Way To A Dream

– Так вы что, правда не разговаривали с ним почти полгода? – в который раз переспросил Кюхён, все еще не веря в слова братца Ынхёка, который после очередного своего забега до туалета был такого цвета, что ему с легкостью бы обзавидовались все свежайшие огурцы и салаты в магазине. Ну ничего себе у парня шалят нервы, у Кюхёна такое случалось лишь единожды – на утро после того, как он смешал абсент с травой, а если бы его полоскало после каждого концерта… Да уж, непросто живется в этом мире простым смертным. И слава богу, что чаша сия миновала его. – На самом деле не совсем так… – немного нервно передернул плечами Хёкджэ, совсем не привыкший откровенничать с посторонними людьми, да что там… и с непосторонними тоже! Ведь у него был лишь один-единственный человек в этом мире, с которым он мог быть по-настоящему честным и поделиться с ним всем, чем угодно. Ну или почти всем. И… блин, он же забыл написать этому самому человеку, и если он не сделает это сегодня, причем как можно скорее, то этот самый человек наверняка отвернет ему голову по приезде в Мокпо! Ну или приедет в Сеул сам, специально для того, чтобы проучить Хёкджэ, и тогда дело вряд ли обойдется только головой. Нет, ему совершенно точно нужно ответить на сообщения, которыми в последний час буквально завалила его Сыльги, а еще лучше – позвонить ей. Причем как можно скорее. Но сначала все же следовало разобраться с одногруппниками Ынхёка и с этим не слишком приятным и не слишком нормальным, но явно нужным им всем разговором. – Мы не разговаривали с ним еще дольше. Полгода назад я получил от Ынхёка сообщение, на наш день рождения… – И все? – не сдержав удивления, спросил Чонун, который мог разговаривать со своей младшей сестрой по нескольку часов в день и старался каждую неделю хотя бы на пару часов увидеть ее. И тут... Одно сообщение в шесть месяцев? Серьезно? Если бы не поразительное внешнее сходство, у него бы сейчас возник очень веский повод сомневаться в родственной связи этих двоих. Одно сообщение в полгода… Ну надо же. Да он со своим оператором мобильной связи общается и того чаще! Но задать вопрос «Почему?» у него не повернулся язык. Как и у остальных участников SFS. Ведь это же Ынхёк. И это, в конце-то концов, совершенно не их дело. – На самом деле не совсем… – неуверенно протянул Хёкджэ, не зная, стоит ли ему говорить участникам SFS о том смс от брата, что он получил пару часов назад, но… В конце концов, ему все равно придется сказать о нем менеджеру Чхве и начальнику службы безопасности Ли, а те наверняка рано или поздно расскажут о нем всем остальным, так что… Хёкджэ решил не удлинять этот путь и не настраивать и без того не слишком жалующих их с Ынхёком участников SFS против себя еще сильнее. – Сегодня сразу после фанмита я получил еще одно сообщение. От Ынхёка, – рвано выдохнул парень, и во вновь повисшей на кухне тишине с шумом достал из заднего кармана джинсов потрепанный смартфон, и, с трудом открыв дрожащими пальцами нужное сообщение, протянул телефон выжидающе смотрящему на него Кюхёну. Почему именно ему, а не Чонуну, Хичолю или Донхэ, который на правах самого старшего здесь должен был узнать все первым, Хёкджэ вряд ли бы смог объяснить сейчас. Да и кого волновали такие мелочи. Точно не Кюхёна, который с такой спешкой и жадностью выхватил из пальцев Хёкджэ телефон, напряженно вчитываясь в горящие на экране куцые строчки, что Хёкджэ на пару мгновений показалось, что он ждал этого момента и этого сообщения едва ли не сильнее их всех. Хотя… просто показалось. К его невероятному облегчению, Кюхён никак не стал комментировать написанное, а просто молча протянул телефон чуть нахмурившемуся Чонуну, который прочитал сообщение Ынхёка одновременно с наклонившимся к нему и прикусившим нижнюю губу от нетерпения Хичолем, тоже пока решившим обойтись без комментариев, ведь... все и так было до поганого очевидно. И вполне в стиле Ынхёка. И последним куцое сообщение на пошарпанном экране прочитал поджавший губы Донхэ и, скривив рот в жутком подобии улыбки, вынес окончательный вердикт: – Сука, господи, какая же сука, – ударив кулаком по столу так, что звякнула вся стоящая на нем посуда, то