучело, а то и правда в суп пойдёшь. - пригрозила девочка. Её голубые глаза с ненавистью смотрели на эту птицу, рука, натянувшая тетиву, дрожала, а запах беды, исходящий от ворона, сводил с ума девочку, наводя тревогу. Убить, надо эту птицу убить, иначе не уйти от беды. – Кар! - ещё раз каркнул ворон и слетел с дерева, полетев на юную нахалку. Каким он страшным казался, когда летел к маленькой девочке, у которой ничего, кроме сумки, лука, стрел и деревянной куклы, ничего не было. – Хайа! - крикнула златоволосая девочка, спустив тетиву. Стрела, однако, не убила ворона, а лишь выбила часть перьев. Ворон, однако, тут же развернулся и полетел, куда летел изначально, громко каркая. Стрела, однако, не убила ворона, а лишь выбила часть перьев. Ворон, однако, тут же развернулся и полетел, куда летел изначально, громко каркая. По телу девочки прошла дрожь. В её голове стрелой пронеслась мысль о том, что в этом лесу случится беда. Спрятав лук за спину, она достала свою чёрную куколку. – Лилит, что за ерунда творится здесь, а? - спросила она куколку. - Что за птица пролетела? Что ей от меня нужно было? Лилит молчала, лишь волосы шевельнулись от ветра. Но вдруг дерево стало теплеть само собой и греть руки хозяйке. Другая бы тут же бросила куклу и убежала бы с воплями. Но не такой была та девочка. Она погладила волосы куклы, постепенно успокаиваясь. Вдруг рядом присела крупная хищная птица и посмотрела на лесную девочку. Эта птица не пугала её и она даже захотела погладить ту птичку, но передумала. Птица как-то спокойно и пристально глядела на ту девочку, потом куда-то в сторону и взлетела. Девочка тут же соскочила с места и побежала за птицей. "Куда она меня ведёт?", мысленно спрашивала себя девочка, но ноги словно сами несли её в даль. – Куда ты меня ведёшь и что за хрень происходит? - крикнула маленькая охотница на бегу и вдруг остановилась. Птица исчезла, а в ноздри ударил тот самый жестокий запах. Запах беды. В голубых, как небеса глазах мелькнули молнии, рот скривился в оскале. Она пригнулась, достав из лука стрелу и приладив к луку, на корточках, стала передвигаться вперёд, ведомая этим противным запахом. – Чертовщина, - ругнулась она. В глазах странной девочки не было и не капли страха. Вскоре она услышала чей-то отвратительный смех и осторожно выглянула из кустов. И тут же прикусила язык, чтобы не разругаться на весь лес. Там был отряд из десяти вооружённых людей и одна девчонка, которая сидела на троне и с какой-то железной штукой на голове. Бледное лицо, тёмные круги под глазами, что метали безумные искры и рот, который искажался в страшном оскале и из которого вырывался страшный смех вызывали у лесной девочки, которая привыкла к румяным и загорелым лицам, громкому, но не злому смеху и добрым глазам, чувство страшного отвращения и она еле удержалась, чтобы не выстрелить в неё прямо сейчас. И лишь странное покалывание груди, там где была Лилит, остановило её. – Скоро, скоро, она будет здесь. - потирала руки страшная девочка. - Не сегодня, так завтра. Берегонд умница, надо будет выдать ему жалование завтра же! - девочка расхохоталась. У лесной же девочки по спине прошлись мурашки при имени "Берегонд". Она не знала и не могла знать, что эта девочка - Аличе Безумная, что сейчас готовится смерть, точнее убийство прекрасной принцессы Анны. Она не знала и не могла знать, кто этот Берегонд и точно не могла предугадать, какая роль ей отведена в этой жестокой и страшной истории. Она всего этого не знала. Она лишь хотела узнать, что эти страшные люди, что они забыли в лесу и кого ждут. И только две вещи она точно знала: эта девка в короне хочет устроить кому-то беду и то, что она, лесная девочка, этого не допустит. "Вот я тебе задам", - думала лесная девочка. Вдруг прилетел ворон, которого лесная девочка тут же узнала. Ворон прилетел к девочке на троне и та вскоре рассмеялась страшным смехом. – Клюнула, клюнула! - кричала она. - Вперёд, на поляну, где растёт большой дуб. Она там! Люди двинулись в путь. Лесная девочка соскочила с места, но не побежала за ними. Она пошла другой дорогой. Нужно опередить этих людей, предупредить, а это мог только человек, знающий этот лес. – Пенёк вам в рот и стрелу в печень, а не та девушка! - злобно шепнула она, думая, что они ждут именно девушку. Странное чувство, которым обладают животные и дикари, но которого почти лишены цивилизованные люди, гнало её вперёд. Скорей, скорей, маленькая лесная девочка, едва оперившийся птенец! Лети быстро, как стрела, отведи беду на миг, little trouble! Хотя бы на миг, на решающий миг. *** Анна проснулась рано утром. Повернувшись на другой бок, она увидела лежащий на столике лист бумаги. Ничего не поняв, Анна вскочила на