‒ Привет! Навещал Ынхёка? Как у него дела? ‒ безмятежно улыбающийся Рёук совершенно бесцеремонно, едва ли не на ходу запрыгнул в машину их «таинственного похитителя», которого он караулил на этой ледяной, сырой, темной и вонючей парковке почти четыре часа. Рёук уже давно следил за этим человеком и прекрасно знал, что именно здесь он меняет свою обычную машину на другую, с липовыми номерами, для того, чтобы совершить один из своих ежевечерних визитов в дом бабули, и... пришла им пора познакомиться поближе. Рёук ненавидел подземные парковки, еще больше он ненавидел ждать и прямые контакты с объектами слежки, но сегодня его потраченные нервные клетки определенно стоили того. И определенно окончательно подтвердили его и без того убедительную гипотезу. Однако... лишняя проверка еще никому и никогда ни в чем не мешала. Особенно если дело было НАСТОЛЬКО щекотливым.
‒ Ты? Что ты здесь делаешь? ‒ с визгом затормозив и резко обернувшись к своему совершенно неожиданному попутчику, ошарашенно спросил мужчина, еще не успевший до конца натянуть на себя привычную маску уверенного в себе, сосредоточенного и абсолютно нормального человека и оттого выглядящий крайне рассеянно и жалко. А еще очень и очень испуганно. И этот его страх... будоражил кровь Рёука куда сильнее даже самых тяжелых наркотиков, которыми он баловался когда-то очень давно. Еще в прошлой своей жизни.
‒ Слежу за тобой, конечно же. Разве это не очевидно? ‒ захлопнув за собой двери, еще лучезарнее улыбнулся парень, но, увидев дернувшуюся в весьма красноречивом направлении руку собеседника ‒ к поясной кобуре, в которой наверняка был пистолет, или шокер, или чем он там предпочитал запугивать и контролировать Ынхёка и всех остальных, тут же резко посерьезнел: ‒ Хэй-хэй-хэй, потише. Давай без этого. Я, вообще-то, пришел с миром. И с деловым предложением, ‒ поднял руки вверх все также улыбающийся Рёук, у которого уже давно было атрофировано чувство страха, и поэтому сейчас... сейчас он просто искренне наслаждался происходящим.
‒ И чего же ты хочешь? ‒ склонив голову набок и все еще с недоверием и испугом глядя на Рёука, поинтересовался мужчина, пытаясь прикинуть про себя варианты выкидывания этого пронырливого гадёныша насмерть из машины, но его голова, как назло, была заполнена совершенно другими мыслями и все еще принадлежала другой реальности и совершенно другому человеку, который сегодня, выпив лишнего, разболтал ему очень много любопытных фактов о себе. И о своем брате. Который... Казался ли он ему теперь лучше Ынхёка? Вряд ли. Но было в этом милом, нелепом, наивном простачке нечто такое, что уже давно не давало ему покоя. Однако сейчас ему стоило думать совсем не об этом!
‒ Может, сначала отъедем куда-нибудь? А то разговаривать здесь...
‒ Нет. Мы будем разговаривать прямо тут, ‒ недовольно рыкнув, резко оборвал Рёука мужчина, заставляя того снисходительно улыбнуться и снова поднять руки в знак капитуляции:
‒ Как пожелаешь.
‒ Так что тебе нужно? ‒ стараясь скрыть свою растерянность, грубо поинтересовался он, не решаясь даже посмотреть в глаза своему собеседнику, который сидел настолько близко, что он даже чувствовал сладковатый, какой-то девчачий запах его парфюма, от которого неприятно щипало в носу и к горлу подкатывал тошнотворный ком.
‒ Разве ты не догадываешься? ‒ все с той же улыбочкой поинтересовался Рёук, наслаждаясь злобой и замешательством своего собеседника, а также этой небольшой невнятной прелюдией к их переговорам.
‒ Представь себе ‒ нет.
‒ Очень жаль. Я почему-то думал, что ты более умный и догадливый... мальчик, ‒ не сдержался от очередной издевки Рёук, с удовольствием видя, как мужчину передергивает от этого обращения, слишком часто используемого в его семье, которую он не очень-то жаловал и которая не очень-то жаловала его. ‒ Придумать и провернуть такую схему в одиночку. Да так, чтобы тебя никто не заподозрил. Кроме меня, разумеется. Я восхищен, ‒ в голосе Рёука звучала неприкрыто раздражающая ирония, но, увы, он сейчас ничего не мог с собой поделать и просто физически не мог перестать вести игру. Как кот с попавшей в его лапы несчастной измученной и издерганной крысой, которая, пусть и может с ним побороться и даже укусить его, но шансов на победу просто не имеет. И не может иметь.
