Way To A Dream

Ынхёк пришел в себя ровно спустя трое суток совещания в агентстве, когда все официальные заявления уже были сделаны и подняли после себя огромную бурю негодования не только среди фанатов SFS, но и всей общественности. Ведь богатеньких ублюдков, готовых на все, чтобы исполнить свои прихоти, ненавидели абсолютно все. И пусть даже Канин был всего лишь внебрачным сыном JBL-групп и семья так предусмотрительно отреклась от него, но ярость людей со всей силой обрушилась на эту семью и компанию, особенно когда в прессу просочились слухи о том, что адвокаты JBL-групп настояли на психиатрической экспертизе «проклятого ублюдка» и тот, признанный совершенно невменяемым, мог вместо пожизненного заключения за похищение двух человек и попытку убийства получить всего лишь путевку на принудительное лечение в психиатрическую клинику. И все. И это возмущало всех настолько сильно, что никто почти даже не удивился внезапно обнаружившемуся близнецу Ынхёка, а сами братья Ли и вовсе стали едва ли не национальными героями. Название SFS и их имена уже двое суток висели в топе запросов Naver, а все альбомы, даже дебютные, вновь взлетели на первые строчки чартов. Фанаты и пресса буквально осаждали клинику, все свободное пространство перед которой было усыпано цветами и уставлено горящими свечами. В поддержку братьев Ли и SFS, сумевших пройти через такой ад. Однако Ынхёк не имел об этом ни малейшего представления. Он просто взял и открыл глаза, перепугав мирно дремавшую в кресле для посетителей возле его кровати Сыльги. Да и сам он, увидев ее, испугался куда сильнее. Хотя на самом деле он был безумно рад видеть ее. Любого, кроме этой сволочи. Даже немного ненормальную подружку Хёкджэ, которая, прежде чем нажать кнопку вызова врача, клятвенно пообещала надрать ему задницу. Когда он поправится, конечно. Но Ынхёк был рад даже этому. Всему, что подтверждало, что он на самом деле теперь на свободе, без ЭТОГО человека и может жить и спокойно дышать дальше: вопросы набежавших в его палату врачей, которые мерили его пульс, светили ему в глаза фонариком, тут же брали анализы и задавали по сотне вопросов в минуту, чтобы убедиться в одном ‒ что с его головой и восприятием все в порядке, и больше ни одна из травм не угрожает его здоровью. Нет, Ынхёку еще предстояло бороться с последствиями субдуральной гематомы, трещинами, атрофией мышц, воспалением легких и медленно приходящим в чувство после такого огромного количества времени на препаратах организму, но он знал, что сможет и что справится со всем. Тем более с такой поддержкой. Ведь несмотря ни на что он спасся. Смог. Они нашли его. Нашли и... От вяло выстраивающейся в голове логической цепочки Ынхёка отвлекли ворвавшиеся в его палату одногруппники, как всегда очень шумные и суетливые, и Ынхёк вдруг понял, как дико он соскучился по каждому из них. По Хичолю и Кюхёну, которые, наплевав на все возражения врачей, просто влезли к нему в постель и, обняв с двух сторон, наотрез отказались выпускать из своих рук, от Чонуна, одна улыбка которого могла сказать больше, чем часовой разговор, и... Донхэ, посмотрев на которого, Ынхёк вспомнил. Всё. То утро в общежитии. Их спальню и полные ужаса глаза Донхэ, который сразу догадался, кто перед ним. Десять лет до этого он не понимал абсолютно ничего, а тут... Надо же, как быстро догадался. Наверное, все и правда изменилось. Ынхёк прекрасно помнил перепуганных насмерть ребят и как они звонили в полицию, службу спасения и адвокатам. А еще, с трудом пересиливая внезапно накатившую тошноту, боль и слабость, он вспомнил, как этот ублюдок, решив еще сильнее и изощреннее поиздеваться над ним, просто так, совершенно открыто взял и заявился в общежитие. Утверждая всем, что Ынхёк сумасшедший и лжец. Но Ынхёк не лгал. И все знали это. Донхэ знал и верил ему. И это придавало ему сил, потому что... Потому что этот ублюдок, он... забрал Хёкджэ? Внутри лихорадочно копающегося в собственной памяти Ынхёка все сжалось от боли, а его легкие, кажется, снова забыли, как нужно правильно дышать. Хёкджэ, он... Пока счастливые парни заваливали его идиотскими вопросами, на которые не требовалось ответов, Ынхёк судорожно