Way To A Dream

Квартира Ынхёка оказалась настолько роскошной, что Хёкджэ не мог представить себе подобного даже в самых смелых фантазиях. Огромный пентхаус в одной из каннамских высоток был обставлен так, что его прямо сейчас можно было бы снимать для разворота какого-нибудь модного журнала. И даже устроенный во время обыска после побега Хёка беспорядок ничуть не портил роскоши окружающей Хёкджэ обстановки. Но главным достоянием этой квартиры была вовсе не заказанная из Италии кожаная мебель, обои и ковры ручной работы, и даже не огромная кровать из дуба с роскошным шелковым постельным бельем, и, конечно же, не эти жуткие пятнисто-леопардовые картины в огромных тяжелых рамах, художественной ценности которых Хёкджэ не понимал, не представлял и понимать и представлять не хотел, и дело было не в горах навороченной новомодной техники и всех тех современных штуках, предназначение которых он даже и предположить-то не мог, а в окнах. Зайдя в гостиную и увидев их, Хёкджэ сразу понял, почему его брат выбрал именно эту квартиру. Он бы и сам ее выбрал. Только из-за этих огромных панорамных окон во всю стену в спальне и гостиной с этим открывающимся из них невероятным видом, от которого у Хёкджэ захватывало дух, пусть он все еще не слишком любил большие города и Сеул в особенности. Но такой Сеул… Маленький, почти миниатюрный, готовый уместиться в ладонях. Таким он нравился Хёкджэ. И наверняка нравился Ынхёку. Они всегда обожали высоту, и… было немного приятно знать, что у них все-таки осталось хоть что-то общее. Даже несмотря на то, что их жизни… были если не полностью противоположны друг другу, то по большей части точно. – Красивый вид. Завораживает, да? – голос начальника службы безопасности Ли, внезапно раздавшийся у него за плечом, заставил Хёкджэ, забывшего, что он здесь, вообще-то, не один, резко вздрогнуть и обернуться назад. – Да, – с немного нервной улыбкой кивнул парень, которому не слишком понравилось, что его подловили за столь интимным моментом, ведь Хёкджэ был больше чем просто уверен, что все его мысли и чувства сейчас написаны на его лице огромными буквами. Он, в отличие от брата, всегда был довольно-таки посредственным актером, особенно в минуты растерянности и волнения. Как сейчас. – И немного пугающий… – Кому как, – то ли насмешливо, то ли немного недовольно улыбнулся Тэмин и, чувствуя, что их разговор вот-вот зайдет в тупик и что мальчишка явно хочет осмотреться в квартире брата в одиночку, предложил: – Может, кофе? – Я не... Нет, не надо кофе, – не успев даже обдумать это предложение, отчаянно замотал головой Хёкджэ, но… встретившись глазами с весьма красноречивым и полным снисходительной насмешливости взглядом начальника службы безопасности, замер на месте, просто-таки виртуозно сыграв роль насмерть перепуганного суслика, на которого вдруг снизошло озарение: – Я не… я не люблю кофе. Чай, если можно, – немного нервно улыбнулся он, вопросительно глядя на Тэмина, который с трудом сдерживал хохот, но… вряд ли ему стоило пугать этого и без того нервного паренька еще сильнее: – Хорошо. Твой брат обычно пьет только кофе, но вполне возможно, что у него где-нибудь завалялась какая-нибудь лишняя пачка чая, – как можно дружелюбнее постарался улыбнуться он и, перед тем как отправиться на кухню, на всякий случай «благословил» парнишку, а то мало ли, с этого нервного станется так и остаться стоять посреди комнаты, боясь даже пошевелиться без разрешения. – Я тогда пойду на кухню, поставлю чайник, а ты осмотрись тут, не стесняйся. Вряд ли после всех обысков тут можно найти что-то запретное, – не сдержавшись, хохотнул Тэмин, представляя, как взбесится Ынхёк, когда