Глава 4
17 ноября 2017 г. в 13:31
Энир расстроился. Лог ясно дал понять, что не нуждается ни в чьей помощи. Ринту очень хотелось сделать хоть что-то, но он больше не решался злить Памира. Как оказалось, в минуты бешенства бывший граф становится опасным противником. Эх, научиться бы ему так постоянно, независимо от эмоций, и парень смог бы стать лучшим солдатом.
Время шло. Как и предполагал Эниер, через два месяца визонг объявил, что идёт отбор в армию для зачистки планеты Сежелл. Кандидатами в солдаты от их школы стало шестеро кессенгов: среди них Эниер и Фроуд.
Ринт, выучив технику боя практически лучше всех, пытался подтянуть Памира, в надежде, что его тоже возьмут в армию. Но это затея была обречена на провал. У Лога решительно ничего не получалось: даже самому удержаться на ногах, а не то, чтобы удержать меч. Энир из-за этого бесился. Он на своём горьком опыте убедился — потенциал у бывшего графа огромный, что и пытался внушить Памиру. В итоге, Лог не выдержал и посоветовал Эниеру прогуляться к Иригайе и вступить с ним в половые отношения в качестве принимающей стороны, а потом добавил, что его тошнит от мысли о захвате планеты.
Юноше пришлось признать своё поражение, которое он выразил в словах:
— Памир какой-то неправильный эльс, и ему не суждено стать воином.
Также на Лога невероятно сердился визонг. По его мнению, юнца в военную школу отправила судьба, так как он ещё ни в ком не видел такую выносливость и силу воли. А мальчишка не старается избавиться от неуклюжести и упускает свой шанс сделать карьеру солдата.
Вероятно, из-за разочарования, которое он испытал, начальник тренировочного отделения постоянно пытался достать Лога, дразня и оскорбляя его перед всем строем. А может, таким образом, визонг хотел задеть гордость бывшего графа и заставить его больше уделять внимание спорту, а не книгам.
За пятнадцать дней перед отправлением Эниера на Сежелл, визонг в очередной раз накричал на Памира за наихудший результат в беге с препятствиями.
— Я предупреждаю, граф! Ты вечность проторчишь в этой школе!
— Не хочу вас расстраивать, Гиррон, — притворно-грустно вздохнул Памир. — Но вечность я не проживу.
— Ещё слово и отправишься в подвал! — начальник тренировочного отделения с удовольствием набросился бы на наглеца и собственноручно придушил его. — Мечтаешь, что папочка тебя простит и заберёт? Забудь об этом! О-о-о… тебе же сообщали, да? — Насмешливо-жалостно поднял брови визонг. И добавил уже серьёзным голосом. — Окаменение лёгких. Говорят, что граф Дзилайя Лог и полгода не протянет. Так что забудь о мысли, что папочка придёт и спасёт тебя.
Памир не шевельнулся. Он даже не отвёл глаз, пока визонг стоял напротив него. Только крепко стиснув зубы, заставлял себя продолжать слушать. Эта новость повергла его в шок. Начальник тренировочного отделения не стал бы придумывать такие вещи. Не в его правилах. Он, как никто другой, знает, что правдой можно ударить больнее, чем ложью.
Эниер закусил губу: как противно слушать визонга. И что на него нашло? Раньше, если приходили подобные новости, начальник тренировочного отделения никогда не позволял высказывать их в подобной манере. Всегда сообщал в своём кабинете наедине. Возможно, он слишком разозлился и решил больно ужалить бывшего графа за наглое высказывание.
Юноша представить себе не мог, что устроил, если бы визонг говорил такое ему…. А Памир… стоит как камень. Главное, чтобы выдержал… а то накинется сам на визонга с кулаками… И ведь главное реально может врезать…
Наоравшись до хрипоты, начальник тренировочного отделения отпустил отряд на пятиминутный перерыв, веля им двигать к тренировочным мечам.
Эниер и Гроент тут же подошли к Логу, намереваясь его как-то подбодрить. Но Памир только прошёл мимо, подняв руку, требуя, чтобы не трогали его. Юноши на этом не успокоились. Тихо посоветовавшись, они решили оставить черноволосого эльса в покое, но только до вечера. Как раз, когда придёт осознание, и он не сможет отвлекаться тренировками, ему понадобится поддержка друзей.
Вечером, в бараке Ринт и Гроент вновь окружили Памира, который, вопреки своей привычке читать, сразу начал готовиться ко сну.
— Ты как, держишься? — без предисловий начал Гроент.
Памир в удивлении вскинул бровь.
— Не притворяйся! — Энир боялся смотреть ему в глаза.
— Никто, — голос Лога звучал неестественно хрипло, — ни друзья, ни родные, ни просто знакомые не удосужились связаться со мной и рассказать. У меня нет ни желания, ни сил обсуждать это сейчас. Сделайте милость, отложите все разговоры до завтра. — Он запрыгнул на свою койку и укрылся с головой одеялом.
Эниер и Гроент тревожно переглянусь
— Понимаю, тебе очень тяжело, — Ринт нерешительно положил руку на одеяло бывшего графа, туда, где по его представлению должно было оказаться плечо. — Если захочешь поговорить или что-то понадобится…
— Можешь будить нас в любое время, — закончил мысль Энира Гроент.
На этом парни решили оставить друга. Видимо, ему необходимо больше времени, чтобы свыкнуться. Тем более, Ринт знал, сколько иллюзий Памир питает к отцу.
Половину ночи Энир провёл без сна. Бушевавшее негодование на визонга и сочувствие к Памиру мешали ему расслабиться. Мысленно ругая начальника тренировочного отделения, он так увлекался, что временами переставал слышать все звуки вокруг себя: скрип кроватей, чьё-то тихое бормотание во сне, редкое шлёпанье босых ног по полу бредущего спросонья в туалет. Когда, наконец, глаза юноши начали слипаться, Ринт заметил какое-то движение рядом. Он резко сел и увидел, как полностью одетый Лог соскочил со своей кровати.
