Сашими

Он рубил и рубил, удар за ударом; каждый взмах оружия сопровождался отчаянным, рваным вскриком. Безупречное лезвие Сандай Китэцу входило в плоть с упоительным хрустом, рассекая и мышцы, и кости с одинаковой лёгкостью. Алая, быстро густеющая на воздухе кровь покрывала и клинок, и рукоять, и руки, её сжимающие, и обладателя этих рук. Брызги рубинового цвета и металлического вкуса оседали на кухонные столы, на чисто вымытый пол, на сушившуюся посуду, на замершего в абсолютном потрясении Ророноа Зоро. Кто мог знать, что эти худые, изящные руки способны так уверенно держать меч? Кто мог подумать, что, услышав собственное имя из уст поверженного соратника, Санджи совершенно слетит с катушек? Не прошло и мгновения, как протяжный, безжалостный удар обрушился на женщину, что едва успела обернуться. Этого хватило, чтобы она повалилась на пол сломанным манекеном, но повар уже замахнулся снова и больше не мог остановиться. Теперь же тело, что он продолжал яростно кромсать катаной, превратилось в груду мяса, в которую вмялись обрывки одежды и пряди рыжих волос; мёртвое лицо хранило насмешливо-удивлённое выражение, пока очередной удар не рассёк его от брови к подбородку, и пока не повис на канатике из нервов и сосудов вывалившийся глаз. Зоро потерял дар речи и совсем забыл о том, что сам ранен, настолько ужасающим было зрелище. Пошатываясь, он встал; окровавленная рука болталась плетью, пульсирующий жар разлился по ней, отдаваясь в шею и спину. Мечник шагнул к коку, который уже выдохся, сорвал голос от крика и жадно, хрипло хватал ртом воздух, замерев перед изрубленным телом. - Завитушка... - Неуверенно произнёс Зоро. Тот поднял на него безумный взгляд; в этих глазах плескалась такая ненависть, такая злоба, что Ророноа показалось, будто их обладатель вовсе неспособен сейчас чувствовать что-то иное. Лицо кока было покрыто багровой коркой, чёлка слиплась от крови, и белоснежный костюм стал грязно-красным. Секунду Санджи смотрел на Маримо, не то не узнавая его, не то не понимая происходящего; вновь переведя взгляд вниз, он увидел дело своих рук. То ли ему показалось, что останки шевельнулись, то ли что ещё - его лицо исказилось и он вновь размахнулся мечом. - Ты что творишь?! - Чьи-то огромные руки обхватили Санджи, оттаскивая назад. Раздавшийся тут же визг явно принадлежал Усоппу. Зоро оглянулся: кухня за какие-то доли секунды наполнилась мугиварами, прибежавшими на крики, сонными, растерянными и не вполне понимающими, что происходит. Фрэнки удерживал кока, стискивая его своей железной хваткой, пока тот, обессиленный, не опустил занесённый меч. Оружие из рук Санджи выхватила Нами, но Ророноа даже не подумал сейчас разозлиться на неё за это. Робин, стоя чуть поодаль, задумчиво оглядывала останки, и выражение её лица было слегка удивлённым. Быть может, она знала этого человека. А может быть, и нет - её намерения и мысли всегда оставались загадкой. Последним в помещение вошёл капитан Соломенная Шляпа, и видок у него был недовольный. - Что здесь произошло? - Луффи шагнул вперёд, едва не вляпавшись в лужу крови, и требовательно посмотрел на Ророноа, так, будто его больше волновал не изувеченный труп перед ним, а то, что какое-то настолько из ряда вон выходящее событие произошло без его, капитана, участия. - Кто это..? Как он... она сюда попала? Зоро нашёл в себе силы только качнуть головой: объяснить, что произошло и чьё тело сейчас лежит изрубленное на куски на полу, он был не в состоянии. Всё случилось слишком быстро, и незнакомая убийца даже не успела запечатлеться в памяти Маримо до своей смерти. Она, кажется, что-то говорила о своей сестре, но не до того было мечнику, чтобы распутывать клубок событий и соображать, что к чему. Он стоял в ступоре, глядя на Санджи, что обмяк в ручищах Фрэнки, а тот не отрывал немигающего взгляда от тела, будто боялся, что оно ещё раз пошевелится. Боль вернулась в раненую руку, а вместе с ней постепенно возвращалось и осознание произошедшего. Санджи, этот