старался вспомнить, что случилось с его братом. Он... Но его воспоминания обрывались на странном сне в больнице, когда Донхэ в окружении толпы людей в белых халатах с погонами задавал ему какие-то вопросы, а Ынхёк пытался отвечать на них, несмотря на то, что он почти ничего не слышал, словно его уши были заткнуты ватой. Но какое, к черту, этот сон имел значение сейчас, когда Ынхёка волновал лишь один вопрос: ‒ Хёкджэ? Где он? ‒ этот его вопрос, заданный совершенно невпопад и прервавший бурный, посвященный явно не этому монолог Кюхёна, прозвучал как-то слишком истерично, вызывающе и громко, и, судя по тем красноречивым взглядам, которыми обменялись его дорогие одногруппники, Ынхёк задал правильный вопрос. Или не совсем. Но ему в любом случае нужен был ответ. Нужно было знать, что... с Хёкджэ все не в порядке. Но он жив и в безопасности. По крайней мере интуиция нашептывала Ынхёку именно так. Но вот на деле... Ему просто нужно было знать. Правду. А не слушать эту звенящую напряжением тишину, которую сейчас нарушал только тихий гул все еще подключенного к нему десятками датчиков медицинского аппарата (назначение которого Ынхёку было просто неизвестно) и звук его собственного голоса: ‒ И... тот человек... ‒ Ынхёк замялся, пытаясь найти в себе силы произнести это имя вслух, но так и не смог решиться, однако все прекрасно поняли, кого он имеет в виду. ‒ Вы нашли его? Вы нашли Хёкджэ? Что с ним? ‒ раздраженный затянувшимся молчанием повторил свой вопрос Ынхёк, пристально глядя на Донхэ, который должен, просто обязан был сказать ему правду. ‒ Не переживай. С ним все хорошо, ‒ поняв, что этот разговор придется вести ему, рвано выдохнул и без малейшего зазрения совести солгал Донхэ и поспешил уточнить: ‒ С Хёкджэ. А Канин в полиции, его задержали в тот же день. ‒ С ним... С Хёкджэ правда все хорошо? ‒ не поверив ни единому слову, недовольно прищурился Ынхёк, слишком хорошо знавший, как выглядит Ли Донхэ, когда он лжет, и... сейчас он врал ему. Вот только в чем?.. Ынхёк пока не мог понять. ‒ Да, ‒ поспешил подтвердить слова Донхэ вовремя пришедший в себя Хичоль, еще крепче обнимая Ынхёка, словно объятия и правда могли сейчас успокоить его. ‒ Не переживай. Мы нашли его. Он жив. И он даже здесь, в этой больнице, ‒ как можно безмятежнее постарался улыбнуться он, но, взглянув на округлившиеся глаза Донхэ и взлетевшие едва ли не на макушку брови Чонуна, понял, что он, кажется, ляпнул что-то не то. ‒ Но почему он тогда не пришел, если он здесь? ‒ резко повернул голову к Хичолю Ынхёк, оказываясь с ним буквально нос к носу и видя, как расширяются от страха зрачки одногруппника. Так-так-так. ‒ Потому что он здесь в качестве пациента. Только обещай, что не будешь волноваться, паниковать и делать глупости, и я все расскажу тебе, хорошо? ‒ недовольно поморщившись, ответил вместо Хичоля Донхэ, уже давно подозревающий, что иногда от обилия сладкого у феечек склеивается мозг, и Хичоль сейчас стал ярким тому подтверждением. Нет, ну это же надо было с ходу выляпать такое. ‒ Что с ним? ‒ тут же вскинулся Ынхёк, пытаясь сесть на кровати, но лежащие от него по обе стороны провинившийся Хичоль, наконец-то понявший, что именно не так он сказал, и непривычно молчаливый Кюхён удержали его на месте. ‒ Пустите... ‒ попытался было возмутиться и высвободиться из цепких, слишком горячих рук своих одногруппников Ынхёк, но он все еще был слишком слаб, и эти двое без малейшего зазрения совести воспользовались его беспомощностью. Достали! Они что, тоже решили поиздеваться над ним?! ‒ Хёк, врачи сказали, что тебе в обязательном порядке нужно соблюдать режим... ‒ начал было Донхэ, но зло сверкнувший глазами парень недовольно перебил его: ‒ Что с Хёкджэ? Мне срочно нужно увидеть его. Иначе я... иначе я... ‒ поддавшись внезапно накатившей на него волне паники, Ынхёк уже был готов сорваться на крик, но его полную праведного гнева, неподдельного ужаса и злости тираду прервал раздражающий писк аппаратов, свидетельствующих о том, что еще пара мгновений ‒ и его давление подскочит настолько, что у него и правда случится инсульт. А он так и не узнал, что же на самом деле случилось с Хёкджэ, ну что за блядство...