Way To A Dream

Кюхён был раздражен. Нет, не так. Кюхён был адски зол и бесновался уже почти целый час. Впрочем, все уже привыкли к такой его болезненной и яростной реакции на все, что ему не нравилось, поэтому не обращали никакого внимания на его недовольное бухтение, едкие шуточки и откровенную ругань, прекрасно зная, что на большее он все равно не способен и ему просто нужно выпустить пар. ‒ Итак, мы даем Хёкджэ с Хонки еще два дня на репетиции, а потом записываемся. Я уже включил это в ваше расписание, ‒ начисто игнорируя Кюхёна, еще раз повторил новости сидящим на кухне парням менеджер Чхве. Конечно, все можно было бы значительно упростить, перезаписав в песнях только голос Ынхёка на голос Хёкджэ, но звукорежиссер и аранжировщик настояли на новом звучании песен, и их, к величайшему удивлению Шивона, поддержал Донхэ, собственно поэтому было принято решение о полной перезаписи альбома, которая делала и без того напряженный график ребят еще более плотным. ‒ Если мы активно поработаем, то на это все уйдет не больше 3-4-х дней, поэтому будьте добры поднапрячься. Будем записывать все партии одновременно, с вами будет Хонки на случай, если у Хёкджэ возникнут сложности, и да, я надеюсь, что в таком случае и вы поможете ему... ‒ Я не собираюсь не то что помогать этому... этому лживому засранцу, но я даже не собираюсь находиться в студии одновременно с ним. Это дело принципа. И если ты еще не понял этого... ‒ возмущенно начал было Кюхён, но крайне недовольный поведением их гитариста Шивон резко оборвал его: ‒ Чо Кюхён, ты немного забываешься! ‒ Чего? Я? Забываюсь? Это вы забываетесь, наш дорогой менеджер Чхве! ‒ возмущенно фыркнул Кюхён, скрещивая на груди руки и оглядываясь на парней в поисках поддержки, вот только те почему-то совсем не спешили заступиться за него: Донхэ сверлил взглядом так и оставшуюся полной чашку с уже остывшим кофе, Чонун отчаянно строчил кому-то сообщения и, кажется, вовсе не слышал и не понимал, о чем сейчас идет речь, а Хичоль... Хичоль просто сидел и болтал ногами, как всегда предпочитая держаться в стороне от конфликтов, хотя нахождение с лживым братцем Хёка в одной студии было для него куда ли приятней, чем для самого Кюхёна, который уже собирался было напомнить менеджеру Чхве, кто здесь, вообще-то, настоящий и ценный (!!!) участник группы, а кто лишь жалкий дублер, но Шивон снова опередил его: ‒ Кюхён! ‒ недовольно прищурился менеджер, награждая парня полным злости взглядом: ‒ Хватит. Мне кажется, или ты забыл, что это, вообще-то, твой контракт и твоя работа? И если я говорю, что ты должен быть в студии и записываться с Хёкджэ, то, будь добр, засунь свой поганый язык и гонор в задницу и делай. Твои истерики всех уже затрахали до смерти, так что давай успокаивайся и начнем нормально работать. ‒ Нормально работать?! То есть ты считаешь, что похерить вокалиста группы и заменить его какой-то фальшивкой ‒ это нормально работать?! Да что будет, когда... ‒ снова возмущенно начал было Кюхён, но в этот раз его остановил Донхэ, просто осторожно взяв грозящего вот-вот перейти на ультразвук гитариста за запястье и попросив его: ‒ Кюхён, сядь, пожалуйста. Давай ты поистеришь потом. Мне через двадцать минут выезжать на съемку, а менеджер Чхве еще явно не закончил, а я, вообще-то, еще хотел бы сходить в душ и поесть, так что давай пока без этого, ‒ тяжело вздохнул лидер SFS, в голосе которого звучало столько усталости и обреченности, что даже Кюхёна проняло, и он, решив, что Донхэ стоит того, чтобы отложить скандалы на потом (например, на их совместное пребывание в студии с Хёкджэ), просто пробормотал нечто похожее на «хорошо, хён» и под изумленными взглядами Шивона, Хичоля и даже оторвавшегося ради такого знаменательного события от телефона Чонуна (чтобы Чо Кюхён хоть кого-то в этой жизни называл «хёном»?! да еще так уважительно?!) уселся рядом с Донхэ и обнял лидера, даже не подозревая, что его объятия вряд ли смогут помочь Донхэ, ведь тот жаждал тепла совершенно другого человека. Человека, который старательно игнорировал его уже почти трое суток. Ровно с того самого момента, как Донхэ вышел из квартиры Ынхёка, ощущая странную легкость и усталость с небольшой примесью горечи на языке. Хёкджэ так и не позвонил ему, хотя обещал. И Донхэ не знал, стоит ли ему самому набрать его номер. Или написать сообщение и просто спросить, как у него дела. Может, ему просто некогда. С таким-то расписанием, да еще с непривычки. Но что если... он все обдумал, решил, что это ошибка, и больше не хочет общаться с ним? Одна мысль об этом была невыносима. Слишком тяжело и больно. Забавно, Донхэ думал, что после этого излишне откровенного разговора между ними все станет проще и понятнее, но... их отношения, кажется, стали еще более запутанными. Теперь Донхэ знал, что он нравится Хёкджэ. Но вот он сам... Кто ему нравился? Нет, не так. Кого он любил все эти годы? Хёкджэ? Одна ночь вместе, одна ссора и две сотни песен, создающих небывалое взаимопонимание и связь между ними. Или Ынхёка, который