— Ты куда это?! — вырвалось у Энира. Юноша резко сел.
— Пойду, проветрюсь, — прошептал Памир. — Хочу побыть один. Не кричи. Перебудишь отряд, они тебе спасибо не скажут. Лучше сам ложись спать.
Ринт хотел возразить и увязаться следом, но его глаза уже слипались. В итоге юноша взял с Лога слово, что завтра они обязательно поговорят, и завалился спать. Разумеется, утром, из-за того, что не спал полночи, не смог проснуться заранее, что всегда делал. Пришлось ему в толпе наспех одеваться и завтракать. К строю он подбежал один из последних, что визонг не преминул отметить, пригрозив Ринту его отбытием в армию. Затем начальник тренировочного отделения прошёлся вдоль строя, как обычно распекая некоторых кессенгов за только что придуманные провинности. К голубоволосому Сомми он особенно прицепился за слишком тёплую одежду. Организм эльса способен стойко выдержать холод, поэтому в утеплении кессенгов ради комфорта визонг нужды не видел. Вот и потратил полчаса на вопли. И даже когда вновь пошёл вдоль ряда, продолжал высмеивать Сомми, называя его неженкой. Внезапно визонг умолк, ещё раз осмотрел всех кессенгов и вдруг громко выругался, припомнив Иригайя. Он приказал всем замереть и не сметь покидать строй, а сам бегом отправился к зданию школы.
Кессенги изумлённо переглянулись. Ринт, проследив, когда визонг скроется из виду, не справился с любопытством и выскочил из строя спросить Лога, что тот об этом думает и не причастен ли он к этому. Но оглядев всех кессенгов, Эниер невольно ахнул: Памира в строю не было.
Новость о том, что Памир, сын графа Дзилайи Лога, сбежал из военной школы, стала сенсацией. Её обсуждали все и всюду. Энир, где бы ни находился, только и слышал, что кессенги перешёптываются, где сейчас может быть Памир, когда его поймают и какое наказание его ждёт. Многие утверждали, что его казнят. Слушая такие разговоры, Эниеру становилось не по себе. Он чувствовал себя частично виноватым. Видел же, как Памир уходит, мог бы догадаться, что это не просто прогулка. Что ему стоило побороть сон и увязаться за ним?! Что с глупым мальчишкой теперь будет?!
Но дни шли, а о Памире не слышно никаких известий. Он нигде не засветился, и у Эниера появилась надежда, что, может быть, бегство Лога — не отчаянный безрассудный поступок? Вдруг это какой-нибудь хорошо продуманный план?
До отбытия Ринта оставалось два дня. Эниера переполняло предвкушение. Волнительное ожидание вытеснило из него почти весь страх за друга. А после разговора с визонгом Ринт и вовсе забыл думать про Лога.
— Совсем скоро вы отправляетесь на войну, — визонг сидел за своим столом, глядя на шестерых счастливчиков, специально вызванных к нему в кабинет. — Это большая честь, но и большой риск. Вполне вероятно, что вы не вернётесь, поэтому школа дарит вам один день на свободе. Завтра с утра вы сможете покинуть территорию школы, но обязаны вернуться к заходу Келлесса. Что там будете делать, меня не касается. Все свободны.
Окрылённый Эниер вернулся в спальный корпус. Завтра день обещал стать просто шикарным. Он знал, куда отправится. Домой. До отца ему особо дела нет, хотя тот непременно будет горд сыном. Ринта больше интересовала его русоволосая Богиня. Эниер представил себе её милое печальное личико… Внезапно в эти воспоминания ворвался образ другой землянки, Северины, прекрасного белокурого ангела. Ринт нехотя заставил себя перестать о ней думать. Он желает её, но за один день не сможет ничего сделать. Когда-нибудь она станет его. Надо только подождать. А завтра он насладится той, которая уже принадлежит ему.
Утром быстроходный крейсер развёз кессенгов по желаемым адресам, уточнив, что обратно им предстоит самим искать транспорт. У Ринта с этим проблем не возникло. Весьма довольный успехами сына, Минней согласился отвезти его.
Высказав почтение отцу, Энир даже не стал спрашивать, почему он не смог прийти к нему в школу, как собирался. Слишком спешил повидать свою землянку. Распахнув дверь комнаты, предназначенной вещам, настежь, Эниер жадно впился взглядом в свою Богиню. Женщина, улыбаясь, беседовала с другими вещами, принадлежавшими Миннейю, но увидев хозяина, застыла. Улыбка слетела с её розовых губ. Не мешкая, она опустилась на колени около ног господина, как делала всегда, ожидая его распоряжений. Эниер жестом приказал ей подняться, после чего, не раздумывая, впился поцелуем в её губки. Сначала пылко, затем постепенно унимая страсть, бесившуюся в его теле. Касания Ринта, как и прежде, стали медленными и неторопливыми. Насладившись горячим язычком вещи, он потянул её за руку, уводя за собой, прочь из комнаты, к себе в спальню. Землянка печально и молча последовала за ним.
Там Эниер разоблачился, после чего неспешно, дразнящими прикосновениями снял сарафан с женщины. Его Богиня стояла не шевелясь, чего как раз хотел Энир. Он обошёл вокруг нее, прикасаясь своими мышцами к её хрупкому телу. Потом зарылся лицом в мягкие ароматные волосы. Сладко… какой сладкий цветочный запах… её запах. Не спеша провёл руками по тонкой талии. Как же давно он не обнимал её. Своим возбуждённым достоинством Эниер тёрся о её миниатюрные ягодицы и между ними, пробуждая в ней желание и ещё больше распаляя себя. Сейчас он хотел именно так. Он хотел доставить ей удовольствие, напомнить о себе. Ладони Ринта легли на её небольшую грудь. Эниер сравнил её с бокалом изысканного белого вина - такая же по размеру, не менее пьянящая и вкусная. Продолжая одной рукой ласкать тугой сосок, он опустил вторую между её ножек. Ринт чувствовал, как часто бьётся сердце русоволосой красавицы. Её тело всё больше отвечало на его ласки. Открывалось, пропускало его дальше. Дыхание девушки участилось. Он мучил её, терзал уже разгорячившуюся плоть. Она прикрыла свои огромные глаза, явно в первый раз за долгое время, не понимая, что делать ей. Её руки беспомощно дернулись, не имея возможности ответить своему хозяину: он всё ещё стоял сзади.