‒ И что ты собираешься делать? С этой информацией?
‒ Вот это я и хотел обсудить с тобой. Что мне с ней делать? Пойти в полицию? Рассказать господину министру? Менеджеру Чхве? Или... мы можем договориться? ‒ Рёук выразительно посмотрел на мужчину, но тот, кажется, был слишком взволнован, чтобы сразу догадаться, что он имеет в виду.
‒ Каким образом... мы можем договориться?
‒ А вот это мы сейчас с тобой и решим. Во-первых, мне нужно знать, что с Ынхёком и как он себя чувствует. А во-вторых, правда ли то, что ты у нас богатый наследничек известного всем в этой стране семейства, который может позволить себе любую прихоть? И мое молчание в том числе?
***
«Привет, ты сильно занят? У меня есть к тебе просьба...»
Прочитав это пришедшее ему в половине четвертого утра сообщение в KakaoTalk, Сонмин не то чтобы удивился, ведь он уже давно привык, что все и вся обычно пишут ему в любое время дня и ночи. Вот только тон этого сообщения от этого человека сегодня был... непривычно настораживающим? Обычно Донхэ не разменивался на подобные расшаркивания, а сразу же писал открыто, что ему нужно, и все. А тут... Это было странно. Определенно странно.
«Привет. Нет, не занят. Говори :)» ‒ сонно щурясь, напечатал он, садясь на постели и пытаясь нащупать рукой на прикроватной тумбочке ночник.
«У тебя есть доступ к старым архивным записям прослушиваний?»
«Вроде бы есть. А что?»
«Можешь найти мне записи с первого прослушивания Ынхёка? А еще лучше ‒ вообще полную запись того дня?»
«Да, без проблем. Но только завтра».
«Ок. Спасибо. Буду очень благодарен».
Еще раз перечитав этот непривычно вежливый ответ и диалог в целом, Сонмин заблокировал телефон и, отбросив его в сторону, рухнул на подушки, так и не добравшись до ночника. Он бы с удовольствием подумал о том, какого черта лидеру SFS могли понадобиться эти хроники былых времен, особенно посреди ночи, да так сильно, что он ни с того ни с сего вдруг стал таким вежливым и покладистым, но Сонмин слишком устал за последние дни, поэтому уже буквально спустя пару мгновений провалился в сон, решив, что подумает об этом завтра... А может, и не подумает вовсе. Ведь мало ли у кого какие заскоки. Ну захотелось посмотреть ему старые записи ‒ пусть смотрит. И черт с ним. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы... лишь бы его не трогало. И не психовало и не истерило. А все остальное не важно. Особенно дурацкие старые записи, до которых никому никогда не было, нет и не будет дела.
***
Тэмин еще раз посмотрел на получившиеся у него списки и, взяв желтый маркер, начал выделять имена тех людей, которые присутствовали в каждом из трех.
Номер один ‒ имена тех, чьи отпечатки или их фрагменты были обнаружены в квартире Ынхёка при обыске.
Номер два ‒ имена тех, с кем у Ынхёка были дружеские или иные близкие отношения.
Номер три ‒ имена тех, у кого не было алиби на ночь исчезновения Ынхёка.
В итоге только 9 человек, подходящих под каждый из трех пунктов. Однако этот список можно было сократить еще сильнее, показав хорошенько отфотошопленные фото каждого из условно подозреваемых свидетелям из дома Ынхёка, чем Тэмин и собирался заняться. Прямо завтра. В одиночестве, потому что... потому что он знал, что благодаря усилиям кое-кого по имени Ким Рёук, скорее всего работающего по указке своего начальника (а может быть и нет), они двигались в расследовании все это время в совершенно неверном направлении, с каждым шагом не приближаясь, а, наоборот, все дальше отдаляясь от истинного похитителя, и... пришла пора начать менять ход событий в нужную сторону. В одиночестве. Потому что теперь Тэмин знал, что нельзя доверять совершенно никому. И это стало отличной точкой отправления в его маленьком, но, как оказалось, весьма продуктивном расследовании.