ноги, схватила лист и оглянулась. Никого в покоях не было, но Анне этого было мало. На цыпочках она подошла к дверям выглянула из покоев. В коридоре было пусто. Анна метнулась обратно в постель и пока никто не видел, принялась изучать листок. Это было письмо, подписанное как "Людвиг". – Это весть от Людвига! - воскликнула Анна и спряталась под одеяло, кинув письмо под подушку, испугавшись, не разбудила ли она кого своим криком. "Потише надо быть, однако", подумала Анна. Никто не появился и принцесса продолжила читать письмо, улыбаясь и сдерживая крики радости. "Моя принцесса, прекрасная Анна, мой светочь, я был не прав тогда на балу. Я не могу забыть наш поцелуй на балконе. Да, все эти сословия, границы и замки являются серьёзной преградой, но не для любви. Моя любовь, милая Анна, цветок весенний, прекрасная белая птица, я жажду встречи с тобой. Встретимся же в лесу, что находится на запад от Хризограда. Там, где растёт большой дуб, где есть солнечная поляна, встретимся мы. Приходи одна. Не бойся, лес тот тихий, нас никто не увидит. Не важно, в какой день, но я всегда буду ждать тебя там с восхода до заката. Твой верный Людвиг" Анна была счастлива этой вести и даже заплакала от счастья. Она спрятала письмо, не зная, как оно к ней попало и бросилась умывать лицо, смеясь от счастья. – Он меня любит, любит, да! - чуть ли не кричала она. Она ликовала и вся светилась от счастья. - Ох, надо будет к обеду придти к тому дубу, там я его встречу. Интересно, что он мне там скажет? Весь день она была счастлива, чем немало удивила прислугу, особенно Викторию. Анна не говорила ей причину своей радости, но Виктория всё равно её не разделила бы. В глубине души она понимала, что скоро грянет беда. Принцесса не замечала дурного настроения своей служанки, все её мысли о предстоящей встрече с любимым. Эх, как сказал бы один мудрый человек, один из тех, с кем будет водить дружбу принцесса, любовь убивает разум у невинных дев, убивает то, чего у них и так мало. А вот сердце Виктории заходилось в тревоге. Уже был третий час дня, когда Виктория вошла украдкой в покои принцессы и ведомая одним лишь инстинктом, бросилась в пустую постель и запустила руку под подушку. Ага! Вот рука наткнулась на что-то бумажное. Викторию охватил леденящий страх. Она достала ту бумагу, засунула за пазуху и бросилась к себе в комнату, прибрав постель. Там, в своей комнате, лишённой шпионов, она прочла письмо и едва не лишилась сознания. Это письмо было пропитано ложью, это было страшное письмо... – Великая и Святая Дэру! - воскликнула Виктория. В панике она сожгла письмо и бросилась вон из комнаты. – Где принцесса Анна? - вопила Виктория. Но ей никто не ответил. Лишь садовник Никифор и юный поварёнок Дмитрий сказали ей, что Анна пошла в лес. *** Бледная Мирослава сидела на коленях, сложив руки на груди, шепча слова заклятия. По её лбу стекали капли пота, а сомкнутые веки дрожали. – Великая и Святая Дэру, прошу тебя, Величием своим и Святостью своей закрой дочь мою от злого замысла! О, Великая и Святая, снизойди до спасения моей дочери Анны... - шептали её бледные губы. В дверях стоял Фердинанд. Его лицо было мрачно, как никогда. В соседней комнате сидел рыжий Скотт. Его заботила судьба маленькой племянницы, его сердце говорило, что она попала в очень нехорошую историю. – Вэст принесла очень плохие новости, - сказал Фердинанд Скотту, сев рядом с ним. - Дочь Миры в беде. И мой младший сын... - Лицо Фердинанда стало очень печальным. – А ещё в эту историю впуталась моя племянница. - добавил Скотт. - А она-то за что? Её дочке и твоему сыну на роду написано, а моя Птенчик за что пропадёт? Раздался звук кулака по столу. Фердинанд привстал, яростно взглянув на Скотта. – Молчи, рыжий пьяница! - прорычал он. - Тебе ли судить о наших детях, когда твой брат грабит корабли в морях! – А я его давно не видел! - ответил Скотт. - И вообще, какое тебе дело до моего брата? Мужчины бы подрались, если бы в соседней комнате не упала Мирослава. Они забыли о ссоре и бросились туда. Мирослава лежала на полу, но дышала. Фердинанд вынес её наружу, а Скотт сбегал за водой. После ведра воды Мирослава очнулась. – Это ужасная весть, - прошептала она. - моя бедная Анна бежит навстречу смерти. О, Великая и Святая Дэру! Спаси мою дочь, сына моего друга и бедную девочку. Мирослава поднялась и подняла голову, вдыхая воздух. – Бегите к дубу! - неожиданно твёрдым голосом сказала она. - Там, за рекой. Бегите! Над деревней пролетел огромный ворон. Мирослава, прежде никогда не трогавшая птиц, подняла камень с земли и бросила в него. – Прочь, смерть! - крикнула она. Ворон улетел. А пока ничего не знающая Анна бежала в лес навстречу любви. Но не знала, что смерть её рядом.