Она так возбудилась, что Эниер ощущал жар, исходивший от её тела. И чем сильнее становилось её желание, тем больше хотелось ему медлить. Женщина, не справившись с собой, опустила маленькую ладошку поверх руки Эниера, помогая ему довести себя до вершины блаженства. Это Ринту не понравилось. Он выразил своё недовольство, легонько ущипнув её за сосок. Богиня подчинилась сразу. Её грудь часто вздымалась, с губ срывались стоны, но женщина не шевелилась, дабы не разгневать повелителя.
Наигравшись с её плотью, Эниер опрокинул землянку на кровать, начиная покрывать поцелуями всё тело. Коснувшись шеи, он спускался ниже, пока его голова не оказалась между тонких ножек.
Энир сводил её с ума, вкушая нектар своей Богини. Женщина не могла больше покорно выносить его медлительность. Вцепившись руками в его волосы, она уже не стонала, а кричала, пока Ринт продолжал томящую, мучительную пытку, удерживая её на краю оргазма.
Только когда Энир понял, что уже почти себя не контролирует, он позволил себе неспешно войти в прекрасное тело женщины. Первые его толчки были медленными, томящими, когда как рот нежно ласкал грудь богини.
Голова женщины металась на подушке, её острые коготки впились в спину Эниера.
— Пожалуйста, — выдохнула она.
Ринт удивлённо взглянул на неё. Она никогда не просила его ни о чём. Всегда терпеливо или не очень, но ждала. Сейчас похоть и желание застыли на её милом личике.
— Пожалуйста! — вновь воскликнула она, задыхаясь от страсти.
Ринт был милостив. Его тело тоже уже не в состоянии выдержать этой неторопливости. Движения Эниера стали резкими и быстрыми. Он обхватил ладонями лицо своей Богини и, не отрываясь, смотрел на него. Он хотел видеть, как она кончает.
В этот момент ему показались особенно милыми её веснушки, вздёрнутый носик, огромные светло-зелёные глаза и конечно же приворожившие его русые волосы.
В бешеном темпе, оглушённый биением их сердец, все его чувства к этой женщине нахлынули на него вдвойне… но что-то смутило. Что? Что его сейчас так волнует? Он что-то забыл! Не прекращая своих движений, не сводя с неё глаз, Энир пытался понять, что такого он мог забыть. Что-то простое… что? Имя! Он забыл её имя! А может, он вовсе не знал его?! Он всегда называл эту женщину своей Богиней, и её имя для него значения не имело. Почему тогда сейчас об этом вспомнил?! Сейчас, когда они оба на вершине блаженства?! Не важно…
Удовлетворив себя, юноша скатился с неё, развалившись рядом на кровати. Женщина не двигалась. Только часто вздымалась её маленькая грудь. Она была потрясена. Раньше, Ринт использовал её тело, доставляя удовольствие только себе, никогда не задумываясь о её ощущениях. Иногда ей всё же удавалось удовлетвориться, но не так. То, что сейчас с ней проделал Эниер, было незабываемо! Ей безумно захотелось ответить ему тем же.
Она подняла свою хорошенькую головку и спросила тихим нежным голосом.
— Позволит ли мне хозяин отблагодарить его?
Парень этого ждал. Она умница, поняла, чего он хотел. Ринт едва заметно кивнул, позволяя своей Богине ласкать себя. Землянка делала это, как любил Эниер: не торопясь, целуя каждый миллиметрик его тела.
Пока она дарила ему наслаждение ротиком, Энир решил, что теперь хочет её аппетитную попку. И у него есть весь день… целый день, чтобы получить всё, что ни пожелает от своей русоволосой Богини. Это его день, который никто и ничто не испортит.
К закату юноша, как и положено, вернулся в военную школу. Он был утомлён и, как ни странно, даже успел соскучиться по этим серым коридорам и своим товарищам. В школе царило невероятное оживление, все что-то обсуждали с большим ажиотажем. Ринт немного разочаровался, он устал, и новости его не интересовали. Но уже в бараке встревоженные лица некоторых кессенгов, в том числе Гроента, а также ликование Фроуда, пробудили в нём лёгкое любопытство.
— Что-то случилось? — поинтересовался Эниер, сонно потягиваясь.
— Твоего приятеля поймали! — Фрод даже не пытался сдерживать грубую ухмылку. — Добегался граф.
— Памир?! — сон Эниера как рукой сняло.
Гроент угрюмо кивнул:
— Завтра трибунал.
— Я спускался к подвалу, — продолжал хихикать Фрод: они с Памиром друг друга терпеть не могли. — Жалко там ничего не слышно. Интересно, его сильно пытают? Похоже, завтра мы увидим, отличается ли чем-нибудь кровь аристократов от обычных эльсов.
Ринт не выдержал и замахнулся на рыжую сволочь. Фроуд увернулся, сделав в ответ выпад ногой. Энир не заблокировался, использовав его, чтобы подобраться вплотную, и нанёс удар по горлу. Фроуд тоже не зевал и в этот же момент зафендилил ему промеж глаз. На этом битва закончилась. Оба противники ухватились за койки: Фрод пытался восстановить дыхание, а Эниер — остановить головокружение.
Громила с другом встали рядом с Эниром.
— Вали отсюда, Фрод, — Гроент сжал кулаки. — Вы с Ринтом равны, но против троих не продержишься.
Фроуд противно улыбнулся, но, всё же трезво оценив свои силы, предпочёл удалиться, состроив злорадную физиономию.
Эниер кивнул Гроенту в знак благодарности. Настроение у всех было паршивое.
— Что думает визонг? — Энир потёр лоб, голова всё ещё кружилась.
Ему ответил голубоволосый эльс по имени Сомми, лучший друг Гроента.
