***
– В любом случае, как только Хёкджэ поправится, я заберу его из этого петушатника. И сами расхлебывайтесь со всем этим дерьмом . Нас с ним ваши дела и проблемы не касаются, – недовольно фыркнула Сыльги, даря синеволосому придурку, с которым они после ухода Донхэ увлеченно скандалили уже полчаса, позабыв обо всех и вся, еще один уничижительный взгляд. – Ну-ну, рискни, – скривил губы в довольной усмешке парень, глядя на эту нахальную девицу с плохо скрываемым превосходством. Он уже предвкушал свою победу в этом споре и свой шанс наконец-то хотя бы раз уделать эту нахалку и показать ей ее место. Вместе с ее обожаемым Хёкджэ. Ну надо же, нашли друг друга, просто пара года. И в какой там деревне встретились эти две предназначенные друг другу заблудшие в собственных комплексах души? – Что ты сказал?! Хочешь, чтобы твоя морда стала в тон этой синей пакле на твоей голове?! – уперев руки в боки, подалась вперед Сыльги с такой решимостью на лице, словно и правда собиралась прямо сейчас начать бить морды, но, к величайшему облегчению потрясенно наблюдающих за этой достойной подмостков лучших театров сценой Чонуна и Хичоля, на ее пути неумолимой преградой стоял огромный кухонный стол. Хотя... еще пара колкостей – и, кажется, уже переступившего все грани правил приличия и вежливого обращения с дамами Кюхёна не спасет даже он. – Даже если ты вдруг решишь заняться рукоприкладством, что очень сомнительно, – все также лучась самодовольством, Кюхён окинул девушку слишком уж красноречивым взглядом. – То это все равно не прокатит, детка. У него контракт, и он не сможет отказаться от своих обязательств... – Какой еще, к черту, контракт? – потрясенно выдохнула девушка, не веря своим ушам. Нет-нет-нет! Такого просто не может быть! Хёкджэ же не совсем законченный придурок, чтобы... Или?.. – Вот такой, детка, – с удовольствием передразнил эту нахалку Кюхён, радуясь, что этот его случайный козырь нашел себе такое отличное применение. – С SM Entertainment. Или ты думаешь, что Шивон позволил бы себе провернуть всю эту аферу просто так и не подстраховал собственную задницу? – насмешливо фыркнул он, наслаждаясь каждым произнесенным словом и в особенности тем ошеломляющим эффектом, который эти самые слова производили. Причем не только на эту девку, но и на Чонуна и Хичоля, которые, кажется, тоже были не в курсе всех подробностей интимных взаимоотношений Хёкджэ с Шивоном и их агентством. – Все, как всегда, задокументировано и регламентировано. Шаг влево, шаг вправо карается расстрелом. Так что ты его никуда не увезешь. Даже не надейся, – ухмыльнулся Кюхён и собирался уже было добавить в свою копилку еще парочку удачно сказанных колкостей, пока эта потерявшая дар речи стерва не пришла в себя, но та, вдруг внезапно подпрыгнув на месте и так ничего и не ответив ему, резко развернулась и буквально пулей вылетела из кухни, не позволив Кюхёну даже поинтересоваться, куда это она намылилась. Не вслед ли за психанувшим Донхэ случайно? Или решила, не отходя от кассы, отвинтить голову своему возлюбленному? Чтобы он не мучался с контрактом. И вообще, какого черта она ни слова не ответила ему? Он, знаете ли, готовился, почти репетировал эту речь, готовил козыри, а она... Нет, ну точно ненормальная. И почему он вынужден жить с ней в одной квартире и подвергать риску свою жизнь? И свою и без того хрупкую и ранимую, как у беззащитного младенца, нервную систему? – И что это сейчас было? – спустя две минуты ошарашенного молчания, глухим голосом поинтересовался Чонун, имея в виду все, что случилось и узналось на этой кухне сегодня вечером. Бред какой-то. Слишком много уж страшных сегодня открылось секретов. Слишком уж все странно сегодня себя вели. Или нет? Разве у них хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь было нормально? Кажется, это была карма их группы. Их персональное проклятие. По имени Ынхёк. Со всеми прилагающимися к нему проблемами. И родственниками. Ну... по крайней мере, им всем было не скучно жить. – Откуда ты знаешь про контракт? – обернувшись к Кюхёну и заставив того даже вздрогнуть, внезапно поинтересовался Хичоль, взволнованный настолько, словно речь сейчас шла о его собственном контракте, а не о копии Ынхёка и его проблемах. – В отличие от некоторых, я иногда разговариваю с людьми и слушаю их, – насмешливо фыркнул Кюхён, скрещивая на груди руки и снисходительно глядя на одногруппников. – Например, с Сонмином. Он хороший и с удовольствием делится информацией. И рассказал мне про Хёкджэ и про контракт, – снисходительно улыбнулся гитарист SFS, думая о том, что быть спокойным, вежливым и понимающим сложно, но порою очень полезно. Особенно с некоторыми изголодавшимися по нормальному отношению и общению людьми, которые после фразы «Привет, как дела?» почему-то начинают считать тебя своим лучшим другом и с радостью делиться крайне и крайне конфиденциальной информацией. Впрочем, разве Кюхён был против? Тем более что сегодня он узнал от Сонмина кое-что очень и очень любопытное, очень сильно испугавшее и разозлившее его и, не сдержавшись, решил поделиться своей добычей с парнями: – А еще он рассказал мне кое-что интересное об Ынхёке и его так называемом побеге. И... кажется, наш дорогой и любимый Хёк и вовсе никуда не сбегал.***
Доктор Кан был известен в определенных кругах в Сеуле как доктор по очень и очень щекотливым вопросам. Он выводил из запоев и депрессий знаменитых телеведущих, актеров и певцов, политиков и бизнесменов и их расшалившихся жен и детей. Он строго конфиденциально и невообразимо дорого лечил их от всех болезней: начиная с простуды и заканчивая раком, сифилисом и внеплановыми беременностями. В его архиве было больше двух тысяч историй болезней, на которых стояли такие имена и фамилии, что получи одна их тех ушленьких журнашлюшек, работающих в желтых газетенках, хотя бы десятую часть из них, то вся публичная верхушка их страны просто захлебнулась бы в скандалах и том дерьме, которым в них с радостью кинули бы родные, но чем-то обделенные в этой жизни соотечественники. Однако доктор Кан был слишком хорош и слишком тщательно оберегал тайны своих пациентов, чтобы нечто подобное произошло. И все же сегодня произошло нечто из ряда вон выходящее в его биографии: он где-то умудрился обронить один из своих пяти телефонов (два – для обычных пациентов, один – для пациентов экстра-вип-класса, один – для семьи, и еще один – для его внебрачных возлюбленных), и даже более того, обнаружил пропажу лишь спустя четыре дня, но, слава богу, за это бездарно растраченное время никто так и не воспользовался им и уж тем более его бесценным содержимым (потому что, разумеется, он потерял один из рабочих телефонов!), поэтому доктор Кан просто облегченно выдохнул и, заблокировав старый номер, с чистой совестью купил новый телефон , даже не представляя, что этот со стороны совершенно невинный жест может сломать чью-то жизнь и уничтожить единственный шанс на то, чтобы выжить и вырываться из рук психа, производящего на первый взгляд впечатление совершенно вменяемого и серьезного человека, на свободу...