ли простонал, то ли фыркнул лидер SFS,а затем, не выдержав всеобщего напряжения, тихонько рассмеялся, отбрасывая в сторону телефон Хёкджэ и запрокидывая голову. – Донхэ, ты… – обернувшись к лидеру, обеспокоенно начал было Хичоль, но, увидев так искренне и радостно смеющегося Донхэ, тоже не выдержал и расхохотался. По-детски заливисто, громко и звонко. Буквально спустя пару секунд к ним присоединились Чонун и Кюхён. – Гребаный эгоистичный ублюдок, – сквозь смех простонал Кюхён, едва ли не скрипя зубами от ярости и сжимая кулаки так сильно, что его костяшки сейчас были куда белее накрахмаленных кружевных салфеток в доме его бабушки. Если бы Ынхёк только попался ему сейчас под руку, но… он, как всегда, был изумительно предусмотрителен. Умная скотина. Они смеялись все вместе, долго и со вкусом, давая выход всему тому напряжению, всем тем злости, ярости, ненависти и неопределенности, что висели над ними в последние дни. И даже Хёкджэ, все еще напряженный и слишком настороженный, выдавил из себя жалкое кривое подобие улыбки, впрочем мало похожее на улыбку, но… это уже было хоть что-то. Первый маленький шаг к сближению, который не укрылся ни от слишком внимательного взора Донхэ, ни от сквозь смех следящего за Хёкджэ Кюхёна, ни от Чонуна, от глаз которого вообще никогда нельзя было скрыть то, что происходило в этой квартире и в этой группе. Да и все эти направленные на Хёкджэ взгляды, которые он чувствовал на себе буквально каждым сантиметром кожи… Ему показалось или они и правда стали не такими враждебными и… теплее? Хотя, наверное, ему просто показалось. Как всегда. Ведь с чего этим людям относиться к нему лучше? Особенно после таких выходок Ынхёка… И какая шлея попала под хвост его брату, раз он решил, что вести себя ТАК – это вполне нормально? Да… Это явно был не тот Ынхёк, которого знал Хёкджэ… Да и знал ли он своего брата вообще? И, может, правду говорят, что чужая душа – потемки, а вся эта близнецовая связь и прочие штуки – полная чушь? – Хёкджэ… – наконец-то отсмеявшись и решив, что, наверное, пора прекращать эту истерию, тихонько позвал парня Донхэ, заставляя того испуганно вздрогнуть и резко поднять глаза. Все еще слишком пугливый. Ынхёк без малейшего зазрения совести как-то по пьянке назвал своего брата ничтожеством. И Донхэ теперь понимал почему. Действительно. Слишком уж жалкий и неуверенный в себе. Особенно на фоне брата. – Ты показывал это сообщение менеджеру Чхве или начальнику Ли? – Н-н-нет. Еще нет, – отчаянно замотал головой Хёкджэ и уже собирался было сказать, что он обязательно сделает это через пару часов, когда менеджер Чхве, как и обещал, приедет в общежитие, но громко фыркнувший Кюхён не дал ему этого сделать: – Кажется, Хёкджэ было немного не до этого, – не сдержался от колкости парень, вспоминая, как начальник охраны Ли практически на руках выносил нежно-салатового братца Ынхёка из здания отеля и грузил его в машину, пока менеджер Чхве носился вокруг и… впрочем, он, как всегда, просто носился и не делал ничего толкового. – И когда ты собираешься сделать это? – склонив голову набок и совершенно проигнорировав выпад Кюхёна, продолжил свой допрос Донхэ, не сводя внимательного взгляда с Хёкджэ, этих его огромных, испуганных глаз и чертовых пальцев с кольцом, которое Хёкджэ все крутил и крутил, практически беспрерывно, и которое все еще не давало Донхэ покоя! И, судя по всему, не только ему… – Через пару часов. Менеджер Чхве обещал заехать, и я думал, что стоит сделать это лично… – Наверное, приедет проверить, не убили ли мы тебя, – вновь влез в разговор Кюхён, получая сразу два угрожающих взгляда – от Чонуна и от Донхэ, впрочем они не слишком-то подействовали на него. – Кстати, ты неплохо справился сегодня, – неожиданно улыбнулся Хичоль, вспомнив, что он собирался сказать об этом Хёкджэ после фанмита, когда Шивон и Шиндон едва ли не дуэтом пели ему дифирамбы, но… как-то забыл? Зато сейчас его комплимент точно не затеряется в той горе похвалы, что рухнула на плечи сидящего напротив него парня, и смутит его куда сильнее всех хвалебных од их стаффа. – Кстати да. Это было не так отвратительно, как я думал, – почти одобрительно подтвердил