— Он настроен решительно. Только представь: мальчишка, чьи способности он ни во что не ставит, сбежал из его школы, тем самым кинув тень на репутацию визонга! К тому же, его не удавалось поймать тринадцать дней, а как оказалось, Лог находился неподалёку: в паре километров от школы!
«Это странно, — Ринт не стал говорить вслух о секретах Лога. — У Памира есть крейсер. Зачем ему торчать так близко?»
— На какое наказание он рассчитывает?
— Визонг хочет добиться казни, — Гроент горько усмехнулся. — Памиру вообще повезло, что его на месте не убили…. Хотя, если подумать, что с ним сейчас возможно делают…. Они могут забить его до смерти.
— Лог сильный, — возразил Ринт. — Он выдержит.
— Ради чего?! — фыркнул Сомми. — Выдержит ночь, так завтра ему отрубят голову. Единственная надежда на членов управления трибуналом. Визонгу нужно убедить в необходимости казни ещё хотя бы одного военного.
— А подробнее? — Громила уставился на Сомми. — Я не знаю, как проходит трибунал.
— Трое судей, — Голубоволосый поморщился. — Визонг, где числится нарушитель, и двое случайных начальников тренировочных отделений из других школ. Их же называют членами управления трибуналом. Приговор выносится, если с ним согласны хотя бы двое.
— Памир же никого не убил? — с надеждой спросил Эниер. — Он неуклюжий, но в минуты гнева может, сам того не ожидая, так врезать… Я боюсь, что он случайно ранил кого-нибудь, когда его нашли.
— Нет, — Сомми сжал кулаки, чтобы унять нервную дрожь. — Говорят, он не оказал никакого сопротивления.
— Тогда есть шанс, — Энир зажмурился и покачал головой. — Стей! А как день хорошо начинался…. Может, если мы поговорим с визонгом… поручимся за Лога…
— Будет только хуже, — уверено заявил Гроент. — Визонг хочет казнить его в назидание нам, показать, что бывает с такими нахалами. Если мы вступимся за Памира, он решит, что граф уже распространил на нас своё влияние.
— Хочешь сказать, что мы можем только ждать? — грустно проговорил Эниер. — Ещё немного, и слово «ждать» навсегда станет для меня ругательством.
Трибунал проходил открыто. Прямо на улице поставили ограждение, использовав арену, на которой проходили показательные поединки. Туда-то и поставили стол для судей и привели заключённого. Смотреть была обязана вся школа. Расчёт шёл на то, что незавидное положение дезертира послужит предупреждением для всех. Погода в этот день выдалась ясная, но морозная. Кессенги предпочли одеться потеплее. Всё равно до них нет никому дела, а стоять на месте неизвестно сколько времени и мёрзнуть не особо хотелось.
Перед Эниером столпилось куча эльсов повыше его ростом, поэтому юноше никак не удавалось разглядеть друга и судей. Ринт смог только услышать голос начальника тренировочного отделения. К вопиющему возмущению и страху Энира, тот ни о чём не спрашивал Лога, не давал ему возможности оправдаться. Он обращался к членам управления трибуналом, убеждая их в необходимости высшей меры наказания и в полной негодности подсудимого.
Энир ждал, затаив дыхание, негодуя, почему сам Памир молчит, если видит, куда идёт дело, и с ужасом понял, что один из военных согласен с визонгом. Теперь они вдвоём убеждали третьего, но особого значение мнение последнего уже не имело.
— Да расступитесь уже хоть немного, пустите! — нервы юноши не выдержали. Он толкнулся вперёд, сумев сдвинуть пару эльсов впереди и, наконец, разглядел Памира.
Несмотря на мороз, он был обнажён по пояс. Руки Лога сковали за спиной. По бокам находился конвой с мечами, явно из действующих солдат, следивший за спокойным поведением пленника. Но как держится бывший граф?! Ни капли страха. Голова не опущена, наоборот, он с уверенностью смотрит прямо на судей. Эниер мысленно призвал всех героев, чтобы хоть немного образумили его друга. Ну как можно молча слушать, как тебе выносят смертный приговор, да ещё и без капли раскаянья?! Так себя точно не спасти. Ринт еле сдерживался, чтобы самому не выпрыгнуть на арену и начать приносить свои извинения и заверения, мол, последит за Памиром и вправит ему мозги. Жаль, что это не подействует, только себе навредит.
— Перед объявлением приговора я хочу спросить дезертира, — один из членов управления встал. — Есть ли что тебе сказать, что может повлиять на решение суда?
Губы Памира еле заметно дрогнули. Он громко и чётко произнёс:
— Да, есть. Я предлагаю сделку.
— Что ты можешь предложить?! — визонг этому явно не обрадовался. Он слишком злился на бывшего графа, чтобы сдерживать свой нрав. — Ты позор эльсов!
— Успокойтесь, уважаемый визонг, — эльс из управления кивнул. — Мы слушаем подсудимого.
Памир заговорил медленно, отчётливо произнося каждое слово.
— Я, как выразился уважаемый визонг, позор эльсов, знаю больше любого военного, имеющегося в вашем распоряжении о планете Сежелл. О планете, с которой мы ведём военные действия, практически не потратив времени на её изучение. Также я, единственный из всей вашей армии, изучил язык сежеллин. Я слышал, у вас возникли проблемы при «беседе» с пленными? Сежеллины весьма одарённая раса, но не все они говорят по-эльсодски, и уж точно никто не признается, что владеет нашим языком. Поэтому я предлагаю следующее: в качестве искупления своего проступка я отправлюсь на Сежелл вместе с кессенгами нашей школы и присоединюсь к армии, предоставив в ваше распоряжение все свои знания.
— Покинуть военную школу, присоединиться к армии, это большая честь для кессенга! — рявкнул визонг. — А не искупление!
