Way To A Dream

Хёкджэ чувствовал себя совершенно здоровым и все еще не понимал, зачем его держать в больнице так долго. Да, это был странный и страшный приступ, однако его тело со всеми его аллергиями уже не раз и не два удивляло его подобными фокусами, поэтому... он не видел необходимости. Но врачи, менеджер Чхве, практически проводящая каждую свою свободную секунду с ним Сыльги и Донхэ считали совершенно иначе. Поэтому Хёкджэ все еще был здесь, смиренно лежал в палате, принимал лекарства, на которые у него не было аллергии и которые вряд ли могли ему помочь, сдавал всевозможные анализы и... скучал. Невыносимо. Особенно в те часы, когда Сыльги уезжала, отговариваясь какими-то невнятными объяснениями о встречах с людьми, которых Хёкджэ не знал, хотя Хёкджэ знал абсолютно каждого человека из окружения своей девушки. Но... иногда было хорошо немного побыть без нее. И без этих постоянных нотаций и головомоек из-за контракта, о котором Сыльги, конечно же, узнала. Как и обо всем остальном. Она всегда была слишком умной и напористой, и Хёкджэ ни на секунду даже не сомневался в ее способностях. Но все же он был очень и очень удивлен, когда она сообщила ему о том, что ей удалось выбить для него из менеджера Чхве и агентства дополнительное соглашение к контракту и гонорар такого размера, что при одном взгляде на такое количество нулей, написанных на бумаге, Хёкджэ стало дурно. Такие деньги что, и правда существуют? И Ынхёк получал столько же? Какие-то совершенно ненормальные цифры. Но Сыльги считала, что этого даже мало, а Хёкджэ... У него не было ни малейшего желания спорить с ней. Да и сил тоже. Все, что занимало его голову сейчас, ‒ это странные сны, навязчиво преследующие его каждый раз, стоило только Хёкджэ закрыть глаза. Маленькая комнатушка. Светлые стены. Белоснежный потолок со встроенной в него люминесцентной лампой. Небольшое зарешеченное окно. Израненные и нещадно ноющие лодыжки и запястье. Горьковато-соленый привкус во рту. Ноющее и слишком быстро бьющееся сердце. Настолько большое, что оно с трудом вмещается в грудь и мешает сделать вдох. И страх. Слишком много страха и боли, настолько отчаянных и безысходных, что от них хочется кричать. И Хёкджэ кричал ‒ практически каждый раз, когда пытался выдраться из ужасающей липкой паутины этого кошмара. Слишком реальной и пугающей. И эти сны... Хёкджэ прекрасно знал, с КЕМ они связаны и ЧТО они означают. Как все такие сны. Ведь он... он всегда слишком хорошо чувствовал Ынхёка, и сейчас интуиция Хёкджэ, его сны и все его предчувствия буквально вопили ему о том, что с братом происходит что-то не очень хорошее. Совсем-совсем не хорошее. Настолько, что стоило только Хёкджэ подумать о нем, как его пробирала дрожь, а кожа покрывалась неприятными, полными страха мурашками. И этот его приступ... Он тоже был из-за Ынхёка. Хёкджэ это знал. Просто знал. Или он сходил с ума от волнения из-за брата, ведь столько времени не знать, где он, как он и что с ним... Хёкджэ просто не привык. Он всегда держал близнеца в поле зрения и хотя бы приблизительно знал, что происходит в его жизни, пусть даже из лент новостей в социальных сетях, фансайтов и желтых газет, но сейчас... Никакой информации. Слишком долго. И это не просто настораживало, а пугало Хёкджэ. Очень сильно. Еще больше, чем эти дурацкие сны. И как же хорошо, что Донхэ все-таки решил нанять частного детектива. Сам. Чтобы тот узнал правду. Для них. В том числе для Хёкджэ. В обход агентства и менеджера Чхве. Почему-то Хёкджэ так было спокойнее, и он был безмерно благодарен Донхэ и за детектива, и за то, что он рассказал ему о своем расследовании, и за то, что Донхэ по-настоящему поверил ему, хотя в ту ночь Хёкджэ наверняка выглядел как безумец. Но, слава богу, это ничуть не испугало