манерный кок, этот дамский угодник, только что нашинковал мечом Ророноа некую женщину, которая пыталась его, Ророноа, убить. И сделал это без рефлексий, без воздыханий, без расшаркиваний и угрызений совести, будто и думать забыл о том, что перед ним кто-то противоположного пола, будто не проигрывал до этого битвы только лишь из-за участия в них дамы, будто вдруг стали абсолютно неважными его принципы, да и вообще всё, кроме одного-единственного факта: если что-то сейчас же не предпринять - Зоро погибнет. Руки Нами, сжимающие Сандай Китэцу, тряслись. Клинок, сплошь покрытый кровью, сравнялся по цвету с багровыми ножнами, и пальцы навигатора липли к перепачканной рукояти. Девушка была не в силах сделать и шага; тёмная лужа, разлившаяся по полу кухни, почти подошла к её ногам, обутым в открытые сандалии. Нами смотрела на Санджи и не видела того кока, которого раньше знала. Человек, что был сейчас на его месте, не имел ничего общего с гениальным поваром, обходительным джентльменом, любителем неуместного флирта и слишком крепких сигарет. К нему было страшно подойти и даже обратиться, и потому она стояла, позволяя себе лишь мелкую дрожь и перепуганный взгляд. Ророноа посмотрел на меч, что она продолжала держать, и подумал о том, что в любых других условиях не позволил бы ей и коснуться этой рукояти. Переведя взгляд на Санджи, Зоро вспомнил, как выглядело его лицо несколько минут назад: искажённое злобой, ненавистью, ужасом и чем-то ещё совершенно нечеловеческим. Теперь же оно было лишённым эмоций, неподвижным, будто бы у фарфоровой куклы. Объятия Фрэнки, понявшего, что всё закончилось, ослабли, и кок шевельнулся. Медленно, неуклюже, как-то шарнирно повернув голову к Маримо, он уставился на него опустошённым взглядом. - Тебе нужно перевязать твою рану, - ровным, спокойным голосом сообщил ему повар. - Ты и так уже потерял много крови. Зоро не двинулся с места. Слова Санджи достигли его ушей, и кок, несомненно, был прав, но что-то не давало Маримо последовать его просьбе. Нереальность, абсурдность происходящего будто сковывала его. Точно ли это всё не кошмарный сон? Но никто не мог дать ответа: все, находящиеся сейчас на кухне, были шокированы точно так же, как и он сам. - Иди в медпункт, Маримо. - Тем же тоном, но более твёрдо произнёс кок. - Пожалуйста. Найдя в себе душевные силы только кивнуть, Зоро развернулся к Нами и молча протянул ей руку. Девушка выпустила из рук меч, и его рукоять легла в широкую смуглую ладонь. Сняв с крючка ближайшее кухонное полотенце, Ророноа зажал меч локтем раненой руки и вытер клинок от подсыхающей крови. Зоро подумалось, что прежний Санджи бы спуску ему не дал за испачканное полотенце. А этот же так и продолжал стоять, пристально наблюдая за тем, как падают с раненой руки мечника густые тёмно-красные капли и одна за одной разбиваются о пол. Добравшись до медпункта, Зоро столкнулся с Чоппером в самых дверях. Доктор выглядел взволнованным, а, заметив, что мечник ранен, он засуетился ещё сильнее. - Я слышал шум, но только сейчас освободился, - буквально втаскивая Ророноа в лазарет, где пахло свежеприготовленными лекарственными смесями, сообщил он и тут же принялся собирать всё необходимое для обработки раны и перевязки, - Что у вас там случилось? - Что-то безумное, - ответил Зоро, зажимая свою рану ладонью, - На меня напали, когда мы с коком убирали посуду. Эта женщина взялась из ниоткуда и попыталась меня убить. Пропорола плечо. А потом Завитушка искромсал её в труху моим же мечом. Оленёнок недоверчиво раскрыл глаза: ещё даже не видев развернувшейся на кухне сцены, он был изумлён мыслью о том, что Санджи способен на такое. Но Ророноа бы врать не стал, да и рана его красноречиво говорила о том, что сказанное им - правда. Довольно глубокая, с рваными краями, она была нанесена коротким пильчатым клинком, подобного которому не было ни у кого на корабле. - Это было чертовски странно, - пробормотал Зоро, пока доктор обрабатывал его рану. - Он убил её с первого же