Way To A Dream

‒ Так что там с расследованием? В последнюю неделю я не могу добиться от Тэмина никакой конкретики, ‒ недовольно поморщился Шивон, глядя на помощника министра юстиции, вольготно рассевшегося в кресле напротив него и выглядящего так, словно это Шивон вот так вот, незвано-негаданно, заявился в гости к нему в кабинет, а вовсе не наоборот. ‒ Может быть, он или его тупоголовый помощник в чем-то подозревают именно вас? ‒ не сдержался от красноречивой улыбки Рёук, будучи просто не в силах отказать себе в таком удовольствии и немного не понервировать этого напыщенного типа. О боже, кто бы знал, как он обожал, когда все эти напыщенные снобы, несмотря на всю свою ненависть, делали вид, что он счастливы лицезреть его особу и общаться с ним, а уж когда они начинали пресмыкаться перед ним... Чистый кайф, приносящий удовольствие куда похлеще самых тяжелых наркотиков. В такие моменты Рёук отчетливо понимал, кто он и зачем это делает. Ну, помимо денег, разумеется, ведь они всегда были его главным жизненным приоритетом. И главным ресурсом, на который можно обменять всё, всех и вся. ‒ И ты тоже? Подозреваешь меня? Интересно, в чем же? ‒ откинувшись на спинку кресла и соединив кончики пальцев, абсолютно спокойно поинтересовался Шивон, который совершенно не переживал по данному поводу, ведь где-где, а в вопросе исчезновения Ынхёка его совесть была абсолютна чиста, и он не имел ни малейшего отношения к произошедшему. Как и ничего не знал о случившемся, но дорого бы заплатил за то, чтобы узнать правду прямо сейчас. И принять окончательное решение. По поводу группы, Ынхёка и Хёкджэ. И больше не мучить свой несчастный рассудок этой дилеммой. Кто же из них двоих лучше, нет, не так, проще и выгоднее для них, а от кого можно избавиться без малейших сожалений? ‒ В отличие от них я ‒ хорошая ищейка. И знаю, что вы не имеете ни малейшего отношения к пропаже Ынхёка, ‒ довольно улыбнулся Рёук, выдерживая паузу и не спеша продолжать разговор, впрочем Шивон уже привык к такой его манере ведения беседы и сам задал так и напрашивающийся вопрос: ‒ Тогда кто же имеет? ‒ Уж точно не вы, менеджер Чхве, и не тот несчастный ирландец, на которого ваша охрана пытается свалить все косяки... ‒ Какой еще ирландец? ‒ удивленно вскинув брови, перебил парня Шивон, совершенно не понимая, о ком сейчас идет речь. Какой еще, к черту, ирландец, когда в последний раз, когда они встречались, речь шла о сталкере и о тайном любовнике Ынхёка из агентства? ‒ Вот и я о том же, ‒ все с той же слишком уж довольной усмешечкой пожал плечами Рёук и все же снизошел до того, чтобы пояснить: ‒ Ваши люди отыскали какого-то ненормального фанатика из Ирландии, который приезжал на каждую активность Ынхёка и слал ему букеты цветов и сопливые записочки и сообщения, и с чего-то вдруг решили, что это он похитил Ынхёка... ‒ А это не он? ‒ Шивон вопросительно посмотрел на сделавшего весьма красноречивую паузу парня. ‒ Это совершенно точно не он, я уже все проверил, ‒ со смешком подтвердил Рёук, которому... Сколько там ему понадобилось часов, чтобы понять, что этот несчастный, по уши влюбленный в Ынхёка фанатик лазурной ориентации не имеет никакого отношения к похищению? Один? Два? Слишком уж для него все здесь было очевидно, но вот для остальных... Просто все люди вокруг были слишком тупы и слепы, Рёук уже давно усвоил это и вовсю пользовался своим преимуществом, отлично зарабатывая на этих самых тупости и слепоте окружающих. А еще жадности и жажды хотя бы иллюзии власти. ‒ Однако я думаю, что господину министру и вашим людям не стоит знать об этом... ‒ многозначительно протянул он, провоцируя Шивона на очередной вопрос: ‒ И почему же? ‒ Потому что вы, менеджер Чхве, просили меня отыскать Ынхёка раньше других, чтобы решить, что делать с ним... со всем этим дальше, а эта версия с ирландцем ‒ отличная возможность хоть на какое-то время избавиться и от внимания господина министра, и от ваших надоедливых охранников и найти настоящего похитителя, ‒ совершенно спокойно пояснил Рёук. Он всегда предпочитал работать в одиночестве. И в этом деле в особенности. У него было уже целых три человека, желающих выяснить судьбу Ынхёка, и... чтобы получить за информацию максимальную цену, ее должен первым узнать лишь он и только он. Чтобы затем продать тому, кто будет готов дать за Ынхёка максимальную ставку. И только так. ‒ И... у тебя уже есть какие-то версии? ‒ Шивон наградил сидящего напротив парня, до невозможности красивого и ухоженного, пусть и немного дешево и просто одетого, по внешности которого ну никак нельзя было даже предположить истинный род его занятий, долгим пристальным взглядом, словно пытался прочитать ответ на свой вопрос у него на лице, однако... лицо его помощника по особо щепетильным вопросам не сообщило ему ровным счетом ничего, как и его обладатель: ‒ Есть. Но пока ничего конкретного. Как только у меня будет более точная информация ‒ я сообщу, ‒ без малейшего зазрения совести солгал Шивону Рёук. У него уже была вполне себе конкретная версия о похищении, на подтверждение которой ему нужно было еще пару дней. И еще день, чтобы выяснить точное местонахождение Ынхёка. А затем... затем начнется все самое интересное. Аукцион за их звездочку, в котором смогут принять участие все, в том числе и их таинственный похититель, который с большим удовольствием заплатит за то, чтобы Рёук не просто сделал вид, что он его никогда не находил, но и помог ему подчистить хвосты так, чтобы никто и никогда в этой жизни не выяснил, куда пропал Ынхёк, где он и что с ним. А быть может, менеджер Чхве заплатит чуть больше за то, чтобы его капризная звезда исчезла раз и навсегда. Или обожающий до безумия любовничек захочет вернуть его настолько сильно, что свернет небо, горы и землю. И принесет Рёуку, как домашняя собачка тапки в зубах, миллионы. Посмотрим. Главное сейчас убедиться в том, что он идет по верному следу, а все остальное... будет потом. И явно будет очень прибыльно. И столь же весело. И за это Рёук и любил, нет, просто обожал жалкие людские натуры и свою чудесную, никогда не дающую скучать работу.