— Разумеется, — мягко согласился Лог. — Это честь для хорошего воина. Вы, уважаемый визонг, в курсе всех моих способностей. Я не воин, я — книголюб. И отправление на Сежелл связано для меня с огромной угрозой для жизни. Эта угроза намного реальнее, чем для любого другого кессенга. Полагаю, процентов девяносто восемь, что меня там убьют. В таком случае, это будет и казнь, и польза для вас от моих знаний. Шансы выжить у меня настолько ничтожно малы… каких-то два процента…. Но если вдруг мне повезёт, я, по окончании военных действий, вернусь в военную школу обратно.
Эльсы из управления переглянулись. Как бы ни хотелось начальнику тренировочного отделения проучить ненавистного наглеца, в первую очередь он обязан заботиться о пользе армии. Именно для неё он готовит будущих солдат.
— Откуда ты можешь знать язык сежеллин? — недоверчиво поинтересовался визонг, обуздывая свои эмоции.
— Напомню, что мой отец являлся послом на эту планету, — Памир лениво растягивал слова. — После его возвращения я имел с ним несколько бесед. Новая планета… это весьма интересно. У меня наследственная способность к языкам. Я трачу на полноценное изучение нового, в среднем, месяц. Выучить язык сежеллин не оказалось проблемой ни для моего отца, ни впоследствии для меня. Более того, я имел доступ к неопубликованным записям графа Лога о планете, содержащим неизвестную никому информацию о Сежелле.
Судьи снова зашептались. Эниер до крови прокусил себе губу в ожидании. Наконец визонг встал.
— Принимая во внимание данные факты…. Памир Лог освобождается из-под стражи, — далее он обращался непосредственно к Памиру, с которого в это время снимали оковы. — Мы заключим с тобой соглашение. А условия обсудим наедине в моём кабинете. Сейчас же!
Ринт мог поклясться, что на твёрдо сжатых губах Лога промелькнула самодовольная ухмылка. Эниер расслабленно выдохнул. Всё обернулось как нельзя лучше. Памир Лог, его друг, не только остался жив, здоров, но и отправляется с ним на Сежелл. Кроме того, теперь Энир может, не стесняясь, спрашивать Лога о сежеллинах, тот обязан отвечать, пусть и не любит вопросов. А о безопасности этой ходячей энциклопедии Ринт лично позаботится.
Выбравшись из толпы шумевших кессенгов, Энир отправился в барак. Ему ещё нужно собираться: вылет уже завтра. Настроение поднялось до потолка. Он даже не шёл, а подпрыгивал. Гроент и Сомми, такие же радостные и улыбающиеся, присоединились к Эниеру по пути.
— Вот не ожидал, что он выйдет настолько сухим из передряги, — Гроент расхохотался. — А вы видели физиономию Фрода? Бедняжка, так расстроился…. Какое счастье, что этого хмыря здесь завтра не будет.
— Да, Юрхайя раздери, — фыркнул Ринт. — Такой подарочек с нами летит.
— Зато визонг с нами остаётся. Всё честно. Всех гадов делим пополам, — утешил его Сомми, не переставая улыбаться. — Меня всего колошматит. Думал, каюк Логу. Гордец Стейев, не мог хоть немного раскаянья показать?!
— Увы, — громила посерьёзнел. — Боюсь, что он никогда не раскаивается. Это мне в нём не нравится.
— Нет, — возразил Энир. — Думаю, раскаивается… где-то глубоко внутри, но не показывает этого. Не забывай, он же был воспитан как граф. А граф не имеет права показывать слабость. Так я понял.
— Он всё время ведёт себя, как аристократ, — призадумался Сомми. — Ему постоянно говорят «граф». А ведь он лишился титула, как только попал сюда, и сам этого не отрицает. Вот Иригай, не эльс, а головоломка.
— Точно-точно, — весело поддакнул Гроент. — Вечный пазл.
— И постоянно каких-то кусочков не хватает, так что собрать и посмотреть на него целиком невозможно, — согласился Сомми, открывая дверь барака.
«Знали бы вы, насколько сложна эта головоломка, — усмехнулся Эниер, уверенный, что никто, кроме него, до конца, не знает всех странностей Памира. — Намного сложнее, чем вам кажется».
Памира ждали долго. Всем не терпелось услышать подробности его побега: где был и тому подобное. Лог появился в спальном корпусе только через три часа. Кессенги тут же накинулись на него с вопросами. Видимо, Памир прекрасно понимал, что на этот раз не отделается своими вечными «не важно». Ему пришлось ответить.
— Ничего особенного. Я просто психанул из-за визонга. В порыве гнева сам не заметил, как перелез через стену, а когда понял, что натворил, испугался и не рискнул вернуться. Пошёл наугад. Вышел к Живому морю. Решил, что лучше двигаться в другую сторону. Сбился с пути и оказался слишком близко к военной школе, где на меня и наткнулись солдаты. Сопротивляться показалось мне глупым, и я сдался. Хорошо, мне было что предложить визонгу, не то точно бы казнили. Теперь, пожалуйста, дайте отдохнуть, я очень устал, а мне ещё собираться нужно.
Поскольку в истории Памира не нашли ничего увлекательного, кессенги, удовлетворив свой интерес, оставили его в покое.
Эниер всё это время стоял в сторонке и подошёл к Логу, только когда тот остался один.
— Памир! — зашипел он. — Какого Стейя ты это сделал?! Мы все за тебя испереживались!
Лог бросил на него короткий взгляд.
— Что с губой?
— И это всё?! — вспылил Энир. — Всё, что ты скажешь после… после того, как тринадцать дней назад сходил «проветриться»?!
Памир раздражённо повернулся к юноше.
— Привет, Энир! Давно не виделись! Как поживаешь?! — издевательски-весело воскликнул Лог. — Сойдёт? Так что с губой?
Ринт, не понимая злиться ему или смеяться, смотрел на друга. Синие глаза Лога выглядели по-настоящему усталыми.
— А что, сильно заметно? — сдавшись, Эниер провёл языком по губе и ощутил вкус запёкшейся крови.
— Достаточно, чтобы, едва прибыв в лагерь на Сежелле, прослыть забиякой.
— Я не подрался, — поспешил оправдаться Эниер. — Я её… прокусил. Потому что переживал за тебя!
