Смутное Время

      Анна бежала по лесу, мимо кустов и деревьев. Как же хорошо вырваться из душного дворца! На ней не было богатого тяжёлого платья, а было лёгкое платье обычной служанки. Но даже так она была прекрасна, как весна.       В небе сияло солнце, его блики стелились по траве, ветерок доносил до носа запахи лесных цветов, мимо пролетали бабочки и пчёлы. Юная принцесса была счастлива, что находится в лесу одна, без слуг и охраны. Душа девушки пела и радовалась. Скорей бы встретить любимого, скорей! Где же эта поляна, где же этот дуб? Скорей, скорей бы!       Вдруг Анна споткнулась о корень и упала.       "Надо быть осторожней всё-таки", — подумала девушка, вставая.       — Тебе помочь, принцесса? — послышался знакомый и любимый голос. Людвиг! Это был он. Сердце забилось чаще, чем обычно; оно, казалось, было готово выскочить из груди от счастья.       — Людвиг, милый! — воскликнула девушка, бросившись ему на шею и пустив слёзы от счастья. — Стало быть, дуб недалеко отсюда. Как я ждала тебя, Людвиг! — Анна одарила любимого поцелуем в щёку. Людвиг оторопел и не знал, что делать.       — Анна, что ты здесь делаешь? — внезапно спросил он. Теперь оторопела и принцесса.       — Но разве не ты написал мне письмо? — каким-то подавленным голосом произнесла Анна.       Происходящее стало казаться сном, слишком правдоподобным сном.       — Нет, — ответил Людвиг. — Зачем ты позвала меня сюда?       — А разве ты мне не рад? — спросила Анна. Что-то ей не хотелось верить в реальность происходящего. — Людвиг, я ведь люблю тебя!       Людвиг не знал, что делать. Слова Анны о том, что он прислал ей письмо, были неправдой. Нет, она определённо говорит неправду, лжёт! И самое ужасное, что она сама верит этой лжи. Или же кто-то её обманул. Но кто?       В кустах мелькнула чья-то тень. Людвиг огляделся по сторонам, но никого не увидел. По его спине прошёлся холодок и он взял Анну под руку.       — Пошли отсюда, моя принцесса, — шепнул он. — Тебя, наверное, слуги ищут.       — Милый, давай вместе, — взмолилась Анна. — Я так ждала встречи с тобой!       Влюблённые пошли в сторону Хризограда, но вдруг словно наткнулись на невидимую преграду и пошли в сторону поляны с дубом. Людвиг вёл туда Анну, но и его вела какая-то странная сила. Он хотел было ругнутся, так как всё его нутро говорило о приближающейся беде, но сдержал себя, потому что не хотел пугать Анну.       "Не показывай ей своего страха, пусть не думает о беде. Может, мы уйдём от беды!" — мысленно говорил себе он. Тем временем и лейтенант, и принцесса стали ощущать чей-то взгляд. Любопытный и тревожный. Так глядят зверята на прохожих людей. И вдруг они оба почувствовали какую-то странную тяжесть.       "Великая и Святая Дэру!" — мелькнуло в голове Людвига. — "Да что же это такое, в конце концов?". Его ноги словно налились свинцом, но всё ещё вели на ту поляну. Что же там произойдёт?       И вот они на поляне с дубом. Анна отпустила руку Людвига и пошла плясать по поляне, радостно смеясь. Людвиг же рухнул на траву.       — Какое прекрасное место, не находишь, милый Людвиг? — беспечно смеясь, спросила принцесса. Эх, принцесса, знала бы ты, что за твоей спиной стоит смерть — ты бы не была такой радостной!       — Так вот ты какая, принцесса Анна! — послышался тонкий голосок из-за деревьев. Анна бросилась к Людвигу, а тот вскочил, выхватывая меч. На поляну вышла девочка в красно-чёрном платье, с короной на голове и в красном плаще. Она была бледной и худой, её воспалённые красные глаза метали безумные искры, а рыжие локоны с торчащей прядкой, что выбивались из-под короны, были похожи на змей.       