был рядом с ним все это время и постоянно безбожно лгал? Они оба были дороги Донхэ и оба нравились ему. Но его сердце... Особенно сейчас, когда Ынхёк в такой большой беде. Разве мог он просто так взять и сделать выбор? Очень сложно. И очень больно. Будь с Ынхёком все хорошо, то... Возможно, он бы мог дать однозначный ответ на все вопросы, что терзали его. Но, пока у детектива все еще не было никаких новостей, а компания готовилась бросить поиски и расторгнуть контракт, Донхэ не мог, просто не мог бросить эту сожравшую большую часть его нервных клеток и сердца сволочь в одиночестве. Как и его брата. И это был какой-то хренов тупик, выбраться из которого... Сможет ли он? Смогут ли он все? Да уж, вот тебе и треугольник, который всем треугольникам треугольникам. ‒ Эй, Донхэ, ты уснул? ‒ добродушный смешок Кюхёна, раздавшийся у него прямо над ухом, заставил Донхэ вынырнуть из бушующего внутри него и так жаждущего окончательно и бесповоротно утопить его в себе водоворота мыслей и, недоуменно хлопнув глазами, переспросить: ‒ Что-что? Я что-то пропустил? Простите, немного задумался, ‒ виновато улыбнулся парень, ведь, судя по выражению лица Шивона и ребят, он пропустил нечто очень и очень важное. ‒ Да уж, я же говорил им, что такое расписание до добра не доведет. Если уж даже наш Донхэ сдает позиции, ‒ нервно хмыкнул Шивон, заставив парней озадаченно задуматься над тем, кто же эти загадочные «они», ведь, в основном, их расписанием ведал именно менеджер Чхве, и это «им»... Хотя, возможно, он просто имел в виду своих внутренних бесов, ведь в свете последних событий их всех тут можно назвать в лучшем случае долбанутыми, а в худшем ‒ поставить какой-нибудь заковыристый медицинский диагноз и на его основании пожизненно упечь в психушку. ‒ Я не сдаю. Я просто задумался, ‒ недовольно поджал губы Донхэ, которого вопрос внутренних чертей менеджера Чхве заинтересовал куда меньше, чем Кюхёна, и переспросил: ‒ Так о чем ты говорил? ‒ Я говорил о том, что в последние дни в прессе и в Сети, в частности в нашем фандоме, стали появляться слухи о разладе в группе, и... ‒ С чего бы это, интересно, ‒ недовольно фыркнув, перебил менеджера Чхве Кюхён. ‒ Да, мне тоже было бы интересно знать почему, ‒ практически одновременно произнесли Донхэ и Чонун и нервно хмыкнули от своего внезапного мысленного синхрона. ‒ Как будто мы и так не знаем, ‒ не преминул вставить еще пять своих копеек Кюхён, но под пристальным взглядом Донхэ быстро умолк. ‒ Как ни прискорбно признавать, но в этот раз ты, кажется, прав, ‒ наградив Кюхёна недовольным взглядом, тяжело вздохнул Шивон и пояснил: ‒ Во-первых, кто-то заснял и выложил в сеть твои вопли на Хёкджэ на парковке после афтепати. Его просмотрели почти два миллиона раз, прежде чем нам удалось заблокировать его. Дальше ‒ больше. Вчера кто-то слил в сеть видео из отеля... ‒ Из какого такого отеля? ‒ глухо переспросил Чонун, хотя прекрасно догадался, о каком отеле и каком вечере может идти речь. ‒ Из того самого. В котором проходил спонсорский ужин и в котором было то... происшествие между Хёкджэ и продюсером Чоном... ‒ Но кто мог такое снять? Вы же говорили, что позаботились о записях. Если это Юнхо... ‒ недовольно прищурился Донхэ, в голосе которого звучала слишком явная угроза. ‒ Нет, это не продюсер Чон. И никто из наших. Судя по видео, съемка велась из-за дверей одного из номеров, так что, скорее всего, это кто-то из постояльцев. К тому же все так подано... ‒ задумчиво протянул Шивон, искренне не понимая, как они могли ТАК опростоволоситься и не проверить номера. Ладно они были заняты случившимся, но этот рыжий китайский проныра... Это же его работа, в конце концов, и наконец-то у Шивона был повод поднять на одном из собраний вопрос о его компетенции. ‒ Как подано? ‒ наконец-то решившись подать голос, тихо спросил Хичоль, боящийся даже представить, что именно могло быть на том видео. Но все, слава феям и каналу “Дисней”, оказалось не так страшно, как он думал. ‒ Там много криков, шума и смазанных кадров, и отчетливо видно только две вещи: как Канин выволакивает нашего лидера, орущего благим матом, из номера, а затем начальник Ли выводит из этого же номера Хёкджэ, внешний вид которого... был весьма красноречив. Так что неудивительно, что среди фанатов поползли слухи. К тому же они уже в курсе, что Ынхёк снова съехал из общежития в свою квартиру, и... ‒ И я не вижу здесь ничего смертельного, ‒ снова не сдержался от комментария Кюхён. ‒ А я вижу. Подобные слухи не могут не настораживать. И плевать на фанатов: они в который раз перемоют вам косточки и дальше пойдут стримить клипы и покупать альбомы, но вот наши американские инвесторы... Их очень насторожила эта ситуация. Поэтому хотите вы или нет, но на этой неделе Хёкджэ возвращается в общежитие, и вы всеми силами демонстрируете всем, что между вами мир, дружба, любовь и одна радужная жвачка на всех. И мне совершенно плевать, какие нежные чувства вы испытываете друг к другу и что между вами происходит на самом деле.