***

‒ В-в-вы действительно сможете сделать это для меня? ‒ рослый европеец с льдистыми, прозрачно-голубыми глазами, в белках которых отчетливо были видны красные прожилки сосудов, недоверчиво смотрел на сидящего напротив невысокого хрупкого корейца, пригласившего его сегодня на встречу, чтобы сделать слишком уж заманчивое предложение, от которого он вряд ли смог бы отказаться. ‒ Да. Я же сказал, что это в моих силах, и предоставил вам весьма убедительные доказательства. Но если для вас этого не достаточно, то у меня на примете есть еще желающие... ‒ Рёук, скривив губы в ухмылке, сделал вид, что он собирается подняться из-за столика, чтобы покинуть это захудалое, забытое всеми богами кафе на окраине, в котором никто и никогда не догадался бы искать его и не мог стать свидетелем этой крайне конфиденциальной встречи. Как и любой его встречи, впрочем. ‒ Нет-нет, стойте. Я... я... согласен. Что мне нужно сделать? ‒ скатившись на ужасно грубый акцент и икнув от волнения, в отчаянной попытке остановить собеседника схватил его за руку мужчина, заставляя того, кто сделал ему столь невероятное и невозможное предложение, вернуться на место и сменить ухмылку на довольную улыбку: ‒ Так-то лучше. Я рад, что мы с вами сумели найти общий язык, ‒ высвободив руку из потных липких пальцев европейца, еще шире улыбнулся юноша, отведший не последнюю роль этому жалкому созданию в своем новом плане, и если бы оно отказалось... то это было бы не смертельно, но слишком неудобно. А Ким Рёук ненавидел неудобства. И предпочитал все делать с комфортом, будь то поездка за город, сбор информации, убийство или торговля людьми. Он всегда все делал приятно и красиво. И этот раз вряд ли станет исключением.