— Это никого не волнует, — Памир достал гибкий контейнер и начал укладывать вещи, задумываясь над каждой из своих обожаемых книг: стоит ли их брать. — Лучше обработай её. Ты знаешь, где тайник, — это был явный намёк Эниеру, чтобы тот отстал от него.
— Спасибо за совет, — Ринт упрямо тряхнул головой. — Но я не уйду, пока ты не скажешь, почему сбежал и где был!
— Если ты настолько туп, чтобы спрашивать повторно, то заслуживаешь только того ответа, который получили остальные.
— Долго его сочинял? — сердито осведомился Эниер.
— Две минуты.
— Хорошо, а что вы так долго делали в кабинете визонга, тоже не скажешь?
— Составляли соглашение. Ты же слышал.
— Но какой в нём толк? — не понял Энир.
— Ринт, — Лог бережно отложил книги в сторону, решив отказаться от них, — ты же не настолько наивен, чтобы думать, что члены совета поверят мне на слово о моих знаниях?
— Но как они проверят то, чего сами не знают?
— В соглашении есть пункт, что если по прибытии на Сежелл выяснится, что я солгал, то меня должны казнить незамедлительно. В этом и заключается главная проблема.
— Проблема? — ужаснулся Энир. — Ты что, блефовал?!
— Разумеется, нет! — отмахнулся Памир. — Слушай, Ринт, есть несколько видов планет. Те планеты, обитатели которых ещё не выходили в космос, не связывались с другими цивилизациями, отличаются от нас.
— Чем?
— На Эльсоде существует только один язык, на котором мы все говорим. Так проще общаться с другими расами. Мы все один народ. У нас нет ни городов, ни стран, ни национальностей.
— Наци… чего?
— Ммм… ну как тебе объяснить… — Памир призадумался. — Возьмём, например, Землю. Ты видел много землянок?
— Не особо.
— Какими они были? Не в постельном смысле слова! — добавил Лог, увидев, что Эниер мечтательно облизнулся. — Внешне, какими они были?
— Красивыми, сексуальными…
— Нет, чем они отличались друг от друга?
— Э-э… — не понял вопроса Ринт. — Всем. Они все разные, как и мы. У них разные лица, у каждой свои приметы: родинки там, веснушки…
Памир звучно хлопнул себя по лбу.
— Так, ты видел девушек со светлой кожей и широкими глазами?
— Да.
— Видел симпатяжек с узкими глазами и желтоватой кожей?
— Конечно, — Эниер удивлённо заморгал.
— Видел красоток с очень тёмной кожей? Эдаких шоколадок?
— Разумеется. Даже пробовал. И что?
— Территория Земли поделена на страны. В каждой стране, в основном, обитают люди с характерными внешними особенностями для данной области… Этническая общность. Примерно это они и называют национальностью. У каждой страны свой язык, свои обычаи, своя культура, свои законы. Так они разделяют друг друга.
— Что за бред?! — воскликнул Эниер. — Какое к Юрхайю разделение?! Они же все люди!
— Я знаю, — вздохнул Памир. — Но подобные разделения всегда встречаются на планетах, мало знакомыми с другими расами. Мы много летаем, бываем везде, поэтому разделяем разумные формы жизни по ярким биологическим отличиям: эльсы, люди, ящеры… и так далее. Возможно, побольше пообщавшись с разными инопланетянами, люди станут делать также. А пока для многих людей другая страна, словно другая планета. Земляне только-только согласовали единопланетный язык. Да и то, ты бы его послушал. У каждой нации своё произношение.
— Ты отклоняешься от темы. В чём проблема с соглашением? — напомнил Эниер.
— Так вот, сежеллины не изучали ещё космоса вообще. Земляне хотя бы там уже были и знали о других звёздах, планетах… предполагали контакты с другими цивилизациями… А сежеллины они… они ночное небо называют верхней тёмной рекой.
Ринт, засмеявшись, покачал головой.
— И я о том же, — продолжил Памир. — Какой уж там общий язык. Сежеллины разбиты на большие группы. И каждая группа говорит по-своему. Я не знаю, сколько их там: десятки, сотни, тысячи… и поэтому не могу знать всех языков.
— Что же ты будешь делать? — Эниер встревожился.
— Разбираться на месте. У них вроде бы как языки похожи. Различия незначительны, что большая редкость для такой планеты.
Эниер в душе порадовался, что станет солдатом: не нужно лезть в тонкости разных рас: какая разница кого убивать. Он смотрел, как Лог придирчиво разбирается в своих вещах, и думал, что самому пора бы приступить к сборам, но тут заметил нечто интересное. Странно, почему не обратил на это внимание ещё во время трибунала.
— Памир? — осторожно позвал он.
— Ммм?..
— Ты же был в подвале?!
— И?
— На тебе нет ран, следов от кнута и практически нет ссадин!
— Ты разочарован? — поднял тонкие брови Лог.
— Нет, но это странно.
— Пожалуйста, давай поговорим об этом потом.
— Ты расскажешь? — удивился Ринт. Он ожидал, что Памир его, как обычно, просто пошлёт.
— Возможно, — уклончиво ответил Лог. — Энир, я действительно безумно устал. Практически валюсь с ног.
— Верно, — справедливо признал Эниер. — Тебе помочь собраться?
— Собой займись, — отмахнулся Памир. — Я вполне справлюсь сам.
На следующие утро кессенги встали раньше обычного. День считался важным, когда кто-то из их товарищей покидал военную школу. Тренировки с утра отменили. Вся школа выстроилось около небольшого корабля, прилетевшего отвезти новоиспечённых солдат на Сежелл.
На площадке для взлёта было пасмурно. Небо затянуто тучами. Из-за снега с дождём на взлётной площадке стало скользко. Но никто не обращал на это внимания, даже такая хмурая погода не портила настроения.
Эниер не мог сдержать улыбку от самодовольства: он добился своей цели. Фроуд внешне сохранял спокойствие, но глаза его возбуждённо блестели. Памир вообще стоял в стороне, переговариваясь на прощанье с Гроентом, Сомми и другими приятелями.