слова Хичоля Кюхён, но… он бы не был самим собой, если бы тут же не добавил бочку дегтя в ложку и без того не слишком сладкого меда: – Хотя это движение… – Кюхён изобразил странные круги руками, больше всего похожие на предсмертные судороги утопающего, все еще пытающегося выбраться наружу, за которыми они сегодня имели удовольствие наблюдать не раз и не два в исполнении Хёкджэ. – Ынхёк бы тебя за это точно прикончил, – не сдержавшись, рассмеялся гитарист, смущая Хёкджэ еще сильнее, хотя, казалось бы, больше уже просто некуда. Но, как выяснилось, это далеко не предел, ведь Чонун с Хичолем тоже запомнили и под громкий хохот Кюхёна попытались изобразить несколько особо запоминающихся хореографических импровизаций Хёкджэ, которые вряд ли смог бы выдать хоть один пребывающий в здравом уме и трезвой памяти человек и которые больше всего походили на скачки взбешенного кенгуру, и когда красный как рак и с трудом сдерживающий улыбку Хёкджэ уже был готов проваливаться от стыда если не под землю, то хотя бы на пару этажей вниз, их веселье внезапно прервал громкий звук входящего сообщения и загоревшийся экран все еще валяющегося на столе телефона Хёкджэ. И прежде чем тот успел хоть что-то понять и сообразить, его несчастный смартфон оказался в цепких пальцах Кюхёна, который без тени смущения открыл сообщение, объяснив это тем, что это вполне может быть очередной привет от Ынхёка, вот только… это сообщение было вовсе не от него, и вместо пары скупых, полных привычных им всем высокомерия и насмешки строчек на него с экрана смотрело фото обиженно надувшей губы девушки. Очень милой и симпатичной для той, кто мог бы слать сообщения братцу Ынхёка в столь поздний час. – Кто это? – решив, что раз уж он решил пренебречь всеми правилами приличия, то стоит это делать до конца, совершенно бесцеремонно поинтересовался Кюхён, поворачивая телефон так, чтобы фото на экране мог увидеть не только Хёкджэ, но и Чонун, и Хичоль, и даже Донхэ, снова не спешащий принять участие в разговоре и всеобщем веселье. Донхэ вообще мало веселился и был слишком отстраненным в последнее время, словно закрывшись в себе. Как человек, у которого что-то случилось. Что-то очень и очень нехорошее. И Кюхён даже пару раз пытался выяснить, правдивы ли его предположения, вот только, кажется, у их лидера просто мрачный период, а теперь еще и Ынхёк… Если бы не врожденные гиперобщительность и ехидство, то Кюхён, наверное, стал бы совсем таким же. Вот только речь сейчас была совсем не о Донхэ, а о братце Ынхёка и симпатичной девице, шлющей ему на ночь глядя свои фото. – Это что, твоя девушка? – пришел на помощь вновь выпавшему в прострацию Хёкджэ Чонун, заставляя того вернуться в реальность и судорожно кивнуть: – Да, моя девушка,– с таким ужасом в глазах, словно они сейчас здесь старались вытащить из Хёкджэ признание в убийстве, а не в том, что у него есть отношения. Как у любого нормального парня. Да еще с такой красоткой. – Правда? – удивленно вскинул брови Хичоль, забирая у Кюхёна телефон и внимательно вглядываясь в изображение. – Она симпатичная. Но я… но я думал, что ты гей. Как Ынхёк, – внезапно выдал он, заставляя не только Хёкджэ, но и всех остальных поперхнуться собственными вдохами. Да, они все знали, что порою извечно витающий в облаках и плюющий на простые мирские законы Хичоль может сказать что-то по-настоящему неуместное, но вот чтобы так в лоб заявить человеку о его ориентации, да еще в их стране… В этом был весь Ким Хичоль. И за это они и любили его. – Я не… Нет, я не гей, – нервно сглотнув и почему-то бросив испуганный взгляд на внимательно изучающего полку с чашками Донхэ, отрицательно покачал головой Хёкджэ, даже не зная, стоит ли ему еще что-то сказать или сделать, чтобы подтвердить сугубо гетеросексуальную направленность своей ориентации, однако в этот раз помощь пришла оттуда, откуда ее и вовсе не ждали. И Хёкджэ еще ни разу в жизни не был так рад слышать очередную колкость Чо Кюхёна, который, закатив глаза, всплеснул руками в наигранном облегчении: – И слава богу! В этом мире и без тебя достаточно пидорасов! К тому же мужик с мужиком – это мерзко. Другое дело пара-тройка симпатичных девушек…