Донхэ. Кстати о Донхэ. Он, как всегда, оказался легок на помине, пусть и не баловал Хёкджэ своими визитами в последние дни, но... у ребят было жуткое расписание. Да и вообще... Кто такой Хёкджэ для них, чтобы они навещали его? Не их одногруппник, не друг, а так, просто случайный знакомый, временная замена своего брата ‒ не больше, поэтому было бы глупо чего-то ждать и требовать от них, ведь даже то, что делал Донхэ и для Хёкджэ, и для Ынхёка, было слишком. ‒ Привет. Как дела? Учишься? ‒ как всегда быстрым и уверенным шагом ворвавшись в палату, практически с порога поинтересовался лидер SFS, заставляя Хёкджэ едва заметно вздрогнуть и оторваться то ли от навязчиво преследующих его размышлений, то ли от лежащего у него на коленях учебника по английскому языку для чайников ‒ чего-то вроде пособия «Заговори на английском за 3 часа», который в преддверии стремительно приближающегося ужина со спонсорами вручил ему менеджер Чхве, все еще надеющийся на лингвистическое чудо и гениальность Хёкджэ. Но этого самого чуда, увы, все не случалось, и весь богатейший словарный запас английского Хёкджэ все еще ограничивался словами приветствия и прощания, а также парочкой замечаний о погоде и красоте собеседника, прочно вбитыми в голову старыми американскими ситкомами, на которые он так любил залипать по вечерам. Раньше. Когда он проводил эти самые вечера дома. И у него было на это время. ‒ П-привет, ‒ чуть запнувшись, широко улыбнулся он. ‒ Хорошо. Да, вот, пытаюсь, но выходит как-то не очень, ‒ Хёкджэ смущенно посмотрел на учебник, чувствуя, как щеки заливает мучительная краска стыда за собственную глупость, но... иностранные языки никогда не были его коньком. Да и вся остальная учеба, на которую он забил, когда понял, что маме просто не хватит денег, чтобы и поддерживать Ынхёка, и оплачивать его обучение в колледже, и тратил время лишь на то, что по-настоящему нравилось ему ‒ на историю и литературу, а все остальное... Ну наскреб он средний балл на выпускных экзаменах ‒ и ладно. И вот теперь... Впервые за столько лет Хёкджэ испытывал самый настоящий стыд за то, что раньше никогда не волновало его. Из-за Донхэ. ‒ Ну и ладно. Значит, вернемся к нашему первоначальному плану, ‒ лидер SFS ободряюще улыбнулся лежащему на кровати парню, думая, что после недели, проведенной в больнице якобы из-за гриппа, ни у кого не вызовет ни малейших подозрений еще не восстановившийся голос. Главное только, чтобы никто не усомнился в том, что этот голос вернется, и все будет хорошо. ‒ Кстати, ‒ спохватившись, Донхэ протянул Хёкджэ небольшой пакет из кофешопа неподалеку, ‒ контрабандная доставка горячего шоколада и круассанов, ‒ заставляя Хёкджэ, который явно все еще грузился по поводу предстоящего ужина и своего английского, смутиться еще сильнее, однако его любовь к сладкому и отсутствие оного в больничном меню победило, и он все же принял пакет из рук Донхэ, смущенно пробормотав слова благодарности, и тут же извлек на свет, о боже, огромный стакан горячего шоколада и еще теплую выпечку, с трудом сдерживая острое желание впиться в нее зубами прямо сейчас, пока непривычно шумный и разговорчивый Донхэ раздевался, рассказывая о том, что на улице сегодня жуткий холод, а им все равно пришлось снимать там целый день, и как сильно его раздражает вся команда ‒ начиная с Джесока и его тупейших шуточек и заканчивая истеричкой Джихё, обожающей швыряться чем ни попадя в бедных ребят из стаффа, а еще что ему, как и осторожно отпивающему все еще обжигающе горячий шоколад из высокого стакана Хёкджэ, тоже не слишком хорошо даются иностранные языки. В отличие от Хичоля и Ынхёка, которые умудрились заговорить на нем, лишь насмотревшись сериалов и мультиков на этом языке, а не протирая штаны с заботливо приставленными к ним менеджером