удара, но его будто бы перемкнуло, и он не мог остановиться, пока накама не прибежали на шум. - Придётся наложить несколько швов, - Чоппер, задумавшись, будто не слышал своего пациента, но спустя пару секунд всё же ответил на его рассказ: - Похоже на состояние аффекта. Быть может, такое случилось с ним из-за того, что ты оказался в смертельной опасности. Боль от проколов хирургической иглой была совсем пустяковой; пока оленёнок тянул нитки и завязывал узлы, Ророноа вспомнил, что позвал кока по имени как раз перед тем, как тот будто бы сорвался с цепи. Неужели именно это так подействовало на него? Ведь, кажется, за всё время, что они были знакомы, до сих пор Зоро звал его так всего один раз, да и тот в своём сне. В дверь стукнули, и тут же вошла Нами, всё ещё немного не в себе от произошедшего и запыхавшаяся, будто до медпункта она бежала со всех ног. - С Санджи совсем неладно, - вместо приветствия сказала она; руки её были всё ещё грязными, и она принялась отмывать их под краном, - Когда ты ушёл, мы попытались его растормошить. Он будто бы очнулся и посмотрел на то, что натворил, так, словно видел это впервые, а потом заорал как сумасшедший, спрятался в кладовке и теперь воет там. - Мне стоит и его осмотреть, - серьёзно сказал Чоппер, последний раз щёлкнув ножницами, чтобы обрезать нить. - Психические травмы - тоже дело нешуточное. - Это бесполезно, - покачала головой навигатор, продолжая оттирать с ладоней запёкшуюся кровь, - Он заперся изнутри и никому не хочет открывать. Едва дождавшись, пока доктор перевяжет рану, Зоро решительно встал с кушетки. Он знал, что должен вернуться на кухню и сделать хоть что-нибудь, хоть и понятия не имел, что. Вряд ли кто-то из накама, при всей их привязанности к повару и искреннем желании помочь, мог чего-то добиться. Ророноа шагал на кухню, раздумывая по пути. В каком состоянии должен быть кок после того, как осознал, что сделал? Явно не в том, чтобы с лёгкостью поддаться уговорам и забыть всё после пары дружеских фраз. Он распахнул двери и вошёл; Чоппер семенил следом, Нами шла чуть поодаль, любопытство боролось в ней с тревогой. Молча миновав Усоппа, что, одной рукой зажав нос, другой оттирал кровь с пола, Маримо подошёл к дверце, спрятавшейся в углу кухни. Около неё сгрудились остальные, вполголоса переговариваясь между собой. Из-за дверцы доносились сдавленные всхлипы. Видимо, силы на рыдания у Санджи давно кончились. - Он не слушается даже приказов капитана! - С некоторым удивлением пробубнил Фрэнки, отодвигаясь, чтобы Зоро мог пройти. Луффи отлип от замочной скважины, в которую всё равно ничего не видел, и уступил место Ророноа. - Может, ты на него повлияешь, Зоро? - Соломенная Шляпа развёл руками, показывая, что бессилен что-либо сделать. - Он никогда не пускает меня в кладовку, боится, что я слопаю все запасы. Зоро тяжело вздохнул. Никто из собравшихся, как и он сам, не представлял себе, как быть. Но всё-таки Маримо смог стать для Завитушки ближе, чем кто угодно на этом корабле. А значит, мог чуть больше, чем остальные, и был чуть большим обязан. И, если у него не получится - то получится ли хоть у кого-то другого? Он тихо стукнул в дверь. Раз, другой. Всхлипы прекратились: кок слушал. - Санджи. Открой. - В наступившей звенящей тишине голос Зоро прозвучал как-то неуверенно и ломко, непохоже на самого себя. Ещё минуту ничего не происходило, а затем изнутри послышалась возня, и щёлкнул замок, и дверь едва-едва приоткрылась. Резким жестом остановив тех, кто пытался тут же нырнуть внутрь, Зоро покачал головой: - Не надо. - И, что удивительно, даже упрямый Луффи на сей раз понял серьёзность ситуации и отступил. До сих пор ничего подобного не происходило на этом корабле, и его капитан, хоть такого и сложно было ожидать, тоже оказался растерян. И Ророноа шагнул в темноту, впуская вслед за собой немного света с кухни и оставляя любопытные глаза своих накама позади. Отпрянув от двери, кок сел спиной к выходу, сгорбившись и обхватив колени