Визонг вышел в центр и скомандовал построиться. Семеро счастливчиков встали перед всем отрядом возле корабля. Прощальная речь визонга произносилась только для них. Остальные просто ждали. Визонг говорил долго: о чести, долге, отваге, о том, что значит быть солдатом в эльсодской армии…
Эниер не слушал. Он вдыхал свежий прохладный воздух, наслаждаясь каплями дождя со снегом своей родной планеты. Он действительно чувствовал себя особенно. Кто знает, как там на Сежелле? Бывает ли там дождь? Конечно, им прочитали краткий курс о новой планете, но никто не останавливался на таких подробностях: все, что нужно знать солдату, это как убивать противника и не возникнут ли сложности, вроде экстремальной температуры или отсутствия воздуха. Мысленно юрханувшись, Ринт вспомнил, что кое-кто знает кучу подробностей, но юноша опять забыл расспросить о них Памира. Ну, не беда, расспросит в корабле. Хотя… бросив взгляд на тусклые очертания Келлесса, Эниер решил, что ничего не хочет знать до прибытия на Сежелл. Пусть будет сюрприз.
Завершив свой монолог, визонг велел солдатам показать мечи на окончательную проверку: вдруг они плохо заточены или неправильно выкованы. В другое время визонг обязательно бы придумал несуществующие претензии, но сейчас он весьма серьёзно отнёсся к осмотру.
Три меча удостоились одобрительного кивка, Эниеру визонг хмуро посоветовал сменить оружие при первой же возможности. Памир стоял в конце строя. Ринт знал, что мечи, выкованные Логом, подходят ко всем требованиям, но тогда почему визонг так долго сверлит взглядом бывшего графа. Эниер вытянул шею, чтобы разглядеть, что так не понравилось начальнику тренировочного отделения, и открыл рот от восторга. Лезвие двух мечей Памира не просто качественное, оно идеальное. Невероятно тонкое, острое, Лог даже умудрился у основания вырезать какие-то символы. Вероятно, в визонге опять боролись противоречивые чувства. Он не знал, что делать: восхищаться работой бывшего графа или надавать ему по шее за ненужную гравировку. В итоге визонг, поджав губы, объявил оружие сносным, громко и торжественно пожелал всем удачи и велел садиться в корабль.
Лог шёл последним, прямо за Ринтом, и Эниер мог поклясться, что ясно слышал, как стоящий рядом визонг на секунду задержал Памира, бросив ему:
— Твоё обучение не закончено! Чтобы живым вернулся!
Не поверив своим ушам, Эниер замешкался и обернулся, но визонг уже отходил от корабля.
— Что застрял? Проходи, — подтолкнул его Лог.
Внутри корабль оказался совсем небольшим. Учитывая короткий путь, в нём даже кают не имелось. Только отгороженная кабина пилота, зона для естественных нужд и несколько кресел в самом хвосте, стоящих по двое.
— Что это было? — Ринт сел в конце салона корабля.
— Сам не знаю, — Памир опустился рядом. — В конце концов, он действительно в какой-то степени переживает за каждого из нас. Даже за самого несносного.
Планета Сежелл находилась на среднем расстоянии от Эльсода. Полёт до неё занимал шестнадцать часов. И первое время взбудораженные эльсы посвятили обсуждению открывающихся возможностей. Больше всего разговаривали о том, как выглядят сежеллины, и о желании познакомиться поближе с их женщинами, поскольку, по предоставленным им сведениям, эта раса внешностью более-менее походит на эльсов, а не на каких-нибудь звероподобных существ. Когда они наговорились вволю и немного успокоились, всех начало клонить в сон: лететь ещё далеко, а просто сидеть скучно.
Эниер, также уставший от споров: кто первый оприходует сежеллинку, и насколько сладкой она окажется, тоже попытался уснуть. Но не смог. Он вновь начал гадать: зачем Логу понадобилось сбегать. Не выдержав, юноша повернул голову в сторону Памира и, убедившись, что тот не спит, тихо спросил.
— Лог, не надо ничего объяснять, но если я правильно догадался, просто ответь, да или нет, хорошо?
— Ну, ладно… — заинтриговался черноволосый эльс.
— Ты сбежал из школы, чтобы проверить, правду ли сказал визонг?
— И да, и нет, — Лог неопределённо пожал плечами.
— А так близко к школе ты оказался, потому что сломался крейсер?
— Хватит задавать мне вопросы, — фыркнул Лог, и Эниер разочарованно отвернулся. — Теперь я буду спрашивать, — неожиданно добавил бывший граф.
— Я, в отличие от тебя, никогда ничего не скрывал, — недовольно буркнул Энир. — Что ты хочешь спросить?
Лог убедился, что все эльсы в салоне спят, и тихо проговорил:
— Скажи, Ринт. Ты мне полностью доверяешь?
— Да, — опешил Энир.
— Уверен? Я ведь не всегда говорю правду.
— Ты не врал мне во вред, — Эниер не мог понять, чего Памир добивается. — Да, я тебе доверяю, но не всегда верю.
— Тогда такой вопрос, — голос Лога стал ещё тише. — Ты пошёл бы на риск, если бы я попросил?
— О чём ты говоришь? — изумился Энир. — Мы же солдаты, мы обязаны рисковать.
— Да или нет? — настаивал Лог, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Ну… да.
— Если бы этот риск не был связан с долгом солдата, а, наоборот, с нарушением субординации, приказа и всего прочего. Ты пошёл бы на него?
— Зачем ты это спрашиваешь?
Памир пожал плечами.
— Я знаю, что говорю странные вещи, которые трудно представить. Но всё может быть. И если вдруг случится, что мне понадобится помощь, связанная с подобным риском, ты на него пойдёшь?
— Я не собираюсь бросать тебя, если ты в очередной раз попадёшь в неприятности! — попытался заверить его Ринт.
— Да или нет?
— Памир, ты вполне можешь считать меня своим другом! — Эниеру не понравилось, что Лог требует от него такого странного ответа.