Чхве репетиторами. ‒ Господи, как же я устал, ‒ наконец-то избавившись от верхней одежды и даже от надетой под пальто толстовки, оставшийся в обычных джинсах и футболке и ничуть не похожий сейчас на роскошного лидера SFS Донхэ со стоном плюхнулся на показавшийся ему самым мягким и удобным в этом мире стул для посетителей рядом с кроватью настороженно следящего за ним и словно ожидающего какого-то подвоха Хёкджэ, который как будто ощущал нервозность Донхэ, которую тот тщательно пытался скрыть, но... кажется, Хёкджэ был куда чутче и восприимчивее Ынхёка, а быть может, Донхэ просто казалось так. Ведь он все еще не имел ни малейшего представления о том, каков этот парень на самом деле. И где он искренен, а где... просто играет? ‒ Вы уже закончили съемки шоу? ‒ чтобы хоть как-то поддержать беседу, немного неловко спросил Хёкджэ, отчетливо чувствуя, что те доверительные отношения, нет, просто та оттепель, что начала образовываться между ним и лидером SFS до всех этих... происшествий, улетучилась так, словно ее и не было, вновь возвращая на место ту стену неловкой отчужденности, что была между ними прежде. И как бы они с Донхэ ни старались делать вид, что ее, этой стены и отчужденности, между ними нет, но... она была. И они, увы, сколько бы ни пытались, ничего не могли поделать с ней. Но, быть может, оно и к лучшему. Им не стоило сближаться, ведь когда найдется Ынхёк... тогда... тогда Хёкджэ будет проще расстаться со всем этим. С группой. С ребятами. С Донхэ. Не так болезненно. Поэтому им и правда не стоило сближаться. А просто соблюдать все формальности и мирно существовать до возвращения брата. Но... насколько это осуществимо? Хёкджэ не знал. Как и то, найдется Ынхёк или нет, ведь эти его предчувствия и сны... Нет, Хёкджэ нельзя было даже думать о подобном. Они смогут найти Ынхёка. И точка. Он должен верить в это. Отчаянно цепляться за эти мысли, даже если они слишком зыбки и иллюзорны. И тогда все будет хорошо. И никак иначе. ‒ Да. И вот моя награда, ‒ насмешливо фыркнул Донхэ, со странным недовольством замечая, что Хёкджэ снова начал вздрагивать от звука его голоса (или... он и не переставал?), и продемонстрировал плотную повязку на руке, скрывающую полученную на этом идиотском шоу отвратительную ссадину. ‒ Нет-нет, не переживай: это не смертельно и даже почти не больно, ‒ увидев, как побледнел Хёкджэ, поспешил успокоить его Донхэ, с трудом пересилив свое острое желание добавить, что были в его жизни события, которые ранили его куда больнее, и натянув на лицо улыбку, поспешил сменить тему: ‒ Кстати, мне сегодня звонил детектив. У него появилась какая-то информация, так что мы встретимся послезавтра: у меня как будет небольшое окно в расписании, и я смогу избавиться от Шивона, тогда он все нам и расскажет, ‒ поделился новостями с Хёкджэ он, чувствуя, как начинает дрожать от волнения голос и снова что-то неприятно сжимается внутри. Донхэ с Сыльги пришлось встретиться с пятью разными частными детективами, прежде чем им удалось найти мистера Ки ‒ бывалого копа в отставке и единственного, кто произвел на них более-менее надежное впечатление. И, кажется, они с Сыльги не ошиблись в своем выборе. Ведь не прошло и двух дней, а у него уже были какие-то новости для них, однако, судя по его тону и по тому, что он отказался сообщать их по телефону, ‒ не слишком-то хорошие, и это не могло не пугать. Донхэ. И Хёкджэ, который тоже прекрасно понимал, что вряд ли их ждут радостные вести, и молился о том, чтобы его кошмары оказались просто кошмарами, а Ынхёк и правда блаженно нежился где-то на острове с очередным своим любовником назло им всем, но... уже все они подозревали, да нет, просто знали, что это не так. И детектив... спустя двое суток он лишь подтвердил самые худшие их опасения.