руками. Зоро остановился, не зная, что делать дальше. В слабом освещении было видно, что чужая кровь запеклась у Санджи даже в его соломенного цвета волосах. Повара била крупная дрожь, он дёргал раз за разом рукой, в которой было что-то зажато; приглядевшись, Ророноа понял, что тот пытается поджечь сигарету. Колёсико зажигалки чиркало, вырывались мелкие тусклые искры, но огня не было. Окровавленный палец срывался с рычажка раз за разом. Очередная попытка увенчалась успехом, и лицо кока с зажатой в зубах сигаретой на мгновение озарило тёплым светом. Послышался запах палёного волоса - язык пламени лизнул бородку Санджи; тот выронил зажигалку, и она стукнулась о пол у его ног. Присев рядом, Зоро тронул Завитушку за плечо. Этот жест остался без ответа. Окликнув его, Ророноа дождался реакции не сразу. На звук его голоса кок поднял голову, обернулся и, увидев растерянного Маримо, тут же отпрянул. Взгляд у Санджи был такой, будто он до сих пор видел перед собой тело женщины, что было рассечено на множество ровных частей, будто безумный повар собрался готовить из него ужасающее сашими. Но вид Зоро, кажется, немного отрезвил его: Завитушка всмотрелся в лицо, белеющее перед ним в полумраке, скосил взгляд на свежезабинтованное плечо мечника. Увидев, что золотые капли серёг срублены так, что остались лишь застёжки, кок протянул трясущуюся руку и коснулся уха Ророноа липкими от крови пальцами. Вокруг стало светлее; Зоро понял, что кто-то открыл дверь. Приближающиеся лёгкие шаги принадлежали Нами, которая осмелилась подойти только после того, как Санджи затих. Она обошла мечника, в способности которого к утешению накама не очень-то и верила, и мягко, осторожно улыбнулась коку: - Как ты, Санджи-кун? Эта улыбка - самое безотказное оружие очаровательнейшего из навигаторов - обязательно бы вызвала восторг у прежнего Завитушки. Но сейчас, едва услышав её голос, Санджи в ужасе распахнул глаза и закричал. Отпихнув от себя Зоро, он попятился, опрокинув стоявшую рядом корзину с фруктами, которые покатились по полу, и вжался спиной в стену, закрывая голову руками. Его снова затрясло, ещё сильнее прежнего, и вновь наполнил узкое помещение кладовки его тихий безысходный вой. Чёртова ведьма, может, и из лучших побуждений действовала, уверенная, что уж она-то знает к повару подход, но сделала только хуже. Кажется, чем дальше, тем больше Маримо терпеть не мог рыжих женщин. - Вон отсюда! - Рявкнул Зоро, и Нами не пришлось долго уговаривать. Она скрылась за дверью вместе с сунувшимся было Луффи. Ророноа не был уверен, хотел тот помочь или собирался под шумок опустошить пару продуктовых полок. Но это было совершенно неважно, потому что, судя по всему, ни капитан, ни кто-то ещё из команды не мог облегчить состояние несчастного обезумевшего кока. И если уж Зоро не сможет... Дьявол его знает, что тогда делать. Дверь закрылась, оставив этих двоих в темноте, и Зоро, наощупь добравшись до неё, повернул ключ в замочной скважине, отрезая их от всего остального мира. Повернувшись к скорчившемуся у стены Санджи, продолжающему плакать, Маримо шумно вздохнул. Привыкшие к темноте глаза различали тощую фигуру, взлохмаченные волосы, дрожащие руки, обхватившие колени. - Пожалуй, мне лучше побыть здесь, - сказал он повару, усаживаясь спиной к двери. Никто теперь их не потревожит, да вряд ли кто-то и соберётся: было видно, что случившееся повергло всех в шок, и на ближайшее время у пиратов Соломенной Шляпы будет достаточно дел, помимо приведения кухни в порядок. Уже не осталось сомнений в том, что Санджи действительно сошёл с ума, не выдержав тяжести совершённого им. Он спас Ророноа жизнь, заплатив за это собственным рассудком. Неизвестно было, как долго это продлится и закончится ли. Сейчас мечнику казалось, что он взял на себя слишком много, решив стать другом такому человеку, как Санджи, но обратного пути уже не было: Зоро был обязан вернуть прежнего Завитушку во что бы то ни стало, потому что именно так должны поступать друзья.