Классный руководитель

Матвиенко развлекал Катю своими бесконечными историями, парочку из которых я слышала раз двадцатый, а некоторые впервые, и никто точно не мог сказать на самом ли дело происходило то, о чем говорил парень. Девушка слушала его и смеялась, смотрела на него и не сводила глаз. Сережа не глупый и сразу (ну почти сразу) просек, что Катя неравнодушна к нему. Я знала, что она ему тоже нравится. Но не думаю, что они признались бы друг другу в этом. На другом конце дивана сидела еще одна парочка — Настя и Стас. Эти двое, наверное, навсегда останутся для меня загадкой. Они сидели и говорили о других мирах, космосе и теории жизни на Марсе. И была я, влюбленная в своего классного руководителя. Пусть Катя и говорит, что у меня есть все шансы, я в этом не уверена. Ему двадцать четыре года, он молодой и красивый, видный парень, зачем ему ученица одиннадцатого класса? Наши веселые посиделки длились до прихода Даф. Сережа пытался уговорить мою сестру посидеть с нами, но один трезвенник уговаривает другого посидеть в компании выпивших подростков — к чему это приведет? Ни к чему, именно. Когда Даша скрылась в своей комнате, я решила, что сейчас самое время выпроводить друзей и поговорить с сестрой. — Ну что, ребзь, пора домой, — я хлопнула в ладоши и встала с кресла. Забрав бутылку вина, которую не успели открыть, себе, я отнесла ее на кухню, после чего вернулась к друзьям, чтобы провести их до двери. Но пришлось выходить на улицу, чтобы покурить с Катей, за что та отхватила люлей от Сережи. От души поржав над ее обиженной моськой и матерным бурчанием, я вернула домой. Забрав бутылку с кухни, я зашла в комнату к сестре. Та лежала на кровати и тихо слушала музыку, что для нее странно. Я села на кровать и сделала пару глотков вина. Хотелось поговорить, но я не знала с чего начать. — Говори, — Даша выключила музыку и села. Я села рядом с ней, опираясь на стену спиной. — Кажется, я влюбилась в своего классрука, — я смотрела на горлышко бутылки и не моргала. Тишина длилась слишком долго, чтобы понять как отреагировала сестра на мое признание. — Кажется? — Да, я не совсем уверена, что это любовь. — Я пожала плечами и сделала еще один глоток. — Я не могу нормально думать, когда он рядом, не могу ровно дышать, залипая на его руки, когда он что-то делает, наблюдаю за ним, когда он не видит, слушаю, как завороженная, его голос, но не всегда понимаю смысл его слов. Когда он касается ко мне, по коже бегут мурашки, в животе будто завязывают тугой узел. Я постоянно думаю о нем, думаю о том, как… в общем, он постоянно в моей голове, я уже начинаю думать, что схожу с ума. — Еще пара глотков. — А теперь еще и допы с ним. Это пара лишних часов рядом с ним, наедине с ним. Я просто не выдержу этого. Может, сказать ему? Признаться в чувствах? И тогда он скажет, что ничего не может быть и я хоть как-то смогу избавиться от него? Безответная любовь, все дела? — А твои чувства взаимны? — спросила сестра, чем удивила меня. — Нет, об этом и речь не может идти. Зачем я ему? Я не отличаюсь особенной внешностью, умом тоже не особо. Я неуклюжая, курю и пью, а, как Арс сказал, такие девушки никому не нужны. Вот и я ему не нужна. — Не говори ерунду, иначе я тебе втащу, — ну ладно, почти убедительно. — Пойдем покурим? Допив вино я так и уснула в комнате сестры все в той же футболке. Но утром меня все же разбудила Даф и я успела нормально собраться в школу. На курилке уже были Настя и Стас, но Кати или Сережи я не видела, да и они не отписались, когда пришли домой. — У кого-нибудь есть сигареты? — спросила я, кутаясь в куртку, потому что на улице было довольно холодно. Получив отрицательный ответ от обоих, я разочарованно простонала. Заметив возле входа на территорию школы Антона Андреевича, мне в голову стукнула идиотская мысль. — Антоооон Андрееевич, — протянула я, подойдя к классруку и улыбаясь во все тридцать шесть, чтоб их, — доброе утро! — Доброе, Гайдученко. Вчера весело погуляли? — он ухмыльнулся, осмотрев меня. — Вроде того. — А меня не позвали, вот так значит вы любите классного руководителя, — а вот я щас вообще не понял, Шастун, что вообще? Ну, ему было смешно, поэтому мне пришлось тоже посмеяться с его шутки. — Я че хотела-то. Давайте забудем, что Вы мой учитель, потому что я хотела сигаретку стрельнуть, — я прикусила губу от волнения. Не каждый день такое происходит, знаете ли. — Вредно курить, Гайдученко, — напомнил мне Шастун и дал сигарету. — Знаете, говорят, когда часто называешь человека по фамилии, это значит, что ты его любишь, — то ли вино еще не полностью отпустило меня, то ли я не знаю как оправдать то, что мой язык не слушал меня и плел всякую чушь. — Забавный факт, Гайдученко. В каждом факте есть доля правды. Увидимся на уроке, — он потрепал меня по голове, взъерошив волосы, и ушел в здание школы. — Ну и что это было? — спросила Катя, когда они с Сережей подошли ко мне. Ну кто бы сомневался, что они увидят нас вместе и поймут все не так. — Сигарету просила. — Только ответила я и ушла обратно на курилку. Снова я была в компании парочек как отшельник. Ну кто виноват, что я влюбилась в это долговязое чудо? День был ужасен. Вино давало знать о слишком большом количестве себя в моем организме. В какой-то момент мне хотелось выйти через окно с четвертого этажа. Пришлось выйти в коридор во время литературы, потому что в кабинете было слишком душно. И пока я шаталась по коридору, меня встретил Антон Андреевич. Ну кто бы сомневался? — Все нормально? Ты очень хреново выглядишь. — Очень не педагогично, Антон Андреевич, — только ответила я перед тем как почувствовать подступающую тошноту. Но все обошлось. Мне больше хотелось спать. — Так, пойди забери вещи, я подожду тебя тут. Давай. Делать нечего, пришлось послушаться. Забрав рюкзак, я вышла в коридор, где действительно ждал Шастун. Кажется, я опьянела еще больше, чем вчера, когда пила. — Ты моя галлюцинация, — прошептала я, когда Антон Андреевич укрыл меня непонятно откуда взявшимся пледом. Я уснула в подсобке кабинета математики.