— Последний раз: да или нет? Я понимаю, как это выглядит, но мне нужен ответ. Не можешь ответить «да», так и скажи. Это не повлияет на нашу дружбу, — Памир смотрел прямо на Энира. Его голос звучал спокойно и твёрдо.
Ринт медлил. Он попытался отчётливо представить себе подобную ситуацию. Да и представлять нечего! Недавно перед трибуналом, готов ли он был пойти к визонгу, чтобы заступиться за Лога? Разъярённый визонг мог обвинить его в соучастии…
— Да, — кивнул Эниер.
— Ты уверен? — глаза Памира сощурились. Он словно видит все сомнения юноши. — Если понадобится, я напомню о твоём ответе.
— Уверен, — парень твёрдо поднял голову.
— Тогда, можешь спрашивать меня, о чём хочешь, — Памир расслаблено откинулся в кресле.
— Ты… ты разрешаешь спрашивать о себе? — Эниер решил, что ослышался.
— О чём хочешь. Если тебя больше интересует экономическое положение Фарадокса, то спроси о нём.
— Объясни, что происходит? Зачем ты сбежал? Мне всё время кажется, что ты что-то задумал, — жадно прошептал Эниер.
— Хм…. Визонг сказал, что у моего отца окаменение лёгких…
— И ты пошёл в этом убедиться?
— Всё не так просто, — Памир провёл руками по лицу. — Я знал, что у меня не получится пробраться в дом незаметно, слишком идеальная система охраны. А если бы отец меня заметил, то мог бы потом причинить вред Северине или Джулиану… Нельзя было рисковать.
— Тогда что?..
— Опять со своей дурацкой привычкой перебивать?
— Прости, — быстро согласился Ринт.
— В том, что визонг не врёт, и что мой отец болен, сомневаться глупо. Но визонг мог говорить не правду, а то, что считал правдой.
Эниер нахмурился, не понимая, о чём говорит Лог.
— Окаменение лёгких — болезнь редкая. За последние пятьсот лет не было зафиксировано ни одного случая.
— А что это за болезнь?
— Окаменение в прямом смысле. Лёгкие постепенно твердеют, дышать всё тяжелее… в конце концов, они становятся совсем твёрдыми и сухими и распадаются в пыль. Это не лечится. Смерть медленная и мучительная. Пробовали использовать замену органов, но… При окаменении лёгких поражается весь организм. Он сам не борется с болезнью, считая твердеющие лёгкие правильным. Если их заменить на здоровые, организм отказывается ими пользоваться. Происходит мгновенное отторжение и смерть.
— Прошу тебя, давай без таких подробностей, — поморщился Энир, он в анатомы никогда не рвался.
— Прости. Понимаешь, я засомневался, потому что болезнь развивается не один год. Её диагностировать можно лет за десять до полного уничтожения лёгких. Тебе не кажется это странным? Окаменение лёгких, ни с того, ни с сего, да ещё и, судя по описанию, в последней стадии? Ко всему прочему, эта болезнь не вызывает безумия.
— Безумия?!
— Энир, не будь глупцом! Ты слышал Северину — Дзилайя Лог сошёл с ума. Стейя на твою голову, да, я знаю, что ты думаешь о моём отце, — добавил Памир, заметив скептическое выражение лица Эниера. — Но тебе о нём известно только со слухов, а я жил с ним. Просто поверь мне на слово.
Ринт кивнул, понимая справедливость слов Лога.
— Конечно, я хотел проверить сам, что с ним происходит, — продолжал Памир. — Но, как сказал уже ранее, не видел возможности незаметно попасть в дом. Тогда я решил, что нужно искать ответ на Сежелле.
— Где?!
— Энир! Мой отец свихнулся, где-то, через неделю после второго возвращения с Сежелла, подцепив, как я считаю, неизвестную эльсам болезнь! Разве ты не видишь взаимосвязи?!
— Я всё ещё не понимаю, почему ты, вместо того, чтобы попробовать попасть в армию, сбежал. Ты думал, что сможешь улучшить крейсер и улететь туда?
— А куда, по-твоему, я лечу сейчас?! — всплеснул руками Лог. — Визонг меня туда в жизни бы не пустил. Особенно, если бы я сам выразил желание попасть в армию. Мне нужно было, чтобы его заставили.
— Ты… ты хотел трибунала?! — выпучил глаза Ринт.
— Я сбежал из школы, слетал домой, убедился, что другого выхода нет, погулял с десяток дней, унизил этим визонга, чтобы он меня возненавидел ещё больше и вернулся обратно перед отбытием, когда у них не оставалось времени на раздумье. Моё предложение отправиться на Сежелл выглядело не как моё желание, а как попытка сохранить жизнь!
— Зачем?! Ну зачем тебе надо было идти таким сложным путём?! Тебя могли убить пытки в подвале!
— Эниер, какие пытки? — хмыкнул Лог. — Ты видишь на мне какие-нибудь следы? Пара синяков и царапин от палок и только. На тренировках бывало похлеще доставалось. Я при побеге не причинил никому вреда. Даже не был вооружён. Сам выдал себя солдатам. Беспрекословно сдался. Меня никто не пытал. Даже немного жалели, так как все уверились в том, что меня казнят.
— С ума сойти! — только и смог произнести Эниер, а потом добавил, — Ты точно псих!
— Ты это уже давно понял, — Памир закрыл глаза. — Так чего возмущаться сейчас? Попробуй уснуть. Когда прибудем, отдыхать нам не дадут. И ещё кое-что…
— Да? — Эниер последовал примеру Лога, поудобнее устроившись в кресле.
— Ты ничего не знаешь о Сежелле. Курс, который вам дали, полезен не больше Иригайи. На этой планете опасность может возникнуть, откуда не ждёшь. Поэтому, для твоей же пользы, слушай, если я что-то посоветую.
— Я эльс и неплохой воин, — возразил Эниер. — Справлюсь.
— Да, ты эльс. Это меня и тревожит.
Больше Памир ничего не стал говорить, чтобы не мешать Ринту спать.