узнает, что сотворили с его убежищем, и легкой пружинистой походкой отправился на до боли знакомую кухню, в которой они с вокалистом SFS провели не одну и даже не две ночи. Да уж, Ынхёк и правда умрет от ярости, когда узнает, что в его квартире были посторонние люди, а уж когда ему расскажут про обыски… Что же. Нечего было сбегать. Особенно без предупреждения. Особенно Тэмину, который, знай, что ситуация сложится так, может быть, даже и помог бы ему. Ну или отговорил от этого безумства. А так… Пусть знает. Привычным движением наполняя чайник и включая его, мужчина в который раз думал о том, что, несмотря на все доводы Канина и Хангёна, он все еще ничуть не верит в версию с похищением, а вот подобный розыгрыш был вполне в стиле их капризной звездочки. Особенно если учесть то взвинченное состояние, в котором пребывал Ынхёк в последнее время. Слишком сильная нагрузка, плотное расписание, скандалы с Донхэ и Шивоном, да и с его любовником или любовницей у него явно что-то не ладилось; жаль, что Тэмину так и не удалось выяснить, кто же такой, мотающий на кулак нервы их вокалиста, это был на самом деле. Ну ничего, раз за это дело взялся Хангён, то не пройдет и пары дней, как они будут знать имя этого ублюдка. Ну или сучки. Хотя… скорее всего все же ублюдка, ведь у Ынхёка никогда особо не ладилось с женщинами. Но последней каплей в и без того шаткой чаше душевного равновесия их вокалиста, разумеется, стал разнос Ли Хонки – третирующего Ынхёка с момента его прихода в агентство и по сей день преподавателя по вокалу, который мало того, что гонял вокалиста SFS так, что тот едва ли не во сне храпел гаммами и распевками, так еще и четыре недели назад самым категоричным образом приказал Ынхёку бросить курить, чтобы окончательно не добить и без того слабые легкие и связки и не лишиться голоса. И поскольку этот самый голос все еще приносил их агентству слишком большие деньги, к этому запрету активно подключились не только сам Хонки и менеджер Чхве, которому уже надоело выкупать фотографии со смолящим сигареты как паровоз Ынхёком, но и продюсер Чон, а также большая часть совета директоров. Да уж, был знатный скандал, но Ынхёку все же пришлось подчиниться. В ту ночь, сразу после запрета, они сидели с ним на этой самой кухне, Тэмин пил кофе, а Ынхёк глушил соджу и умудрился выкурить за раз две с половиной пачки. Ох и дурно же было ему потом утром, но… с тех самых пор Тэмин ни разу не ловил его с сигаретой. И вообще никто. Ынхёк всегда прекрасно знал, когда правилами и запретами можно поступиться, а когда этого делать не стоит. И пусть многие считали, что у него нет никаких тормозов и чувства меры, но Тэмин-то знал, что их вокалист умеет изящно балансировать на грани. И Тэмин с ужасом ждал того раза, когда Ынхёк наконец-то сорвется в бездну, и вот… Кажется, этот момент настал. Он уже почти сварил кофе и отыскал чай, когда Хёкджэ, передвигающийся по квартире брата совершенно бесшумно, как грабитель или призрак, пришел на кухню. Слишком быстро, Тэмин-то думал, что ему понадобиться куда больше времени, но… Впрочем, его дело. Единственной задачей Тэмина было сопроводить парнишку от офиса компании до квартиры брата и затем доставить его до общежития в целости и сохранности, а все остальное… Лучше бы Тэмину и правда было держаться подальше от всего этого, но он уже влез в эту историю по уши и вряд ли бы смог выбраться назад. Именно поэтому сейчас вместо того, чтобы ждать парнишку внизу в машине или хотя бы у лифтов, он был здесь и заваривал ему чай, пытаясь завести очередную беседу и вытянуть из него хоть какую-то полезную информацию: – Вот, отлично, нашел, – Тэмин с улыбкой легким