Анна вздрогнула — эта девочка была слишком похожа на ту куклу из её видений. Вслед за ней из-за деревьев вышли вооруженные люди, двое из которых вытянули передвижной трон. Эти люди окружили поляну, а четверо встали за спиной девочки. Людвиг, не понимая, что происходит, вернул меч в ножны так, чтобы лезвие было обнажено наполовину. Анна прижалась к нему ещё сильней.       — Ну привет, Анна, — злобно улыбнулась девочка, сев на трон. — Ве-е, вот как ты могла перейти дорогу мне, а?       — А ты кто такая? — спросила Анна. — Я — принцесса, а ты кто? И почему ты заманила меня сюда?        Девочка расхохоталась, да так громко, что с деревьев слетели птицы.       — Ты почти угадала, но заманила тебя не я. Но ты оказалась здесь с моего ведома и по моему приказу, это верно. И чтоб ты знала, — тут девочка привстала, — Я — Аличе Первая, королева Ремиса, внучка покойного Ромула Первого. И я хочу тебя убить, — тут она вновь плюхнулась на свой трон и вальяжно развалилась.       Анна с тревогой взглянула на Людвига, но тот спрятал меч в ножны целиком. В конце концов, Аличе была его повелительницей, а он был её подданным.       — Ваше Величество, — в пояс поклонился он. — Отпустите чужую принцессу, она ни в чём не виновата. Не губите её, а то ведь её отец казнит вашего посла Тиберия.       — Какой смешной лейтенант, — улыбнулась Аличе. — Я бы тебя казнила, но я милосердна от природы, поэтому помилую тебя и даже оставлю при звании. Конечно, если ты убьёшь эту принцесску здесь и сейчас.       От этих слов Анна рухнула на землю, как подкошенная. А Людвиг словно окаменел. Он был совершенно растерян, ведь с одной стороны, королеве надо служить верно, а с другой — он любил Анну, которая точно была ни в чём не повинна. Так в чём же она провинилась перед королевой Аличе Безумной?       Аличе тем временем рассматривала свои туфли, на одном из которых начала отклеиваться подошва.       "Надо будет казнить сапожника, будет знать, как паршивый клей для королевских туфлей использовать!"       — Лейтенант Людвиг, ве-е, давай, приходи в себя и руби уже ей голову своим мечом! Не тяни кота за хвост, а то казню!       Анна посмотрела на Людвига, не веря происходящему. Она искала у него защиты, спасения, но разве он мог её спасти?       — Я не могу её убить, ваше величество, — твёрдо сказал лейтенант. — Это не в моих силах.       — Ах ты слабак! Дезертир! Бунтовщик! — начала кричать Аличе. — Разве ты не знаешь, что она — невеста Франциска, и будет его женой? Или тебя устраивает положение любовника? Ха-ха-ха, королевская подстилка! Вот умора! — королева начала смеяться и чуть не свалилась с трона от смеха.       Людвиг выхватил меч, но остановился, понимая, что на Аличе не нападёшь. Эх, если бы можно было убежать! Но нет, разум велел ему остаться, ведь его долг — служить королеве, даже если она приказывает убить любимую. Он взглянул на Анну: девушка совсем побледнела, в фиалковых глазах заблестели слёзы, но она не молила о пощаде, а во взгляде было лишь горькое удивление. Казалось, она не верила происходящему.       Впрочем, так оно и было. Анна была совершенно без сил, она словно находилась не здесь. Она видела маленькую девочку, которая металась по поляне, ту самую, с бала. Удивительно, что её не видели другие, находившиеся на той же поляне. Неожиданно девочка бросилась в сторону каких-то кустов, как будто бы там кто-то был. Но нет, в кустах никого не оказалось. Разве что где-то на дальнем краю поляны стоял волк и глядел жёлтыми глазами прямо на Людвига, а на его серой спине хлопала крыльями белая лебедь, которая глядела на Анну, и открывала клюв в беззвучном крике. Потом девушка увидела мужчину в красном плаще, который стоял за спиной Аличе. Он был чем-то ужасно огорчён, и не сводил с королевы глаз. Над поляной промчалась какая-то птица, крупная и хищная.       Анна взглянула на Людвига, и ей показалось, что он превращается в чёрного орла, того самого, из её видений, а сама она превращается в лебёдушку...       — Нет... — прошептала она. — Это неправда, это всего лишь сон! Да, Людвиг?       — Убей её, или тебя вместе с ней убьют мои люди! — прокричала Аличе.       Людвиг трижды проклял тот миг. Он понял, что если не убьёт принцессу сейчас, то слуги Аличе по её приказу будут долго мучить и терзать бедную девушку, и казнят её самой страшной казнью, какую только сможет придумать безумная королева. Что же... Похоже, что придётся своим собственным мечом прервать жизнь любимой, а потом и самому проститься с жизнью.       — Чтоб тебя, — прошептал он, занося меч над Анной. — Прости меня, Анна!       — Это неправда. Ты не убьёшь меня... — шептала принцесса, словно в бреду.       Беззащитная девушка, которая была не в силах сопротивляться или бежать, сильный парень с острым мечом, готовый бедную девушку убить, и безумная девчонка, жаждущая крови, которая ещё и улыбалась, глядя на всю эту сцену. Всё, больше тянуть нельзя! Сердце колотится так, что в любой момент способно выскочить из груди, кровь в жилах шумит, как горная река... Вперёд — и будь, что будет! Хватит ждать!       Людвиг последний раз собрался с силами, уже в пятый раз занося меч. До чего судьба бывает безжалостна с влюблёнными сердцами! И вот лейтенант уже начал опускать меч, как вдруг над его головой что-то просвистело. Людвиг с облегчением убрал меч в сторону, и посмотрел на закачавшиеся ветки дуба. В дерево воткнулась стрела. На поляне воцарилось замешательство.       — Кто это стрелял? — завизжала королева. — Кому отрубить голову?       — Ну я стреляла, — послышался голос из кустов, и оттуда вышла чумазая девочка с луком и стрелами. — И что дальше?       У Аличе отвисла челюсть от такой наглости. Как может эта грязная деревенщина так разговаривать с ней, с королевой?       — Какого дьявола? — только и спросила Аличе.       — А такого, что это — мой лес. Где хочу, там и стреляю! — нахально ответила девчонка, подошла к Людвигу и Анне, и только потом обернулась к королеве.       Слуги бездействовали: поведение этой юной особы ввергло их в состояние, в котором человек не замечает и не предпринимает ничего. То ли эта девочка была самоубийцей, то ли из ума выжила, то ли просто не понимала, с кем имеет дело... Вот только эта девочка, подойдя к молодым людям, самым бесцеремонным образом пихнула Людвига ногой, встала между ним и Анной и, встряхнув своими светлыми, но грязными кудрями, грозно взглянула на королеву, заставив ту поперхнутся от наглости.       — Ве-е-е... — неуверенно протянула Аличе. — Тебя, как это называется, казнить надо, да? — словно пребывая в каком-то тумане, произнесла она. В другой раз она бы немедленно приказала казнить девчонку, но сейчас это нахальное поведение, да ещё так, как будто никакого наказания не будет, просто выбило Аличе из колеи. Ибо до этих пор никто не осмеливался дерзить той, чей гнев мог отправить на гильотину буквально за косой взгляд. — Нет, вот тебя я точно казню.       — Напугала ежа кружевными панталонами! — ни на малость не смутилась дикарка. — Собери своих болванов и кочуй из леса домой, и чтоб я тебя здесь больше не видела!       У многих слуг подкосились ноги, а кто-то нервно хихикал в кулачок, заботясь лишь о том, чтобы королева не услышала. Сама же Аличе вдруг мелко задрожала. Людвиг уже давно опустил меч так, что тот касался земли. И только Анна ни на что не обращала внимания, а когда по её волосам прошлась чья-то грязная рука — лишь вяло подняла голову. Она смогла разглядеть лишь светлую, как солнечные лучи, копну волос, а после вновь обессилела.       — Людвиг, — королева немного пришла в сознание. — Убей же ты эту дерзкую девку, а потом и Анну убьёшь!       — Нет, — пробормотал Людвиг. — Королева, смилуйтесь, это — всего лишь дитя, к тому же дремучее. Она не знает, с кем разговаривает...       — А ты заткнись, — злобно произнесла девчонка. — Мне своей шкурки не жалко. Я видела, как ты над этой девкой меч занёс, хотел убить безоружную! Хватит, насмотрелась я уже... — девочка провела по горлу ребром ладони.       Людвиг опешил. Он хотел было сказать, что Анна не девка, а принцесса, но промолчал. Кто знает, какими грязными словами дикарка его накроет.       — Ты, мерзкая девчонка! Ты разве не знаешь, что я — Аличе Первая, королева Ремиса, внучка покойного короля Ромула Второго? — вновь вскочила королева. — А ты кто такая, чтобы хамить мне?       — Я кто? — дерзкая девочка вскинула голову и сложила руки, будто в молитве. — О, духи небесные, лесные и ещё какие-то там! Неужели хоть кому-то стало интересно, кто я такая? Я — Звёздочка фиг его знает какая по счёту, девка из Паниса, племянница трёх живых дядей, — ответила она, упершись руками в бока, и при этом склонив голову набок.       — Какое имя идиотское — "Звёздочка", — фыркнула Аличе.       — А это кличка, — парировала так называемая Звёздочка, не сводя глаз с противницы. В ней не было ни капли страха, словно в тщедушном, чумазом теле, одетом лишь в короткие широкие штанишки до колен и льняную рубашку с закатанными рукавами, которая очень просторно сидела на этом худеньком теле, пряталась душа орла. Она была и смешна, и грозна, как птенец хищной птицы — хрупкий, но смелый.       — Лейтенант Людвиг! Ве-е, гони её в шею и убей наконец принцессу!       Едва Людвиг положил руку на плечо дерзкой девки, как та его чем-то кольнула и, что есть силы, пнула в колено. Людвиг опешил и отошёл назад, а девочка положила свою грязную, с мозолями и обкусанными ногтями, руку на плечо принцессы. Почему-то девочка очень хотела защитить Анну, во чтобы это ей ни стало.       — Руби, подонок, — произнесла дикарка, глядя на Людвига. — Только сначала меня убей. Мне эта королевка не страшна, у меня есть лук, а у её слуг даже лука нет. Вот только тебе мои дяди башку оторвут, а наши люди твою королевку на труху пустят.       — Как так?! — уже который раз вскочила с трона королева. — Я — внучка Ромула Второго...       — Ты — чучело на троне, — спокойно сказал Звёздочка. Кое-какие из слуг Аличе даже мечи выхватили, не выдержав очередного оскорбления. Хотя, возможно, они этой девочке даже завидовали: сами-то слуги боялись сказать Аличе, что она плохая королева, а эта дикарка, похоже, была полностью лишена страха. Тем временем, Звёздочка продолжила свою речь: — А что? Ты хочешь убить бедную девушку и немытую девочку, у которой лук за спиной — вот и всё оружие. Да ещё и не на своей территории.       — Ве-е-е... — вновь протянула Аличе. — Как это не на моей?       — Башкой о косяк! Здесь уже не Ремис, а места Паниса. И тут всё решаем мы, а тебе, прежде чем рубить кому-то голову, надо посоветоваться с нашими старейшинами. Сказали "да" — хоть на голове стой и частушки похабные распевай, сказали "нет" — значит сиди дома и не чирикай. Усекла? А я сейчас желаю, чтобы ты собрала своих кретинов и поворачивала домой или к чертям собачьим в любое другое место. И этого, — тут она покосилась на Людвига, который внезапно почувствовал себя очень плохо от обвиняющего взгляда этих небесных глаз, — тоже не забудь, а девушка пойдёт со мной, и точка.       — Баста! Она выходит замуж за того, кого я люблю! Почему это она должна быть счастлива с тем, по ком я сохну каждую ночь?! — тут безумная королева прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнее. — Казню! Всех казню!       — Бредятина на постном масле. Я ведь не убиваю других детей лишь потому, что у них есть родители. А я тоже хочу, чтоб у меня были родители.       