жестом извлек из самого дальнего шкафчика изрядно помятую и выглядящую так, будто ей минимум удалось пережить Японскую войну, пачку чая. – Несмотря на то, что твой брат пил только кофе, у него всегда можно найти чай. Наверное, для тебя, – обернувшись к парнишке, все с той же улыбкой объяснил Тэмин, кивком приглашая Хёкджэ сесть за небольшой стеклянный стол, с которого он уже успел в приступе хозяйственности смахнуть пыль. – Кто знает. Я раньше совсем не пил кофе, но в последнее время… начал привыкать, – пожал плечами Хёкджэ, усаживаясь на место и рассеянно наблюдая за суетящимся на кухне мужчиной, который чувствовал себя в квартире его брата куда уверенней, чем сам Хёкджэ. – Наверное, Ынхёк не знал об этом. Он всегда говорил мне, что ты пьешь только чай или молоко. Или воду. Все, что угодно, кроме алкоголя и кофе, – ловко налив кипяток в тяжелую керамическую кружку черного цвета и бросив туда чайный пакетик, Тэмин поставил ее перед парнишкой, а затем взял предназначенную для себя порцию кофеина и уселся за стол сам, на свое привычное место, стараясь отогнать странное чувство дежавю, внезапно нахлынувшее на него. – Вы часто бывали здесь, да? – склонив голову набок и не спеша притрагиваться к горячему, неуловимо пахнущему какими-то вкусными травами напитку, поинтересовался Хёкджэ. – Да уж, приходилось, – со смешком ответил Тэмин, делая глоток кофе и с трудом сдерживая острое желание зажмуриться от удовольствия. – Так вы с Ынхёком… были близки? – продолжил допрос Хёкджэ, поражаясь собственной бестактности, но его желание узнать о настоящей жизни брата хоть что-нибудь… было слишком сильным. Намного сильнее его робости и воспитанности. – Близки? – изумленно вскинул брови Тэмин, едва не подавившись кофе, и, встретившись глазами с многозначительным взглядом парнишки, рассмеялся: – О нет-нет-нет! Я просто присматривал за твоим братом, как и за всеми остальными участниками группы. Не больше. К тому же уж кому-кому, а всем пассиям Ынхёка вход в эту квартиру был заказан. – Да? Почему? – Хёкджэ недоверчиво смотрел на начальника службы безопасности. – Потому что эта квартира… Его убежище. Только для своих, а те, с кем твой брат делил постель… Прости, но мало кто из них попадал под это понятие… – То есть… то есть он и правда такой, как все говорят? И как пишут в газетах? Простите, что я спрашиваю, но я… Мне нужно знать это. Правда нужно, – дрожащим то ли от смущения, то ли от волнения голосом спросил Хёкджэ, наконец-то решившись озвучить вслух вопрос, который уже давно, очень сильно терзал его. И вот… – Все знают, что Ынхёк – не ангел, но он и не такая уж сволочь, как все говорят, – со стуком отставив кружку в сторону, тяжело вздохнул Тэмин, думая, что очень странно говорить с кем-то на эту тему. Но определенно… необходимо? И прямо сейчас на этой кухне, он собирался рассказать этому парнишке о том, что хранил в себе уже столько лет. Все свои наблюдения, мысли и… тайны Ынхёка, которыми тот всегда так доверчиво делился с ним. Тайны, о которых не следовало знать никому в этом мире. Разве что кроме его брата. Который и правда казался Тэмину неплохим парнем и который вполне мог стать тем, кто поможет их капризной звезде вернуть свои мозги на место. К тому же Хёкджэ все же следовало знать, на чьем месте он находится сейчас и какой ад ждет его впереди. И плевать, что и Шивон, и продюсер Чон запретили им всем даже думать, не то что рассказывать парнишке об этом. Но... Тэмин все еще считал себя хорошим человеком и должен был помочь этому несчастному хотя бы этим. Хотя бы ради того хрупкого подобия недодружбы, что тайной нитью связывала его и вокалиста SFS уже очень и очень долго.