В этот миг лицо Аличе перекосило, она вскочила с трона и неожиданно сама подбежала к Людвигу. Её глаза налились кровью, рот исказился в оскале, а сама королева была похожа на одержимую. Она безуспешно попыталась выхватить у Людвига меч, потом дала пощёчину дерзкой девочке, но та её оттолкнула. Вдруг Аличе вытянулась стрункой и сделала два шага назад.       — Прочь, — прошептала она. — Прочь, пусть уходят. Пусть уходят! Ма́мма миа, спасите! — из глаз Аличе хлынули слёзы, и она рухнула на колени. — Нонно, нонно! — причитала безумная. — Где ты, нонно? Фрателло, фрателло, где же ты! Нонно, спаси меня, нонно, нонно, нонно!..       Королева упала без сил, Людвиг едва успел её поймать. Странная девочка обхватила руками принцессу, которая ровным счётом ничего не понимала в том, что происходит вокруг. Лицо Аличе было бледно, и она всё время звала какого-то "нонно". Наконец, она закрыла глаза.       "Умерла", — пронеслось в голове Людвига. Анна вдруг словно очнулась и попыталась вырваться из цепких рук девочки, но та не отпустила её, прошептав лишь: "Сиди тихо".       На поляне воцарилась тишина. Слуга, одетый в белую одежду, подошёл к королеве, чтобы осмотреть её. Это был личный врач. Аличе была жива, у неё всего лишь случился очередной приступ. С ней такое происходило достаточно часто: она вдруг начинала вопить, реветь и метаться, потом теряла сознание, а потом приходила в себя и совершенно не помнила, что с ней было во время приступа. Врач приказал принести носилки, чтоб унести королеву. Трое — Людвиг, Анна и лесная девочка — сидели неподвижно. Никто не глядел на них осуждающе, всем попросту было не до них. Разве что один слуга украдкой взглянул на лесную девочку с каким-то восхищением.       Аличе положили на носилки и унесли. Про лейтенанта, чужую принцессу и грязную девочку словно забыли — пусть идут, куда хотят, ведь королева не отдавала приказа их задерживать.       Вскоре поляна опустела. Людвиг вернул меч в ножны и встал с земли. Угроза прошла, но что-то в воздухе стало тяжёлым. Он развернулся, чтобы подать руку принцессе, но та отшатнулась от него, словно от огня. Когда он второй раз подал ей руку, то был укушен лесной девочкой.       — Чего встал? — рявкнула она. — Уходи с ними! Пытался убить, а теперь подлизываешься, да? Вали, пока я тебе пенделя не дала!       — Людвига словно парализовало. Он не знал, что и думать, когда на него взглянули две пары глаз: сиреневые, такие любимые и полные слёз, которые глядели с удивлением, страхом и упрёком, и небесно-голубые, в которых плясали искры справедливого гнева. Его ноги стали как будто свинцовыми, в горле собрался ком, а дар речи исчез. Не зная, что делать, он отошёл назад, а затем развернулся и медленно пошёл следом за свитой своей королевы. Он обернулся лишь один раз, краем глаза взглянув на несчастную Анну и на ту бесстрашную девочку, а потом побежал прочь, не оглядываясь.       В тот день Людвиг напился до беспамятства, и лишь под утро вернулся в казарму. Там он проспал весь день, а потом получил первый за три года выговор от руководства.       А в то время Анна, которая видела всё словно в тумане, сидела на траве, молча протянув в сторону Людвига руку, но потом уронила её. Она поняла лишь одно: её любовь предали, и от этого в ней что-то как будто лопнуло. Через две минуты после того, как Людвиг ушёл, она упала на землю и громко заплакала, в бессилии разрывая землю ногтями. Она даже не заметила, как начался ливень. В тот миг Анна хотела умереть. Несчастная подняла голову только тогда, когда услышала тонкий, похожий на мальчишеский, голосок, который прощебетал над головой принцессы:       — Девушка? Мисс? Леди? Да не плачь ты уже, глупенькая! Ты же спасена от смерти! Смеяться надо, а ты плачешь, как горький пьяница.       Анна наконец-то подняла голову, и увидела мокрое от капель дождя удивлённое девчоночье лицо, которое украшала свежая ссадина.